Обманутая Сказка

С момента последнего разговора с Пэном прошло около двух часов, а я все ещё не могла понять, что чувствую. Видите ли, моя проблема в том, что на самом деле я чрезвычайно эмоциональный человек, а выбрала для себя совершенно противоположный образ предпреимчивой ледышки. Почему? Захотелось. Странно? Несомненно. Просто, несмотря на чувствительность, я также и очень рационально мыслящая, из-за чего мой выбор и пал на холодный рассудок, вместо ярких эмоций. Зачем я это говорю? Чтобы вы поняли, насколько меня раздражало это непонятное состояние. Я вроде и злилась, очень злилась, и боялась, тоже нехило так боялась, но при этом мне было интересно, даже весело, в какой-то мере. Да-да, я странная, знаю, но меня действительно веселила сложившаяся ситуация — очередной способ справиться со скукой. Только вот вопрос в другом. Выживу ли я? Вопрос, несомненно вызывающий мой личный интерес. И, к сожалению, вопрос, ответ на который я действительно не знала. Бывали ситуации, в которых я была почти уверена, что умру, бывали и такие, из-за которых я вообще не беспокоилась, но этот случай не такой… Да, эта неопределённость бесит. Вот так я и сидела на одной из широких веток высоченного дерева, свесив ногу, и с неподдельным интересом наблюдая за блёклыми огоньками на небе, словно они могли сдвинуться в любой момент. Слух мой был, несмотря на это, напряжен так, что когда откуда-то с того же дерева послышался тихий треск ломающейся веточки, в моей руке тут же сверкнул нож. Я резко выпрямилась, внимательно осматриваясь, но это не заняло и пяти секунд. Дело в том, что было ясно, что никто из пропащих так не облажался бы, как и другие «охотнички», а значит, это было сделано специально, чтобы привлечь моё внимание, или же посмотреть на реакцию. Всё это свидетельствовало лишь об одном. Пэн. Поэтому я спокойно откинулась назад, вновь подняв взгляд на небо, но нож убирать не стала. Ну, мало ли… — Вах, какая ярая реакция, — раздался совсем близко знакомый голос, подтверждающий мою теорию. —Убежала, даже ничего не сказав. Что же ты бросила меня там одного, солнце? Питер сидел на той же ветке, что и я и так смотрел на меня, что могу гарантировать, как его радовали мои эмоции и то, как быстро я втянулась в его глупую игру.  — Между прочим я, в отличие от всех, кто находится на этом острове, не хочу убить тебя, а ты пытаешься убежать от меня. Весело сообщив мне это, он посмотрел вниз, наверное всматриваясь в тропы, по которым сюда могут прийти. Хотя, зачем это ему? Вот именно — незачем. Я, по понятным причинам не удивившись появлению Пэна, лишь мельком взглянула на него, достала нож и начала усердно протирать его. — Рада позабавить. Вот что ты ко мне пристал, Пэн? Если сейчас кто-то дойдёт, ты поможешь мне? Нет. Помешаешь мне? Нет. Тогда чего ты припёрся, позволь узнать? Закончив не самую милую речь, я со злобой метнула нож в ветку, что была неподалёку. Ну, а что? Говорю же, бесит все это. Действительно, зачем он опять пришёл, если ничего делать не станет? — Класс, какой хороший настрой. Игра будет интересной. Пэн пододвинулся ко мне, с улыбкой посмотрев на нож, что только что прилетел в какую-то ветку.  — Ты действительно не понимаешь или просто делаешь вид? Эмили, теперь твоя жизнь не будет прежней и я, к твоему сожалению или к счастью, не отстану. Придвинувшись ещё, он зачем-то показал рукой на небо, которое всё ещё было сплошь покрытое яркими огоньками. Странный какой-то он… Стоп, что? Действительно яркие… Поразительно. Раньше звезды, как и само небо Нетландии были мрачным, еле заметными, а сейчас стали такими яркими, блестящими… Так мне даже больше нравится.  — Лучше посмотри, какая удивительно звёздная ночь. Такую красоту в Нетландии увидеть редкость. — словно прочитав мои мысли, произнёс Питер. Я лишь резко вскочила, вырвала нож, чуть не сломав при этом ветку, и устроилась на прежнем месте, оперевшись спиной о ствол дерева. Некоторое время молча смотрела на небо, успокаиваясь, после чего взглянула на Пэна и засмеялась. — Поверить не могу… — тихо протянула я. В глазах заблестел озорной и весёлый огонёк, при этом я вновь перевела взгляд на небо, не прекращая улыбаться. — Сам Питер Пэн… Проговорила я, словно направив эту фразу звездам. В голове пронеслась мысль, как же это глупо, но я тут же отбросила её. Не знаю почему. Просто захотелось побыть счастливой. Пускай вероятно и обманутой, но счастливой хоть на минуту. И сейчас у меня было все, чтобы быть счастливой. Пока Питер говорил, мне становилось так спокойно… Да, видимо я действительно люблю его, дура. Находить проблемы на свою голову я точно умею. — О, в этом нет ничего удивительного! А ты думаешь, Румпель это случайность? — рассмеялся Питер и лёг на ветку, видимо, чтобы удобнее было смотреть на звёзды. А у него красивый смех, когда он настоящий… Почти такой же красивый, как и голос… Так, бред какой-то. Сумасшествие.  — У каждого злодея есть слабость. У Реджины это Робин, у моего сына — Белль. Теперь и у меня она есть. Всё становится на свои места. Он, не двигаясь, посмотрел на меня и… Улыбнулся? Нет, это уже переходит всякие границы. Понятно я, влюблённая дурочка, а с Пэном то что? Видимо, мое удивление и непонимание читалось, судя по его следующим словам.  — Ты сама на это подписалась, не жалуйся. Быстренько убрав ранее названные эмоции, я прищурилась, все ещё не прекращая улыбаться, как недоразвитая какая-то. Замечу, речь не о том, что я не умею нормально улыбаться, а о том, что в моем понимании любая улыбка, присутствующая на моем лице дольше нескольких секунд, выглядит глупо. — Тогда что ты сделаешь, если кто-то из твоих охотничков предпочтёт убить меня? — поинтересовалась я, очень надеясь услышать что-то приятное, а не как обычно. Несмотря на эти последние минуты, я все ещё не позволяла себе поверить, что это не очередная уловка Пэна. Слишком уж невозможно. — Ну… Награжу их, конечно. Это охота, или розыск, не знаю, как будет тебе понятнее. И главное, почему тебя ищут, это вознаграждение. Он громко усмехнулся. Н-да… Впрочем, ничего нового.  — Ты всерьёз думала, что я шучу? Эта игра не будет интересной, если я приму в ней участие. Ты должна выжить сама. Я неожиданно громко усмехнулась, посмотрела на Питера так, будто обдумывая какой-то поступок, и убрала нож, неотрывно смотря на парня. — Ты в этом так уверен? — с интересом проговорила я, всматриваясь в его глаза. Сложные глаза. Ничего не понятно. Вдруг, будто повинуясь какому-то порыву, я резко склонилась набок, будто пытаясь что-то достать и полетела головой вниз с высокого дерева. Было невероятно темно. Настолько темно, что девушка с трудом видела яркие, словно нечеловеческие глаза собеседника. Ох уж эти глаза… Кажется, будто и не тёмные, а как посмотришь — дрожь пробирает. Словно с обрыва в морскую пучину смотришь. А ведь не синие… Нет, зелёные, да ещё и светлые… Почему она вообще туда смотрит? Как она вообще отважилась взглянуть ему в глаза? Правильно, никак. И вот опять, взгляд в пол, истрепавшиеся, грязно-рыжие волосы занавесью на лицо и молчи. Молчи, иначе проиграешь. Это ведь отнюдь не первый их разговор. Нет, девушка уже и со счету сбилась, зато первый помнит прекрасно. Сколько? Год? Два? Пожалуй да, два года прошло с того самого дня, а ничего не изменилось. Тот же страх, ненависть и безнадежность. А ведь когда-то она мечтала сюда попасть… — Уокер. Резкий голос. Тихий. Страшный. Каждый раз, как в первый. Каждый раз, как ножом. Не смотрит, молчит, только вздрогнула. — Хах, спасибо хоть слушаешь пока, лилия. Чего ты так боишься? Будто не знает. — Тебя. Тихо, шепотом, но уверенно. Никогда не перестанет притворяться, пускай даже знает, что правда ему известна. — Что же я такой страшный? Скажи мне, лилия, я тебе хоть одну рану нанес? Нет. Это правда. И все равно боится. Все его боятся. Так надо. Каждое его движение что-то значит. Что-то плохое. Вот как сейчас. Усмехнулся. Значит придумал что-то. — Что, будем играть партизанку? Что ж… Ты не оставляешь мне выбора, милая моя. Опять движение. Резкое, широкое, обрекающее. Казалось бы, всего то взял за руку. Каждый раз, когда он прикасался к девушке, внутри все сжималось, а сознание велело бежать куда подальше, будто от хищника. Да он таковой и есть. Одни только взгляд да ухмылка чего стоят. Шаг, два, три и исчезли в тумане. Девушка знала, куда попадёт. Не в первый раз. Каменный свод над головою, сырость, абсолютная тишина и голос. Его голос, глубже обычного, отдающийся ото всех стен. Эхо Пещеры. — Не передумала? Короткий, нервный кивок в сторону, а потом раз! И клетка. — Подумай ещё раз, лилия. И исчез. Облегчение… Но не спокойствие. Пх, какое там? Нет, это истерика. Она опять тут. Опять в окружении плотной решетки, без света, в тишине. В этом месте мысли все такие громкие, что с ума сойти. Всё кричат, перебивают друг друга, твердят о поражении… Мысли. И она опять с ними наедине.