***
— Утро доброе! — Регулус, спустившийся к завтраку, оглядел собравшуюся за столом компанию, состоящую из Алекс, Люпина и Кэти. — Да не особо, — безрадостно протянула Алекс. С лица Регулуса сползла улыбка. — Нет! — буквально взмолился он. — Ну нет! Мы спасли Грейс, нашли ей хорошую семью, вернули Гермиону родителям, все живы-здоровы и сегодня первое заседание суда! Все должно быть хорошо! Что опять не так? — Да в общем… — неопределенно пожала плечами, а потом вздохнула и кивнула на свежий выпуск «Пророка». — Аберфорт вчера вечером явился в аврорат, признался в том, что много лет покрывал деятельность брата и потребовал судить его вместе с остальными. Регулус присвистнул. — Это что еще за двойной финт ушами? — не понял он. — Нервишки, что ли, не выдержали? Что ж он раньше-то каяться не пришел? — Ну, видимо, потому что раньше в его жизни был хоть какой-то смысл, а теперь нет, — сказала Алекс и, увидев его вопросительный взгляд, добавила: — Ариана Дамблдор покончила с собой. Повисла пауза. Регулус, потянувшийся было за газетой, замер, а потом откинулся на спинку стула. — Черт, — поморщился он. — Странное чувство. Если верить Аберфорту, все безумие Альбуса началось именно с нее, он столько лет потратил на то, чтобы ее воскресить, столько народу положил, а она просто взяла… и не захотела жить. И вроде как… все зря было. — Но и ее можно понять, — заметила Кэти. — Девочке всего четырнадцать, она пролежала в стазисе почти век, а когда очнулась, узнала, что ее братья из-за нее наворотили такого, что за три жизни не разгребешь. При этом один из них мертв, а второй — нелюдимый затворник. Мир вокруг чужой, незнакомый, да и отношение к ее фамилии было бы, мягко сказать… — она покачала головой. — Похоже, она решила, что уйти будет проще. Алекс вздохнула. — А мне все равно ее жаль. Около минуты все молчали, испытывая смешанные ощущения, а затем Люпин решительно глотнул кофе из своей чашки. — Ладно, — он посмотрел на остальных. — Так или иначе, жизнь продолжается. Рег, ты идешь в суд? — А то как же! — кивнул Блэк. — Ни за что не упущу возможности посмотреть, как этих гадов приговорят! А вы разве не пойдете? Люпин, взглянув на Кэти, покачал головой. — Нам нечего там делать. В экспериментах мы не участвовали, по крайней мере, я ничего об этом не помню, а свидетелей там и так более чем достаточно. К тому же, мы сегодня забираем Минерву из больницы. — Ах, да, — Регулус потер лоб. — Как она? Вы уже сказали ей… Кэти молча кивнула. — Она сильная, — грустно добавила она. — Делает вид, что все в порядке, но я вижу, что для нее потеря магии равносильна смерти. Я хочу забрать ее в Норвегию, когда все закончится. Там мы за ней присмотрим, может, найдем какое-то занятие по душе. — Ну и правильно, — одобрил Регулус. — Нельзя ей сейчас оставаться одной. — А как там остальные? — спросила Алекс у Люпина. — Квиррелл, Хагрид, про них что-нибудь слышно? — Их обоих вызвали в суд свидетелями, — сообщил Люпин. — Кинг говорил, что Квиринус сразу по окончании процесса собирается вернуться к магглам, вроде как, его цель достигнута, а магический мир уже давно не вызывает у него теплых чувств. А Хагрид… — Кстати, я до сих пор понять не могу, как он затесался во всю эту историю? — с интересом спросила Алекс. — Я имею в виду, он всегда всем казался этаким простофилей, обожающим Дамблдора, а тут… — Да там все проще, чем кажется, — Люпин усмехнулся. — Отец Хагрида был бедным полукровкой, невесть как связавшимся с великаншей, исчезнувшей в неизвестном направлении почти сразу после рождения ребенка. Денег в их семье не было от слова «совсем», так что в Хогвартс Хагрид попал исключительно милостью директора Диппета. Тот всегда сочувствовал магическим народам, а тут такая редкость — мальчик-полувеликан. Учился он, кстати, очень неплохо и имел все шансы получить аттестат и сделать карьеру в