***
Хорошо, что Гарри после прыжка на два часа назад как следует отдохнул на Рунах: профессор Бабблинг была корректной, материал пока что довольно простым, а Малфоя на рунах не было: нумерология показалась ему более интересной. Так что перед уроком ЗОТИ настроение у Поттера было уже вполне нормальным. Во-первых, и МакГонагалл, и мадам Помфри дали понять, что новый преподаватель отличается от двух старых в лучшую сторону. Во-вторых, как ему рассказали, профессор Люпин смог отогнать от него дементора, а с недавних пор этот вопрос стал для Гарри довольно важным, так что, возможно, удастся раскрутить преподавателя на это заклинание. К сожалению, второго сентября профессор Люпин, по-видимому, болел, так что пришлось ждать следующего четверга. Когда профессор Люпин вошел в класс, выглядел он, за исключением залатанной и потрепанной одежды, намного лучше, чем в первый день — видимо, отдых, а может быть, и забота мадам Помфри, пошли ему на пользу. — Добрый день, класс, — сказал он затихшим ученикам. — Прошу убрать ваши учебники в сумки, оставьте только волшебные палочки. И следуйте за мной — сегодня у нас будет практическое занятие. — Надеюсь, это не пикси, — сердито-озабоченно прошептала Гермиона на ухо Гарри, и мальчик понял это как «Не смей никого размазывать в кровавый туман перед моим лицом, Гарри Джеймс Поттер!» Они вереницей двинулись за профессором. Завернув за угол, они увидели школьного полтергейста Пивза, старательно заталкивающего жвачку в замочную скважину на двери, где завхоз Филч хранил свои швабры. — Не стоит этого делать, Пивз, — заметил профессор Люпин, — у мистера Филча и так хватает проблем! Пивз демонстративно пернул. Профессор Люпин вздохнул и вынул волшебную палочку. — На этот случай есть одно полезное заклинание, — сказал он через плечо. — Смотрите внимательно: «ВАДДИВАЗИ!» Жвачка пулей вылетела из замочной скважины прямо в левую ноздрю Пивза, полтергейст перекувырнулся и, бранясь, умчался прочь. — Здорово, сэр! — в восторге воскликнул Дин Томас. — Спасибо, Дин, — спрятал волшебную палочку Люпин. — Ну что, идем дальше? Они прошли еще немного по коридору, и профессор открыл дверь учительской. — Заходите! — пригласил он учеников. Школьники проследовали внутрь, в комнату, полную разномастной мебели. Учительская была почти пуста, лишь в одном из старых кресел сидел Снейп. Увидев гриффиндорцев, он скривился. — Постойте, Люпин, — выплюнул он, когда профессор уже собирался закрыть дверь, — я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных. Он взмахнул мантией и проследовал к двери. — Последний совет, коллега Люпин: будьте осторожны с мистером Лонгботтомом. Без помощи своих друзей это пустое место крайне опасно для всего окружающего. Это было уже за пределами любой преподавательской этики. Гарри ждал, как отреагирует Люпин. И дождался: если Снейп поднимал бровь, то Люпин демонстрировал очень приятную и интеллигентную улыбку, от которой хотелось отодвинуться не меньше, чем на десять ярдов. А лучше на десять миль. Гарри немедленно захотел себе такую же. — Жаль, что Вы предупредили меня так поздно, коллега Снейп, — сказал профессор, бросив взгляд на Невилла, мгновенно ссутулившего плечи от слов зельевара. — Признаться, я хотел предложить этому храброму юноше весьма важное и немного опасное дело и… Пожалуй, я не буду ничего менять. Полагаю, мистер Лонгботтом прекрасно справится. Снейп развернулся и хлопнул дверью. Невилл выглядел уже не убитым, а немного испуганным, но решительным. Люпин подошел к стоящему в углу гардеробу. Тот начал подрагивать — внутри явно сидел кто-то или что-то. — Это боггарт, — сказал профессор. — Сейчас он безопасен. Кто может рассказать нам о боггартах? Почти весь класс — кроме Невилла, Гарри и Гермионы — сделал шаг назад. Невилл боялся отступить больше, чем боггарта, у Гарри на боггарта были свои виды, а мисс Грейнджер, видимо, решила, что отступать и одновременно тянуть вверх руку несолидно. — Боггарт, — сказала она, дождавшись кивка профессора, — это привидение, которое меняет свой облик. Он превращается в то, чего человек больше всего боится. — Отличный ответ, — сказал Люпин. — Сейчас он не похож ни на что, поскольку не знает, кого и чем станет пугать. А вот как только