Песнь снега

Джен
PG-13
Завершён
7
автор
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
7 Нравится 2 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Там где встречаются смерть и жизнь всегда лежит снег. Он впервые появляется осенью и исчезает весной. И тает, и замерзает при одной температуре. Такой разный и одинаковый. Я стала бликом света на её радужке, живым блеском глаз. Чувствую, скоро потеряю и это, но не потому что умру, как в её видениях, а скорее наоборот, перерожусь и начну жить заново. Сад рукотворный станет диким, лишившись человека он обретёт свободу. И этим садом буду я. Но пока я не готова всё отпустить, полностью отдать себя ей, нас всё ещё связывает песня, слова которой мы слышали в материнской утробе. Одна и та же вещь кажется нам разной, у мелодии две стороны и наши темы, такие противоречивые, пересекаются, переплетаются, снегом ступают в осень и исчезают в весне. Я — Персефона, она — Аид, мы идём рука об руку и сеем разные семена.       — Эй, с тобой всё в порядке? Снова беда какая?       Я слышу этот мягкий голос, вижу его обеспокоенное лицо, не чувствую, но знаю, он коснулся её щеки. То есть моей. «Это не я! Не я!», — я всеми силами пытаюсь привлечь его внимание, но он одновременно и смотрит на меня, и не видит.       — У тебя такие красивые глаза…       Восторженно выдыхает он, проводя рукой по её щеке.       — Решил блеснуть знанием шаблонов? — из утробы доносится чужой голос, гул зарождающийся где-то в глубине желудка и поднимающийся по красной трубе горла.       Резкий ответ. Колкий смех.       — Нет, просто… почему-то не смог сдержаться. Прости.       Он отстраняется, смущённый, озадаченный и грустный…       Пожалуйста! Обрати на меня внимание! Я здесь, совсем рядом, только пойми, что это не она. Пойми…       И песня звучит всё сильнее, донося до меня чужую мелодию: «Она плавает в формалине, двигаясь постепенно, в мутном белом тумане…». Глупая. Это и есть туман, густой молочный, который ночью накрывает сад ватным одеялом, а после восхода солнца превращается в кровь и уходит в песок, чтобы стать лозой. Тем временем я превращаюсь в дикий сад. Как бы громко не звучали твои слова, я всё ещё не могу уйти, не могу остаться, мечусь в сумерках, и из моих тревог шелкопряд тянет свою тонкую пряжу.

***

      Песня? Глупости. Просто она — инфантильная мечтательница в розовых очках, которая не способна за себя постоять, жалкое недоразумение, не имеющее и капли силы, которое по воле судьбы вытеснило меня на периферию сознания. Иными словами — ошибка в системном коде, которую я исправила.       — А где она? Она не придёт?       Не придёт.       — Я здесь. Скучали?       У нас был честный бой и она проиграла, потому что не готовилась к нему и не желала победы. Поэтому, буду я. Я достойна занять это место…       — Не откажешься от коктейля?       Какой-то красавчик в обтягивающей рубашке протягивает мне бокал с зонтиком и трубочкой, но меня мало волнует его содержимое, куда больший интерес представляют наглые карие глаза и пухлые губы.       — Может сразу перейдём к поцелуям? — легко обвиваю мужскую шею рукой, — ты мне нравишься.       И я многое делаю лучше…