уходе за магическими существами, если бы не та история с гибелью девочки. Я уж не знаю, как там было на самом деле… — Я знаю, — неожиданно сказала Алекс. — Мне Гарри рассказал. Том Реддл в то время активно приручал найденного в Тайной комнате василиска. И во время одной из таких вылазок, в туалете, где был ход, оказалась Миртл Уоррен. Несчастный случай, девочка погибла мгновенно, а Реддл страшно перепугался. Ему самому тогда было всего пятнадцать, он совершенно не понимал, что делать, поэтому просто ушел в глухую несознанку, мол, ничего не знаю, ничего не видел. А потом… совершенно неожиданно для него в смерти Миртл обвинили Хагрида, державшего в школе детеныша акромантула. Более того, на теле Миртл были обнаружены характерные следы укусов, а в крови убойная доза паучьего яда. Регулус, в первый момент опешивший, прищурился. — Дамблдор? Алекс кивнула. — Родители Миртл были достаточно богатыми и влиятельными, чтобы поднять на уши все министерство. Начались бы бесконечные проверки, комиссии, расследования, школу по итогу могли бы закрыть, а Дамблдор не мог этого допустить. Как и того, чтобы в Азкабан отправился Том, он ведь нужен был ему для экспериментов. — Похоже на правду, — задумчиво согласился Люпин. — Да и Хагрид был идеальной кандидатурой для перевода стрелок. Нищий полувеликан, обожающий различных монстров, за которого некому заступиться. Отец его к тому времени уже скончался. Впрочем, потом Дамблдор, видимо, решил, что он еще может ему пригодиться, потому что явился к нему в Азкабан сразу после ареста. Успокаивал, утешал, говорил, что верит в его невиновность и обещал защиту и покровительство. И, таки, сдержал обещание. В суде все выглядело так, будто талантливый мальчик-сирота с тяжелой судьбой по недомыслию принес в школу опасное создание, которое, сбежав из-под присмотра, напало на девочку. Хагрид был, по сути, еще ребенком, Дамблдор уже тогда обладал фантастическим даром убеждения, так что Визенгамот после его речи всплакнул в полном составе, и Хагрид отделался условным сроком и лишением палочки. Ну, а чтобы окончательно закрепиться в статусе благодетеля, Дамблдор уговорил Диппета взять несчастного мальчика в Хогвартс подмастерьем лесника. — Это все, в общем, понятно, — протянула Алекс, — но почему Хагрид не воспылал безграничной любовью к своему защитнику, как рассчитывал Дамблдор? — Потому что он оказался умнее, чем Дамблдору хотелось бы, — хмыкнул Люпин. — Во-первых, он был уверен, что паук не мог сам выбраться из сундука, в котором его держали. Никак. Ни при каких обстоятельствах. А во-вторых, точно знал, что детеныши акромантулов не нападают на людей. Только на мелких животных и только с целью добыть себе пропитание. Так что Хагрид, проанализировав всю ситуацию на трезвую голову, пришел к выводу, что его питомец никак не мог быть убийцей Миртл, если только все это не было подстроено. Только доказать он это, понятное дело, не мог. Да его бы и слушать не стали. Сами знаете, как в этой стране относятся к полукровкам, вроде Хагрида. Добиться приличного положения удается только единицам, обладающим выдающимися способностями, как, например, Флитвику. А если вспомнить, что на Хагриде висел условный срок… В общем, он понимал, что деваться ему особенно некуда. Да и не хотел он ничего менять, должность лесника его вполне устраивала, к тому же Дамблдор усиленно закрывал глаза на его экзотический зоопарк в Запретном лесу, а большего ему было и не надо. До той поры, пока он не начал замечать, что в школе периодически пропадают дети… — Да, кстати, должность для наблюдения у него была очень даже удачная, — заметил Регулус. Люпин кивнул. — Сначала это были лишь какие-то смутные подозрения, догадки, но со временем Хагрид понял, что во всех этих случаях прослеживается система. Пропадали только сироты и магглорожденные, у большинства из них перед