Через неделю после переезда…
Мари не смогла отказать Гаррету в его предложении и переехала к нему домой. Девушка чувствовала себя крайне неудобно из-за того, что никак не помогала ему, ведь каждый раз, когда она хотела пойти с ним, он отказывался, ссылаясь на всё ещё плохое состояние Мари. Чтобы хоть как-то отплатить доктору, она убиралась в его доме и готовила еду, чему он был несказанно рад, потому как приходил всегда уставшим. После ужина мужчина шёл спать, а Мари сидела возле него. Это казалось врачу странным, но вскоре он к этому привык. Спустя какое-то время девушка всё же уговорила его взять её с собой. — Хорошо, я возьму Вас собой в качестве помощницы, но предупреждаю сразу, работать придётся много. — Да, я понимаю. Спасибо Вам, за то, что согласились, — на лице Мари появилась улыбка. Уйдя за костюмом, она услышала слова Гаррета: — Лучше бы Вы так и оставались дома, — затем едва слышно добавил, — Так бы я меньше за Вас волновался…***
На следующее утро врач разбудил Мари, сказав, что пора выходить. Девушка раскрыла глаза и увидела мужчину, уже стоящего в балахоне, но без маски. — А в чём я пойду? — спросила она, втайне надеясь на белый костюм. — Ваша одежда лежит на стуле, достал самую чистую, которую смог найти. На стуле лежал чёрный балахон с капюшоном и белая маска с клювом. Он был уже потёртым, но постиранным и кое-где зашитым по несколько раз. Мари повернулась к Гаррету, с небольшой надеждой взглянув ему в глаза. — А разве нет различий между костюмами? — Увы, но нет. Для больного нет разницы, кто пришёл его лечить, так что никто не стал делать разные костюмы. Так Вы идёте со мной? — Конечно иду! — ответила та и поспешно стала надевать балахон. Нацепив маску, она почувствовала резкий запах трав, из-за которых начала немного кружится голова. — Не беспокойтесь, это скоро пройдёт, давайте я Вам помогу, — протягивая руку, сказал врач и, прихватив чемоданчик, вывел Мари на улицу. Открывшийся пейзаж не сильно отличался от вида из бывшего дома девушки. Всё те же улочки, наполненные смрадом тел и прочих нечистот. Хотя теперь она понимала, как врачи так долго находились на улице, запах трав просто перебивал все остальные запахи. Идя по улицам, на которых всё ещё жили люди, Мари ощущала на себе косые взгляды прохожих. Теперь она сама стала тем, кого боялась и чьей помощи серьёзно опасались, но всё равно принимали её, как необходимое зло. Было заметно, как люди хотели о чём-то попросить, но страх не давал им это сделать. Мари было сложно за этим наблюдать. — Как странно это видеть… Многим нужна наша помощь, но к нам боятся подойти. Мне кажется это неправильным… — прошептала девушка, дабы не привлекать внимание. — Конечно, это неправильно, но люди привыкли верить слухам, а если судить по ним, то мы несём больше бед, чем сама чума. Я бы с радостью помог всем нуждающимся, но в основном приходится лечить тех, кто сам вызывает нас. Иначе, нас могут и покалечить, если мы попытаемся близко подойти, — ответил Гаррет и с грустью посмотрел на двух бледных женщин, сидящих у дома. Заметив это, те постарались уйти, но так и не смогли встать с лавочки. С грустными мыслями они вдвоём дошли до небольшого дома. Его светлые стены сильно выделялись на фоне всей остальной улицы. Подойдя ближе, из-за дверей вышла женщина, у которой нижняя часть лица была закрыта платком. — Здравствуйте, наконец-то Вы пришли. Мой муж заболел совсем недавно, помогите нам, пожалуйста. — Бубоны уже появились? — спросил медик, заходя в гостиную дома. — Ещё нет, но у него жутко болит голова и он весь горит. Это же не так плохо? — с надеждой спросила хозяйка дома, смотря на закрытую дверь другой комнаты, откуда доносился сильный кашель. Дверь была увешана, так называемыми, противочумными амулетами, к которым врачи относились с недоверием. — Я пойду проверю его, а Вы, Мари, останьтесь здесь, — сказал тот и удалился в комнату к больному. Не став терять время попусту, она решила проверить здорова ли женщина. — А как Вы себя чувствуете? — спросила девушка и повернулась к ней лицом. — Чувствую… Вроде хорошо, скажите, а Вы сможете помочь моему мужу? — Мари не стала отвечать на этот вопрос, продолжая осматривать собеседницу. После осмотра, Мари начала разговаривать с ней, чтобы отвлечь её от угнетающих мыслей. За этим разговором прошло несколько часов, наконец дверь открылась и в гостиную вошёл Гаррет. Хозяйка сразу же позабыла о помощнице и, подбежав к врачу, начала задавать вопросы. Он протянул ей мешочек с порошком и, уставшим голосом, сказал давать его два раза в день. Видя его состояние, женщина не стала задавать ещё больше вопросов и, отдав деньги, отпустила их. Домой они шли медленно, так как мужчина размышлял о чём-то. — Гаррет, Вы чем-то опечалены? — Ответите на вопрос, Мари? Что лучше знать? О том, что где-то через сутки ты умрёшь или пребывать в чудном сне в неведении? — Не знаю, я думаю каждый должен сам выбрать. — Знаете, иногда врачам приходится решать за пациентов, что я и сделал… — после долгой паузы, он всё же договорил, — В том мешочке был опиум, он облегчит страдания больного мужчины, больше я ни чем помочь не мог. Дальнейший путь до дома они прошли в молчании. По приходу, Гаррет сразу лёг на диван и уснул. Видимо, для него такие решения были очень сложны. Мари села рядом и взяла его за руку. — Вы не виноваты, Вы сделали всё что могли. Вы поступили правильно… Спустя несколько минут, девушка сама ушла спать, думая о том как сложно ему работать врачом и принимать такие решения…