Я просто пьян, Харингтон

      Резко вскинув голову вверх, Билли вылил в себя очередную рюмку водки. Он поджал губы, поставил склянку на стол и, развернув ко входу в дом только голову, стал хищно вглядываться в толпу, но пышной шевелюры Харингтона там не нашел и опять схватился за стакан. Он всеми силами старался держаться как всегда, как обычно, старался не привлекать к себе лишнего внимания, но привыкшие к тому, что Харгров всегда был душой компании, ребята часто кидали на него робкие взгляды, недоумевая, почему сегодня он решил спокойно напиться в сторонке. Билли знал ответ на этот вопрос.       Когда машина Харгрова младшего остановилась около дома, Максин рванулась к двери, успела дернуть за ручку, но оказалось закрыто. Оценивающе оглядевшись, Макс схватила скейт и попыталась вылезти через верх, но Билли удержал ее за плечо.       - Ты ведь сегодня обманула меня, Максин. – спокойно сказал Билли, медленно поворачивая голову в ее сторону. Вспомнив, как сестра потирала руку во время поездки домой, Билли подумал, что, видимо, слишком сильно тащил ее к машине, и сейчас аккуратно выпустил ее, поняв, что она и так его послушает. – Нехорошо будет, если ты вдруг решишь рассказать родителям, что я обидел твоих дружков. Ведь это произошло из-за твоего обмана и нарушения правил.       - Я не дура, Билли! – бросила Максин, сдвинув густые рыжие брови и небрежно приоткрыв рот. Она вдруг услышала щелчок и резко дернула ручку двери, после чего выбежала из машины, добежала до дома и хлопнула входной дверью. Билли нервно сглотнул. Она, видимо, забыла, что они дома не одни и что отец наверняка теперь поинтересуется, почему Макс такая взбудараженная после поездки со старшим братом. Или же рыжая просто решила его подставить. Тогда она все же дура.       После этой ее выходки Билли не спешил выходить из машины. Он сидел прямо, прижав лопатки к сиденью и держа обе руки на руле так, чтобы глядя в окно, отец их хорошо видел. Ведь, если он решит, что его сын курит, и не дай бог не простые сигареты, Билли будет дорогим гостем в местной травматологии. Вряд ли они когда-нибудь видели парня, у которого были бы переломаны все десять пальцев на руках. Хотя, в его бывшем городе проживания он ходил с обеими загипсованными руками, когда пять пальцев на них были сломаны выборочно. Сказал друзьям, что, когда он нырял в море, растопырил пальцы во все стороны и переломал их к чертовой матери. На самом деле, отец просто нашел в его куртке сигареты.       Харгров глубоко вдохнул холодного вечернего воздуха; его было так много, что легкие стали покалывать изнутри, будто толпы мурашек пробегали по ним, реагируя на холод. Сжав губы и вскинув глаза к порозовевшим к вечеру облакам, он выдохнул через рот и быстро выскочил из машины. Пока Билли пытался всунуть ключи куда нужно, чтобы закрыть свою тачку, он отметил то, как сильно трясутся его пальцы; вероятнее всего с этим сталкиваются многие, когда безмятежность и легкость в их голове вдруг резко сменяются беспокойством и сжигающим изнутри волнением. Наконец совладав с ключами, Харгров резко мотнул головой, заставив одну кудрявую прядку выпасть из укладки, и инстинктивно поднес руку к губам, желая сделать последнюю затяжку и выкинуть сигарету, которая всегда там, у него во рту, на своем месте, когда Билли выходит из машины. Всегда, но не сейчас. Фаланги его пальцев свело, когда он подумал о сигарете во рту и об отце одновременно, так что ему пришлось спешно их размять.       - Билли! – Харгров младший сам не заметил, как, услышав голос отца, он дрогнул всем телом. Билли догадался об этом только потому, что услышал громкий лязг ключей, которые ударились друг от друга, когда встрепенулись его пальцы. – Что ты там застрял!?       - Я уже иду! – крикнул Билли в ответ и в пару шагов преодолел расстояние до двери, которая, впрочем, уже была приоткрыта во внутрь, так как отец поспешил удалиться домой, услышав ответ сына. Харгров младший не знал, радоваться этому или насторожиться.       Однако он быстро понял, что ничего хорошего ждать не придется: сразу, как увидел, что Макс опасливо, исподлобья смотрит на него, пока Сьюзан уводит ее на второй этаж. Если мать поспешила спрятать свою дочь и спрятаться сама, видимо, даже не попытавшись вразумить и успокоить мужа, это могло значить только то, что Билли безнадежно обречен.       