исчезновением возникали странные проблемы со здоровьем, а иногда наоборот — слабые, посредственные ученики неожиданно начинали делать грандиозные успехи… Короче, там было над чем задуматься. Хагрид все свои наблюдения тщательно записывал, надеясь, что рано или поздно они пригодятся. А уж когда нашел замаскированный люк в лесу, окончательно понял, что у кого-то в школе есть своя тайная жизнь. К моменту, когда в школе появился Квиррелл, Хагрид был почти уверен, что в подземельях ведется активная деятельность. И деятельность эта напрямую связана с пропадающими детьми. Вот только тоннели Хагриду, по причине его размеров, были недоступны, зато Квиринус мог исследовать их без труда. Так они и объединили усилия, а когда к их компании присоединился Кингсли, у обоих появилась надежда, что всю эту лавочку удастся прикрыть. — Потрясающе, — хмыкнула Алекс. — Кто бы мог подумать, что самый ценный свидетель все это время был на виду, но его никто не замечал. — Потому что Хагрид за годы тесного соседства с Дамблдором научился филигранно отыгрывать образ недалекого простачка, — пожал плечами Люпин. — Он быстро просек, что в его случае это наиболее безопасный вариант, вот и ломал комедию. Кстати, Квиррелл и Трелони, как ни парадоксально, выбрали для себя ту же стратегию. Полуграмотный лесник, заика-невротик и слегка безумная прорицательница-алкоголичка — ну кто способен заподозрить таких хоть в чем-нибудь? — А Дамблдор с его образом доброго дедушки в маразме? — фыркнула Алекс. — По сути, та же самая история. Мне вот только интересно, зачем он все-таки пустил Тома Реддла в Хогвартс? — Думаю, за тем, чтобы держать его под контролем, — предположил Люпин. — Пока Том был занят поисками сына, Дамблдор спокойно заканчивал свои дела. Ведь изначально он прятал Гарри для того, чтобы тот в нужное время оказался в Хогвартсе, а в шаге от финала сохранение тайны стало уже неактуально. Ну и потом, Дамблдор, конечно, понимал, что в замке под него кто-то копает, но, видимо, надеялся успеть закончить все прежде, чем его раскроют. — Закончить, — вдруг задумчиво протянула Кэти, вертя в пальцах пустую чашку. — А в чем, собственно, состояла эта конечная точка? — она обвела взглядом остальных. — Нет, правда, все действия Дамблдора выглядели так, будто ему оставалось совершить лишь одно последнее действие, а потом хоть трава не расти, но ведь это не так? — Ну, в тех записях было сказано, что они вывели идеальную формулу трансформации маггла в волшебника, — нахмурился Регулус. — Вероятно, это и был последний этап. — Да ну? — Кэти прищурилась. — А дальше? Ведь по логике дальше ему предстояло просто методично обращать в волшебников все немагическое население Англии, так? Но этот процесс мог растянуться на десятилетия, если не века! И как он собирался скрываться все это время? Он же знал, что после разоблачения его будут искать… В столовой стало тихо.***
— Осторожно… — Том стоял за спиной у Гарри, положив руки ему на плечи, и пристально наблюдал за ярко-оранжевыми искрами, пляшущими на его раскрытой ладони. — Медленнее, не торопись… Мгновение — и над ладонью вспыхнули огненные лепестки, напоминающие диковинный цветок. Гарри от неожиданности дернулся, а в следующий момент откуда-то с потолка хлынула вода, заливая огонь, его самого и стоявшего рядом Тома. — Ой! — вырвалось у Гарри, когда Том взмахом руки остановил этот локальный ливень. — Я не специально! Я только хотел потушить огонь… — Я так и понял, — фыркнул Том, чарами высушивая себя и сына. — Что ж, в общем, твоя цель была достигнута. — Я все никак не могу привыкнуть к этой новой силе, — вздохнул Гарри. — Любое заклинание получается гораздо сильнее, чем раньше, а иногда что-то случается прежде, чем я успеваю даже подумать… — Слушай, это нормально, — Том слегка наклонился, заглянув ему в глаза. — Твоя сила двенадцать лет копилась внутри