***
В субботу в середине октября, во время завтрака, совы снова доставили школьникам почту. На этот раз Гарри чуть не оказался погребен под завалами: помимо номера «Ежедневного Пророка» Хедвиг доставила ему пакет от Бутлегера для близнецов (высказанную ими накануне отбытия в Хогвартс идею Гарри одобрил и даже частично профинансировал) и мешочек от Таннера, только не кожаный, а снова почтово-джутовый, хотя и крепко заколдованный, куда крепче, чем обычные почтовые мешки. Кроме этого, незнакомая серая сова, испуганно косясь на запустившую лапу в тарелку с беконом Хедвиг, аккуратно сбросила ему на колени небольшой пергаментный конверт. Пакет Гарри сразу же отдал Фреду, а по поводу мешочка обратился к наворачивающему омлет Невиллу, сидящему прямо напротив него: — Нев, можешь собрать в два часа нашу прошлогоднюю команду? Всю, включая близнецов и Гермиону? — из Наследника Рода Лонгботтом, который, наконец, начал временами улыбаться, глядя на Снейпа, пора было начинать готовить кого-то вроде сержанта. — Не вопрос, — ответил тот. — А что, снова кого-то бить будем? — Невилл посмотрел на Крэбба, потом на Гойла и хрустнул костяшками. — Пока нет, — ответил Гарри. — Нам еще по прошлому году вопрос закрыть надо. Невилл на секунду напрягся, но Гарри, подмигнув, успокоил приятеля. Слева послышались всхлипы, и оба парня обернулись туда. Сидящая неподалеку Лаванда распечатала письмо, видимо, из дома и расплакалась. — Что с тобой? — склонилась к ней Гермиона. — Пу-Пушистик… Мой кролик… Его съела лиса, представляешь? — Ох… Мне очень жаль, — смутилась мисс Грейнджер. — И сегодня шестнадцатое октября! — воскликнула Лаванда. — То есть профессор Трелони оказалась права! То, чего я больше всего боялась, случилось именно сегодня! — Подожди, — удивилась Гермиона. — Не могла же ваша сова пролететь от Лондона до Шотландии за пару часов? А значит, это случилось не сегодня! — Могла, — вздохнула Лаванда. — Она очень быстрая. Но Пушистик и правда погиб вчера, мне мама написала! — Ну тогда то, чего ты боялась, случилось не шестнадцатого, а пятнадцатого! — победно вздернула носик мисс Грейнджер. — Я так и знала, что все предсказания Трелони — полная ерунда. Она даже слышать не желает об исчислимых предсказаниях. Но мне правда очень жаль твоего Пушистика, — вздохнула она, увидев, что Лаванда вот-вот разрыдается. — Врет она, — буркнул сидящий чуть поодаль Рон, — ей на чужих питомцев плевать. Ее кот снова охотился за бедной Коростой, а она отказывается посадить его в клетку! Гарри не хотелось вклиниваться в эту, уже изрядно осточертевшую ему, пикировку. Он взял конверт, который доставила ему неприметная, судя по всему, нанятая в Косом Переулке, сова, и открыл его. Такого сюрприза он не ждал и перечитал находившуюся в конверте короткую записку несколько раз. А потом как следует ущипнул себя. Ему не почудилось. Он задумался, но не увидел в случившемся абсолютно никакой логики. Это надо было срочно обсудить с профессором МакГонагалл, но декан Гриффиндора на завтраке не присутствовала. Посоветоваться с Гермионой? Но та уже что-то вдохновленно объясняла мисс Браун. — …И в результате, с вероятностью около тридцати одного и восьмидесяти трех сотых процента, мы получим исчисленное предсказание. Надо только написать тут исходные данные… Хочешь попробовать? — Конечно! — сказала та. — Когда же я отказывалась погадать? А ты на себе проверяла? — Да. А еще на Джинни и на Невилле, они как раз мимо проходили. — И как? — заинтересованно спросила Лаванда. — Про Джинни не знаю, она сказала, что это ее секрет, но выглядела довольной. — А Невилл? — видимо, Лаванда догадалась, что свой секрет Гермиона тоже раскрывать не намерена. — Я написал «Тревор», — объяснил ей сам Невилл. — Раз уж ему не в первый раз приходится быть подопытным. Но я не знал времени его рождения, и поэтому какая-то ерунда получилась. Я потом тебе покажу. Лаванда кивнула и, высунув язычок, вписала несколько слов в прямоугольнички на первой странице блокнотика, Гарри не смог разобрать, что именно. — А тут что писать? — спросила она, указывая на самый большой прямоугольник. — Что хочешь, — сказала Гермиона, — но не меньше семи слов. И