Удивительно, что Сьюзан вообще могла изредка позволить себе вступиться за Билли, ведь, она не могла знать, когда муж поднимет руку на нее. Хотя она, конечно была уверена, что этого никогда не произойдет, но в эти моменты Билли представлял свою мать, красивые светлые кудряшки который были окроплены кровью, когда они упали на ее залитое кровью лицо. В первый раз, когда Нил ее ударил, он сломал ей нос. Было интересно, что он сделает со Сьюзан в первый раз.       - Драка, Билли? – голос отца доносился откуда-то из-за спины. – Ты позволил себе подраться?       Харгров младший свел брови. Он был нежен со Стивом настолько, что его прикосновения можно было сравнить только с прикосновениями крыльев бабочки. О какой драке шла речь? Хотя, быть может, лучше сказать, что он подрался, чем ждать, реакции отца на то, что Билли позволил себе толкнуть Максин так, что сестра упала. Билли опустил глаза, прикрыв их красивый блеск длинными ресницами, и закусил губу.       - Нет, сэр. – выдавил он, не решившись соврать отцу.       - А что это было, Билли? – он стоял уже совсем близко, склоняя голову вниз и стремясь заглянуть в глаза сыну. – Простая травля?       Он схватил сына за подбородок и вздернул его вверх так, чтобы была возможность заглянуть ему в самые центры зрачков. Билли не до конца понимал, почему в моменты, когда он ожидал удара, когда отец стоял совсем рядом и уже орал на парня, ему было совсем не страшно. Не так страшно, как в моменты проектирования этих ситуаций, этих ударов в своей голове. Наверно потому, что в такие моменты он вспоминал все предыдущие травмы, не концентрируясь на тех, что грядут, и все прошлые переломы, которые он стал получать еще в детстве, казались намного значимее, чем то, что его ждет. С каждым переломом и вывихом его кости становились сильнее и привыкали к боли, так что теперь это вовсе и не казалось травмой. Конечно, Нил мог изощриться и придумать нечто другое: прижечь сына утюгом или закрыть на сутки в подвале например, но, такие случаи были редкими. Их присутствие означало, что Нил действительно злился, все остальные избиения же можно было назвать просто неровностями в его воспитательных методах.       - Нет, сэр.       - А что это было Билли!? – вот теперь он кричал. Но Билли этого крика не слышал, отмечая про себя, что смотрит на отца чуть-чуть сверху вниз. Харгров младший был выше отца, но был ли сильнее? Имел ли он право хоть раз ответить насилием на его действия? Или он имел это право уже давно, но до сих пор не рискнул им воспользоваться?       - Мы с Максин договорились встретиться сразу после уроков, чтобы ехать домой. Выйдя из школы, я заметил, что она выходит с этим парнем с заднего двора, поспешил подойти, чтобы забрать ее, но он отказался отпускать Макс. На этой почве мы поспорили.       - Прекрати врать! – вскрикнул Нил после того, как его рука обрушилась на щеку сына, а указательный палец угрожающе замаячил перед самым носом Билли. – Мне сказали, ты ударил его! Да и что могла твоя маленькая сестра делать со старшеклассником!? Не пытайся казаться умнее всех, Билли!       Харгров младший точно знал, что крики Нила слышны на втором этаже. Что сестра его слышит. И что она ничего-ничего с этим не сделает. Она даже матери не скажет, что на самом деле была со Стивом и ее старший брат прямо сейчас не врет отцу. Она и пальцем не пошевелит, чтобы спасти Билли от побоев. Да и зачем ей это делать? Наверно Билли и не хотел, чтобы малявка в это лезла: он давно привык выносить все это в одиночку, и он бы определенно точно не простил бы себе, если бы по его вине, каждый неверный шаг Максин стал бы гневить Нила. И он молчал.       Нил Харгров отвел голову в сторону, кивнул ей, в знак согласия с какими-то своими мыслями, и усмехнулся. Это нервозное поведение не могло означать ровным счетом ничего хорошего. Оно и не означало.       Билли схватился за кисть отца, когда последний сжал его горло. Парень почувствовал, как кровь хлынула к лицу, а вены на шее вздулись; его легкие и горло свело от недостатка кислорода, который становился все фатальнее и фатальнее, потому как ему было неописуемо страшно прямо сейчас. Билли вспомнил, как Нил вцепился в горло его матери, когда она сказала ему что-то неугодное. Вспомнил, как ее лицо побагровело, зрачки закатились вверх и из-под длинных ресниц были видны лишь красные от лопнувших внутри капилляров глаза. Вспомнил, как после этого она перестала дергаться, упала на пол, а затем медленно начала синеть...       - Мистер Харгров! – голос Макс зазвучал очень звонко и где-то совсем далеко. – Не надо!       - Что ты здесь делаешь, Макс? – спросил Нил, отпустив сына. Ноги Билли отказывались его держать, став будто вата, и парень упал к ногам отца жадно глотая такой желанный воздух. Он кашлял, плевался и стряхивал с ресниц слезы, но его лица совсем было не видно за растрепанными кудрями.       - Он сказал правду, я ушла со Стивом, Билли просто заступился за меня! Он же мой старший брат! Он за меня волновался! – и с каждой выкрикнутой фразой ее голосок срывался все сильнее...