тебя, не находя выхода, конечно, теперь тебе трудно сразу взять ее под контроль. Но ты научишься. Главное, не бояться и почаще практиковаться, понимаешь? Гарри, улыбнувшись, кивнул. И в этот момент в комнате, отведенной для тренировок, появилась экономка миссис Рид. — Мистер Реддл, прошу прощения за беспокойство, но к вам прибыли гости. — Гости? — Том выпрямился и посмотрел на нее, а потом на Гарри. — Мы разве кого-то ждем? — Это миссис Поттер, сэр, — сообщила экономка. — С дочерью. Том едва уловимо напрягся, а Гарри, мгновенно ощутив это, перестал улыбаться. — Я их не приглашал, — быстро сказал он. — Может, что-то случилось? Если хочешь, я сам с ними поговорю… — Да расслабься ты, — криво усмехнулся Том. — Не съем я твою драгоценную Анну и ее мамашу. Зря что ли с ритуалом мучались? Идем, — и он, хлопнув сына по плечу, направился к выходу. Гарри, выдохнув, поспешил за ним. Лили и Анна обнаружились в гостиной. Обе явно чувствовали себя неуютно, то и дело оглядываясь по сторонам, но Лили нервничала гораздо сильнее дочери. — Привет! — воскликнула Анна, едва увидев Гарри. — Здравствуйте, про… мистер Реддл. Гарри, прости, что без предупреждения, мне просто очень нужно с тобой поговорить! — А мне с вами, — негромко добавила Лили, посмотрев на Тома. Тот ее желания пообщаться явно не разделял, но все же кивнул и жестом пригласил присесть в кресло. А Анна, схватив Гарри за руку, буквально утащила его из гостиной в коридор. — Что-то случилось? — он посмотрел на нее с беспокойством. — Нет, — шепотом ответила Анна. — На самом деле, это мама хотела встретиться с твоим отцом, а меня с собой взяла вроде как для предлога. — И зачем ей это? — Гарри нахмурился. — Сейчас узнаем! — Анна округлила глаза и, жестом заставив Гарри замолчать, приникла ухом к двери гостиной. — Черт, ничего не слышно! — Конечно, не слышно, — усмехнулся Гарри, наблюдая за ней с изрядной долей веселья. — Ты забыла, кто у меня папа? В этом доме на каждой двери чары против подслушивания. Сейчас, — он подошел к косяку и, коснувшись его ладонью, прикрыл глаза. И в тот же миг на гладком дереве проступили тщательно вырезанные руны, слабо засветившиеся в полутьме коридора. Нащупав верхнюю из цепочки, Гарри слегка царапнул ногтем одну из линий, нарушая ее целостность, и цепочка погасла, а из гостиной послышался взволнованной голос Лили. —…понимаю, как все это выглядит, но я должна была поблагодарить вас за то, что помогли мне вернуться к жизни. Я и Анна, мы никогда этого не забудем… — Миссис Поттер, — холодно прервал ее Том, — я принимаю вашу благодарность, но давайте начистоту. Единственная причина, по которой вы до сих пор живы и здоровы — это желание Гарри. Мне было трудно смириться с тем, что мой сын двенадцать лет считал своей семьей людей, которые его похитили, но поскольку игнорировать этот факт невозможно, я это сделал. Я даже готов смириться с его привязанностью к вашей дочери, хоть я от этого не в восторге, и не препятствовать их общению, но… Ни вас, миссис Поттер, ни кого-либо еще из вашего окружения я категорически не желаю больше видеть в своем доме. Надеюсь, мне не нужно объяснять, почему? — Да, конечно, — выдавила Лили. — Конечно, я все понимаю. Больше я вас не побеспокою. — Искренне на это надеюсь. В этот момент Гарри молниеносно махнул рукой, снова скрывая руны на двери, и, ухватив Анну за рукав, затащил в соседнюю комнату. А еще спустя полминуты из коридора донесся напряженный голос Лили. — Анна! — Да, мам, минутку! — крикнула она в ответ и повернулась к Гарри. — Ну… в общем, могло быть и хуже… — Он все еще злится, — Гарри вздохнул. — Не может простить, что меня забрали. — Не уверена, что такое вообще можно простить, — грустно сказала Анна. — Но ведь главное, он не против, чтобы мы общались, да? — Конечно, — улыбнулся Гарри. — Но, наверное, будет лучше встречаться где-нибудь на