А вы точно архангел?

Молодая невысокая девушка с рыжеватыми волосами в светлой клетчатой рубашке и джинсах, нервным цоканьем оглушая коридор, шла мимо кабинетов с матовыми стеклами. На каждом висели таблички с именами и должностями или названиями отделов. Девушка шла к допросной, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Ее руки были сжаты в кулаки и слегка потрясывались. Полицейские здоровались с ней, когда она проходила мимо, но девушка не замечала их. Стук ее сердца заглушал все вокруг, и Полли тщетно пыталась успокоиться. Джонатан ждал ее у допросной, где до сих пор сидел Саймон, пытаясь себя развлечь всеми доступными ему способами. Полли, с беспокойством посматривая на дверь, не почувствовала, как муж, приобняв, поцеловал ее в щеку. Как и предсказывал Самаил, полицейский позвал жену, когда других вариантов и улик больше не осталось. — Ты думаешь, это хорошая идея? — спросила Полли у мужа, который нажал на ручку и открыл перед девушкой дверь. Они вошли в небольшой закуток, где люди могли следить за допросом через одностороннее стекло. Там были еще двое полицейских, которые негромко разговаривали между собой. Полли не решалась посмотреть на Саймона, боясь срыва. — Нет. Этот парень псих, но он единственная зацепка в этом деле. Девушка краем глаза увидела длинную фигуру в мешковатых одеждах и в мыслях застонала. Это был тот самый парень, которого она убила. Полли повернула голову в его сторону и укрепила свою уверенность. — Ты знаешь его? — спросил Джонатан, от которого не ускользнула реакция жены на Саймона. Полли замотала головой, не отрывая взгляда от парня. Со стороны она выглядела особенно обеспокоенной, словно бы увидела саму неотвратимость. — Ты уверена? Потому что он, кажется, знает тебя. — Она не ответила. — Я пойду с тобой. — Не надо. Он хочет поговорить со мной. Будет ему разговор. Полли, тряхнув волосами, взяла себя в руки, дернула ручку двери и вошла в комнату для допросов. Саймон тут же оживился, одарив девушку широкой улыбкой. На его лице появилась отвратительная победная гримаса. О, парень знал, чего хотел. — Ну привет, милая. Как поживаешь? Хорошо ли спится по ночам? — Каждое слово будто было пропитано ядом. — Мы знакомы? — в голосе Полли слышалась небольшая дрожь. Она приготовилась много лгать и уворачиваться, ведь Джонатан не должен был узнать правду любой ценой. — Ты мне ответь на этот вопрос. — Самаил попытался развести руками, но наручники вновь ему помешали. — И чего ты стоишь? Присаживайся. Девушка нехотя села напротив, с любопытством и непониманием рассматривая парня и не отводя от него взгляда, будто он мог ей что сделать. — Не ты ли тот нарик, что приставал ко мне в клубе? — Полли повела подбородком, слегка ухмыльнувшись. — Возможно. Тебе виднее. Саймон улыбался. Под его взглядом девушка чувствовала себя неуютно. Он действительно псих, как и сказал ее муж. Правда псих другого толка. Умный псих. И очень живучий. На нем не было ни царапины. Да и как он вообще смог выжить? Джонатан наблюдал за их непонятным диалогом, пытаясь вникнуть в суть, однако у него ничего не получалось. Он умел разгадывать загадки, но такой пазл ему еще не попадался. Что за клуб? К чему все эти вопросы? Копа начинала дико бесить эта неопределенность. Самаил повернул голову к стеклу и сказал: — Деньги будут в банке в течение получаса. Все за стеклом, включая Джонатана, выразили свое крайнее недоумение: как так-то? Что такое произошло? Какой-то бред. Одна лишь Полли не была рада этому событию. Да, она помогла мужу с расследованием, но ведь Саймон мог запросто выдать ее неофициальную работу, и тогда у девушки начались бы большие проблемы. — Кто твои подельники? — задал вопрос через микрофон Джонатан. — Считайте, что я работаю один. — Он перевел на Полли многозначительный взгляд, и на этот раз девушка не выдержала и отвернулась. — А теперь прощайте, господа. Самаил поднял вверх голову, широко улыбаясь во все зубы, и исчез, оставив после себя лишь наручники.