***

      Билли вновь опрокинул в себя рюмку водки, вспоминая, как после этого Сьюзан отчитала мужа и отправила Билли развеяться. Так Харгров и оказался на этой вечеринке. Вечеринке именинницы Стейси, которая сейчас, стоя в дверях, приветствовала входящего внутрь коттеджа Стива Харрингтона.       Харгров оскалился и облизал потрескавшиеся губы, ощутив легкий привкус крови во рту, прежде чем преодолеть расстояние в пару ступенек и оказаться в гостевой зоне. Стив как раз направлялся туда: он шел размашистыми шагами, вздергивал плечами, поправляя кожаную куртку, явно на пару размеров больше него самого, и снял солнечные очки, издали заметив и с вызовом взглянув на Харгрова. Билли точно понял, что этот, от части какой-то хищный, взгляд предназначался только ему и никому другому, так как метнув его, Стив отвел взгляд в сторону и попытался пройти мимо Харгрова. Какой-то животный, пробудившийся в груди Билли, порыв толкнул его в сторону, и через секунду он очутился перед Харрингтоном, преграждая последнему путь. Билли вырос перед брюнетом так резко, что Стив не успел затормозить и врезался плечом в грудь Харгрова. Его солнечные очки по инерции слетели с лица и упали рядом с ногой Билла, который, с вызовом глянув сначала на аксессуар, а затем на брюнета, лукаво улыбнулся и с хрустом одним ударом растоптал очки. Стив приоткрыл рот, глядя на свою растоптанную собственность, потом сжал губы в тонкую линию, вскинул брови и заглянул в глаза Билли. Во взгляде последнего до сих пор метались искры, которые цепляли Стива за все, что было в нем живое и способное чувствовать, манили к себе, горели огнем ненависти и вызова.       Толпа вокруг них была самой разношерстной: девушки в комбинезонах, парни с залаченными прическами на голове, и парочка пьяных ребят, чью половую принадлежность определить не получалось. Гуляки встали вокруг соперников полукругом, ограничивая их тем небольшим пространством, что у них было. В таком положении они не могли сделать ни шага в сторону, оказавшись зажатыми между толпой и продолжительной чередой сдвинутых столов со стоящей на них выпивкой. Все затаили дыхание, какой-то парень в толпе обвил рукой шею своей девушки и притянул ее к себе, что-то шепнув на ушко и указав на Стива, после чего хриплый смех девчонки разрезал повисшую тишину. Билли обрадовался сложившейся ситуации, улыбнулся, показав всем присутствующим красивую ямочку на щеке, а в следующий момент крикнул:       - Своих дел нет? Что встали!? Съебались!       Со всех сторон послышались недовольные перешептывания, откуда-то из угла девчачий голосок послал Билли к черту, и, оживленно бурча, толпа рассосалась. Подпитый Харгров в два шага оказался рядом со Стивом и применил к нему тот же захват, что и днем, с удовольствием отмечая вновь появившиеся мурашки на шее Харингтона.       - Надо поговорить, Король-Стив. - прошипел Билли на ухо брюнета. Последний предпринял попытку вырваться и, выставив перед собой руки, толкнулся ладонями в грудь Билли. Тот лишь сильнее прижал Стива к себе и усмехнулся. - В конце гостевой зоны, перед лестницей, есть кабинет. Буду ждать там, Стиви.       Харрингтон оттолкнулся еще раз и, теперь, удачно. Он по инерции отлетел чуть-чуть назад, так что сейчас стоял в паре метров от Билли.       - При всех боишься, Харгров? - бросил Стив громче чем следовало. Пара ребят отвлеклись от своей выпивки и впились глазами в ссорившихся. Один из парней, смакующий свое пиво, косо усмехнулся и подмигнул Билли, предвкушая драку. Харгров развязно подошел к Стиву, так что теперь между ними было не больше полуметра и провел языком между тонкими губами.       - А ты, я смотрю, боишься наедине, Харрингтон? ***       Билли откинулся на спинку дивана: руки парня лежали вдоль нее, а голова как раз поместилась поверх. Он прикрыл глаза и вздохнул, вспомнив, как Стейси поймала его за руку прямо перед входом в кабинет.       - Туда нельзя, Билли!       - Что, даже мне? – улыбнулся своей фирменной улыбкой Харгров, повернув корпус к кудрявой. Она быстро пробежалась смущенным взглядом по обнаженной груди Билли; после недавней стычки со Стивом, Харгров рывком расстегнул свою красную рубашку, оторвав при этом пару пуговиц. Стэйси покраснела и, опустив глаза в пол, поднесла тоненький указательным пальчик к губами, прежде чем ответить.       - Дело не в тебе. Отец недавно купил новый бильярдный стол в свой кабинет. Он дорогущий, Билли!       - То есть ты думаешь, что я иду туда, чтобы сломать бильярдный стол твоего отца, малыш? – усмехнулся Билли, касаясь своими грубыми пальцами кончика ее завившейся прядки. – Нет, Стейси. – он поднял глаза на нее: смотрел сверху вниз, отчего казалось, что девушка сжимается под его напором еще сильнее, чем она это делала на самом деле. – Я просто хочу сесть, выпить, - он потряс бутылкой украденной водки в руке, - отдохнуть. Я ведь пришел сюда, только чтобы не обидеть тебя. Весь этот шум ужасно мне наскучил.       Билли вгляделся в бутылку водки, которая уже была наполовину пуста; он совершенно не помнил сколько за сегодня выпил . Много? Да, определенно. Так много, что мог бы, как в тот раз вылить остатки алкоголя на себя? Да, вероятнее всего. Отчего же он сейчас сидел в пустой тихой комнате, на зеленом мягком диване и в одиночку допивал которую бутылку алкоголя? Наверно потому, что по пути из школы домой, он мечтал о Стиве. Мечтал, как, увидев его в дверном проеме, он дождется его на своем месте, а затем наотмашь ударит по лицу, но не сразу отправит в нокаут. Билли думал о том, как соперник начнет вставать, силясь побороть головокружение, но тогда Харгров со всей силы пнул бы его в солнечное сплетение, чтобы Стив упал, свернулся калачиком и начал задыхаться.       Билли часто ловил себя на мысли, что он слишком жесток. Но тут же другая, абсолютно неотъемлемая часть его саморазрушающих мыслей всплывала в голове: « А каким еще я могу быть?», а потом он вспоминал своего старшего наставника, отца. Сейчас он был зол на Стива, как никогда до этого. Из-за Стива Максин его обманула. Из-за Стива отец чуть не задушил Билли. Из-за Стива Нил поедал полным злости взглядом рыжую девочку, стоящую посреди лестницы и просившую не избивать ее брата. Из-за Стива. Из-за Стива. Из-за Стива.       Дверь комнаты тихонько скрипнула, и Билли оживился, приподнявшись на своем месте. Быстро поняв, что его реакция является слишком бурной для простого скрипа двери, он оперся локтями о колени и, сделав последний глоток водки, отставил бутылку в сторону. Билли сгорбился, желая казаться как можно более расслабленным, но напряженные мышцы его спины, заметно выделявшиеся даже из-под свободно свисающей рубашки, говорили об обратном.       - Его Высочество почтили нас своим визитом. – улыбнулся Билли, все еще сидя на своем месте. Он сладко улыбался, глядя в глаза Стива снизу вверх. В глазах оппонента он видел страх, но также он видел желание. Он сам еле сдерживал себя, чтобы не вскочить на ноги и не убить ублюдка одним точным ударом в висок.       - Давай просто покончим с этим, Харгров.       - О, тебе очень не понравится то, как я собираюсь с этим покончить. - И Билли поднялся на ноги.       Он заметил, что Стив был растрепан: видимо, ему не сладко пришлось, пока он пробирался к кабинету. Но это, в общем, было предсказуемо, так как за тяжелой, дубовой дверью, отделяющей тихий кабинет отца семейства от места празднования, в один момент отчетливо стала слышна громкая музыка. А остальная логическая цепочка выстраивалась быстро: в толпе танцующих Харингтона помотало из стороны в сторону, растрепало его уложенные волосы, слегка смяло черную майку, которая до сих пор пахла каким-то бабским кондиционером. Но тем не менее Стив пришел в комнату, во что Билли, откровенно говоря, почти не верил. Неужели брюнет совсем не напуган, совсем не переживает о том, что после этой встречи не досчитается зубов и пары ребер?       - Король Стив, - Билли раскинул руки в стороны, пародируя жест увлечения человека в объятья, а затем, усмехнувшись, обрушил их вниз, хлопнув по карманам своих джинс. - А я боялся, что ты не придешь.       - Ты можешь перестать трепаться!? - Стив как всегда выглядел больше лениво-обреченным, чем раздраженным, но его голос слегка срывался от переизбытка эмоций. Алкоголь теперь контролировал тело Билли больше, чем он сам, поэтому он не до конца понял, что происходит, когда его рука метнулась к воротнику Стива, с целью схватить последнего за грудки и ввязаться в драку. Хотя, такое взаимодействие со Стивом скорее следовало было назвать "избиением".       