лучше от души, чтобы блокнотик тебя саму лучше понял. Хотелось бы больше, но тогда блокнот надо делать толщиной в фут, а то не хватит. — Ладно, — сказала Лаванда, снова взявшись за перо. — Страницу перелистни, — сказала Гермиона, — чтобы я не видела. Готова? — и прикоснулась к блокноту палочкой. Ничего не произошло. — Эм-м-м… Наверное, в этом я напутала что-то, — грустно сказала мисс Грейнджер, — сейчас, сейчас, минутку… — Я бы посоветовал, — услышал Гарри голос профессора Дамблдора, — поменять местами вот эти две руны. К слову сказать, мисс Грейнджер, превосходный уровень освоения материала, лежащего не только за пределами школьной программы, но и за пределами нерелятивистской магии вообще. Пять баллов Гриффиндору. Директор стоял за спиной девочек, его лицо лучилось доброй улыбкой. — Спасибо, профессор! Как я сама не заметила… — Гермиона слегка засмущалась. — Не за что, мисс Грейнджер. Признаться, подарить Гарри, а через него Вам, ту самую серую книжечку было одной из самых удачных моих идей. Теперь Гермиона была смущена уже не слегка. Вместо ответа она быстро взмахнула палочкой над блокнотиком, меняя порядок значков. «И как это я могла так ошибиться, — пробормотала она, — наверное, слишком торопилась…» Она коснулась блокнотика палочкой еще раз, тот вздрогнул и начал быстро-быстро перелистываться сам собой, причем перевернутые страницы разлетались из него, словно вырываемые чьими-то шустрыми и ловкими руками, и испарялись прямо в воздухе. Дамблдор улыбнулся еще раз и отошел, видимо — чтобы не вгонять обеих девушек в смущение и дальше. Наконец, последний листок растаял в воздухе, и девочки даже слегка стукнулись лбами, склонившись к остаткам блокнота. Затем они отстранились, и Гарри прочел во взгляде Гермионы что-то вроде шока. Глаз Лаванды он не видел, она смотрела на подругу, но ее голос сказал все за себя: — Я поняла. На самом деле я боялась именно этого, а не… Мальчику стало жутко любопытно, что же такое страшное выдал блондинке гадательный блокнотик, но по оговорке насчет Джинни и по молчанию Гермионы о своем собственном результате он понял: не скажут. Тем более, что Лаванда достала палочку и испепелила листок с, как успел все же заметить Гарри, одним-единственным словом. Или именем. Впрочем, сейчас его больше занимало письмо. Его надо было обязательно показать профессору МакГонагалл, но ее на завтраке не было. И где ее искать в свободный от занятий день — непонятно, ее вообще могло не быть в школе.***
До их совместного с мисс Грейнджер прыжка для дополнительных занятий в лаборатории оставалось еще целых пять часов и Гарри засел в их излюбленном Уголке-Без-Портретов в Общей Гостиной под Чарами Неприметности, чтобы кто-нибудь невзначай не поймал его взглядом и не доставал с шахматами, квиддичем или обсуждением новых шуток. Когда он почти закончил составление карты звездного неба, портретная дыра приоткрылась, и в Гостиную вошли Лаванда с Гермионой. Девушки выглядели так, как будто они долго и вдумчиво шипели друг на друга. Они сели на диванчик в ярде от Гарри, и он с удивлением заметил, что Гермиона повела палочкой, создавая вокруг них заглушающий круг. То, что он сам в этот круг попал, означало лишь одно: Гермиона не искала его специально и поэтому не заметила. — …Еще раз, — сказала Лаванда, — Связь Душ — это очень романтично, и каждая девочка о таком мечтает. Я, кстати, тоже. Правда, эта самая связь — она как Призрачная Кошка. Все о ней слышали, ну, девочки, конечно: мальчишки такими глупостями, как они говорят, не интересуются. Но лично, своими глазами, никто ее не видел. А жаль. Так вот, если бы это была именно она — я все равно не стала бы ее разбивать, не кошку, конечно, а связь. Потому что это опасно. Для меня. Угодить одновременно под пару Невысказанных Проклятий — это плохо для кармы. — Я не буду держать на тебя зла, обещаю! И он, наверное, тоже, ведь ты самая красивая девочка на курсе, а может быть и во всей школе. А при его неуверенности и ранимости — это очень важно! — Спасибо, дорогая, — улыбнулась Лаванда. — Значит, за этот год ничего не случится, и тогда я буду полностью в своем праве. — Ты и сейчас… — Нет. Я уже говорила — даже если бы это была Связь Душ, о которой девчонки говорят, я бы не решилась ее рвать, а уж если ее, той связи, на самом деле нет и не бывает… — Тогда все проще ведь? — Наоборот. Все намного сложнее. Потому что если Связи Душ нет, то есть что-то другое. И это что-то другое намного хуже! Вот смотри — в этой твоей, как ты говоришь, «модели», именно будущее определяет прошлое, а не наоборот? — Ну да. Сам Шредингер… — Это который кот? — Ну да, можно и так сказать. Хотя Гарри считает, что это суслик. Он, Шредингер, а не суслик, тоже считал, что все определяется не начальной точкой, а конечной. — Слушай, а он точно был магглом? — Я проверила — нигде в магической истории не говорится, что Шредингер был волшебником. — Ну, неважно. В общем… Если твоя модель правильная — то это не Связь Душ, а Связь Судеб! — Судеб?! Лаванда, только не надо… — Если мы разговариваем о предсказаниях, то судьба — это не наши маленькие девичьи глупости, а, как ты говоришь, научный термин, так? К тому же вы еще с первого курса вместе, и вас столько всякого связывает, что это не может быть ничем, кроме судьбы! Вот если бы ты не пошла искать жабу и не зашла в то купе? Или не пошла бы на их дурацкую дуэль? Или если бы уже они тебя искать не пошли, на Хэллоуин? Я уж не говорю о том Запретном Коридоре! Гермиона не смогла ничего возразить. — Так вот, если бы я пыталась разорвать связь душ — мне прилетело бы, как ты говоришь, от двух локальных объектов. А если идти против глобальной силы… Бр-р-р-р. Нет, дорогая. Ты что, не читала о тех, кто пытался обмануть судьбу? Гермиона пожала плечами. Конечно, Гермиона читала! Сам Гарри тоже читал, причем очень внимательно, потому что для него это был довольно-таки важный и практический вопрос. — Итак, год, Грейнджер. У тебя есть год. Точнее, меньше — я даю тебе отсрочку до начала летних каникул. Если вы оба за это время сами решите, что ваша связь — исключительно дружеская, хотя это и не так — плохо будет вам, а не мне. Гарри задумался. Судя по всему, Гермиона своим блокнотиком нагадала Лаванде парня, а та испугалась, потому что этот парень то ли душой, то ли даже судьбой был связан с самой Гермионой? Интересная у девчонок жизнь, не то что расположение планет по знакам Зодиака! Будем рассуждать логически. С первого курса Гермиона как-то связана с тремя парнями, это он сам, Рон Уизли и Невилл Лонгботтом. Тут и то купе, куда мисс Грейнджер с Невиллом пришли в поисках жабы, и ночная дуэль, и история с троллем, и их поход за Философским Камнем… Но если бы это был Невилл — Лаванда больше беспокоилась бы насчет Джинни, а не насчет Гермионы. Сам Гарри тоже исключался — Гермиона совершенно определенно сказала ему, что ей нравятся высокие и представительные мужчины, а не такие шибздики, как он. Ну да, она говорила это под влиянием зелий, но зелья всего-навсего вынудили ее сказать это наиболее обидным образом, а сами по себе ее предпочтения были настоящими. Не случайно же она пожелала, чтобы он не дарил ей подарков на День Рождения, причем пожелала так искренне, что даже когда они помирились, отказывалась принимать от него что-либо в подарок, и ему приходилось «снабжать ее оборудованием». Ну или книгами. А уж Лаванда… При ее внешности она могла бы заинтересовать любого парня, да хоть со старших курсов. Оставался Рон. Ну да, он действительно вымахал на голову выше Гарри, и, наверное, вполне мог понравиться и Гермионе, и Лаванде. И к тому же, как сказала Гермиона, не уверен в себе и раним. Гарри вздохнул. Ну да, то, что за него спорят сразу две красивые девчонки, хотя и как-то странно спорят, уступая друг другу, Рону понравится. И, может быть, он станет меньше завидовать всем вокруг. Тем временем девочки закончили шептаться. Лаванда направилась в спальню наводить красоту, а Гермиона закрылась книжкой, так что Гарри смог ретироваться незамеченным. Он ненадолго вышел из Общей Гостиной, а когда вернулся, увидел, что все участники прошлогоднего рейда уже на месте, и даже Гермиона отложила последний том. — Отлично! Пошли, ребята! — сказал он и вышел в коридор. Тот тупичок, где на первом курсе близнецы копировали для первачков карты, показался ему хорошим вариантом.***
