Дважды

      Парень шёл по коридору к кабинету. Он нервничал, лямка сумки все время ерзала по его плечу. Руки немного тряслись, убирая за уши непослушные кудряшки. Остановившись у самого входа, он глубоко вздохнул и, лицо отразилось яркой улыбкой, глаза засияли ярче. Изуку как-будто переродился и, только руки его и выдавали. Нет, он не опаздывал, это было несколько другое. Действие доведённое до автоматизма — маска оптимиста. Почему «маска»? Почему не быть тем кто он есть? Он не знает, он был таким всегда.       Дверь открывается. — Привет, Деку-кун! — ему машет его подруга, сидя за партой. Иида отрывается от учебника и тоже машет, почти сразу утыкаясь обратно. — Привет Урарака! Привет Иида! — веселый голос откликается на приветствие. Он идёт к своей парте, чуствуя на себе злобный взгляд. — Привет Ка-чан! — приветливо отвечает Изуку. — Захлопнись, задрот! — грубо ворчит Кацуки. Он отворачивается от Деку и разваливается на стуле. Изуку подходит к своей парте и выкладывает вещи.       Руки, как-будто на зло, всё ещё трясутся, пусть и не так сильно, но карандаш выпадает из них на пол. Изуку просто тупо пялиться на него. Нет, нельзя, он же выйдет из образа, нет. Он тянется к карандашу, но подоспевшая Урарака уже протягивает вещь другу. От неё не укрываеться какая-то несвойственная Деку рассеянность. — Деку-кун, что-то случилось? — она заглядывает в изумрудные глаза, как-будто бы пытаясь разглядеть причину. — Нет, всё в порядке! Правда. Просто немного не выспался. — губы снова расходятся в улыбке, немного виноватой и извиняющейся. В глазах мелькают подряд страх, вина и капля печали, но потом всё возвращается к «обычной оболочке».       Урарака ещё немного вглядываеться в лицо друга и, качая головой, отходит. Нет, он не говорит правды, а она не будет лезть, придёт время и он расскажет в чем дело. Странности начались давно, а вообще, если подумать, он всегда был странным. Но всё равно, он становится всё более нервным и как учителя не замечают? А может просто не хотят беспокоить класс? — Если что-то случиться, расскажи нам, мы тебя поддержим! — отрываясь от учебника говорит Иида. — Конечно! — ослепительная улыбка озаряет лицо, заставляя забыть, на миг, о сулучившимся. Звенит звонок.

***

      Сумка с башмаками летит на полку. — Изуку? Ты дома? — слышится голос матери с кухни. Она выглядывает в корридор и, увидев сына, улыбаеться. Изуку отвечает тем же. — Ты поужинаешь? — спрашивает Инко. — Чуть-чуть по позже, надо позаниматься. — с милой улыбкой отвечает парень. — Ну хорошо. — мать скрываеться в кухне.       Он сидит на краю кровати. Он живет дома, после побега Все за Одного из тюрьмы, он переехал из общежития домой. Так гораздо проще, во всяком случае так казалось тогда. С каждым днем все сложнее надевать маски. Он ненавидит себя, презирает. Но знал ли он на что шел? Знал. Ложь, ложь, ложь, он тонет, путается как в паутине. Он падает и падает, зная что делает, но нарочно шагает в пропасть.       Изуку зарываеться руками в волосы и дергает. По щекам стекают слезы, горло хрипит. Сдавленные всхлипы разносятся по комнате. Почему он выбрал это? Потому что одобрил Всемогущий, хотя это он подтолкнул парня.       Игра на два фронта. Сначала было легко, совесть не мучила, спасало то, что Всемогущий его одобряет. Но сейчас, сейчас всё слишком сложно. Он проникает в души и сердца людей, он хочет им помочь, узы обезательств перед выбранным путем не дают ему этого. Он разрывается, игра на два фронта делит его душу, как сумашедший хирург, режет н, не задевая жизненно важных центров, но доставляя ужасающую боль.       С кухни слышется голос матери. Изуку вытерает лицо, скажет что заходил умыться. Врать ему не в первой. Он врет всегда.       Улыбка и пижама со Всемогущим, я ркие веселые глаза.