За кадром Sailor Moon (by Hoshino Arashi)

- Ай! Ой! Ай! – закованная в гигантский теннисный мячик Сейлор Мун смешно прыгала по корту, подвешенная на тросе. - Стоп! – в который раз объявил режиссёр. – Цукино-кун, это никуда не годится. Если ты не сможешь сделать при последнем ударе о корт выражение лица, о котором я просил, придётся приложить тебя о корт по-настоящему. На лице воительнице Луны появилось затравленное выражение, а на глазах выступили слёзы. Мамору, которому вот уже сорок минут приходилось сидеть на лавочке, ожидая, пока воительница Луны справится со сценой, которая занимает от силы несколько секунд экранного времени, изнурённо вздохнул. «Ну вот и что в ней хорошего?» - подумал парень, глядя на гигантский теннисный мячик, из которого врастопырку торчали руки, ноги и голова с оданго. В последние дни Мамору серьёзно задумался о том, почему он влюбился именно в Усаги, почему его так тянуло именно к этой нелепой девчонке, в которой так сложно было найти хоть что-то хорошее. Он хотел отыскать корень своих чувств и вырвать его из сердца, но, сколько бы он не пытался, это было бесполезно. Всё, что принц Земли мог сказать наверняка, это то, что только рядом с этой девчонкой он не может оставаться спокойным. Хотя в детстве Фуруба Шин был довольно активным и жизнерадостным ребёнком, после смерти матери его характер сильно изменился. Шин стал замкнутым и подозрительным, он спрятал свои истинные эмоции глубоко в сердце и нацепил маску спокойного, рассудительного парня, одинаково доброжелательного по отношению к любому человеку, вне зависимости от его характера и манер. Позднее, когда он стал актёром, поддержание этого образа стало для него не только защитной реакцией, но и работой. Шин почти потерял своё истинное лицо, забыл, что такое – проявлять сильные эмоции. Он, как поезд по накатанным рельсам, шёл по жизни, думая, что может полностью контролировать её и управлять своими желаниями, но тут на его пути встала Анзаи Асами, и он разбился о чувства к ней, как о непреодолимую скалу. Эмоции, которые Шин так долго держал внутри, вырвались наружу, и он больше не мог ими управлять, как раньше. Его разум всё ещё жил по установленным правилам, но сердце яростно бунтовало против них, при каждом удобном случае устраивая дебош. Это безумно раздражало парня. Ещё никогда он не чувствовал себя настолько бессильным… - Ай! Ой! Ай! – в очередной раз проскакала по корту закованная в мячик Усаги. - Стоп. Снято, - сказал режиссёр. – Не совсем то, что я хотел, но тоже неплохо. Остановимся на этом. – Он повернулся к Мамору. – Чиба-кун, готов? - Разумеется, - кивнул Такседо. - Сцена десять дубль один, - щёлкнула хлопушкой с номером кадра одна из ассистенток. Мамору прикрыл глаза и отбросил посторонние мысли, входя в образ. Пришло время забыть о реальных проблемах и, дав волю чувствам к смешной девочке-мячику, кинуть в обидевшего её демона розу. *** - Спасибо, что подвезли, Ами-тян, Хадамэ-сан, - улыбнулась Рей, выйдя из машины. - Не за что. Нам же всё равно сегодня к одному и тому же времени, - улыбнулась Ами. – Увидимся на съёмочной площадке. Я подойду, как только мы припаркуемся и отнесём реквизит. - Угу, - кивнула Рей и, махнув подруге рукой, направилась к зарезервированным для съёмок кортам. Ещё издалека она увидела у входа высокую фигуру, прислонившуюся спиной к сетке. Почему-то воительница Марса сразу подумала, что это Нефрит. Подойдя ближе, она убедилась, что догадка оказалась верной. - Привет, - поздоровался актёр. - Привет, - откликнулась Рей. - Анзаи Асами долго не могла отыграть свои сцены, поэтому съёмки вашей сцены с Мидорикавой Аой задержатся. У тебя есть минимум час свободного времени, - галантно известил Рей Нефрит. - Опять от Усаги одни проблемы, - покачала головой Рей. - Разве свободное время, это проблема? - удивился Нефрит. - Не то, чтобы, но если бы знала заранее, могла бы провести его с большей пользой. - И то верно, - улыбнулся Нефрит и, отвернувшись, снова сосредоточил внимание на корте. "Странный он какой-то, - хмыкнула Рей, а потом неохотно признала: - Но красивый". Усмехнувшись своим мыслям, она двинулась к трейлеру. *** - Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! – Демон снова и снова продолжал атаковать бегающую туда-сюда по корту Сейлор Мун. - Что ты делаешь? Они же в меня попадут! Вконец загнанная воительница оступилась и упала. Атака демона почти настигла её, когда на помощь пришёл Такседомаск. Сильные, но нежные руки Мамору обхватили Усаги, и на щеках девушки выступил румянец. И дело было не в том, что у неё наконец получилось передать эмоции, которых требовал от неё режиссёр, а в том, что эти эмоции были её собственными. Сейчас и Цукино Усаги, и Анзаи Асами были одинаково смущены. Первая – тем, что была близка к парню, который ей нравился, вторая – тем, что у человека, который казался ей грубым и противным, открылась такая неожиданная сторона. Такседо держал Сейлор Мун, словно хрупкую фарфоровую статуэтку, дороже которой у него не было ничего на свете. Усаги не знала, как это объяснить, но в тот момент она была уверена, что дорога ему. И эта необъяснимая уверенность заставляла её смотреть на парня новыми глазами… «Он просто играет, - напомнила себе девушка, когда Такседо опустил её на землю. – Шин-сан очень хороший актёр, поэтому его игру очень легко спутать с настоящими чувствами. Я ведь и сама была одурачена им, пока не познакомилась лично и не узнала, какой он на самом деле». Задумавшись, девушка совсем забыла, что она по-прежнему перед камерами и нужно говорить следующую реплику. - Стоп, - рассерженно хлопнул по колену сценарием режиссёр. - Цукино-кун, я же просил тебя налаживать связь с астралом в свободное от съёмок время. Я понимаю, что постижение глубин собственного подсознания очень важно для тебя, но посмотри на этих людей, - он очертил руками полукруг, указывая на съёмочную группу, - они все устали и хотят домой. Их ждут семьи и друзья, их домашние животные воют под дверью от голода, продукты, купленные на ужин, переморозились в холодильнике... Ты не могла бы немного подумать не только о своих проблемах, но и об этих людях? - Простите! Простите, пожалуйста! – принялась кланяться готовая провалиться сквозь землю от стыда Усаги. – Я больше не буду. Я приложу все усилия, чтобы больше не сорвать ни одного дубля. Режиссёр изнурённо вздохнул, показывая, насколько его обнадёживают её слова и, махнув рукой, вяло объявил: - Камера, мотор. Усаги и Мамору поспешно заняли исходные позиции, и ассистентка щёлкнула хлопушкой с номером кадра. «Дурацкий Шин-сан, - мысленно пробурчала девушка. – Залез в мою голову и испортил дубль. Ну ничего, больше я ему не поддамся». - Держи подачу! Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! - Что ты делаешь? Они же в меня попадут! Сильные, но нежные руки снова обняли Усаги, и опять из головы актрисы вылетели все связные мысли. С девушкой творилось что-то странное...