Держать удар

Демиан растягивал его долго, грязно и мучительно приятно. Ян весь извелся от постыдного насильственного удовольствия, пока Инквизитор с особым садистским рвением ласкал его бессовестно реагирующий комочек нервов. Саднящая боль от грубых пальцев Дема и после стольких раз принудительных соитий пульсировала в тугом напряженном анусе, но опытный любовник Фостер умело перекрывал ее наливавшимся глубоко внутри удовольствием. В этот раз он был с ним непривычно нежен. Не рвал, не растягивал насильно судорожно сжимающегося на нем Яна, вскрыл две пачки расслабляющего лубриканта — лишь бы его принцессе не было больно. Весь налет адекватности Дема слетел за секунду в тот момент, когда терзаемый животным унижением Ян, не совладав с собственным телом, рванулся с его пальцев и жестко оттолкнул Фостера от себя. Демиан сдавил железными тисками горло друга и болезненно опрокинул его на спину. — Успокойся, ненормальный, — прошипел он, глядя в покрасневшие глаза Яна. — Ты течешь как девчонка, у тебя давно стоит. Еще одна такая выходка… — Дем опустил руку ниже и чувствительно ухватил друга за яйца. Тот с полустоном-полурычанием непроизвольно прогнулся в спине. — Я сожму пальцы сильнее. — Еби без всего этого, тварь. — Без тебя разберусь. Несмотря на все отчаянные усилия, Ян позорно выдал себя голосом в тот момент, когда Демиан закончил подготовку и хотел приступать к основному. Лежа перед ним с бесстыдно раскинутыми ногами, обнаженный, доступный и терзаемый сильнейшим наслаждением, Колдун не смог подавить крик после очередной волны удовольствия от нежных ласк Инквизитора. Он отчаянно застонал, зажимая себе рот обеими руками, подался назад — Демиан с усмешкой протолкнул пальцы глубже и снова уткнулся ими ему в простату, — инстинктивно напряг мышцы живота. Дему стало смешно при мысли, что напряжение пресса при проникающих ласках только усиливает ощущения, но говорить об этом Яну не стал. Он вытащил из него пальцы, шлепнул его по бедру и открыл упаковку презервативов. Хейз был готов к тому, что сейчас ему скажут перевернуться на живот, но он не ждал подобной свиньи от бывшего друга. Фостер придвинулся ближе, взял любовника за икры и закинул ноги Яна себе на плечи. Колдун в ужасе подавил животный вой от такой пошлой, доступной, открытой позиции; так Дем не брал его еще ни разу. Это было разумно... Его ноющая дырка раскрывалась максимально удобно и с меньшим сопротивлением могла принять размер Демиана. В такой позе Инквизитор мог тискать его за любые части тела, шлепать, прижимать ноги ему к плечам, целовать взасос и смотреть ему в глаза все время, пока трахал разгромленного соперника. Демиан рассмеялся в голос, увидев исказившееся лицо Яна. Он прижал его бедра к животу, приник ближе и начал вводить в него член. — Убери руки от лица, — приказал Дем, постепенно входя в неподатливую глубину зажимающегося партнера. — Убери, я сказал, — повторил он, когда корчащийся от непередаваемых эмоций Ян проигнорировал его слова. Хейз медленно отнял ладони от лица. Его глаза были закрыты, волосы слиплись от пота, приоткрытые искусанные губы слабо кровили. Дем смотрел не отрываясь на бывшего лучшего друга, запоминал каждую деталь его внешности, навсегда оставляя в памяти Яна таким. Тогда, рыдая на руках у Энтони в подвале заброшенного завода, Колдун был прав — что бы он со своими людьми ни сделал после, переиграть Дема они бы уже не смогли. Потому что после такого невозможно было вытравить из памяти этот вечер, когда один лежал с раздвинутыми бедрами и принимал в себя мужское естество своего партнера, а второй аккуратно придерживал его за талию и неумолимо насаживал на себя. Когда оставалось меньше половины, Дем нежничать перестал. Просто натянул его до упора, выбив из груди дыхание. Остановился, пристально и страстно глядя на Яна в упор. — Посмотри на меня. — Нахуя? — Посмотри. Он силой отвел его руку от лица и заставил смотреть себе в глаза. Ян тяжело и прерывисто дышал, его