Тут перед глазами русоволосого парня вспыхнул образ отца: его глаза горели яростью, рука была занесена для удара. Нил готовился избить Билли за то, что сын напился и ввязался в потасовку с парнем, из-за которого ему звонили учителя из школы Хоукинса. И Харгров младший остановил свою руку на полпути к Стиву и медленно ее опустил, стараясь сгладить свои движения, сделать их непринужденными. Но Стив уцепился за это, как за спасительную соломинку.       - Ты что, боишься, Харгров? – Он усмехнулся краешком губы и, сначала оглядев напряженную руку Билли, а затем лицо парня, съязвил: - Пристрой ее уже куда-нибудь.       Два раза Билли просить не пришлось.       Харгров с рыком кинулся на Стива и, сжав горло последнего, ударил его о стену так, что голова пострадала сильнее прочего.       - Послушай. Меня. Внимательно. Харингтон. – говорил Билли, делая длинную паузу после каждого слова, упиваясь ощущением того, как Стив слабеет под его хваткой. Он склонился прямо над ухом брюнета, так что не мог видеть его глаз; ощущение того, как после каждого сказанного Билли слова Стив слегка дергался было приятнее, чем зрительный контакт. – Я больше не собираюсь играть с тобой в простого «задиру из школы», потому что ты порядком достал меня. Я не боюсь ни тебя, ни кого бы то ни было другого. – он отстранился и заглянул в глаза брюнета, ослабив свою хватку на его горле. Стив еле заметно, но весьма жадно стал втягивать ноздрями теплый комнатный воздух, а Билли вылавливал что-то в его глазах, переминаясь с ноги на ногу. Именно в этот момент он понял, что не может избить Стива, сломать его кости, но он все еще отчаянно нуждался в выражении своей над ним власти. И Билли прильнул ближе. – Сейчас, я намерен это доказать.       Он с новой силой сжал горло Стива и накрыл его губы своими. Он напряг торс, слегка вскинул свободную руку, готовый в любой момент всем телом прижать Харингтона к стене, подавив все попытки к сопротивлению. Но этого не понадобилось. Обратив на такое странное поведение внимание, Билли ощутил терпкий вкус алкоголя на губах Стива, и такой же запах, исходящий от темных волос. Он не сразу заметил, что Стив слегка приоткрыл губы, позволяя Билли переплетать их языки, покусывать нежную кожу, иногда не рассчитывая силы и отвлекаясь на металлический привкус крови. Запах алкоголя раззадоривал Харгрова еще больше, чем первоначальное желание показать свою власть над Стивом; он рванул кожаную куртку вон с плеча брюнета, отчего ее половина нелепо повисла вдоль плеча Харрингтона, запустил свою руку под футболку Стива, касаясь обжигающе горячей кожи. Протяжно выдохнув и мученически сдвинув брови, Билли наконец отстранился от губ Харрингтона, заметил как под его поцелуями они раскраснелись, припухли. Затем, прошептав что-то невнятное, он уткнулся лицом в шею Стива, заставив брюнета выгнуть ее дугой, подставляясь под ласки, а сам одной рукой продолжил изучать и гладить его пресс, а второй, аккуратно, но властно натягивать волосы на затылке Стива.       - Что ты творишь, Харгров? – спросил Стив сломанным голосом. В нем читалось что-то похожее на сопротивление, но губы и руки Билли все еще беспрепятственно гуляли по телу брюнета, так что, можно было сделать вывод, что это вопрос был задан чисто из приличия.       - Я просто пьян, Харингтон. – выдохнул в шею Стива Билли и с новым остервенением принялся оставлять на ней красные отметины поверх уже потемневших. Он не считал нужным объяснять брюнету что-то еще. А может и нечего уже было объяснять.       Стив вдруг поднял руку и, подсунув ее под подбородок Билли, оторвал последнего от себя. Он кусал губы кудрявого, увлекшие его в поцелуй, и слушал его тяжелое дыхание, попутно снимая висевшую на одном плече кожаную куртку. За всеми этими действиями Билли не заметил, как Стив отошел от стены, сделал пару шагов вперед, оттесняя кудрявого к другому концу комнаты, и взял инициативу в свои руки.       