«У меня ни дирхамов, ни рупий и ни рублей, у меня за душой - бег волны и покорность леса, но когда ты смеёшься, все клады Карибских морей не имеют значения и не имеют веса.» (с) Анна Сеничева
По итогам мирового первенства командными чемпионами планеты стали спортсмены сборной Америки. В сложной борьбе с Индонезией бойцы Бернарда Ройса со счётом 3,5:3 вырвали победу. На награждении команд было жарко: индонезийские фанаты требовали пересмотреть поединок Сида Голдена и вместо половины балла, доставшейся его сопернику, поставить ему полный балл. Это изменило бы все — сборная Индонезии имела бы такие же права на золотую медаль. К счастью для Бернарда, финал проходил в Штатах. Он никогда бы не признал, что его команде помогли родные стены, но в глубине души понимал — если бы Сиду не пришло в голову нажраться накануне финала, а Рику не повезло бы выйти на травмированного соперника, еще неизвестно, чем бы закончился турнир. Победителей, впрочем, не судят. Праздничное настроение Ройса по классике испортил Ян. В одном из коридоров Центра Анну Гарсию пытался облапать пьяный канадский капитан; на разъяренные крики рвущейся из его объятий женщины примчался Хейз. Флагман сборной с ходу влетел в переплетение их тел и вырубил канадца с ноги. Одного нокаута ему не хватило; вне себя от бешенства он забил мужчину до тяжёлого сотрясения и едва не убил, в последний момент успев придержать решающий удар. Несмотря на тяжесть страшных травм, нанесённых пострадавшему, дело обошлось жёстким разговором и денежной компенсацией. До большого суда решили не доводить. Счёт в личном противостоянии Яна и Демиана открывал сильнейший боец Америки. На церемонии награждения первого места Бернард самолично вручил кубок Яну в руки и под рёв трибун от души прижал своего фаворита к себе. — Ты зверь, Ян, — тихо произнёс он, не выпуская его из объятий. — Они бы не сделали это без тебя. — Я должен был вынести Дема, — так же тихо ответил тот. — Дайте мне личную встречу. Демиан Фостер, лидер проигравших финальный раунд индонезийцев, с теплой улыбкой поздравил каждого соперника и пожал руки парням, ещё недавно бившимся насмерть с его ребятами. Джакартцы, переступив через собственную гордость и возмущение от несправедливого судейства, последовали его примеру и выразили уважение победителям. Кобра, противник Рика, неожиданно тепло обнял удивленного Андерсена. Индонезиец, проигравший Энтони, так же обнял Галлахера и за это самое плечо его укусил. — Поздравляю, Джес, — Демиан подошел к Рэмси и протянул ему руку. — Ты неплох на ринге. — Спасибо, Дем, — удивленно отозвался тот. Он не ожидал внимания со стороны Фостера. — Ты тоже хорош. — Думал, ты сольешь последнюю катку, — Демиан усмехнулся. Джес расцвел от этой фразы. — Сам так думал, — отмахнулся он, тщательно маскируя жуткую боль в поврежденной руке. После него Дем обменялся короткими фразами с Энтони, Риком, Джорданом и Сидом. К Яну, говорившему о чем-то с Бернардом, он подошёл в конце. — С победой, крокодил, — немного хрипло произнёс Демиан и улыбнулся ему той улыбкой, которая мгновенно выводила друга из себя. Хейз прервал разговор с Ройсом и обернулся. — Следующий раз за мной, — по-дружески добавил Фостер. Взгляд Яна в этот момент говорил о многом, и только присутствие посторонних людей сдержало его от более насыщенного разговора. — Приходи на стрелку в любое время. Разберёмся, — негромко произнёс он. Бернард на всякий случай встал ближе к обоим. — Нет. Хочу нагнуть тебя при всех, — Демиан подошёл к нему вплотную. — Жопу смотри не порви, — с бешенством процедил Ян. — Охрана рядом, — предупредил Ройс и предостерегающе положил ладонь на плечо Хейза. — Ну давай, ударь меня, — Фостер пошло провел