я открою шкаф… Тогда у нас с вами будет большое преимущество перед ним. Какое, Гарри? — Нас много, сэр. И он не будет знать, кого именно пугать и во что превращаться, — Гарри решил проигнорировать Гермиону, которая не только снова тянула руку вверх, но и на носочки встала. — Совершенно верно, Гарри. Поэтому изгонять боггартов лучше всего вдвоем или втроем, а точнее — чем охотников больше, тем лучше. Когда мы в свое время проходили боггарта, он долго не мог решить, в кого ему превратиться — в безголового мертвеца или в плотоядного слизняка, и в результате превратился в половинку слизняка, так что нам даже не понадобилось против него заклинание. Кстати, это заклинание называется «Ридикулус!». Давайте повторим: Раз, Два, Три!.. — «РИДИКУЛУС!» — хором ответил класс. — Но одного заклинания мало, — покачал головой Люпин. — И как раз вот тут мне понадобится помощь мистера Лонгботтома. Я слышал, в прошлом году ты вонзил меч в василиска, Невилл? — Да, профессор! — кивнул тот. — Тогда вряд ли василиск будет твоим самым большим страхом. Итак… Могу я — и все мы — узнать, что является твоим страхом, Невилл? — Эмм… Профессор Снейп, — тихо сказал Лонгботтом. — Это профессор Снейп. Я… — Понимаю, — улыбнулся Люпин, уже нормальной улыбкой. — На младших курсах моим боггартом была профессор МакГонагалл. — Правда?! — шепотом спросила Гермиона. — Да, мисс Грейнджер. Боггарт вышел на меня из шкафа и заявил, что я завалил все экзамены и недостоин больше учиться в Хогвартсе. Но давайте вернемся к Вам, мистер Лонгботтом. Вы можете представить себе, скажем… Вашу бабушку? — Я не хочу, чтобы моим боггартом была Ба, — насупился Невилл. — Этого и не требуется. Насколько я помню леди Августу, она одевается… несколько оригинально, не так ли? Гарри кивнул: Старая Августа действительно была весьма экстравагантной дамой. — Все, что от Вас требуется — это, встретив боггарта в образе коллеги Снейпа, представить его одетым наподобие Вашей бабушки — в шляпке с чучелом грифа, в лисьем палантине и с ее замечательной красной сумочкой. Представили себе такую картину? Вижу, что представили, — Люпин снова улыбнулся, увидев, как рот Невилла расползся от уха до уха. — И вот тогда Вы должны наставить палочку на боггарта и сказать: «Ридикулус!» Боггарт не выносит, когда над ним смеются. Теперь Невилл выглядел более уверенным, а его стойка с приопущенной вниз палочкой начала напоминать фехтовальную. — После того, как боггарт испугается Невилла, он попытается напугать остальных, — продолжил профессор. — И вот тут не зевайте. Каждый из вас должен вспомнить свой самый большой страх и продумать, как превратить страшилище в посмешище. Гриффиндорцы загомонили. — Мистер Лонгботтом, — пригласил Люпин Невилла. — Вы готовы? — Да, профессор! — ответил тот, выступая вперед Люпин открыл дверцу гардероба, из которого к ним действительно шагнул Снейп. — Лонгботтом, Вы неисправимый тупица, и я… — «РИДИКУЛУС!» — рявкнул Невилл, что-то щелкнуло, и на голове Снейпа действительно появилась шляпка с чучелом грифа, на теле вместо летучемышиной мантии оказалось зеленое кружевное платье, в руке — ярко-красная сумочка, а лисий палантин на плечах показался Гарри изъеденным молью намного больше, чем виденный им оригинал. Раздался громкий смех. Боггарт замер. — Парвати, Ваша очередь! — вызвал Люпин мисс Патил. Боггарт превратился в мумию, но тут же упал, запутавшись в собственных бинтах. — Шимус! — появившаяся перед классом баньши попыталась крикнуть, но вместо этого запела тоненьким голоском какую-то ирландскую песенку. Бедное привидение превращалось в завязанную узлом змею, тающий, подобно мороженке, окровавленный глаз, отрубленную руку, застрявшую в мышеловке, и, выйдя против Рона, — здоровенного паука, который поджал ножки и превратился в квоффл, покатившийся в сторону Гарри. Тот поднял палочку… — Гарри, стой, — вмешался профессор. — Я сам! Боггарт превратился в хрустальный шар, но, обернувшись маггловской лампочкой, упал на пол и разбился. — Он уже практически обессилел. Лонгботтом, добейте его! — приказал Люпин. На этот раз Снейп был совсем бледным и совсем злющим. — «РИДИКУЛУС!» — рев Невилла заставил привидение снова напялить на себя палантин и шляпку с чучелом грифа, и от