взгляд выражал смесь боли и злой, бессильной обреченности. Стальные серые глаза бывшего зверя тяжелой категории покраснели, погасли и больше не светились непробиваемой уверенностью в себе. Демиан навалился на него всем весом и нежно, совсем невинно поцеловал в губы. Опоздал на долю секунды — Ян отвернулся. — Хочу, чтобы ты запомнил этот момент, — он заставил его снова посмотреть на себя. — До конца жизни. Чтобы знал свое настоящее место. — Я никогда не буду твоим, — повторил Ян фразу, сказанную им на пыльных плитах аэропорта в их самый первый раз. — Можешь затрахать меня до смерти… — он глянул на Дема своим фирменным блядским взглядом из-под ресниц, заставив член Фостера дернуться внутри себя. — Я всегда буду тебя ненавидеть. Инквизитор ехидно рассмеялся и толкнулся в жаркую тесноту непокорного любовника. — И кончать каждый раз, а потом орать, какая я сволочь, — он жёстко вбился в него еще раз. — Какое же ты лицемерное животное, Яночка. Приятно смотреть, как ты пытаешься верить… Колдун привычно закрыл глаза, когда горячий твердый ствол внутри него начал размеренные движения. Он не успел отвернуться, почувствовав на своих губах поцелуй. Ян содрогнулся от отвращения, дал Фостеру легкую пощечину. Получил в два раза сильнее в ответ. Демиан упер руки по обеим сторонам от разложенного любовника и начал агрессивно его натягивать. Колдун лежал, беспомощно раскинув руки, вздрагивал от слишком резких, болезненных толчков Дема и думал о том, что когда-то они с этим человеком лежали в одной палате роддома, делили одну соску, горшок, парту и первую любовь. В этот раз кошмар начался слишком рано. Его тело постепенно привыкало к тому, что делал с ним Демиан. С каждым разом боли было все меньше, а того, чего Ян боялся гораздо больше всякой боли… — Дем, — тихо позвал Колдун на третьей минуте их близости. Его глаза по-прежнему были закрыты, но по выступившему на щеках румянцу и обильно сочившемуся члену все было очевидно. Фостер ничего не ответил. Только усмехнулся в ответ на невысказанную просьбу. Он все прекрасно понимал. — Зачем ты это делаешь?.. — прохрипел Ян, до боли сжимая побелевшие от напряжения пальцы. — Я ничего не делаю, — ледяным тоном отозвался Демиан. К чести Хейза, он еще долгое время вел ожесточенную, бессмысленную, но принципиальную борьбу со своим телом, а потом просто сдался и взвыл, отчасти от отчаяния, отчасти — от накатывавших горячих волн внизу живота, разливающихся по ослабевшему телу. Смысла прятать свои настоящие ощущения от Фостера больше не было — и вообще не было никогда, — и он полностью отдался боли очередного поражения и кайфу очередного секса. Дем не разрешил ему даже зажать рот руками, чтобы не кричать на всю их ставку, развел и прижал его руки к полу. Ян орал, рычал, проклинал Демиана, с каждым толчком делая это все громче и несвязнее. На какое-то время у него получалось заткнуться, но после короткой паузы предательские стоны все равно рвались из груди. Это был момент его абсолютной покорности, полной зависимости от другого мужчины, который безраздельно овладел Яном. Колдун с горящими щеками не знал, куда себя деть, пока крепкий член Демиана таранил его несчастную дырку, а он рвано вскрикивал и сжимался на каждом движении. «Какого хуя мне так приятно?..», — леденея от ужаса, думал он, понимая, что и в этот раз все закончится тем финалом, которого он боялся сильнее всего. Ноги Колдуна безвольно тряслись на плечах Дема в такт ритмичным ударам бедер Фостера о его собственные, как в фильмах для взрослых, где обычно имели женственных фигуристых блондинок, а не мощных бойцов-тяжеловесов… Лишенный даже возможности спрятать лицо от похотливого взгляда Дема, который смотрел на него в упор не отводя глаз, Ян прижался щекой к мягкому покрытию пола, вцепился ногтями в плотный материал, эротично прогнулся в спине… В голову пришла гениальная мысль напрячь ослабленные удовольствием мышцы пресса; он сделал это и заорал во весь голос, не ожидая таких