***

Его перенес Михаил, когда Бальтазар рассказал, что услышал по ангельскому радио просьбу Самаила забрать его из участка. Все втроем они оказались на берегу узкого канала в самой старой части города, на Квартале Красных Фонарей. Нежный алый свет из окон домов мог бы успокоить архистратига, но не так, как это сделали бы дамочки, смотрящие на него через эти самые окна. Этот район прославился благодаря сексу и до сих пор живет засчет него. Скопление борделей, секс- и кофе-шопов от отличных до таких себе, музеи секса и прочее, прочее. Бальтазар знал, с чего начать экскурсию по городу. Специально для Михаила, так сказать. Самаил в первую секунду обрадовался месту, в которое попал, даже забыв, где он только что был. Но потом все улетучилось, когда он увидел старшего брата. — Миша? Какими судьбами в Амстердаме? Неужели решил девственности лишиться? Давно пора. Могу посоветовать один шлюхотрон недалеко отсюда. Во-он там! — Саймон показал пальцем куда-то за спину архистратига, но тот даже не дернулся. Михаил лишь закатил глаза на типичное приветствие брата. Он не обращал внимания на подобные высказывания Самаила. — Я пришел за тобой. Скоро апокалипсис, и ты должен выбрать сторону. — Нахуя? — Парень скривил рожу в непонимании и отвращении. — Уж лучше я последние деньки проведу с пользой в Амстердаме, чем буду смотреть, как вы с Люсей пиздитесь. Все равно я тебе не помощник. На улице было оживленно. Люди ходили, ездили на велосипедах и разговаривали. Они конечно же не обращали никакого внимания на троих не совсем людей, которых вообще ничего не смущало. Бальтазару было неловко стоять и слушать разговор архангелов, поэтому он все время палил в окно на миловидную девушку, которая очаровательно улыбалась. Он уже представил, как заходит к ней в комнату, отволакивает от окна, кидает на кровать и… — Бальт, мать твою! — Привел его в чувства Самаил неслабой пощечиной. — У тебя есть одно незаконченное дело. Ангел не понял. Потирая щеку, он смотрел на собутыльника с легким недоумением. — Верни деньги туда, где они были. Я обещал копам. — Ты ебанулся? — на всякий случай поинтересовался Бальтазар. — Давай, иди. — Самаил жестами подталкивал его. Бальт посмотрел на Михаила. Тот в очередной раз закатил глаза и кивнул. Было даже неплохо то, что ангел на какое-то время пропадет. И он исчез, разочарованный в жизни. — Ты не изменился, — сказал старший архангел. — А зачем? Меня все устраивает. Они решили пройтись по интересной улочке. — Самаил, ты понимаешь, что апокалипсис серьезен? Или для тебя это очередная шутка? — Раз ты спустился с Небес ради меня, достав при этом моего друга, то я вижу лишь абсурдность Конца Света. — В нем нет ничего абсурдного. — Разве? Ты сам не замечаешь, какой бред сейчас говоришь? Жизнь абсурдна, а ее конец — вдвойне. Тебя вообще удивляет, что ты, святой архангел Михаил, ходишь по самой развратной улице города? Тебя вообще что-то удивляет? Михаил промолчал. Не в первый раз в разговоре с младшим братом ему нечего ответить. Почему-то у Самаила всегда находятся слова, которые вводят в ступор архистратига. Но обычно Михаил расценивает их, как очередную несуразицу, и пропускает мимо ушей, долго не задумываясь над смыслом. — Я заберу тебя на Небеса. — О, значит, твои слова про выбор — полная херня? Может быть, я к Люциферу хочу. — Нет, Рай должен победить. И неважно, какой ценой. — Ну пиздец теперь! — От возмущения Самаил развел руками. В это самое мгновение вернулся Бальтазар, сказав: — Ну ты, конечно, и скотина! — Ты деньги вернул? — Вернул. — Ну и все. Молодец. — Самаил, я заберу тебя, хочешь ты этого или нет, — напомнил о себе Михаил. — Для начала заскочим ко мне домой. Так ссать охота, ты не представляешь. — Для подтверждения слов Самаил заерзал на месте, изображая на лице гримасу страдания и нетерпения. — Бальт, дружище, организуешь поездочку? Ангел в мыслях матюкнулся, но все же просьбу выполнил. Они появились посреди гостиной, и Самаил, недолго думая, убежал в коридор, а там дальше в другую комнату. Михаил и Бальтазар решили подождать его там, где и стояли. Ангела что-то напрягло. Он начал усиленно думать, что же это. Потом его осенило. Архангел побежал не в ту сторону. — Блять, мы его теряем! Он рванул туда же, куда до этого Саймон. Михаил за ним. Ему стало любопытно. Они добрались до конца коридора, где была открыта дверь, но не туалета, и заглянули туда. Это был бар, и Саймон стоял у стойки, запрокинув голову. Он поглощал виски прямо из горла. — Мы его потеряли, — констатировал Бальтазар и ударил себя по лицу ладонью.