***
Учителя физкультуры опять не было. Пожалуй, это был единственный препод, отсутствие которого всегда без исключения объяснялось запоем. Во время его отсутствия девочки устраивались на лавке и принимались чесать языками, конкретно обсуждать, почему этого старого алкаша еще не уволили, а парни, расхватав весь возможный и имеющийся в зале спортивный инвентарь, разбредались по залу. Билли прямой наводкой направился к турникам: он повис на перекладине таким образом, чтобы сидящие на скамейках девчонки могли его видеть. А что? Это была единственная привычка, которую Билли за собой признавал: покрасоваться он любил до жути. Он подтянулся раз и второй, вдруг улыбнувшись кудрявой девчонке, имевшей неосторожность посмотреть на тело Харгрова и вспыхнуть от смущения. Билли был практически уверен, что разобьет, а возможно уже разбил, ее маленькое сердечко. Парень было начал представлять, как конкретно он бы это сделал, не прекращая подтягиваться ни на минуту, но вдруг он заметил на себе взгляд Стива. Он смотрел прямо на торс Билли, настолько внимательно, что, казалось, вовсе не моргал. Какое-то время Харгров молчал, наблюдая за реакцией Стива на свое тело: щеки парня стали краснее, чем были прежде от бега, а язык быстро пробежался по губам. Билли спрыгнул с перекладины, а Харрингтон, конечно, резко отвернулся, поставив одну руку на пояс, а другой откинув мокрые волосы с лица, но эти резкие, отрывистые, ненужные движения только раззадорили Харгрова. — Надеюсь, на своих малолетних дружков ты смотришь не так, как сейчас на меня, Харингтон! — крикнул Билли через весь зал и засмеялся. Добрая часть тех ребят, что была в зале, прыснула от смеха вслед за Харгровом, а Стив, по-фирменному закатив глаза, отошел в сторону раздевалки со своими друзьями. Ну, с теми из них, кто остался. Вся эта ситуация развеселила Харгрова и тот, схватив и повесив на плечо свою футболку, до этих пор мирно лежавшую на ближайшей лавочке, быстро направился в раздевалку: не упускать же возможность застебать Стива до победного. Он как раз проходил мимо девчонок, когда подмигнул той кудрявой, что засматривалась на него. Кажется, ее звали Стейси, но Билли точно не мог за это ручаться, так как, возможно, это имя принадлежало другой кудрявой девчонке из школы, которая строила ему глазки. А может она не кудрявая. Или вообще не из этой школы. Когда парень уже отошел на несколько шагов и заприметил в щелке двери шевелюру Харингтона, кудрявая протянула за ним руку и окликнула: — Билли! — Что такое, Стэйси? — решил испытать удачу Харгров. Если угадал, то ей наверняка будет приятно, а ему не с кем провести ближайший вечер. Это ведь тоже своеобразный способ сбежать, верно? — Слушай, у меня сегодня День Рождения, и я… — она робко огляделась на подруг, которые хихикали и махали ей ладошками, будто подталкивая вперед. — Сегодня устраиваю вечеринку в свою честь! Весь поток приглашен, вот я и подумала, может ты тоже…? Она не договорила, когда Билли перебил ее. — Как я могу отказать имениннице? — улыбнулся Харгров, одной ногой уже начиная свой забег к раздевалке. — Я постараюсь. Дамы. — Он улыбнулся, еще раз вызвав смешки подруг Стейси, и наконец ушел восвояси, надеясь, что Стив еще не ушел. За Харингтоном давно было примечено то, что водные процедуры он принимает со скоростью любой среднестатистической девчонки, то есть часами. Так что, войдя в раздевалку, Билли обнаружил, что на расположенной напротив шкафчиков для хранения вещей лавочке покоятся шмотки Стива. Как бы не очевидно это было, но помимо грязной спортивной формы, там лежала и школьная. То ли Харингтон слишком недальновидный, то ли просто тупой, но его шкафчик был открыт, несмотря на то что все свое шмотье он всегда оставлял на лавочках. Билли был удивлен, что Стив вообще им пользовался, а это было очевидно, учитывая количество в шкафчике всякого хлама. Вдруг внимание парня отвлекло движение в душевой, а в следующие мгновение его близкое пребывание рядом с дверью аукнулось ему: видимо, Стив так сильно мотнул волосами, что капли с них вылетели в дверной проем и забрызгали Билли. В тот момент, выложив изрядное количество отборного мата в своей голове, он не в первый раз пожелал запустить руки в волосы Харингтона и выдрать клок. И кто может сказать, что за волосы таскают только девчонки? Все, кто обращали внимание на шевелюру Стива, а именно на ее густоту, точно знали, что вырвать их с корнем стоило бы больших усилий. Билли вдруг приподнял уголок губы, и маленькие морщинки изрезали его переносицу: парень вдруг понял, что сам является одним из тех, кто обращал внимание на прическу Стива. Что ж, конечно, это было только из-за того, что она бесила Харгрова. Билли не без усилий выкинул из головы детскую идею