нейтральной территории, например, в Косой аллее… По крайней мере, до осени, а там мы все равно поедем в Хогвартс. — Думаешь, он тебя отпустит? — неуверенно спросила Анна. — Ну, мне ведь надо учиться, так? — пожал плечами Гарри. — Из Англии мы уезжать не собираемся, а в Хогвартсе теперь безопасно, к тому же, у меня там друзья… Не думаю, что он будет против. — Анна! Иди сюда, мы уходим! — снова раздался настойчивый голос Лили. — Ладно, иди, — быстро сказал Гарри. — Я напишу тебе на выходных. — Договорились! — Анна подмигнула ему и поспешила к матери. А Гарри, дождавшись, пока они уйдут, вернулся в гостиную, где обнаружил злого как черт Тома. — Ну… вы поговорили? — как ни в чем не бывало поинтересовался он. — А то ты не слышал, — поморщился Том. — И не говори мне, что я был с ней слишком резок, мое терпение, конечно, огромно, но не безгранично! — А я ничего и не говорю, — Гарри пожал плечами. — Я и Анне сказал, что ей не стоит здесь появляться. Кстати, ты вроде говорил, что собираешься заняться сменой моей фамилии? Том в первую секунду замер, услышав это, а потом, заметно повеселев, прищурился. — Сынок, ты в курсе, что у тебя талант к манипуляции? — Ага, — невинно отозвался Гарри. — Даже и не представляю, в кого бы… Они посмотрели друг на друга, а потом дружно расхохотались.***
В большом зале суда яблоку было негде упасть. И это несмотря на то, что заседание было закрытым. — Не понимаю, откуда такая толпа? — растерянно спросила Алекс у Регулуса в перерыве. — Всем хочется поучаствовать в разоблачении века, — пожал плечами тот. — Вот мы с тобой, например, что здесь делаем? — Эй, между прочим, мы были активными участниками расследования! — возмутилась Алекс. — Так много таких участников. И еще больше жертв Дамблдоровских экспериментов, пусть половина из них вспомнила об этом только после работы с менталистами, а вторая половина не помнит до сих пор. — Слушай, — задумчиво протянула Алекс, покосившись в сторону прокурорской трибуны, — а тебе не показалось, что мадам Боунс вела себя как-то странно, задавая вопросы Трелони и остальным ученым? — Странно? — Регулус вопросительно поднял брови. — Ну, она все время вопросы такие задавала… как будто… недоговаривала что-то… Или боялась, что они скажут что-нибудь лишнее… Регулус посмотрел на нее с сомнением. — По-моему, ты накручиваешь. Благодаря признанию Дамблдора все уже давно в курсе их подвигов. Чего Амелии бояться? Разве что, она какие-нибудь особо мерзкие подробности стороной обходит, дабы нежную психику общественности не травмировать… да и то вряд ли. — Может, ты и прав, — неуверенно пожала плечами Алекс. — Может, у меня уже паранойя после всего этого. Но предчувствие у меня какое-то… нехорошее. Даже понять не могу, почему. — Это пройдет, — обнадежил ее Регулус. — Сейчас всю эту свору отдадут дементорам, и вот тогда все наконец закончится. Между тем, завершившие обсуждение судьи вернулись на свои места. Вышедший к трибуне Фадж, весь мокрый от стресса, дрожащим голосом зачитал приговор. Как и ожидалось, всех участников решено было подвергнуть Поцелую прямо в зале суда, а после умертвить тела и сжечь, дабы исключить любую возможность выживания. — Ну вот, видишь, — удовлетворенно произнес Регулус, глядя, как Трелони выводят на центр зала. — Я ведь говорил, все будет в порядке. Их казнят и они больше никому не причинят вреда. Мы победили. — Победили, — эхом повторила Алекс, чувствуя, как по спине ползет липкий холод. — Только почему тогда она улыбается? И действительно Сибилла Трелони, кажется, даже не замечая надвигающегося на нее дементора, блаженно улыбалась, будто бы полностью удовлетворенная таким исходом. Но даже больше, чем эта совершенно неуместная улыбка, Алекс напугало выражение лица Амелии, наблюдавшей за казнью с какой-то глухой обреченностью. — Нет, пожалуйста! Прошу вас!.. — у Пенелопы Помфри сдали