***
Настроения оставаться и наблюдать за тем, как Сан с Уёном соревнуются в том, кто придумает самое шокирующее задание для замершего в ужасе Хонджуна, совершенно не было, поэтому стоило Минки очухаться, Юнхо сообщил друзьям, что ему было пора выдвигаться домой. К его ужасу засобирались и все остальные, что означало одно: им с Минки предстояло идти в одну сторону. Казалось, он был совершенно не готов к неловкой тишине или, может, к ещё более неловкому разговору… Но стоило им выйти на улицу и попрощаться с остальными, как Минки тут же принялся говорить обо всём и ни о чём одновременно, как умел только он, заставляя Юнхо выдохнуть с облегчением. Действительно, ведь для того случившееся было лишь шуточным заданием в глупой игре. Подумаешь — коротко коснуться чьих-то губ своими. Это даже нельзя было назвать полноценным поцелуем. Соберись, Юнхо, всего-то нужно забыть о произошедшем и жить прежней относительно спокойной жизнью. Всего-то. Ну а что случилось бы, успей он накрыть ладонью чужой затылок и жарко ответить, притягивая Минки максимально близко… Пожалуй, ничего хорошего. Юнхо прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей, посылающих неуместный жар вниз живота. Только вот перед закрытыми веками моментально возник чужой потемневший взгляд, который, как ему показалось, он увидел за мгновение до… этого ничего не значащего короткого поцелуя. Чёрт. Открыв веки, он чуть не подскочил на месте, столкнувшись с этими же самыми глазами. — До встречи, — протянул Минки. Юнхо только сейчас заметил, что они уже оказались возле его дома, и тот ждал ответного прощания, чтобы пойти дальше. От него однако же не утаилось то, как чужие веки опускались под гнётом усталости, а сам Минки сонно покачивался из стороны в сторону. Рациональная часть сознания Юнхо говорила, что стоило быстро проститься и предать этот вечер забвению, а отвечающая за все глупые поступки в его жизни — что все эмоции были у него под контролем, и стоило поступить так, как он, будучи ответственным другом, поступил бы в любой другой раз. И прежде, чем успел серьёзно обдумать оба варианта, Юнхо уже открыл рот, произнося: — До тебя еще два квартала, а ты едва на ногах стоишь. Оставайся у нас. Минки, в отличие от него самого, не проходивший в данный момент повторный кризис, связанный с его сексуальностью и непозволительными чувствами к лучшему другу, не имел причин отказаться и кинул лишь короткое: «Ну давай». Дом Юнхо встретил их тишиной, разбавляемой приглушенными смешками, пока они крались в его комнату, не переставая дурачиться даже в этот поздний час. Стоило двери в комнату открыться, как Юнхо привычно проследовал прямо к шкафу, доставая оттуда уже хорошо знакомые Минки майку и пару шорт, в которые тот переодевался, оставаясь здесь на ночь. В последнее время, когда они засиживались допоздна под предлогом подготовки к экзаменам (пока на деле только и делали, что играли в приставку), это случалось так часто, что пару раз Юнхо задумывался, а стоило ли вообще убирать вещи на полку или можно было просто оставить их висеть на спинке стула рядом с собственными? Одежда была протянута Минки, когда тот уже собирался завалиться на кровать прямо так, не раздеваясь. Ничего не говоря, Юнхо лишь выжидающе смотрел на друга, пока тот наконец не сдался, нехотя беря вещи. — Ну ладно… Влезая в собственные спортивки, краем глаза Юнхо наблюдал за тем, как Минки лениво натягивал на себя растянутую майку. Ту самую майку с принтом черепахи, которую тот соглашался надевать перед сном лишь для того, чтобы скинуть на пол посреди ночи. Порой же к ней присоединялась и пара шорт, мешающая чужому комфортному сну. Для Юнхо открывать утром глаза и видеть перед собой чужую открытую спину почти стало делом привычки. Временами Минки и вовсе вылезал из-под одеяла, раскинувшись на кровати звёздочкой, насколько того позволяло пространство, что давало слишком уж большой простор для воображения. Думая об этом сейчас, Юнхо понимал, что обладал просто нечеловеческой выдержкой. Порой, просыпаясь раньше друга, он позволял взгляду