напоследок сделать что-то с одеждой Стива и пару раз шагнул к душевым, когда заметил что-то привлекшее его внимание в шкафчике брюнета. Он точно не мог сказать, что двигало им в тот момент, но Харгров будто почувствовал, как ноги сами идут к полке, как будто десятки маленьких ручек тянули его туда за одежду, руки и волосы. Внутри шкафчика, на полках, копилось много всякого дерьма: освежитель дыхания, этот гейский лосьон для волос, дезодорант и, кажется, пара бабских заколок. Но даже не это привлекло Билли. Он склонил голову в вопросительном жесте прежде чем резко засунуть руку внутрь и рывком распахнуть маленькую записку, на которой корявым детским почерком было выцарапано: «Сегодня после уроков за школой. Дастин, Лукас, Майк, Оди, Макс». Сегодня сразу после школы мы едем домой, поняла, Макс? Да, конечно Билли. Да черт даже с тем, что Макс собиралась откровенно наебать брата, свалив куда-то со своей новой компашкой, но то, что в это время где-то рядом с ней опять будет тереться Стив его напрягало. Помнится, в прошлый раз, когда Билли разукрасил Стиву лицо своим особенным образом, Макс посреди ночи находилась у него дома. Нехорошо. Не выпуская записку из рук, Билли вдруг распахнул дверь в душевые, поймав на себе до одурения тупой взгляд Харингтона. Кажется, парень так увлекся намыванием своей шевелюры, что забыл о своем пребывании в школьной раздевалке, а не у себя дома в ванной с уточками. Билли, в свою очередь, тоже терзал Стива пронзительным взглядом, что напоминала какую-то странную и неуместную игру в гляделки, пока Харингтон, наконец моргнув, не спросил: — Чего тебе, Билли? Прежде чем ответить, Харгров улыбнулся и быстро оглядел Стива с ног до макушки, от чего последний вскинул брови и округлил глаза. Он был далеко не в том состоянии, в котором подобный взгляд другого парня он мог бы расценить как что-то незначительное. Однако, прежде чем Харингтон успел что-то возразить, Билли ответил вопросом на вопрос: — Мне вот последнее время стало интересно, твои похотливые взгляды распространяются только на меня, или родителям этих детишек пора начинать волноваться? — Билли отвел взгляд в сторону, а, когда опять встретился с глазами Стива, поднял вверх найденную записку. — Отдай! — Стив рванулся вперед, пытаясь забрать свою собственность, но Билли лишь выскочил за дверь. Харингтон, видимо, не пожелал голышом бегать по раздевалке, куда в любой момент могли зайти другие парни и неправильно расценить его догонялки с Билли, так что он остался на своем месте. Билли же, улыбаясь теперь лишь глазами, спрятал записку в задний карман своих джинсов. — Мне как-то, — Билли вдруг заговорил быстрее, чем обычно. — Нет, ты не пойми меня не правильно, это личное дело каждого, — он вздохнул. — Но мне как-то надоело, что ты постоянно трешься рядом с Макс. Я все-таки ее старший брат, и я за нее волнуюсь. — Он вдруг посерьезнел и, более того, его лицо стало источать какую-то жуткую ненависть и презрение. Билли указал пальцем на скулу Стива. — Сильно больно, кстати? — Харгров, — Стив стянул с крючка полотенце и поспешил прикрыться им, выходя из душевых. — Я понимаю к чему ты клонишь. И во-первых, по-моему я еще в прошлый раз показал тебе, что мне плевать на твои угрозы, — тут Билли откровенно засмеялся.- А во-вторых, я не виноват, что твоя сестра в компашке детей, которые привыкли ходить за мной хвостом, ок’ей? — Харингтон, я понимаю тебя, — стал пародировать оппонента Билли. — Но, во-первых, по-моему еще в прошлый раз я нехило так надрал тебе зад, и спасла тебя моя младшая сестренка. А во-вторых, кто бы за тобой хвостом не ходил, формулировка «после уроков встретимся за школой», подходит больше влюбленной дурочке, а не группке помешанных на тебе детей. Да еще записочки, это точно не тайные свиданки, Харингтон? — Стив набрал в легкие воздуха, намереваясь ответить, Но Билли опять ему не дал. — Мне плевать что ты делаешь с этими детишками, Харингтон. Но, чтобы моей сестры там не было. Надеюсь, мы друг друга поняли. Билли развернулся и ушел, сопровождаемый криками Стива о том, что записку все-таки неплохо было бы вернуть. Этот придурок испортил ему все настроение, так как Билл вдруг вспомнил, что, по крайней мере на время приезда родителей, он должен смотреть за Макс так, как еще никогда не смотрел. Он вышел в школьный коридор, затем на улицу, достал сигарету и закурил, надеясь на то, что Максин все-таки взвесит все «за» и «против» и выполнит обещание данное брату. Иначе, Билли ручался за это, много кому будет плохо.***