***

      — Доброе утро…       — Доброе!       Она потягивается словно кошка и льнёт ко вчерашнему блондину, даже имени его не узнав…       — Я не думал, что ты… такая.       — Ну, теперь ты знаешь обо мне чуточку больше.       Снова колкий смех, взрывающий тишину. Ты даже не стесняешься того, что ведёшь себя так отвратительно от моего имени. У меня… у нас есть он. Добрый, чуткий, нежный, заботливый, зачем ты бросилась на шею этому парню?       — Ты же вроде правильная пай-девочка, а твоё поведение несколько аморально. Тебя это не смущает?       — Он меня достал.       «Нет»       — Зануда ещё тот.       «Не правда!»       — Хуже папочки, ей богу!       «Ненавижу»       У нас одно тело на двоих, но души разные, духи разные… Не веришь в нашу песню? Конечно! Она липкая как кровь и красная, словно вино, бежит по венам огнём и заливает мою душу сквозь ажурные перила тела. А твоя разгорается всё сильнее и сильнее… Но, неважно, крыло ли из арфы, арфа ли из крыла, моя мелодия долетит до тебя, как бы тихо она не звучала, ведь ты выучила её наизусть ещё до своего рождения. Талым снегом коснётся твоего лица и холодной водой побежит из глаз. Я добавлю в этот яд свои слёзы, чтобы ты почувствовала мою боль…

***

      Теперь-то уж точно всё должно быть хорошо… Она дважды убита, её тело разбросано по всему миру (чем-то напоминает историю Осириса, только вот Исиды не будет, да здравствует Сет!), у меня же её лицо и имя, тот же нелепый синий свитер. Дыхание вырывается изо рта облачками пара и стремится к серому осеннему небу. Я живая. А вокруг меня одни трупы — ванильные инфантильные трупы, которые некому бросить в формалин. Пальцы, замёрзшие после пробежки, юркнули в тёплый карман, проверяя, на месте ли ключи? Да, всё в порядке, нет поводов для беспокойства. Я смеюсь и чувствую как бьётся моё сердце, как колет лёгкие и кружится голова. Ооо! Моё ожидание того стоило! Пока она смеялась и плакала, чувствовала тепло и холод я с завистью наблюдала за ней из самого тёмного уголка нашего сознания. Мы родились в один день, но она, слабая, беспомощная, глупая, заняла это тело, а я так долго коротала дни в беспробудном мраке и двигалась к своей цели. Шаг за шагом, осторожно, чтобы не спугнуть её, напрягаясь до предела… И вот моя заслуженная награда. Я буду упиваться жизнью, потому что могу, потому что достойна! Судьба совершила ошибку, выбрав её в тот день, но больше никто не посмеет отобрать то, что принадлежит мне по праву.       Тихий щелчок, скрип двери и дом встречает меня какофонией запахов и омерзительного шума.       — С днём рождения, дорогая! Какая-то ты бледная. Замёрзла?       На меня смотрят с участием, я вежливо киваю головой в ответ, и улыбаюсь немного странно. День рождения? Разве он у меня сегодня? Кто все эти люди в моей кухне, кроме него я никого здесь не знаю. А что если они заподозрят, что я, это не она?       Сердце ухнуло куда-то вниз, достав до холодных пяток и, кажется, там и осталось. Я не знаю, что тогда будет. Меня отведут в полицию? Отправят в психушку? Или… найдут какой-то способ вернуть её?       Нет. Это невозможно. Её разорвали собаки, арматурой забили скинхеды, надломился предательский лёд. Её руки в змеиной норе, голова в осином гнезде, а спина в муравьиной куче. Она не была готова к драке. Она плавает в формалине, чёрт подери! А это место моё, МОЁ, и если они заподозрят, что я не она, что я другая, тогда… притворюсь больной или пьяной!