языком по внутренней стороне щеки. — Тебе же не терпится. Ян в холодной ярости хрустнул пальцами. — Сначала разберёмся в клетке. Потом один на один. — Без вопросов, — Дем протянул бывшему лучшему другу руку. — С победой, принцесса. — Я просил не называть меня так, — Ян сжал его запястье до характерного хруста. — Для меня ты останешься принцессой на всю жизнь, — Демиан перехватил его руку и с силой выкрутил ему кисть. Лидер американской сборной слегка побледнел от боли. — Привыкай, — выдохнул Фостер и интимно провел большим пальцем по внутренней стороне запястья. Вспыхнувшую за доли секунды драку Бернард Ройс так и не смог вовремя остановить. Рванувшийся к лучшему другу Ян просто снёс его всем телом и грохнулся вместе с ним в плотном захвате прямо на столики судей, вынесших им ничью. Турнир однозначно закончился отлично.***
Уставший, но счастливый до невозможности Рик вернулся в Центр в восемь вечера и решил принять душ после тяжёлого дня. Его тайная любовь, Энтони Галлахер, присоединился к нему после долгой церемонии. У Энтони жутко болела голова: три тяжёлых поединка за одну неделю и блядские фанаты Джеса, с которыми пришлось подраться, сделали свое дело. Увидев Рика, он обрадовался наличию адекватного собеседника и без излишних скромностей разделся догола. А после этого бесстыдно попросил намылить ему спину. У несчастного Андерсена одномоментно пропал дар речи. — Возьми манговый гель с полки и смешай с апельсиновым, — скомандовал Энтони без всякой задней мысли. — И намыль полностью, разотри хорошо. Только жопу не трогай. Жопу я сам. «Да я и не собирался», — в каком-то религиозном ужасе подумал про себя Рик и с трудом перевел дыхание. Он словно в тумане сделал два аккуратных шага к тому, кто снился ему с шестнадцати лет, и замер, рассматривая его оголенную спину. Энтони был идеален. От ароматных светлых волос до мощных прокаченных икр, по которым стекали капельки горячей воды. От соблазнительного взгляда голубоглазой Евы до хриплого уверенного голоса, на который у влюблённого Рика вставало за минуту. Галлахер, так бесцеремонно ввалившийся в душевую и одной просьбой поставивший мальчишку в двусмысленное положение, даже не осознавал того, что он сделал. Для него это было обычной дружеской помощью. Восемнадцатилетний Рик был одним из его хороших друзей и не более — о чем-то другом прямолинейный как бревно Энтони даже не задумывался. — Ну? — спросил он, не понимая, почему тот тормозит. Андерсен усилием воли привёл себя в относительно спокойное состояние и подошёл к нему ближе, молясь только о том, чтобы предательская краска на щеках не выдала его с головой. Он взял манговый и апельсиновый гели, смешал их у себя в ладонях, все еще не веря... Его колотило крупной дрожью возбуждения и напряжения. Рик согрел смесь у себя в руках и аккуратно нанёс её на спину Энтони. Контакт с телом Галлахера вызвал яркие вспышки перед глазами; Андерсен подавил сильное желание прикоснуться к мягкой упругой коже языком и зацеловать её до алых засосов. Энтони молча ждал, пока его младший друг закончит с этой просьбой, в то время как младший друг самого Рика мгновенно налился кровью, как бы намекая на то, что ситуация ему явно нравится. — Тебе сделать массаж? — хриплым от возбуждения голосом спросил он и растер гель ему по спине. «Сгорел сарай — гори и хата. Живём один раз». — Да, спасибо, — зевнул Энтони, порадовавшись такой возможности. После насыщенного дня массаж был бы очень кстати. «Твою же мать, что происходит», — лихорадочно думал про себя Рик, пока готовил твёрдые мышцы Галлахера к глубокому расслаблению. «Какого хрена? Какого хрена?!». В горле пересохло, в голове не осталось связных мыслей. Рик обрабатывал спину