Героев восхождение.

      — Кхм, — меня очень насторожила данная ситуация. Какого хрена? Он что, ко мне поплакаться в нелегкой судьбинушке пришёл? Изнасиловали его перед этим переносом, что ли? Чёрт, я, конечно, непоколебимый всезнающий командир, но то был образ, который я еле-еле отыгрывал! Я совсем не тот, кто может утешить психически травмированного человека — вон, у меня после всего сегодняшнего руки уже трясутся, от запоздавшего страха: нас несколько раз могли бы просто убить за нашу наглость, но всё разрешилось каким-то бешеным каскадом чудес! Да я ж совсем не герой, чтобы делать такие дела, а потом весело рассказывать о своих подвигах друзьям в таверне за кружечкой эля! Я обыкновенный задрот-домосед, для которого зарядку сделать — уже испытание! Дайте мне хотя бы отоспатся от наших свершений…       Вон, Мотоясу и Ицуки поняли ж моё состояние, взяли на себя оставшиеся дела.       А… да к черту всё! Я — Герой Щита! Мне вообще-то религия посвящена, я чуть ли не мать его Бог! Нечего мне рефлексиями заниматься, в этом мире знают другого меня!       — Конечно, заходи, — сказал я, открывая дверь. Надеюсь, я не слишком долго себя накручивал…       — Д-да, — пробормотал Рен, пряча глаза.       — Ну-ну, — я отошёл в сторону, приглашая его в комнату, — проходи, не стесняйся. Присаживайся, — я указал на стоящее у стены слева от двери массивное кресло, отдалённо чем-то напоминающее королевский трон. Сам я взял не такой изящный, но вполне удобный стул из каморки для слуг, соседней с моей комнатой.       Входя обратно к себе, козырнул скучающим подчинённым гвардейцам — те вместо парадных неточеных кортиков были вооружены мечами из оружейной, в общем, серьёзно стояли на моей защите, не очень-то нужной сейчас, раз я не тороплюсь спать: — Сгоняйте, ребята, в кладовую, или где у вас там спиртное хранится, притащите мне пару бутылок… — я заглянул в комнату, и оценил печальное состояние мечника, — чего-нибудь покрепче, на ваш вкус, да закуси соберите на двоих человек, повкуснее. И чтобы быстро! — прокричал я уже вдогонку торопящимся исполнять приказ стражникам.       Подчинение артефактов было крайне удобным — оно напоминало не Империо, которое заставляло человека тупой куклой исполнять твои приказы, а скорее «Вампирское обольщение» из Древних Свитков — подвергшийся ему человек оставался самим собой, просто планка его уважения, или хрен знает, может и любви к тебе, была на таких высотах, что он всей своей сутью желал выполнять твои просьбы. Это я к чему — не думаю, что стражники будут бежать по коридору настолько быстро, насколько могут, разбивая бутылки и роняя еду, тупо следуя моему приказу.       Я вошёл, поставил свой стул напротив Рена, сел, попытался поймать бегающий взгляд, затем не выдержал, ухватил его под подбородок, подтянул лицо к своему. Он испуганно уставился на меня.       — Ты зачем пришёл? Посидеть? — угрюмо спросил я, пытаясь придать себе суровый вид. Получалось плохо — заплаканный Рен сейчас до жути походил на девчонку.       — Постой-ка… — я приподнял его… её голову, осмотрел гладкую, без единого намёка на выпирающий кадык, шею, затем уже не стесняясь стянул с не сопротивляющейся, лишь вздрогнувшей девушки, её безразмерную толстовку, и как дебил уставился на спортивный топик, туго стягивающий далеко не отсутствующую грудь, и подтянутую, ладную фигурку. В голове бешено зароились яркие, сладенькие мыслишки о том, что можно сделать с таким чудным телом. Мальчик, пытающийся казаться мужчиной, ага, как же, хрен бы там!       — Твою мать! — краснея, как маков цвет, я протянул Рен (женское ведь имя, как же до меня не дошло-то сразу?) её одежду, — нахрена был весь этот цирк?!       Девушка мелко задрожала, затем торопливо залепетала, показывая мне вытащенную откуда-то из недр карманов толстовки обрезок чёрной косы, явно принадлежащей ей:       — Боялась… они были так приветливы, весёлые, прям как вы, — Рен запнулась, всхлипывая — я только переехала в город, зашла записываться на занятия в местный спортивный клуб, — она сглотнула, опустила взгляд, — меня все так приветствовали, улыбались, радовались новому человеку, женщина, которая меня принимала, сказала, что видит во во мне большой потенциал… а на выходе меня ждали эти парни… — её речь прервалась, и она закрыла глаза руками, беззвучно рыдая.       Я даже и не заметил, как мои кулаки сжались, и неровные ногти до крови прорезали кожу ладоней.       Чёрт, да к хренам эти волны и монстров, я найду здесь мага, который отправит меня в мир Рен, и убъю этих ублюдков! Эти руки ещё помнят, — я со злостью посмотрел на струящуюся по запястью кровь, — как сворачивали чужие челюсти и навсегда ломали лица особо зарвавшимся мразям!       В груди согласно заурчал, разгораясь, какой-то страшный, ужасно мощный костёр — я чуял исходящую от него силу. Что интересно, система на это никак не отреагировала, хотя это точно не мой глюк — вон как «съёжился» от страха щит, посылая мне какие-то панические мыслеобразы, удивлённо, уважительно и с опаской глядя на нового меня.       — Ты… — начал было я, но был перебит девушкой, протягивающей мне тонкий, выглядящий ужасно острым даже на вид, вовсе не бутафорский стилет с засохшей на нём кровью:       — Мне папа подарил, он военный… Меня за волосы схватили, я достала нож, руку собиралась ему, схватившему, порезать, а отхватила все волосы случайно, одним взмахом — как бешеная была… он выпустил от неожиданности косу, я подхватила её зачем-то, побежала… — она вздохнула, утирая слёзы, — споткнулась, а они меня за ноги хватают, тянут в переулок меж домами, и никто на это внимания не обращает, мимо проходят — думала ноги этим парням полоснуть, но не доставала… а они только смеялись. Я уже не знала что делать, не могла я им позволить с собой такое сотворить, до конца жизни бы не оправилась — и воткнула себе нож в шею, лезвием вверх, вгоняя прямо в голову… видишь, какой он длинный…       Я повертел в руках машинально взятый в руки стилет — да, длинный, такой не то что миниатюрной девушке, даже мне, вогнанный в шею с должной сноровкой, почешет мозги, у неё-то, может, и из родничка кончик его вылез.       Я замер, как громом поражённый.       — Видишь, да? Это определённо мои мозги, на лезвии. Их кусочек, во всяком случае. Я появилась здесь с ним в руках. Но это ещё не всё — посмотри на его профиль, — Рен, похоже, уже выплакала все слёзы, и теперь лишь дрожала, но не видь я её, по голосу никогда бы не догадался что она только что плакала. Я мог только поразиться тому, как быстро она взяла себя в руки.       Она сильная. Не то что я. Но когда-то… Когда-то и я был таким же сильным. Пока меня не сбила машина, и я не пролежал те бесконечные полгода в гипсе. Мне было так непривычно быть совершенно беспомощным, что я потихоньку сходил с ума от лежания на больничной койке. Мир крутился без меня, и я ничего не мог с этим поделать!       Но раз уж при призыве у одной из нас залечилась даже дырка в мозгу, думаю, что мне самое время оправиться от старых ран.       Я активировал долгим взглядом панель профиля на ноже, и понимающе истерично усмехнулся — чего-то подобного я и ждал.       — Я попыталась сломать, его, но камень в подземелье поддался и разрезался под его напором, словно бумага!       — Ещё бы он не разрезался… Ты хоть понимаешь, что и кому ты сейчас дала? Ты хоть подумала о том, что такие вещи обычно обратно никто в здравом уме не возвратит? Зачем ты всё это мне рассказала?       — Я отдаю его тому, кого считаю достойным, — она с вызовом уставилась на меня, — я боялась вас, но потом поняла, что вы не такие, как они, а ты… ты очень хороший человек, — она придвинулась ко мне, а затем горячо зашептала, — ты думаешь, мы не видели, с какой брезгливостью ты подчинял себе свободных людей, как смотрел на меня, когда я от переизбытка чувств влепила со всех геройских сил пощёчину этому мешку дерьма на троне, когда ты его подчинил и он не мог ничего сделать в ответ? Ты думаешь, я не вижу, как тебя трясёт и коробит от попадания в сюда, и от роли, которую ты сам себе выбрал, для того чтобы помогать нам, в ущерб этому миру? Я говорю тебе это, потому что не хочу, чтобы между мной и тобой остались какие-то тайны. Я знаю, чувствую, что так будет правильно!       Я обнял от чего-то покрасневшую девушку, не смущаясь из-за отсутствия на ней верхней одежды, уткнулся в её плечо, пряча непослушные слезы, которые я никак не мог остановить. Всё ещё мерцающий перед глазами профиль стилета явно проецировался мне не в глаза, а в мозг — слёзы не мешали чётко видеть его:

«Смерть Героя» Адамантовый кинжал. Стихийный артефакт. Это оружие впитало кровь и отняло жизнь у избранного божественного героя, определяя свою суть. Пройдя сквозь стихийную аномалию, оно поглотило и кристаллизировало огромные объёмы энергий, изменяя свою структуру согласно полученному предназначению. Оружие, способное ранить и убить бога. В два раза эффективней при атаке героев. Неразрушимое. Масштабируемое.

      Я уже понимал, что мне нужно сделать. Оттолкнув недоумённо глядящую на меня Рен, я только прошептал одними губами: «Нам это не нужно», и щедро зачерпнул так к месту разгоревшегося во мне пламени. Сжал руку со впивающимся в кожу стилетом, направляя туда этот поток энергий, подставил под неё урчащий в предвкушении щит…       Нерушимый адамант потёк, плавясь под давлением моей воли, тонкой струйкой выливаясь прямо в широко раскрытый зев щита. С каждой секундой я чувствовал, как слабею, но точно знал — сил мне хватит. Иначе быть не может.       Шокированная Рен застыла, завороженно смотря на текущий металл, а у двери встали как вкопанные гвардейцы с подносом с едой и питьём, круглыми от удивления глазами глядя на происходящее. Шустрые… то ли их шокировало преображение героя меча, то ли они узнали этот сиреневый адамантовый блеск, не знаю… не могу трезво соображать…       Изображение плывёт и темнеет, и я едва могу различить профиль клинка, на котором ярко горит перечёркнутая надпись «Неразрушимое» и быстро бегущая на убыль многотысячная полоска прочности, с дикой скоростью отматывающая последние сотни.       Снова в спасительное небытье… уже второй раз за этот бесконечно тянущийся день. И зачем мне все эти дебильные геройства?