***

      Я не пострадавшая! Я добровольно принесла себя в жертву! Глупая, как ты не понимаешь, что песнь не дала бы мне покоя? Чувствуешь и не слышишь... Но ничего, скоро она и тебе будет тянуть по ночам суставы, ты будешь тонуть в ней, захлёбываться и никогда не узнаешь как избавиться от постоянного солоноватого привкуса во рту! Я хотела забрать её с собою и похоронить в своём саде, где виноград вился бы по моим венам и позвоночнику, но теперь я оставлю её тебе. О! Ты пожалеешь о том, что так пренебрежительно отнеслась к моему подарку, о том, что ты предала его! Он ведь всегда, с самого детства заботился обо мне и любил меня… Как бы мне хотелось, чтобы он всегда был со мной, стал частью дикого сада. Ты прав! У меня снова беда! Опять! Пожалуйста, пойми, что она это не я, не обманывайся, не страдай…       Я — русло Леты и мысли цербера, сторожащего мой Аид. Я — змеи, осы, пчёлы и муравьи, их соты и норы, деревья и земля, небо и вода, всё, до чего могут дотянуться гибкие ростки винограда. Я уже почти ушла, мои дни теперь это кроны деревьев, а ночи — белый свет огромной луны, купающейся в тихой заводи. Я сотню раз рождаюсь и умираю, чувствую ветерок тысячью травинок, а солнечные лучи тысячей листьев…       Ты оторвёшься и взлетишь, но чтобы жить, тебе понадобится моя душа. И я отдам её вместе с песней, которая терзала меня всё это время и выворачивала наизнанку. Шелкопряд почти закончил свою работу — у меня больше нет тревог и духа почти не осталось, а белладонна и бузина уже добавили свои слёзы к моим. Осталось совсем немного.       — Почему… ты сделала это? В его глазах боль, обида, непонимание. Он ждёт моего ответа, извинений или объяснений, но получает её сухое:       — Захотелось. Достал.       И он отшатывается, словно только что получил тяжёлую оплеуху. Я не хочу, чтобы ты была с ним, рано или поздно он погибнет из-за тебя, но ты намеренно причиняешь ему боль! «Забудь её! Она тебя недостойна! Отпусти!»       — Ты… плачешь? — ошеломлённо спрашивает он, кажется, видя меня насквозь.       — Нет, смеюсь, — язвительно отвечает она с недоумением смахивая слезу.       Ещё и ещё одну.       — Чёрт, что это?       Поток талых вод невозможно остановить. Они льются и льются, а я всё не прекращаю попыток попрощаться. Действительно ли те слова относились к ней? Нет. «Забудь меня! Я тебя недостойна! Отпусти!». На самом деле я хочу шептать «не отпускай», но ты не услышишь. А если услышишь, то это уже не будет прощанием.       — Мне было хорошо рядом с тобой, жаль, я ничего не заметил раньше. Прости.       — Дурак! Что за чушь ты несёшь?       — Я не с тобой разговариваю.       Ты не прав, наоборот, тебе всё было известно с самого начала, но ты не мог ничего с этим поделать. Я благодарна за то, что ты всегда оставался рядом. Тебе не за что извиняться. Прощай.

***

      Сладкий яд в прозрачном флаконе пахнет травами. Соль слёз из него ушла, остался только цветочный аромат бузины и пьянящая тяжесть белладонны. Стрелок И сказал своей жене, что если каждый из них выпьет по половине, то они станут бессмертными. Моя половина — блеск её глаз, твоя половина — шаг в открытое окно семнадцатого этажа. Осирис научил людей выращивать виноград, а после был убит и разбросан по всей земле. Исида долго плакала, собирая его по частям, но в итоге смогла оживить супруга — он стал царём усопших и судьёй душ умерших. Виноград переплетает свои ростки с моими ветвями, стелется по земле и наливает ягоды соком. Шелкопряд закончил свою работу. Я счастлива.

***

      Наконец-то я от всех избавилась. Эта дура сгинула вместе со словом «прощай» (как её сил вообще хватило на внятный шёпот?) досаждающий мне дурак, в котором я на несколько мгновений почувствовала угрозу своему существованию, вышел в окно. Теперь я одна, полностью предоставлена сама себе, и больше некому ставить мне палки в колёса!       Пир во время чумы. Как долго смерть будет сопротивляться тому от чего отказалась жизнь? Ты взлетела, но забрала мою отравленную душу. Снег был растоплен, а теперь снова превратился в белую крошку. В какой из тысячи снежинок прячется песня? Правильный ответ — во всех.       Я больше не могу… забери меня в свой сад! Этот привкус просто невыносим…
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.