Лишь когда звонкий голос Максин крикнул что-то у ворот заднего двора школы, Билли пришел в себя. Пустоту в его голове вдруг заполнили помутившиеся воспоминания о том, как парень отпросился с последнего урока, чтобы проследить за сестрой, вышел на парковку, глядя в боковое зеркало, поправил прическу и, облокотившись на машину, закурил. Он быстро сделал последнюю затяжку, метнул быстрый взгляд в ту сторону, где услышал сестру, и крайне разочаровался представшей взору картиной. Макс с силой хлопнула калиткой, уходя с внутреннего двора; было видно, что она обижена, так как девочка по обыкновению вскинула вверх голову и закрыла глаза. Она резко развернулась, все также обиженно держа головку приподнятой, когда из-за калитки вышел Лукас и попытался дотронуться до ее руки, чего Максин ему не позволила, вскинув руку вверх, ладонью вперед. «Хорошая позиция, — отметил про себя Билли, — в любой момент можно отвесить пацану пощечину». Пока Билли ускорял свой шаг, стремясь как можно быстрее добраться до сестры, события вокруг нее и Лукаса развивались стремительно: он яростно жестикулировал руками, пытаясь что-то до нее донести, и по-глупому округлял глаза на каждый ее ответный выкрик. Затем с заднего двора выбежали еще какие-то дети, которых Билли даже после той ночной встречи не знал и знать не хотел и не планировал, но те тоже пытались ухватить Максин за руки и что-то ей затирали. Кудрявый высокий паренек, кажется брат Нэнси Уиллерс, был в этом деле самым активным, так что после пары неудачных попыток он все-таки ухватил Макс за ладонь. — Скрылись, — коротко бросил Билли, подойдя к группе детей. Те, не без удивления, вскинули на него глаза, а Максин даже испуганно закусила губу, поняв, что брат как-то разоблачил ее обман. Билли уже ухватил Макс за плечо, поднес к губам новую сигарету, когда с заднего двора резко выбежал Стив: парень взял такой разгон, что не сразу сумел остановиться и влетел в одного паренька из его компании его самых преданных в школе фанатов. Лучше даже сказать, единственных оставшихся. Билли, сжав плечо сестры и оттолкнув ее за свою спину, сделал несколько шагов вперед. Он не спешил начинать разговор, ровно также как и Стив, так что не спеша достал зажигалку, закурил и сделал пару затяжек. Когда второе облако дыма покинуло его легкие он, вытянув руку с сигаретой в сторону Харингтона, спросил: — У тебя проблемы со слухом или ты слабоумный? — Билли, не надо! — попросила сзади Максин, пытаясь обойти брата, чтобы заглянуть ему в глаза, но последний удержал ее и вновь толкнул за спину. Макс слегка оступилась, а затем, наступив на собственный шнурок, повалилась на землю. Харгров понял, что сделал, но даже не обернулся: «Ты всегда волен устоять на ногах, когда тебя толкают, — частенько отвечал на его слезы в детстве отец, — так что толчок не является избиением. Ты падаешь сам». Лукас рванулся вперед, желая помочь рыжей подняться, но Билли оттолкнул и его: парень пролетел около пары метров и столкнулся спиной с калиткой на задний двор. — Я вроде говорил тебе держаться от нее подальше? — Билли сделал пару шагов в сторону Лукаса. Последний же в свою очередь сдвинул брови и приоткрыл рот, тем самым позволив Харгрову прочитать на его лице сразу несколько эмоций: злость, страх и недоумение. Весьма банальное, впрочем, сочетание. Несмотря на то, что бить парня Билли вовсе не собирался, Стив резко встрял между ними. Спаситель из него, прямо скажем, был хуевенький, но почему-то сам Стив этого понимать не хотел. — Уйди, Харрингтон, — говорил Билли все таким же мягким голосом, каким сначала обратился к ребятам. — Нет, ты уйди, — ответил Стив, подойдя к Билли на шаг ближе. — Забирай сестру, если нужно, — после этих слов мальчишки стали хватать его за руки и что-то лепетать, но он лишь вырывался и продолжал: — И валите отсюда оба! — Я до сих пор не понимаю, — Билли засмеялся, обернувшись на уже стоявшую на ногах Макс, — Он то неровно дышит к тебе, то ко мне, то к нам обоим, а то прогоняет. У тебя какие-то отклонения или комплексы, Харингтон? — Учитывая то, что это фантазии из твоей больной головы, могу спросить то же самое. Билли улыбнулся одним уголком рта, затем во все зубы, красиво сверкнув острыми клыками. Его руки уже сжались в кулаки, а по организму с кровью текло огромное количество адреналина, когда он заметил неподалеку трех учителей, активно что-то обсуждающих и изредка посматривающих в сторону ребят. Харгров облизнул губы и, схватив Стива за шею, притянул его голову к себе на плечо так, чтобы ухо Харингтона было напротив рта Билли. — Сегодня у Стейси вечеринка, и я практически уверен, что встречу тебя там, — он понизил голос и заговорил каким-то заговорчески шепотом, сам не понимая от чего. — Вот тогда и поговорим. Он с силой оттолкнул от себя Стива, взял сестру за плечо и повел к машине. Он провел пальцами по ладони, стараясь согнать с нее ощущение того, будто он все еще держит покрытую мурашками шею Харингтона.