Энтони и не мог думать ни о чем другом, кроме того, что они стоят почти полностью раздетые в одной душевой кабинке. Эни, в отличие от него, не оставил на себе даже трусов, и его персиковая задница находилась в десяти сантиметрах от полуобморочного спортсмена. О том, что член его любви можно было потрогать, просто опустив руку, Рик старался не думать. От мыслей об этом становилось плохо. — У тебя такие лёгкие пальцы, — заметил Энтони, наслаждаясь летящими касаниями Рика. — Классно делаешь. Можешь пойти в массажисты, если не получится с боями. — Ну спасибо, — фыркнул Андерсен. В настоящий момент он надеялся не обкончаться и не рухнуть позорно в обморок прямо посреди душевой с четким рельефом в трусах. От Энтони исходил охрененный аромат, мужественный и в то же время с какими-то нежными оттенками. Рик незаметно дышал полной грудью и старался убедить себя и собственный член в том, что все, в общем-то, нормально и что происходящее — совершенно обычное дело, а не прелюдии к чему-то другому. Он не успокоился, пока не разогрел каждую мышцу на спине Галлахера, и только потом с сожалением провел в последний раз ладонью по его шелковистой коже. Андерсен втер остатки геля несколькими нежными движениями и наконец отстранился, все ещё чувствуя на пальцах эти волшебные прикосновения. Член стоял так, что было больно. — Спасибо, — по-свойски поблагодарил Энтони и с удовольствием повёл расслабленными плечами. — Массируешь охрененно, Рик. Мне прямо полегчало. Он повернулся к нему с довольной улыбкой, чтобы достать душ из гнезда, и замер, увидев порозовевшие щеки Андерсена и его блестящие глаза. — Хрена тебя развезло-то, Рик, — удивлённо и обеспокоенно произнёс он.— Лихорадишь, что ли? Сид тоже заболел на этом турнире. — Нет, — резко охрипшим голосом отозвался тот и сделал шаг назад. — Я не болею. Совсем. — А что с тобой тогда? — спросил совершенно не врубающийся в положение Энтони и окончательно добил мальчишку, положив ладонь ему на лоб. — Ты весь горишь. Перед глазами у Рика все поплыло. — Ещё бы, — едва слышно отозвался он. Галлахер озабоченно хмурил брови и заботливо вглядывался в физиономию друга. — Что — ещё бы? В медпункт надо идти. Андерсен обречённо улыбнулся, понимая, что медпункт здесь уже не поможет. — Ты совсем без трусов... — Что? — не понял Энтони. Он взъерошил волосы Рика и аккуратно убрал их с лица. — Конечно, я без трусов. А ты почему в трусах? Какой нормальный человек принимает душ в трусах? Вместо ответа на поставленный вопрос тот, едва дыша и не сводя с него влюбленно-страстного взгляда, протянул руку и коснулся достоинства Энтони. Не ожидавший этого Галлахер дернулся и в шоке уставился на заведенного до предела Рика. Андерсен аккуратно обласкал его член очень приличного размера и переключился ниже. Твёрдые яички с трудом помещались в ладонь и согревали её своим теплом. Бессовестный мальчишка сжал оба из них и провел пальцами по стволу его пениса. — Ты что творишь, блять?! — выдавил из себя потрясенный Энтони. Он жёстко перехватил запястье Рика и отвел его от себя. — Разреши мне… один раз, — практически прошептал тот, не думая ни о чем больше, кроме этой приятной тёплой тяжести в ладони. Рик мягко освободил руку из хватки Энтони и коснулся его лица. — Какого хрена?.. — Эн не понимал, что творилось с тем, кого он до этого дня считал другом. — Я сделаю все сам, — пообещал Андерсен, а потом, не дожидаясь его ответа, опустился перед ним на колени. — Тебе будет хорошо, — со страстью произнёс он и положил руки ему на бедра. — Я думал, мы друзья, твою мать, — в последний раз попытался привести его в чувство Галлахер и… задохнулся от наслаждения, когда влажные губы Рика сомкнулись у него на головке.