бродить по чужому телу, а лёжа в кровати в одиночестве тем же вечером, закрывал глаза и вспоминал линии чужого тела, давая мыслям обращаться к достаточно непристойным сценариям... Да, угрызение совести настигало сразу после, Юнхо обещал себе больше так не поступать, но самоконтроля хватало только на то, чтобы не попадаться и не переходить черту: смотреть, но не трогать. Он убеждал себя в том, что мог продолжать так и дальше. Всю жизнь, если понадобится. Рассматривая отражение друга в зеркале ванной комнаты, пока они готовились ко сну, Юнхо думал о том, как естественно было проводить с ним время. Энергичный Минки, каким он обычно бывал днём, давал возможность говорить с ним без умолку, не скучая ни секунды, а когда после энергия кончалась и тот затихал, Юнхо готов был поклясться, что не существовало ничего уютнее этой тишины. Около месяца назад, когда родители того уехали отдыхать за границей, они буквально провели неделю вместе, не разлучаясь больше, чем на час, и если бы хоть тогда им удалось наконец надоесть друг другу, возможно, жизнь его сейчас была бы проще. Если бы. Он не мог говорить за Минки, но лично ему стало казаться, что зависимость от чужого общества становилась лишь сильнее. Юнхо безгранично любил… их дружбу. Только как же порой хотелось большего. Взгляд скользнул по отражению чужой шеи, и ему открылся вид на видневшиеся из-под растянутой майки ключицы. Тело Минки являлось настоящим произведением искусства, и Юнхо был чрезвычайно благодарен за то, что тот предпочитал носить мешковатую одежду, не выставляя его напоказ. Это препятствовало как лишнему вниманию к его персоне со стороны противоположного пола, так и появлению косоглазия у одного влюбленного в него человека. Да, Минки никогда не пользовался особой популярностью у девушек, в первую очередь из-за своего несерьёзного поведения. Порой, видя направленные на него презрительные взгляды, Юнхо хотелось пренебречь своим образом рассудительного парня и в самой грубой форме высказать их обладательницам, как много они теряют. Но как бы ни хотелось встать на защиту друга, он продолжал следовать своему эгоистичному нежеланию делить того с кем-то ещё. Минки сонно пошатнулся, свободно облокачиваясь плечом о плечо Юнхо. Похоже, он даже не обратил на это внимание, продолжая спокойно чистить зубы, в то время как по телу Юнхо пробежался ток от одного этого незначительного касания. Вот они и без того стояли совсем близко, но в голову только и лезли мысли о том, что бы было, имей он право обнять Минки сзади, прижимаясь к нему всем телом и заставляя облокотиться о раковину… Задумавшись, Юнхо совершенно забыл о необходимости водить щёткой по зубам, а когда спохватился и поднял взгляд, увидел, что Минки вопросительно смотрел на него через зеркало в ответ. Сердце пропустило удар. Никогда прежде он не позволял себе пялиться вот так открыто. Юнхо лишь махнул головой и принялся вновь усердно чистить зубы, пытаясь не подавать виду, что его только что спалили за чем-то непристойным.***
Усталость усталостью, а силы поиграть перед сном Минки находил всегда, хоть и лениво, но перебирая пальцами по экрану. Оставив прикроватную лампу включённой для него, Юнхо отвернулся к стене, намереваясь сразу же провалиться в сон и завершить этот напряжённый день, однако его планы были сорваны донёсшимся из-под подушки звуком пришедшего сообщения. Уён так жаль, что не видел всё сам :DDD Сани предложил и я сразу понял что мы должны это устроить АХАахха Юнхо закатил глаза и тяжело вздохнул, понимая, что так просто о случившемся забыть ему не дадут. Уверенный, что хорошо скрывал свои чувства и никак не выдавал себя, он по-прежнему не понимал, почему вдруг друзьям пришло в голову загадывать подобное. Если иногда их игры и заходили далеко, то только до уровня: «позвони родителям и скажи, что тебя забрала полиция» или «съешь вот эту непонятную просроченную дрянь, которую мы нашли в холодильнике». Посягательство на интимную сферу было чем-то новым.Рад, что хоть вы повеселились
вообще мы хотели сделать это по очередиПрости, что?
