***
Полли с мужем пошли в небольшое кафе недалеко от участка. Джонатан иногда обедал там в перерыве, когда у него было время. Небольшие столики с задвинутыми плетеными стульями располагались в шахматном порядке по залу, у окон были мягкие диванчики. Дизайн кафе, выполненный в теплых пастельных тонах, успокаивал и давал ощущение уюта. Они сели у окна и заказали легкий обед. Милая официантка с короткой стрижкой улыбнулась, убрав блокнот в передник, быстро удалилась и вскоре принесла по стакану воды для супругов. — И все же меня не покидает ощущение, словно я забыл что-то важное, — сказал Джон, когда официантка вновь ушла. — Я совершенно не помню, что происходило последние пару дней. — Как я и сказала, это переутомление, дорогой, — стараясь скрыть волнение, ответила Полли, глотнув воды. — Да, пожалуй, ты права… В последнее время очень много работы. Ты знаешь. — Понимаю, Джон. Мы с тобой почти не видимся. Я переживаю за тебя. — Станет полегче, когда я поймаю этого чертового Алмаза, — на последний словах голос офицера стал грубым и раздраженным. Он посмотрел на улицу, сверля взглядом продуктовый магазин напротив. — Что я упускаю? Как можно не оставлять никаких следов? Только бриллианты и сера, но они никак не сочетаются между собой. Нет ни одного места, где бы были одновременно и алмазы, и сера. Полли взяла его ладонь и легонько погладила, заставляя прийти в себя. — Дорогой, может, хоть сейчас не будешь думать о работе? Давай просто пообщаемся, — с призрачной надеждой в глазах предложила киллерша. Неухоженная щетина, которой было уже несколько недель, утомленный вид и грусть, смешанная с неким безумием, во взгляде говорили, что он уже больше ни о чем не мог думать, кроме работы. — Да, прости, солнышко. — Он помолчал пару секунд и спросил: — Как у тебя дела? Полли замялась, поджав губы. Она даже не знала, что сказать мужу. Может, «дорогой, тебя сегодня чуть не убил архангел, но демон стер тебе память» или «вчера я пила с Люцифером и учила Михаила играть в покер», а может, «ой, ты знаешь, я была киллером, и мне попался неудачный заказ на бывшего архангела, который убил моего нанимателя». Нет, Полли так ответить не могла, поэтому сказала лишь: — Да ничего особенного, милый. То дома, то гуляю иногда вдоль каналов, то на велосипеде катаюсь. Все спокойно. — Рад слышать. Джонатан улыбнулся. Им принесли заказ. Обычный их обед, какие часто бывали раньше. Джон водил Полли по ресторанам, торговым центрам, возил к морю. Он делал для нее все в начале их замужества, а потом ушел с головой в работу. И она не видела его многие недели, иногда и месяцы. Офицер приходил домой поздно ночью, и у него не было времени, чтобы побыть с женой. Полли сгорала от одиночества. Ей хотелось любви и ласки, как прежде, но больше не было этого в той мере, в которой ей это было необходимо. И что теперь? Полли всерьез задумалась над словами Самаила. До Конца Света осталось не так много времени. Библейского Армагеддона, а это не шутки. У нее не было желания до конца дней провести в пустой квартире, как в клетке, где она задыхалась. Но смотря на мужа, на его усталый вид и понимая, что все это ради мира и ее спокойствия, Полли не могла просто взять и сказать ему, что у них все кончено. — О чем задумалась? — Да так, к родителям надо съездить как-нибудь. Они как переехали за город, так почти и не звонят. Видно, счастливы. — Там природа, свежий воздух, цветы. Я бы тоже никому не звонил на их месте. — А ты не хочешь домик в Бруке? — Может, лет через пять… — мечтательно потянул Джон. — Сейчас много работы. Какой там переезд… — Ты бы так же говорил, если бы вдруг тебе сказали, что в этом году наступит Конец Света? — Не придумывай, Полли, — усмехнулся он. — Конец Света наступит, когда у нас в городе ни одного преступника не останется. — Ну да, точно. Полли потупила взгляд в тарелку и молча продолжила есть. Время тянулось, словно его на санях привязали к черепахе и пустили по болоту. Джонатан не переставал смотреть на жену. Ему было действительно жаль те моменты, когда он не мог побыть с ней, когда срывался на работу или шел на корпоративы, которые были обязательными. Офицер очень любил ее и делал все возможное для счастья супруги, ведь она так молода, так красива и мила. Он понимал, что ей хотелось юношеской страсти, экстрима и заботы. Джон не мог ей сейчас этого дать, но и расставаться с ней тоже не хотел. — Послушай, Полли, — девушка подняла на него взгляд, полный любопытства и печали. — Я не могу сейчас быть рядом с тобой. Меня это тоже беспокоит. Но я всем сердцем хочу, чтобы ты была счастлива. Скажи мне, есть ли что-то, что я могу для тебя сделать, чтобы загладить вину? — Я даже не знаю, Джон… Мне одиноко. Каждый день, когда я просыпаюсь, а тебя рядом нет. И так постоянно. Словно ты женат не на мне, а на работе. — Я обещаю: как только поймаю Алмаза, я весь твой. — А что, если не поймаешь? О нем давно ничего не слышно. Может, он уже сам умер и никто не узнает, кем он был? — Я обязательно его поймаю и очень скоро, поверь. — Я устала уже, Джон. Мне кажется, нам стоит разойтись. Вещи я заберу завтра. — Полли, накинув на плечо сумку, встала с диванчика и, окинув мужа печальным взглядом, собралась уходить. — Мне очень жаль. — Мне тоже… Если так для тебя будет лучше, я не буду препятствовать. И, Полли, если что-то будет нужно, что угодно, позвони. Я люблю тебя. — И я тебя. Полли ушла, оставив Джонатана одного за столиком. Он тяжело вздыхал, через окно наблюдая за тем, как ускользало его счастье.***