последствий. Демиан начал ржать над придурком, который додумался сделать приносимое наслаждение еще сильнее за счет давления на свое нежное место стальными мышцами живота изнутри. К несчастью для Колдуна, он вошел в него в тот же момент и едва не вызвал у Яна стремительный, мощный оргазм в ту же секунду. Дем знал, что перед самым концом Ян начнёт рваться как ненормальный из его хватки, пытаться соскользнуть с члена и избежать сладкой кульминации их постельной борьбы. Он лег на него всем весом, прижал бедра Хейза вплотную к его груди, сильнее перехватил запястья воющего друга. Вопли Яна усилились; в таком состоянии он уже не мог связно говорить и просто захлебывался собственными криками, давился воздухом и слюной. Его крупный член шлепал ему же по животу от агрессивных фрикций Дема; Фостер перехватил его рукой и начал нежные ласки с второй стороны. Вой, который издал в этот момент Хейз, чем-то отдаленно напомнил словосочетание «отъебись от меняяя!», но Инквизитор не был в этом уверен. Подумав, он разжал пальцы и передавил основание ствола Яна, чем вызвал истеричный вскрик и мощный удар раскрытой ладонью. Прорычав «ах ты сука двуличная», Демиан завел обе руки Колдуна ему за голову и жестко зафиксировал в запястьях. У Яна начался заключительный этап, когда он окончательно терял облик цивилизованного человека и превращался в совершенно неуправляемое животное. Трахать его таким становилось слаще всего. Чувствуя напряжение в переполненных яйцах, изнывающий от ломящего тело возбуждения Демиан ускорил ритм. Сохранять этот жесткий темп, удерживать вырывающегося, умоляющего остановиться Яна, защищаться от смазанных пощёчин, летящих ему в лицо — Инквизитор с едкой улыбкой подумал о том, что тренер, если бы видел, был бы им доволен. Он любовался искаженным гримасой страха и дикого кайфа лицом Яна, видел, как менялось выражение его красивых серых глаз от начала и до самого конца — от гордой ненависти до похотливого наваждения. Фостер не зря выбрал эту позу, чтобы смотреть на своего покоренного любовника в упор. Это было лучше самых тяжелых побед в октагоне, ярче любых наркотиков и охуеннее эйфории от силовых тренировок. Ради вида аппетитных ягодиц Яна, содрогающихся под его напором, ощущения лихорадочных сжатий на своем стволе, пронзительного аромата Колдуна и его липкой смазки Дем готов был на все. Он знал, что Ян его ненавидит и считает чудовищем, и ему это нравилось… ощущать себя самым страшным монстром для того, кого считали монстром все остальные. — Отпусти меня, хватит, поменяй позу, суукааа!!… — Твои просьбы так заводят, — сладко улыбнулся Дем и жадно поцеловал его в губы. Напоследок эта блядь все-таки успела его укусить. Зацепил кусок кожи, рванул зубами — и Фостер остался без маленького кровоточащего кусочка губы. Яну, впрочем, это не особо помогло — в этот раз он кончал долго и очень сильно, изливаясь густым потоком себе на живот и грудь. После финала он так туго сжался, что едва не оглохшему Дему пришлось выйти и переместиться ему на грудь. Ян не успел прийти в себя, когда мощная струя обильной спермы Демиана хлынула ему в рот и на лицо. Он подавился, захлебнулся его соком, зажмурился от жуткой рези в глазах. Инквизитор все еще сидел на его ногах, закинутых Яну практически за голову. Руки Колдуна оставались в том же неестественном положении, в каком их оставил Дем — сил распрямить у него уже не было. Это был один из самых мощных финалов в жизни обоих парней. Демиан с трудом удержался на коленях над валяющимся в глубоком ауте Яном, хотя крупная дрожь слабости от пережитого удовольствия колотила и его. Это был один из тех оргазмов, после которых с трудом получалось думать и говорить. Инквизитор сам едва не свалился с Колдуна, почти потеряв сознание от накатившего наслаждения в пульсирующем члене. Страшно даже представить, что бы тогда подумал о нем Ян. — Приведи себя в порядок и собирай вещи, — кое-как отдышавшись, произнес Дем. — Утром мы вылетаем в Джакарту.