ну знаешь, чтобы все поучаствовали чонхо предлагал сделать это сразу всем вместе ;DD Юнхо недоумевал, пытаясь вспомнить, действительно ли там была всего пара бутылок пива или же друзья, пока он не видел, накидались чем-то покрепче. Но Сонхва сказал что это было бы уже слишком Сонхва, спасибо, что ты есть. Хоть в ком-то ещё жил здравый смысл.Это точно…
ещё раз простииии как сказал джун щекотка твой криптонит не знаю что это значит но звучит смешно :'DDD Он несколько раз непонимающе перечитал второе сообщение.Щекотка?
алё юнхо это было такое сильное потрясение что тебе память отшибло? загадал минки защекотать тебя чтобы устроить вам проверку дружбы :'DD помню как со мной ты после этого неделю не разговаривал а манго отделался какой-то шишкой *минги ахаха Проверку дружбы… ты даже не представляешь… — подумал Юнхо и, проигнорировав остальные сообщения, заблокировал телефон. С глубоким вздохом он перевернулся на спину. — Это очередной прикол Уёна? Вдруг ему вспомнилось, как Минки тянул руки к его бокам в момент, когда он повернулся, растерянность на чужом лице; как тот побежал, услышав голоса из гостиной; как после случившегося друг словно боялся лишний раз поднять на него взгляд или поддержать разговор с остальными. Минки вёл себя словно нашкодивший ребёнок и ожил только когда они оказались наедине, будто понял, что остался не пойман. Или же ему это всё только казалось? Внутри начало зреть волнение от догадки. Наклонив голову в сторону, Юнхо тихо позвал друга, по-прежнему занятого игрой. Тот лишь промычал в ответ, давая понять, что слушает. — Странное они дали тебе задание, — начал он издалека. Стоило смыслу сказанного дойти до Минки, как телефон выскользнул из его рук и с громким шлепком приземлился на лоб. Судя по тому, как раскрылись его глаза, он резко проснулся. — Не то слово, — спустя какое-то время тихо выдавил из себя Минки, поднимая телефон и вновь переводя внимание на экран. — А теперь Уён делает вид, что ничего такого не загадывал, — продолжил Юнхо, внимательно вглядываясь в чужое лицо. Минки закусил губу, не решаясь что-то ответить. Это вызвало внезапный наплыв уверенности, и он решил чуть надавить: — Не понимаю только, зачем ему это. — Ну ты его знаешь… Юнхо показалось или у того только что дрогнул голос? Прочистив горло, Минки резко повернулся на бок, спиной к другу, видимо, решив, что так будет проще закрыть тему, однако, не рассчитав место на небольшой кровати, оказался у самого края и едва с размаху не слетел на пол. Только и успел тихо охнуть, когда Юнхо дернулся в его сторону, перехватывая за талию и придвигая подальше от края, ближе к себе. Он сделал это совершенно не задумываясь, но теперь, чувствуя как линии чужого тела прижимаются к его, вдруг стало казаться, что лучше было бы дать Минки встретиться носом с полом. И оставить его спать там же. Оставалось только размышлять о том, был ли этот внезапно накативший жар спровоцирован теплом чужого тела или же одной только мыслью того, как близко друг к другу они находились. — Не то, чтобы твоя голова представляла для этого мира какую-то ценность, но давай ты не будешь умирать в моей комнате, — за этой фразой он решил скрыть собственное волнение и заодно рассмешить друга, но тот не отреагировал вообще никак. Под рукой чувствовалось быстрое биение чужого сердца, практически повторяющее ритм его собственного. Минки едва не упал, наверняка, это и было причиной ускорившегося пульса, так? Но тогда какое оправдание было у него самого? И почему он по-прежнему не убирал руку, лежащую на чужом животе? Надо было сделать это. Отстраниться и убрать руку. Юнхо чётко понимал это, но, как и сам Минки, не двигался, чувствуя, как низ живота наливается теплом. Потеряв ощущение времени, Юнхо лишь тяжело дышал в его затылок, ожидая каких-либо действий со стороны друга. В какой-то момент чужая грудная клетка приподнялась с особым усилием, и Минки заерзал, разворачиваясь. — Да, ладно, не было такого задания, — сходу выпалил он, чуть повысив голос, но тут же спохватился, переходя на шёпот. — Они просто сказали