очередного взрыва хохота боггарт пошел рябью и развеялся клочками дыма. — Урок закончен, — сказал Люпин. — Всем, сражавшимся против боггарта, — по пять баллов. Невиллу, за две попытки — десять. Гарри, Гермиона — по пять баллов за правильные ответы. И… все свободны. А мне придется искать еще одно наглядное пособие, для Хаффлпаффа и Слизерина. Мисс Грейнджер, мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста. Когда гриффиндорцы покидали учительскую, Гарри услышал немного жеманный голос Лаванды Браун: «Невилл, а как ты думаешь, если мысленно нарядить настоящего профессора Снейпа точно так же — это сработает?» Гарри решил, что в этом году преподаватель ЗОТИ у них действительно хороший.***
— Итак, мисс Грейнджер, мистер Поттер, — обратился к ним профессор Люпин, едва они остались втроем, — Вы, наверное, удивлены, почему я не дал вам сразиться с привидением? — Да, профессор! — ответила Гермиона слегка обиженным голосом. — Я боялся, что Вы действительно вызовете профессора МакГонагалл, — развел руками Люпин, — но счел ее появление здесь в таком качестве несколько неуместным. Гарри сделал вывод, что появление в качестве посмешища профессора Снейпа профессор Люпин уместным считал, и в общем-то был с ним согласен: Невиллу действительно стоило бы поменять свой главный страх на что-то посерьезнее. А если он действительно при каждой встрече будет мысленно примерять шляпку с грифом на реального зельевара, это произойдет довольно быстро. И, похоже, у нового профессора ЗОТИ со Снейпом старые счеты. И, судя по хрустальному шару в качестве боггарта самого Люпина — с профессором Трелони тоже. — А Гарри? — спросила Гермиона. — Появление Волдеморта, — Гарри отметил, что профессор не боялся называть Тома по имени, точнее, по кличке, — я счел еще более неуместным, хотя и по другой причине. — Это был не он, профессор, — мрачно сказал Гарри. — Это был дементор. — Вот как? — удивился Люпин. — То есть ты боишься самого страха? Это похвально и очень по-гриффиндорски! — Ну… С Волдемортом-то я уже сталкивался. Два раза. Или три. Как посмотреть. А дементоры… Они для меня действительно проблема, профессор! — воскликнул Гарри. — Не могли бы Вы… — Возможно, мы должны отпустить мисс Грейнджер? — мягко остановил его Люпин. — Не расстраивайтесь, Гермиона, у Вас еще будет масса возможностей отличиться на моих уроках. — Ну что ж… — сказал Люпин, когда Гермиона, бросив обеспокоенный взгляд на Гарри, покинула учительскую. — Надеюсь, профессор Трелони не привила тебе стойкого отвращения к чаю? Налить тебе? — и, получив в ответ утвердительный кивок, одним движением палочки вскипятил чайник и разлил по чашкам ароматный напиток. — Итак, я тебя слушаю, Гарри. Только сначала не мог бы ты ответить мне на один вопрос. Ходят слухи… совершенно неподтвержденные слухи, — заметил он, — что ты дважды за прошедшую неделю оказывался около Астрономической Башни, которую сейчас стараются избегать даже влюбленные парочки. Это как-то связано с твоим страхом? — Да, сэр. Я… их слушал. Дементоров. И не два раза, а всю неделю. — Ты… чувствовал их зов? — обеспокоенно спросил его профессор. — Нет, сэр. То есть чувствовал, но… Можно сказать, я сам их звал. Мне нужно было их допросить. — ЧТО?! — воскликнул профессор. — Ну… Я же про них прочитал немного, — пожал плечами Гарри. — Дементоры пробуждают в жертве самые плохие воспоминания, так? — Люпин кивнул. — А у меня это… тот Хэллоуин, когда Том… Волдеморт, — уточнил Гарри, — убил папу и маму. И когда дементор вошел в наше купе, в поезде… я этот Хэллоуин вспомнил. Я и раньше это вспоминал, когда… Но тут это было четко. И с деталями. Как будто это не память, а как будто я это снова смотрю. Люпин выглядел озабоченным. — Когда мы встретились с Томом, в смысле, с Волдемортом, на первом курсе… Он Вашим коллегой был, ЗОТИ у нас вел. Он в профессоре Квиррелле сидел… Он мне сказал одну важную вещь о той ночи. Но я подумал — он же и врать может, правда? — Ложь — это то, чем Волдеморт, или, как ты говоришь, Том, владел мастерски, — согласно кивнул Люпин. — Ага, и я так же подумал. И решил проверить. Он мне тогда сказал, что папу и маму не собирался убивать, то есть собирался, но только как помеху. А на самом деле ему только я нужен