Малакит до сих пор была в квартире Самаила. У нее наступила стадия, когда жнец нарезала круги вокруг архангела и криками пыталась привести его в чувства и заставить подняться. У нее ничего не выходило, и Саймон продолжал лежать на полу кухни и стонать. — Долбоеб ты, а не архангел, Самаил! — причитала Малакит, яростно пнув стул. Она бы так же хотела пнуть и тело, лежавшее перед ней, но работа не позволяла прикасаться к нему никаким образом, пока не придет время забирать душу, или что вообще было у Самаила. — Я еще в прошлый раз тебя предупреждала! Но кто меня будет слушать? Я ведь всего лишь твой личный жнец, который должен смотреть на твои страдания, на то, как ты себя гробишь! Я откажусь от этой работы! Слышишь меня, мудила?! Откажусь от тебя! Не стоило тебя прощать тогда. Жила бы и горя не знала. Самаил что-то прохрипел, извиваясь на плитке. Малакит наклонилась ухом к его лицу, чтобы расслышать. Хрипы превращались в трудноразличимые слова, но жнец уловила фразу: — Много… пиздишь… — Ах ты паскуда! Малакит выпрямилась и покрутила головой в поисках чего-то тяжелого вроде микроволновки, которую увидела на столешнице. Проскользнула шальная мысль кинуть ею в голову архангела, словно это и не она, Малакит, была. Спас Саймона от этого лишь звонок в дверь. — Наконец-то! — с облегчением воскликнула жнец, вознося руки к потолку, и побежала открывать. На пороге стояла Полли, излучая лицом противоречивые эмоции от печали до беспокойства. Когда она увидела взъерошенную Малакит, второе возобладало над всем остальным. — Ты вовремя. Идем. Жнец схватила киллершу за руку и потащила за собой на кухню. — Что случилось? — спросила Полли, еле успевая перебирать ногами. — Вот что! Они резко остановились у столика, и Полли увидела нелицеприятную картину Самаила в воде и зеленой пене изо рта на полу. Архангелу было плохо — девушка поняла это сразу. — Что с ним? — Объелся «Смесью сотни». Это такие травы, которые весьма изощренным способом отрезвляют кого угодно, вызывая жутчающую ломку. Не все выживают после такого. — Ему можно помочь как-нибудь? — Залей ему в глотку воды побольше. Быстрее оклемается. Полли, перешагнув через Самаила и наступив на стекло, трясущимися руками взяла большой стакан и поднесла его к крану, включив воду. Она поглядывала на архангела и жмурилась от его конвульсий, представляя себя на месте Саймона. Хотелось испорожнить желудок и повеситься. Полли набрала в стакан воды доверху и опустилась перед головой Самаила на колени. — А почему ты этого не можешь сделать? — поинтересовалась она у Малакит. — Я его жнец и не могу вмешиваться, когда он на грани смерти. Уже несколько часов здесь торчу. Спасибо, что соизволила явиться, а то бы весь день тут сидела! Полли полотенцем, которое взяла со стула, вытерла Самаилу пену вокруг рта, приподняла голову и начала постепенно вливать в него воду. Бывший архангел кряхтел и захлебывался, но пытался пить. Вода вытекала на пол, смешиваясь с зеленой жижей. Волосы Саймона были мокрыми и в колтунах, но Полли трогала и видела достаточно мерзких вещей в своей жизни, поэтому даже не смутилась. У нее была лишь одна цель — облегчить страдания Самаила, чтобы он быстрее пришел в себя. Вода в стакане закончилась быстро, и пришлось налить еще, потому что этого объема не хватило. Малакит всячески подсказывала Полли, что той делать и как, но киллерша научилась не обращать внимания на слова, когда была сосредоточена. Через полчаса и три стакана Самаил наконец успокоился и больше не дергался, прикрыв глаза. Теперь он дышал ровно и спокойно. Полли с Малакит вздохнули с облегчением. У жнеца перестало болеть в груди, и теперь она могла хорошенько пнуть подопечного, что и сделала незамедлительно. — Ты чего? Хочешь, чтобы он опять был на грани смерти? — Ему теперь ничего не будет. Осталось дождаться, пока проспится, и врезать ему получше. — И узнать, зачем он это сделал. — Самаила бесполезно об этом спрашивать, дорогая. Он не расскажет, если не захочет, хоть пытай. — Может, перенесем его в спальню на кровать? — Не, пусть тут лежит. А тебе бы отмыться пойти. Ты вся в этой зеленой дряни. Полли увидела свое искаженное отражение в хромированной части кофеварки и устало вздохнула. Малакит была права: выглядела она не очень. Одежда, руки, лицо и даже волосы в воде и пене, ведь в какой-то момент Самаил стал сопротивляться, и его пришлось сначала успокаивать. — Тогда я в душ, а ты пока присмотри за ним. Только не бей, прошу. Малакит кивнула, скрестив руки на груди. Она пристально смотрела на Самаила. Полли сочла такой ответ удовлетворительным и пошла опять в душ. Второй раз за сегодня.