тебя защекотать, доволен? — У Юнхо спёрло дыхание. Не столько от признания, к которому он был уже частично готов, сколько от осознания того, какое незначительное расстояние разделяло их лица. Почти как там, на балконе. Только теперь тени на чужом лице отбрасывались не фонарём, а прикроватной лампой, напоминая Юнхо о том, что они были в его комнате, одни, пока весь дом спал. Он застыл. Минки же, казалось, совершенно не обратил на это внимание, с решимостью продолжая. — А это я сделал… просто так. Ты же меня знаешь, всегда действую, не подумав. Немного выпил, и ситуация была такой… — Интимной? — решился выдохнуть Юнхо. Он не знал наверняка, хотел ли друг сказать именно это, но слово показалось слишком уж уместным. Только тогда, Минки, похоже, наконец заметил, как Юнхо смотрел на него из-под полуприкрытых век, как хрипло прозвучал его голос, и затих. — Как сейчас? Появись на чужом лице хоть проблеск растерянности или отвращения, Юнхо готов был в тот же момент отвернуться и рассмеяться, сводя всё в шутку и спасая их от неловкости. Только вот глаза Минки в момент заметно потемнели, и послышалось совершенно серьёзное: «Да». Будто сработал переключатель и атмосфера тут же изменилась: воздух стал тяжелее, а сердце Юнхо пропустило удар. В ушах эхом звучало это хриплое «да», и если прежде он ещё сколько-нибудь контролировал происходящее, то теперь от здравомыслия не осталось и следа. Взгляд опустился на чужие чуть приоткрытые губы, а затем Юнхо пристально посмотрел в глаза Минки. Этот жест заставил того рвано выдохнуть и тут же двинуться вперёд; Юнхо сделал то же самое, перехватывая чужие губы на полпути. Его наверняка бы захлестнула паника, не заставь действия Минки сознание моментально опустеть. На шею легла рука. Вслед за первым мягким касанием губ последовал легкий укус, заставивший Юнхо издать едва слышный всхлип. Не утихли ещё эмоции от одной только мысли о возможности подобного развития событий, как это уже происходило на самом деле. Где-то внутри оставалось неверие в происходящее, но в то же время стало казаться, что всё будто встало на свои места. — Просто так, значит? — с вызовом произнес Юнхо, чуть отстранившись. — Да, — тяжело выдохнул Минки, не готовый сдаться, — просто так, — но тут же поспешил наклониться вперёд, вновь находя его губы. Юнхо улыбнулся прямо в поцелуй. Ладонь его забралась под лёгкое одеяло, и пальцы сжались на спине Минки. Действие подтолкнуло того придвинуться вплотную, давая их коленям столкнуться. Продолжая упиваться ощущениями, в следующий момент Юнхо ощутил, как чужая рука легла на его щёку, огладив её большим пальцем. Минки провёл им вниз и неожиданно чуть надавил на край рта. Не совсем понимая, что происходит, он просто поддался и приоткрыл губы. Язык того скользнул между ними, заставляя издать приглушённый стон. Это был всего лишь поцелуй, не первый в его жизни, но каждое действие друга заставляло что-то приятно сжиматься внизу живота. Поддаваясь внезапному порыву тоже предпринять решительные действия, Юнхо перевёл руку на плечо Минки и подтолкнул его назад, вынуждая улечься на спину. Чуть нависнув сверху, он углубил поцелуй, при этом замедляя темп. Решив, что удалось перетянуть контроль на свою сторону, Юнхо никак не ожидал ощутить, как его язык обхватят губами и начнут посасывать, из-за чего он буквально задрожал всем телом. Отвлекающий манёвр сработал, и теперь уже Минки оказался сверху, при этом решая зайти дальше и устраивая колени по обе стороны от бёдер друга. Юнхо определённо соврал бы, сказав, что ощущать некоторую беспомощность под весом чужого тела было ему сколько-нибудь неприятно. В фантазиях действовать было просто, но стоило им воплотиться в жизнь — он только и мог, что тихо стонать в губы Минки и водить руками по скрытой под майкой спине. Когда пальцы его сжались на пояснице друга, тот несдержанно подался бедрами вперёд. Юнхо застыл и буквально вжался в матрас. Ощутить давление чужой твёрдой плоти на собственный пах было чем-то совершенно новым. Низ живота обдало необычайно сильной волной жара. Заметив чужое