нервы. — Я больше не могу, — Алекс ощутила приступ дурноты. — Мне… мне нужно выйти… Она вскочила на ноги и, пробравшись к выходу, выскочила за дверь. — Эй, ты чего? — выбежавший за ней Регулус выглядел обеспокоенным. — Тебе плохо? — Я хочу уйти отсюда, — Алекс ослабила ворот мантии. — Не могу больше здесь находиться. А ты возвращайся в зал. — Э, нет, — возразил Регулус, — я провожу тебя домой. — Ты же вроде хотел насладиться зрелищем, нет? — Алекс посмотрела на него. — Да Мордред с ними! — отмахнулся он. — Лучше я с тобой побуду, я же вижу, что тебе плохо! Алекс, уловив в его голосе и взгляде нечто большее, чем просто дружеская забота, слабо улыбнулась. — Я не против.***
Два дня спустя. — Итак, господа, — Том Реддл поднял бокал и обвел взглядом собравшихся в большом зале Малфой-мэнора, — поздравляю нас всех с благополучным завершением процесса и всей этой непростой истории… Послышался одобрительный гул. Зазвенели бокалы, зазвучали отовсюду радостные тосты. Праздник по случаю торжества справедливости собрал под одной крышей всех, даже бывших врагов. — Не верю, что все это наконец закончилось! — пробормотала Кэти, стоявшая рядом с Люпином. — Завтра же, Рем! Завтра же мы возвращаемся в Норвегию! Не хочу задерживаться здесь больше ни дня! — Я с тобой полностью согласен, — заверил ее тот. — Тем более, что Минерва согласилась поехать с нами, а значит, нас здесь больше ничего не держит. — Конечно, — проворчал оказавшийся неподалеку Фенрир. — Совсем ничего! — Ну не ворчи! — закатила глаза Кэти. — Ты же знаешь, что я тебя люблю! Лучше в гости к нам приезжай!.. А между тем в другом конце зала Люциус и Нарцисса наблюдали за смеющимися над чем-то Регулусом и Алекс. — Мне кажется, дорогая, или скоро нас пригласят на помолвку? — Тебе не кажется, милый. Они очень красивая пара… — Но не красивее нас с тобой. — Ну, разумеется… Гости хаотично перемещались по залу, чокались друг с другом бокалами, заводили светские беседы… И только двое на этом празднике жизни, казалось, не разделяли всеобщего веселья. — Что мы наделали, Руфус? — Амелия Боунс нервно вертела в руках пустой бокал. — Мы не должны были допустить их казни… — Они были бесполезны, — процедил в ответ Скримджер. — Ты ведь сама слышала, то, что они сделали, необратимо. — Но они могли бы попытаться! Ведь они все это создали… — Не они, а Дамблдор. Без него они лишь кучка посредственностей. Он создал из них слаженную команду, но гениев среди них нет. — И что нам теперь делать? — в голосе Амелии отчетливо звучал страх. — Мы ведь не можем и дальше молчать, Руфус! Мы должны рассказать о том, что узнали… — Мы не можем просто взять и объявить об этом! — прошипел Скримджер. — Нам только всеобщей паники сейчас не хватало! Впрочем, — добавил он уже спокойнее, посмотрев куда-то в сторону, — в одном ты права. Держать это в тайне ото всех не имеет смысла. Амелия, проследив за его взглядом, увидела Тома, мило беседующего с Катариной Забини. — Он? Думаешь, он сможет что-то сделать? — У тебя есть другие предложения? — проворчал Скримджер. — Он когда-то сумел объединить вокруг себя всю аристократию, почти занял пост министра, вернулся из небытия и обвел вокруг пальца все магическое сообщество. Мордред его знает, может и сейчас ему удастся найти выход… Они переглянулись, а затем решительно поставив на ближайший столик бокалы, направились к Тому. Спустя несколько минут, с некоторым трудом вызволив бывшего Темного Лорда из цепкой хватки миссис Забини, Руфус и Амелия вышли с ним из зала в пустое помещение, и Скримджер тут же набросил на него комплекс защитных чар. — Я так понимаю, — Том внимательно посмотрел на них, — вы, наконец, созрели? — Созрели? — слегка растерялась Амелия. — Бросьте, — Том поморщился. — Я ведь не слепой. Вы оба знаете что-то, чего не знают остальные, но не понимаете, что с этим знанием делать. Я внимательно