Когда Стив наконец оторвался от губ Харгрова, его затуманенный взгляд скользнул куда-то в область паха, а рука легко толкнула плохо стоявшего на ногах Билли, так что последний упал на диван, на котором пару минут назад допивал очередную бутылку водки. Стив оглядел плоды своих трудов: Билли сидел на диване с широко расставленными ногами, одной рукой откидывал потные волосы с лица - в маленькой комнате уже давно воцарилась удушающая жара – и, тяжело дыша, смотрел на брюнета, который позволил себе секундную слабость и остановился, чтобы полюбоваться Харгровом. Харрингтон склонился над Билли, припал к его губам, одной рукой опираясь о диван, а второй бегал по застегнутым пуговицам на рубашке Билли. Спустя пару секунд он бросил эту затею и просто сорвал этот такой ненужный сейчас элемент одежды с Харгрова, оголяя накаченные плечи, руки, пресс. Он чувствовал пальцы Билли в своих волосах, его мягкие губы на своих ключицах, запах его кожи, мощь его тела, и это его опьяняло. Справившись с рубашкой, Стив занялся ремнем, пару раз дразняще проведя рукой по бугорку на темных джинсах. Его пальцы соскальзывали и срывались, и на каждое неаккуратное движение Харгров посылал порцию отборного мата. Чертыхнувшись, Билли скинул ладонь Харрингтона с бляхи, сам расстегнул ремень, и, позволяя Стиву стянуть джинсы вниз, заглянул в его карие глаза, прежде чем откинуть голову на спинку дивана, и впасть в режим ожидания действий Харингтона. Весьма, впрочем, непродолжительный.       Стив поочередно целовал выгнутую дугой шею Билли, ключицы, грудь, живот, плавно опускаясь на колени. Когда его лицо оказалось напротив паха Билли, последний нетерпеливо толкнулся вперед, подаваясь навстречу губам Харингтона, покрасневшая от поцелуев кожа которых возбуждающе поблескивала. Стив не спешил: он водил языком по члену Билли медленно, сквозь белье, целовал его и иногда, глубоко вздыхая, прикусывал ткань. Харгров же рычал что-то неразборчивое и уже успел проклясть всех девушек, от которых Стив этому набрался, когда почувствовал, как брюнет спускает к коленям, вслед за джинсами, боксеры. Если бы сейчас между его ног трудилась очередная девушка, он бы достал из кармана джинсов пачку сигарет, закурил и стал бы смотреть на поднимающиеся к потолку клубы дыма, но сейчас, он опустил голову вниз, рассматривая Стива. Он не мог позволить себе пропустить ничего, не мог позволить себе не вглядываться в раскрасневшееся лицо Харингтона, смотреть за движениями его рук и губ, слушать сбитое дыхание. В конце концов, не всем удается поставить короля на колени.       Стив начал аккуратно, осыпая Билли поцелуями, отчего последний нетерпеливо елозил на месте. Он оставлял влажные следы на одном месте, отрывался на пару мгновений, чтобы взглянуть на Харгрова, и переходил к другому, пока кудрявый, наконец, не схватил Стива за волосы и не направил свой член ему в рот. Ему страшно надоело играть в эту непонятную игру, возможность вести в которой он неосознанно передал Стиву, и он, поочередно сжимая и поглаживая волосы на его затылке, стал двигать бедрами.       - Надеюсь так понятнее, Харингтон. – смеялся Билли, пока Стив не заглотил его член до основания, выдавив из Харгрова низкий стон. Он чувствовал влажные, теплые губы брюнета, которые то проходились по всей длине, то останавливались на головке и медленно посасывали ее. Иногда Стив выпускал член Билли изо рта и начинал играться с ним языком, но лишь для того, чтобы, глотнув воздуха, снова опуститься на Харгрова до самого основания. Билли, наращивая темп, толкался в горло Стива, слушал влажные, хлюпающие звуки, иногда смотрел, как с губ и подбородка брюнета на пол капает слюна, и кашлял в кулак, когда за дверью останавливалась чья-то тень, прислушивающаяся к его сдавленным вздохам.       Ощущения Билли обострились, а по телу побежали мурашки, когда он вдруг услышал стоны Стива. Харгров, крепче ухватившись за шевелюру брюнета, рывком поднял его голову, вызвав недовольное шипение последнего: его новая сучка еще не привыкла к тому, чтобы ее таскали за волосы. Стив работал усердно, так что сейчас, получив перерыв, дышал часто и через рот, позволяя Билли разглядывать его вспухшие губы, высунутый язык, влажный от слюны и смазки подбородок. Харгров быстро заметил, что колени Стива теперь были расставлены шире чем прежде, а затем – его руку, сжимающую член. Когда Билли остановил своего любовника, тот тоже замер, перестав ласкать себя.       - А я думал, - сказал Билли, поднимаясь с дивана и помогая встать брюнету. – Мы здесь сегодня ради меня собрались.       - Мечтай, Харгров. – успел ответить Стив, прежде, чем Билли увлек его в поцелуй. Сейчас он был еще настойчивее, чем прежде: он не просто целовал, он вылизывал рот Стива, упиваясь мыслью о том, что некоторое время назад этот язык удовлетворял его внизу, что он чувствует свой вкус на губах брюнета. Не разрывая поцелуя, Билли принялся стаскивать с Харрингтона его большеватую майку, широкие джинсы и уже приспущенные боксеры. Нерасторопность Харрингтона раздражала, поэтому в этот раз Билли не дал ему заниматься своей одеждой и быстро избавился от нее сам, оставив ее в виде кучи тряпья в центре комнаты. Теперь была очередь Стива изучать тело любовника: он обвивал руками его шею, водил тонкими пальцами по кубикам пресса, гладил плечи. Билли вдруг перехватил его руки и удержал его за кисти – парень, еле сдерживая смех, глянул куда-то за плечо брюнета и, переведя взгляд на Харрингтона, намекающее вскинул брови. Билли сам не уловил того момента, когда он полностью расслабился и почувствовал себя комфортно в компании Стива, когда ему захотелось смеяться и делать что-то глупое.       Стиву не обязательно было поворачиваться, чтобы понять, что стоит за его спиной. Стейси, видимо, не обошла и его разговором о новом бильярдном столе отца.       - Если мы что-то с этим сделаем, - Стив оглянулся, округлил глаза и посмотрел на Билли исподлобья. – Мы – покойники.       - Пусть сначала докажут что мы к этому причастны.       Через пару мгновений Стив уже лежал на бильярдном столе, плотно прижимаясь к нему лопатками, а Билли нависал сверху. С веселой искоркой в глазах он смотрел на лежащего перед ним Стива, наклонившись к самому его уху, прижавшись к брюнету всем телом, придавив его к холодной зеленой плите.       - Нравится трогать себя, Харрингтон? – полушепотом спросил Билли. Он просунул руку между их тел и обхватил ладонью их члены, какое-то время уже плотно прижатые друг к другу. Стив испустил глубокий вздох и часто задышал от одного только прикосновения, поэтому Билли не терпелось узнать, что брюнет будет делать дальше; Харгров хотел услышать каждый вздох и стон, посвященный ему. Билли начал медленно двигать рукой и бедрами, хищно вглядываться в полуприкрытые глаза Стива, красивый блеск которых был скрыт за пышными ресницами. Харгров сам не заметил, как стал любоваться раскрасневшимся лицом Стива, откидывать мокрые пряди волос с его лба, отрывисто вздыхать, когда Стив начинал толкаться в его кулак. Руки Харрингтона лежали на спине Билли, плотно прижимали его к себе; Стив слегка дрожал, ощущая дыхание Харгрова на своей коже, которая теперь казалась ему безумно тонкой, как будто сквозь нее своим дыханием Билли согревал все его тело изнутри.       Когда вместо слышных только двоим парням тихим вздохам, темноту комнаты стали пронизывать постанывания Харрингтона, кашлянув, чтобы создать иллюзию нормализации дыхания, Билли убрал руку и, уперевшись своим лбом о лоб Стива, мягко, подушечками пальцев погладил последнего по животу.       - Почему ты остановился? – тихий голос Харрингтона прорывался сквозь сбитое дыхание.       - Я только начал. – улыбнулся Билли, прежде чем соскользнуть со Стива. Он пододвинул партнера к краю бильярдного стола, а сам, стоя между его ног, вдруг опустился на колени. Поняв, что Билли собрался делать, Стив постарался оказать слабую попытку к сопротивлению и инстинктивно протянул руку к голове Билли, но тот лишь перехватил ее, отвел в сторону и, переплетя пальцы их рук, неуверенно коснулся Стива языком, еще раз усмехнувшись и вспомнив, насколько он пьян.       Поначалу Харгров заметил, что Стив чувствует себя не слишком комфортно: его тело напряглось, а пальцы до боли сжали руку Билли. Свободной рукой парень стал поглаживать живот и бедра Харрингтона, ощущая, как любовник расслабляется. Его язык проходился сверху по тугому колечку мышц и медленно проникал внутрь, на что Харрингтон стал отзываться тихими стонами. Билли продолжал целовать его бедра, когда ввел внутрь палец и стал ритмично двигать им внутри. Харгров почувствовал, как Стив сжался вокруг, и в предвкушении закусил губу, нетерпеливо ввел в Стива второй палец, на что Харрингтон выругался и попытался податься назад, но Билли удержал его за руку.       - Хотел бы сегодня ночью нежно шептать кому-то на ушко: «Потерпи, скоро боль пройдет и тебе будет очень хорошо» - я бы был здесь со Стейси, так что не выпендривайся. – бросил Харгров медленно вводя пальцы глубже.       