смятение и поняв, что только что сделал, Минки тут же отвёл бёдра назад. — Прости, — тяжело дыша, протянул он и, ругнувшись себе под нос, откинулся спиной на стену. Распахнув глаза и поняв, что Минки, неправильно истолковав его реакцию, капитулировал, Юнхо медленно привстал на локтях. Друг тяжело дышал и смотрел в сторону в попытке успокоиться. Внутри уже не оставалось сомнений в том, что Минки хотел того же. Хотел его. Что бы это желание в себя ни включало. Даже если с его стороны это была только сиюминутная физическая тяга, Юнхо бы никогда не простил себе упущенную возможность. — Эй, — тихо позвал он и, наконец словив чужой взгляд, излишне уверенно протянул: — похоже, что я против? Тот с сомнением, немного растерянно смотрел в ответ из-под нависающих на глаза прядей, видя раскрасневшиеся щёки, опухшие влажные губы, сбившиеся во все стороны волосы, и, скользнув взглядом вниз, не мог не обратить внимание на то, как в определённом месте приподнималась ткань домашних штанов Юнхо. Тот сглотнул, проследив траекторию чужого взгляда, но ему слишком хотелось… продолжить то, что происходило между ними сейчас, чтобы дать смущению всё испортить. Привстав, под пристальным взглядом Минки он неспешно двинулся вперёд, давая тому время осознать происходящее. Стоило оказаться в сидячем положении на чужих коленях и опустить руки на плечи друга, как на боках тут же сжались широкие ладони. Минки завороженно вглядывался в лицо Юнхо, пока тот нарочито медленно склонялся для поцелуя. Похоже, этого было достаточно для того, чтобы убедить Минки в серьёзности своих намерений, так как тот в миг будто стал другим человеком. Никто больше не умел так преображаться по щелчку пальцев. Руки его спустились на бедра друга, находя край майки и забираясь под неё. Будучи чрезвычайно чувствительным, особенно в области рёбер, Юнхо всегда опасался прикосновений, что не мешало посягать на эту область всем, кому не лень. Однако он был уверен, что сейчас довериться этим рукам, посылающим такие приятные импульсы по всему телу, было лучшим решением в его жизни. Потемневшими глазами Минки неотрывно ловил каждую эмоцию на лице Юнхо, пока тот смотрел в ответ, тяжело дыша. Как же давно он хотел позволить себе подобные несдержанные взгляды на друга, не боясь быть пойманным и осуждённым. Юнхо двинулся вперёд, готовый окончательно сократить расстояние между ними, но Минки неожиданно уклонился. Недоумевать пришлось недолго, так как в следующую секунду чужие губы коснулись его шеи. Сначала пробно, едва ощутимо водя по коже, однако стоило Юнхо чуть изогнуться в спине, намеренно открывая шею, Минки прихватил кожу уже смелее. Нервы были раскалены до предела, заставляя ерзать на коленях друга под его руками и губами. Всё это сводило с ума и самого Минки, забирая последние крупицы самоконтроля. Он продолжал изучать чувствительную шею, одновременно с этим сильнее сжимая пальцы на чужих боках. Стоило Юнхо на секунду потерять бдительность, как с губ его сорвался громкий звук, который нельзя было описать иначе, как стон. В тихой комнате он прозвучал так оглушающе, что друзья тут же переглянулись. Прямо за стеной спали родители Юнхо, и, продолжая, они определённо рисковали быть услышанными, если это уже не произошло. Придя к выводу, что оно того стоило, Юнхо закусил губу, как бы говоря, что постарается быть тише, а Минки, в свою очередь, подался вперёд и, удерживая друга за поясницу, опустил его на кровать позади, тем самым отодвигая дальше от разделяющей комнаты стены. Стоило Минки вновь нависнуть над ним, внизу живота приятно потянуло, и он почти расстроился, когда уже в следующее мгновение друг перевернул их таким образом, что теперь сверху оказался сам Юнхо. Ладонь Минки легла на основание его шеи и двинулась вниз по позвоночнику, заставляя постепенно прогибаться в спине. Было похоже, что тот знал наверняка, что делает. Чтобы решиться на следующее действие ему хватило один раз взглянуть в лицо напротив и за явной растерянностью прочесть готовность поддержать любую предложенную идею. Оказавшаяся на пояснице