вас слушаю. Что еще произошло? — Не еще, — мрачно поправил Скримджер. — Уже. Мы совершили должностное преступление, мистер Реддл. Скрыли ото всех то, что узнали от Сибиллы Трелони на одном из последних допросов. Том слегка приподнял брови. — И вы говорите об этом мне потому что… — Потому что скоро все это будет уже не важно. Мы выяснили, что Дамблдор в своих научных открытиях зашел гораздо дальше, чем все думали. Превращать маггла в волшебника он мог уже три года назад. А все последнее время он занимался… как бы это правильно сказать… оптимизацией процесса… — А если конкретнее? — прищурился Том. — Он искал способ превратить большое количество людей одновременно, — дрогнувшим голосом сказала Амелия. — Не вручную обращать каждого, а всех сразу, понимаете? И самое страшное, что он этот способ нашел. Он изобрел ритуал, который распространил бы над Британией нечто, вроде вируса. Это как дождь забвения, распространяется сразу на огромное количество людей… — Так вот, зачем ему нужен был Гарри, — протянул Том. — Для такого ритуала нужен очень сильный магический импульс… — Именно, — мрачно подтвердил Скримджер. — К тому же, ваш сын идеально подходил ему генетически… в общем, это и было их финальной точкой, понимаете? — Да, но ведь мы остановили ритуал, — Том перевел взгляд с Руфуса на Амелию. — Они не успели его завершить. — В том то и дело, что успели, — выдавила Амелия. — Конечно, вы спутали их планы… Выброс Гарри должен был быть искусственно вызванным и полностью подконтрольным. Из-за вашего вмешательства он произошел стихийно, обернувшись Адским пламенем, но… — Но ритуал все равно сработал, — продолжил Скримджер. — Выброс мальчика запустил цепную реакцию и активировал все подготовленные элементы. Я лично видел ударивший в небо луч и грозовые облака, разлетевшиеся в разные стороны, но в тот момент не придал этому значения. — Но после того, как Трелони рассказала нам об этом, мы проверили маггловские метеорологические сводки! Именно с того самого дня над маггловской частью Соединенного Королевства начались аномально-долгие дожди. Они шли без перерыва почти неделю… — Подождите, — очень медленно произнес Том, — то есть вы хотите сказать, что прямо сейчас все магглы на островах превращаются в волшебников? Амелия сглотнула. — Не все. Только те, кто попал под тот дождь. От человека к человеку оно не передается, но… это все равно огромное количество людей. Сотни тысяч… в лучшем случае. Конечно, магические способности проявляются не сразу, Трелони говорила, что у абсолютного большинства они появятся только в следующем поколении, а то и через поколение, но… отменить это никак нельзя. Вещество, разработанное Дамблдором, воздействует на ДНК, изменяя организм на генетическом уровне. Вы понимаете, что это значит, Том? — Понимаю, Амелия, — севшим голосом отозвался он. — В ближайшие годы на островах будет очень… очень много магглорожденных. И много трупов. Мордред! — неожиданно выругался он. — Старику все-таки удалось воплотить в жизнь его сумасшедшую идею! — Теперь вы понимаете, почему мы никому ничего не сказали? — Скримджер глянул на него исподлобья. — Да, — протянул Том. — Вот только рано или поздно сказать все равно придется. Потому что очень скоро нам всем предстоит оказаться в совершенно новом, непредсказуемом мире. И научиться в нем жить, — в его глазах зажегся какой-то странный огонек. Руфус и Амелия переглянулись. — Только не говорите, что вас радует эта перспектива… — Не радует, — покачал головой Том. — Но нельзя не признать, что это будет любопытно. В любом случае, вы сами только что сказали, что обратить это нельзя. А если что-то нельзя остановить, значит, это нужно возглавить! Без паники, господа, — он глянул на опешивших Скримджера и Боунс и отпил из бокала, который все это время держал в руке. — Нас с вами ждут исключительно интересные времена!