Он встал в полный рост, продолжая двигать рукой между ног Харринтона: он проникал глубже, разводил и сводил пальцы вместе, доставал их, и поглаживал дырочку Стива, на которого не мог наглядеться. Он смотрел на брюнета сверху вниз, видел, как на бильярдном столе, изгибаясь и постанывая от новых ощущений, раскинув согнутые в коленях ноги в стороны, толкаяся на встречу движениям Харгрова, кусал губы, сводил брови и лежал раскрасневшийся Стив. Билли всем своим естеством сдерживал поток кричащих о Стиве мыслей в голове, но каждая из них норовила вырваться, отозваться яркой вспышкой в сознании, и такой оказалась одна: "Все-таки он и вправду красивый".       Билли резким движением влез обратно на бильярдный стол, заставив его жалобно скрипнуть, и вплотную прижался к Стиву, который, ощутив на себе тепло желанного тела, уже требовательно выгнул шею, подставляясь под влажные поцелуи. Билли жадно прильнул к нежной коже Харингтона, покусывая ее и обжигая горячим дыханием; он обхватил свой член у основания и медленно, позволяя любовнику привыкнуть к ощущениям, вошел в Стива. Некоторое время он не двигался, терпеливо выжидал, вглядывался в глаза брюнета, ловил в них каждую мимолетно пролетевшую эмоцию, цепляясь лишь за дергающиеся и переливающиеся в центрах зрачков удовольствие и наслаждение. Как только брюнет слегка толкнулся навстречу Билли, парень стал быстро наращивать темп, запустив одну руку под спину Стива, а вторую за шею, придерживая его за голову, цепляя пальцами мягкие волосы. Он плотно прижался своей грудью к его и, с каждым толчком, ощущая своим телом каждый изгиб Стива, его накрывала новая волна удовольствия, после которой он кусал Харингтона за ключицы, рычал, утыкаясь лицом в его шею и волосы. Брюнет же быстро свыкся с ролью девочки, с силой толкался навстречу Билли, перехватывал его мечущиеся по бледному телу губы и увлекал в короткие чувственные поцелуи.       Стиву не понадобилось много времени, чтобы понять, что Билли не будет с ним нежен, аккуратен, что после него останутся темные синяки, и легкие красные метки на коже. Харгров был слишком диким и своенравным, чтобы быть нежным, но его рваные движения, сильные, сжимающие волосы на затылке, руки и глубокие толчки сводили Стива с ума.       Билли рычал все громче, сбивал собственное дыхание редкими короткими выдохами, упивался тихими стонами Стива. Он усмехнулся и чуть отстранился от Харингтона, когда тот просунул руку между их телами и принялся жадно и быстро ласкать себя, уткнувшись лбом в плечо Билли, позволяя ему грубо толкаться внутрь. Харгров вдруг прикусил кожу на шее Стива сильнее чем следовало и последний раз толкнулся внутрь, задрожав всем телом; он услышал как голос Стива сорвался в тоненький девичий стон и что-то теплое брызнуло ему на живот.       Они все еще оставались в этой позе: Стив поглаживал плечо Билли, на которое упирался лбом, а Харгров зализывал свой укус на шее Стива. Он чувствовал, что, наверное, нужно что-то сказать, но в пьяном сознании были лишь неопределенные очертания правильных мыслей, поэтому он просто продолжал наслаждаться мягким и теплым, нежным телом Стива. Он провел по укусу языком, поцеловал покрасневшую кожу и, вдруг, услышал звук открывающейся двери. Легкий скрип, и полосочка света, превращающаяся в облако значительных размеров, ворвались в комнату. Лишь сейчас Билли заметил, что музыка прекратилась, и пропал шум толпы. Стив резко напрягся, попытался спрятать лицо на груди Харгрова, а последний лишь поджал губы, и взвел глаза куда-то вверх, выбирая в своем нетрезвом мозгу как бы сейчас так выкрутиться из этакой ситуации. Но открывшаяся на определенное расстояние дверь вдруг замерла, так что свет не попадал на диван, бильярдный и письменный столы соответственно, и тонкий голосок Стейси проверещал.       - Эм, Стив, все уже кончилось, так что, я бы хотела попросить тебя, поскорей...эм... заканчивать. Все кроме тебя и твоей девушки ушли.       Билли прыснул от смеха, поняв, что Харрингтон был слишком громким, таким, что даже Стейси уже сложила картинку о том, как он завалился сюда с девчонкой, когда набуханный Харгров уже ушел, а Стив, все еще сорванным голосом пропищал:       - Да-да, Стейси, мы уже уходим.       Дверь медленно закрылась, послышались звуки удаляющихся шагов. Харрингтон сразу попытался вскочить и рвануть в сторону одежды, но Билли удержал его за плечи и рассмеялся, теперь уже в голос.       - Ты что, чепушила, дверь не закрыл!?       - Ты это начал, ты и должен был закрыть дверь! - возмутился брюнет.       - Я об этом не думал, Король-Стив. Да, и к тому же, - он накрыл губы Харрингтона своими и выдохнул в них: - Я никому ничего не должен.