Юнхо рука надавила на неё, заставляя того податься вперёд и упереться коленом меж чужих ног. В его бедро вжалась твёрдая плоть, и пришлось по-настоящему закусить губу, чтобы сдержать готовый сорваться с губ стон. В этот раз никто не собирался отодвигаться, контакт не прекращался. Упиваясь новыми ощущениями, Юнхо с запозданием отдал себе отчёт в том, что и сам был давно изрядно возбуждён. Минки чуть согнул собственную ногу в колене, так что она плотно прилегала к возбуждению нависающего сверху друга. Ощутив повторное давление на поясницу, Юнхо понял, что его призывали двигаться. От одной мысли об этом по телу прошлась волна жара, и он накрыл губы Минки, одновременно с этим подаваясь бёдрами вперёд. Сначала медленно, осторожно, но с тем, как ускорялся темп поцелуя, несдержаннее становились и остальные действия. В какой-то момент пальцы Минки скользнули под резинку его домашних штанов, сжимаясь на скрытых под тканью боксеров ягодицах, на что Юнхо тяжело выдохнул, но даже не подумал возмутиться. Как бы близки они ни были, он не помнил, чтобы руки Минки когда-то посягали на эту территорию даже в шутку. Да и по-прежнему не получалось ужиться с мыслью, что этот жарко целующий, несдержанно прижимающий его к себе Минки и его лучший друг Минки были одним человеком. Всё стало происходить невероятно быстро, но Юнхо не хотелось никак иначе. Забыв о растерянности, смущении, он подмахивал бёдрами навстречу чужим, пока руки его зарывались в волосы Минки. Спустя некоторое время он был уже не в состоянии двигаться так же выдержанно, как прежде. Не столько из-за усталости, сколько из-за переполняющих его ощущений. Продолжать поцелуй было также невозможно, ведь он только и мог, что стонать в чужие губы. Минки оторвался от него, чуть наклоняя голову, и прошёлся влажными поцелуями по подбородку, постепенно переходя на шею. Захватив губами кожу за ухом, он сильнее сжал пальцы на ягодицах друга, заставляя плотно вжаться членом в его бедро. По телу Юнхо прошлась последняя волна жара, и он едва успел зарыться лицом в основание чужой шеи, когда тело задрожало и он протяжно простонал. Приходя в себя, Юнхо тяжело дышал в плечо друга, пока тот, переведя руки на его расслабленную спину, осторожно поглаживал её поверх майки. Чуть отойдя от случившегося, он приподнялся на локтях, заглядывая в чужое лицо. На него смотрели горящие глаза человека, находящегося на грани исступления, но терпеливо ждущего своей участи. Даже сейчас, когда Юнхо справился со своим возбуждением, его преследовала мысль о том, чтобы продолжить и доставить то же удовольствие Минки. Не сводя глаза с друга, он скользнул ладонью вниз, где через ткань шорт нащупал чужую плоть. Следом за этим послышался рваный выдох. Несмотря на то, что член Минки был обделён вниманием какое-то время, он был всё также твёрд и буквально пульсировал под его рукой. Осознав своё превосходство в данной ситуации и забыв о каком-либо смущении, Юнхо запустил пальцы под резинку шорт и коснулся плоти теперь уже через тонкую ткань нижнего белья. Гуляя взглядом по лицу напротив, он видел на нём эмоции, которые не видел никогда прежде, а под рукой прекрасно ощущал все детали чужого возбуждения. Член Минки плотно прилегал к его животу, придавленный тесной тканью, в то время как сочащаяся эякулятом головка выглядывала из-под резинки, о чём Юнхо случайно узнал, пройдясь по ней пальцами. Бедра несдержанно двинулись навстречу касанию. Как бы ни хотелось продлить момент, он мог себе представить, насколько сильно Минки в данный момент желал разрядки, и наконец принялся двигать рукой. Юнхо понадобилось лишь пару раз сильнее сжать пальцы у основания и провести ими вверх до самой открытой прикосновениям головки, чтобы Минки беззвучно излился ему в руку, также помечая белёсыми каплями собственный живот. Дав тому немного времени на то, чтобы прийти в себя, Юнхо вытер руку о чужое нижнее белье, выбивая из друга звуки возмущения. — Чтобы мы были в равных условиях, — проговорил Юнхо, указывая взглядом на собственную промежность, где на светлой ткани штанов