был. — И… ты решил проверить это? — Ну да. Я сидел на башне. А они, дементоры, в смысле, там летали. Я вроде как прикрывался от них, а потом пускал к себе в голову. И слушал. Он им, папе и маме, кричал «Прочь с дороги!» А когда ему, Тому в смысле, мама путь загородила… Он ей сказал: «Отойди прочь, глупая девчонка! Прочь! Ты мне не нужна!» То есть Том тогда, на первом курсе, не врал, понимаете? — И ради этого ты… — Ну да, сэр. Это было действительно очень важно. — Гарри, — серьезно сказал ему Люпин, — боюсь, что это слишком опасно. Ты уверен, что ты не… не хотел переживать это снова и снова? Тебя… не затягивало в эти воспоминания? — Нет, сэр. Они действительно… страшные. Эти воспоминания… Но мне же надо было! А теперь я знаю, что Том не врал, и… — …И я прошу тебя пообещать мне, что ты больше не будешь заниматься такими… допросами. Но… Ты же хотел меня о чем-то попросить? — Ага, сэр! Мне рассказали, я сам-то в обморок упал и не видел, что Вы прогнали дементора в поезде каким-то серебряным заклинанием. А они действительно жуткие же, дементоры. Я в книжке нашел, в старой, что это заклинание называется «Патронус». Не могли бы Вы… научить меня, сэр? — Хм… Я могу попробовать, Гарри. Видишь ли, дементоры действительно вызывают у людей самые мрачные воспоминания, а светлыми воспоминаниями они питаются. Но ключом к победе над ними являются именно они — самые светлые твои воспоминания и чувства. Создавая Патронуса — или иначе, защитника, ты напитываешь его именно тем, что им, дементорам, наиболее неприятно — радостью и счастьем. Ты… как бы выделяешь свои воспоминания в светлую суть твоей души. Кстати, именно поэтому Патронус обычно принимает ту же форму, которую ты сам принял бы, если бы стал анимагом. Гарри кивнул. Он как-то раз видел профессора МакГонагалл, шипевшую на провинившегося ученика не хуже миссис Норрис, кошки завхоза Филча. Наверное, и Патронус у нее такой же кошачий. — Но, поскольку Патронусу, в отличие от человека, неведомо отчаяние, — продолжил профессор Люпин, — дементоры ничего не могут сделать с ним и… отступают. Хотя, надо признать, создать Патронуса в присутствии дементора — или боггарта, принявшего облик дементора, — намного, намного сложнее — ведь он убивает в тебе именно то, что тебе необходимо для того, чтобы защититься. — Я… могу попытаться? — Да. Но не расстраивайся, если у тебя ничего не получится — на это заклинание способны далеко не все взрослые маги. К сожалению, сейчас у нас не осталось времени, но… Пожалуй, я по примеру коллеги Снейпа назначу тебе еженедельные отработки — за то, что ты подвергал себя риску во время этих «допросов». Пожалуй, мы начнем прямо завтра. Я надеюсь, что ты не ошибся со своим страхом и что мне повезет найти еще одного боггарта, который к тому же переживет два оставшихся третьих курса, — усмехнулся он. — Думаю, он послужит прекрасным тренажером для твоего Патронуса, по крайней мере, на первое время.***
К вечеру уже вся школа знала про боггарта Невилла и про то, во что он превратился, так что Гарри, направляясь на отработку, не ждал от нее ничего хорошего. Профессор зельеварения действительно был в куда худшем настроении, чем обычно. — Вы такой же наглый и невоспитанный, как Ваш отец, Поттер, — приветствовал его Снейп, когда Гарри, постучавшись, вошел в класс Зельеварения на отработку, готовясь сражаться с грязными котлами. — Простите, сэр! Я не виноват! — потупил глаза Придурковатый Гарри. — В чем Вы не виноваты, Поттер?! — Ну, наверное… в том, что моя мама выбрала именно его, сэр?! И… в том, что меня некому было воспитывать? Разговоры на первом курсе (сначала с Квирреллом перед зеркалом ЕИНАЛЕЖ, потом, на койке в Больничном Крыле — с самим Повелителем Памяти; да и с Хагридом тоже) Гарри не забывал и не собирался. Видимо, в отличие от Драко, Снейп умел понимать невысказанное. Понятно, что убийство студента профессором Попечительский Совет вряд ли одобрил бы, но мальчик немного сомневался в том, что Снейп в состоянии себя контролировать здесь и сейчас. Гарри приготовился уклоняться, но это не потребовалось. — ВОН!!! — заорал Снейп, и, прежде чем он схватился за палочку, Гарри вымелся из кабинета. Это была самая короткая отработка за все время его учебы в Хогвартсе.