До встречи в Испании

Все это кажется Лионелю странным. У него никогда не было того, что описывают в книгах, в любовных романах. Ни в юном возрасте, ни позднее. Будучи мальчишкой, он гонял мячик во дворе с другими мальчишками или в полном одиночестве - не важно - все, что его интересовало - возможность играть в футбол. Позднее, когда ребята его возраста начали дергать девчонок за косички, по-детски выражая свою заинтересованность, проблемы Лионеля со здоровьем стали вызывать ощутимый дискомфорт. Денег на дорогостоящее лечение не было, поэтому все его мысли были забиты беспокойством и страхом, ведь он потеряет возможность заниматься тем, что действительно ему дорого, вся его жизнь изменится, и он не знал как. Решение нашлось довольно быстро. Вся семья переехала в Испанию, а он приобрёл новый дом, новый клуб, которому он был обязан абсолютно всем. Барселона обогрела, напоила, вылечила, как будто щенка-бродяжку, подобранного на улице, и Лионель почувствовал, что начинает влюбляться. С годами его сердце окрасилось в сине-гранатовые оттенки, по венам разлилась каталонская кровь, и он понял, что все, что у него есть, даже воздух, которым он дышит, готов отдать ему - FC Barcelona. Его дому, его обители. Девушек в его жизни было мало, лишь несколько несерьезных и быстротечных романов, не обременённых чувствами, только с одной его связь была крепкой - с подругой детства, почти что членом семьи Антонелой, поэтому когда пришло время (все вокруг решили, что оно пришло), все решилось само собой. Анто рассталась с парнем, оставила свою жизнь, переехала в Барселону и стала партнером, спутницей жизни, другом и любовницей, а позже и официальной супругой Лионеля Месси. Шикарная свадьба в Росарио и трое детей. Спокойная, тихая, умиротворенная жизнь. Рядом с ней Лео чувствовал себя в безопасности, как в родном доме. Но... страсть никогда не кружила голову. Они любили друг друга по-семейному, в их отношениях не было ничего волнующего и захватывающего, кровь не кипела, руки не тряслись от желания. Секс был нежным, но никогда - страстным. И аргентинцу все это нравилось, он дорожил каждым прожитым днём. Он никогда не жаловался на отсутствие чего-то, у него было все!.. Поэтому сейчас он реально (РЕАЛЬНО!) не понимает, что ему нужно делать. Он чувствует, как Криштиану касается его ладони - и тут же по всей руке, по спине, забираясь под лопатки, бегут столпы мурашек. Португалец наклоняется, оставляя почти невесомый поцелуй на его щеке, а сердце несётся вскачь, угрожая раздробить грудную клетку, разгоняя кровь по венам с такой силой, что Лео искренне переживает, как бы она не порвала ему артерии. Каждое касание его извечного соперника обжигает, оставляя невидимые уродливые пятна, выворачивая кожу наизнанку. А когда губы Криштиану накрывают его собственные, язык аккуратно, но уверенно, проникает в его рот, Лионелю кажется, что он умирает: в голове ни одной связной мысли, ноги подкашиваются, дышать не получается (ведь он забывает как), руки цепляются за плечи португальца, чтобы не потерять равновесие, грохнувшись в обморок, температура подскакивает до 50 (а может и больше, Лео не уверен) градусов, и все плавится, плавится, плавится. Криштиану чувствует, что аргентинец почти теряет связь с реальностью, обнимает его за поясницу, прижимая ближе к себе, - поддерживая, - и слегка толкает в сторону кровати. Лионель, сам того не осознавая, поддаётся и через несколько минут его спина касается мягких простыней, он пугается, когда оголенные участки кожи скользят по холоду шелка и растерянно ищет глазами глаза Криштиану. Тот успокаивающе гладит его по щеке, целует другую и начинает прокладывать губами путь к шее Лео. Он чувствует жар от кожи аргентинца, видит, как пульсирует жизненно-важная артерия под тонкой кожей, целует ее, слегка кусает, испытывает почти садистское удовольствие, когда Лионеля пробивает крупная дрожь. Кришу совсем не нравится, что дальше он продвинуться не может, футболка мешает, поэтому он отстраняется от разгоряченного тела (дальше, чем нужно), разглядывает открывающуюся перед ним картину, наслаждаясь видом дезориентированного барселонца, а потом резко дергает за края ненужной ткани вверх. Возможно он причиняет боль Лионелю, но тот этого не чувствует, а сам Криштиану итак с трудом сдерживая неконтролируемое, рвущееся наружу желание. Десятый номер словно пластилин, поддаётся, тянется, выгибается от любых малейших манипуляций, он будто наперёд знает, что именно сейчас нужно Криштиану, от чего португальца ведёт. Он снова склоняется над алебастрово-белой кожей, наблюдая за каждым движением, проводит ладонью от груди ниже по животу, чувствуя, как под его прикосновениями мышцы напрягаются, опускается ещё ниже, надавливая на недвусмысленно выпирающий бугор под слоем джинс. Лионель захлебывается воздухом, издавая стон похоти, лишая Криштиану последних остатков контроля. Он кусает Лео куда-то в районе ключицы, едва сдерживаясь от желания сжать зубы сильнее, чувствует, как тот впивается ногтями в его предплечья, и тут же зализывает место укуса, извиняясь. Лионель пытается думать, дышать, держать себя в руках и ни в коем случае не стонать, получается у него откровенно плохо. Поцелуи-укусы португальца доводят его до исступления. Он дергается и подается навстречу, цепляется за чужие плечи как за спасательный круг, пытается не утонуть под волной охватившего его и прежде не испытываемого возбуждения. Он впервые испытывает чувства, которые орут в голове одним единственным «ХОЧУ!». (Он хочет играть в футбол. Но чтобы Криштиану трогал его сейчас, он хочет намного, НАМНОГО больше.) Он закусывает губу до крови, когда Криштиану облизывает его сосок, а потом слегка дует. У него рвет горло, пытаясь не кричать во весь голос, когда Криштиану спускается ниже, обхватывая бока стальной хваткой, удерживая на месте, и вырисовывает замысловатые узоры вокруг пупка. И он готов умереть от инфаркта, когда язык португальца забирается под резинку трусов, дразня, сводя с ума. Для самого же Криштиану остается загадкой, как это он продержался так долго. Животное существо внутри него жаждет сделать всего три вещи: снять джинсы, развернуть, трахнуть. Но он издевается над Лионелем и собой, он растягивает каждое движение, медлит, задерживается, когда чувствует, что аргентинец готов взорваться. Он медленно (чертовски медленно твою мать!) расстегивает пуговицу на штанах, тянет язычок вниз, подхватывает пальцами петли, заставляя Лионеля приподняться, чтобы тот смог снять раздражающую ткань. Криштиану стягивает джинсы вместе с боксерами и отбрасывает их в сторону. Картина, открывающаяся его взору, просто обескураживает: красный шелк простыней ластится вокруг белоснежной кожи, кровь и молоко, лицо и шея аргентинца раскраснелись, руки мелко дрожат, ноги, согнутые в коленях, слегка разведены, член призывно подрагивает, упираясь в плоский живот, оставляя прозрачную полоску смазки, глаза Лионеля подернуты дымкой, черные от желания, смотрит прямо, хищно, молчит, дыхание тяжелое и прерывистое. Португалец хочет остаться в этом моменте навечно.