проглядывался влажный след. Вновь начавшее просыпаться смущение тут же испарилось, стоило послышаться смешку со стороны Минки. Свесившись с кровати, Юнхо откопал там упаковку салфеток, чем заработал понимающий взгляд друга. Пока тот стягивал с себя майку и протирал ею живот, Юнхо проследовал к шкафу, чтобы достать две пары нижнего белья, одну из которых кинул Минки. Не будучи уверен в том, что даже после случившегося имел право пялиться на чужое обнаженное тело, он так и стоял спиной к кровати. Оценив состояние собственной одежды и решив, что лучше всего было остаться в одном нижнем белье, он нагнулся, чтобы перекинуть вещи с пола в корзину. — Такого я себе не представлял, — тихо протянул Минки из-за его спины. — Такого? А остальное, значит, представлял? — игриво поинтересовался Юнхо. Ответа не последовало, и он смутился, решая, что сказал лишнее, поэтому поспешил добавить: — Шучу. Мимолётом взглянув в сторону кровати, он был готов словить смущённый взгляд, однако столкнулся с потемневшим, гуляющий по всему его телу. Уверенный в том, что молчание друга было вызвано растерянностью, он и подумать не мог, что тот просто любовался открывшимся видом. В комнате вновь становилось чрезвычайно жарко. Наконец прожигающий насквозь взгляд Минки встретился с его. Юнхо так и замер с вещами в руках, не в состоянии пошевелиться. Только тот открыл рот, собираясь что-то сказать, как из коридора донёсся звук открывающейся двери. Минки резко нырнул под одеяло, а Юнхо, на лету выключив прикроватный светильник, запрыгнул в кровать следом. Однако шаги проследовали вниз по коридору. Из-под одеяла донёсся коллективный облегчённый выдох, а парой минут позже, невероятно измотанные, оба провалились в сон.***
Когда на следующий день друзья прощались, в воздухе висела куча вопросов, но ни один так и не решился их озвучить. Весь воскресный вечер Юнхо убивался мыслью о том, что всё испортил. Или всё испортил Минки. И вообще начали-то это их друзья... А когда утром понедельника Минки спокойно занял принадлежащее ему по праву соседнее место за партой, Юнхо понял, что был совершенно не готов взглянуть тому в глаза. Может, он бы так и продолжал игнорировать друга до конца жизни, или как минимум до конца занятия, если бы в один момент на его ногу не легла чужая ладонь. Спонтанно повернувшись, он столкнулся с непреклонным взглядом. Только то, как Минки теребил зубами губу, выдавало его волнение. Не успев обдумать то, что собирался сделать, Юнхо накрыл его руку своей, переплетая пальцы. Губы Минки моментально растянулись в игривой улыбке, и всё прежнее волнение тут же испарилось. — Давно? — коротко спросил тот, продолжая улыбаться. Юнхо не нужно было переспрашивать, что имелось в виду, ведь в его мыслях сейчас звучал тот же самый вопрос. — По-серьёзному года два, кажется. — Ха, я дольше, — радостно повысив голос, отозвался Минки, будто это было какое-то соревнование. И только приник ближе, собираясь добавить ещё что-то шёпотом, как из-за спины раздался голос преподавателя: — Что вы делаете? Юнхо похолодел, и они с Минки резко разорвали руки и отодвинулись друг от друга. — Да, вы двое, — продолжил тот, проходя мимо их парты и идя дальше. — Еда в классе запрещена. Подняв взгляд, Юнхо сразу обратил внимание на то, как Сан быстро пихал пачку чипсов в руки Уёну, а тот обратно ему. Осознав ситуацию, он облегчённо выдохнул и рухнул лицом на парту. Пытаясь успокоить пульс, он думал о том, что до этого сказал Минки. Он дольше? Дольше что? Думал о подобном? Хотел его? Был в него... влюблён? И какими дебилами они оба были, молча об этом. Юнхо вздрогнул, почувствовав дыхание у самого уха. - Хочешь сказать, что все эти годы вместо того, чтобы играть вечерами в Mario Kart, мы могли заниматься кое-чем поинтереснее? Краснея, он ещё сильнее зарылся лицом в сложенные на столе руки. Как теперь спокойно существовать, когда рядом находился не просто невероятно притягательный Минки, в которого он был по уши влюблён, а невероятно притягательный Минки, охотно готовый воплотить в жизнь все его самые смелые фантазии?!