— Леди и джентльмены! — поднял руку Гарри. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы, наконец, пожать плоды нашего приключения в прошлом году. — Но нам же уже начислили баллы! — воскликнула Гермиона. — А Невиллу даже специальную награду дали! — Баллы в Косом не принимают, — возразил Поттер. — Их на самом-то деле нигде не принимают. А табличку Невилла можно галлеонов за десять продать, не больше. Но я не об этом. Помните сброшенную шкуру василиска там, в проходе к Тайной Комнате? Все, кроме Гермионы, кивнули. — Вот, — Гарри запустил руку в доставленный утром через Хедвиг мешочек и вытащил из него несколько плотно скатанных рулонов длиной около двух с половиной футов каждый, разложив их на подоконнике аккуратным рядком. — Это та самая шкура, — пояснил он, — к сожалению, сброшена она чуть ли не пять веков назад, если судить по размеру. Так что ссохлась она изрядно и, к сожалению, из-за этого она очень хрупкая, так что мантию ей не подошьешь. Ну и стоит она намного меньше свежей, раз в тридцать примерно. — Сколько тут? — почему-то шепотом спросил Фред. — Десять рулонов по тринадцать квадратных футов с четвертью, — пояснил Гарри. — Часть пришлось отдать за помощь с вытаскиванием и выделкой, чтобы она не растрескалась в процессе в пыль. Она и сейчас не слишком-то прочная, но, по крайней мере, ее удалось разделить и свернуть. Но все равно — осторожнее. — И сколько пришлось отдать? — прищурился Рон. — Пятнадцать процентов. — По-божески, — несколько поспешно, видимо, чтобы заткнуть рот младшему брату, кивнул Джордж. — А почему кусков десять? — не унимался Рон, подсчитывая в уме барыши. — Нас же семеро было! — Одна доля — Гермионы. Она вычислила зверюгу, и мы пошли в бой подготовленными, — отрезал Гарри. — Еще одна доля — командирская, и одна — тому, кто добил василиска. — Справедливо, — заметил Невилл, а Дин толкнул локтем заулыбавшегося Шимуса. Сам мулат, подобно Рону, тоже задумался, но, скорее, на тему «а где бы применить такую редкую штуковину». — Как делить будем? — деловито спросил Джордж. — Все куски — они же разные! Хоть немного, а разные! — поддержал брата Фред. — Делить будем окопным способом, мне один старый солдат про него говорил. Вот тут полный список участников, — протянул он вырванный из маггловского блокнотика листок Рону. Тот уперся взглядом в строчку с фамилией «Грейнджер», но, к удовлетворению Гарри, обошелся без тяжелого вздоха. — Сейчас ты, Рон, встанешь спиной к рулонам. Гермиона будет касаться одного из них и спрашивать «Кому». Ты называешь имя из списка и вычеркиваешь его. Тот, кого назвали, берет рулончик и отходит, — пояснил Гарри, протягивая Рону маггловскую шариковую ручку. — А если нужна шкура с головы, а мне, например, хвост достанется? — деловито уточнил Шимус. — Тогда находишь, у кого голова, и предлагаешь поменяться. А там — как договоритесь. Способ древний, еще с пещерных времен работает, когда куски мамонтов делили или там динозавров каких. Все согласны? После недолгих раздумий и коротких совещаний согласились все, даже Рон. — Кому? — спросила Гермиона, коснувшись пальцем первого (точнее, третьего справа из разложенного на подоконнике ряда) рулончика. — Мне! — ответил сидящий к ней спиной Рон. Гарри увидел, как Дин с неудовольствием достал из кармана два кната и вручил по монетке каждому из близнецов. Те хитро улыбнулись. Гарри не понял, на что Дин вообще рассчитывал, споря с братьями по поводу Рона. Рон прижал рулончик к груди. По оценке Таннера, за такой вот кусок можно было выручить полторы, а если повезет, то и две сотни галлеонов. — Кому? — М-м-м… Невиллу! — Кому? — Добившему! — Кому? — Фреду! Гермиону Рон назвал последней, и Дин передал братьям еще по монетке. Гарри подумал, что на месте Гермионы он, зная рыжика, оставил бы напоследок тот рулон, который понравился бы ему самому больше всего, но был уверен, что подруга даже не подумала об этом. Головная часть досталась Гарри в качестве командирской доли, и он, не раздумывая, поменялся с Шимусом, которому та была действительно нужна, потому что в растертом виде увеличивала эффективность какого-то там экзотического огнезащитного зелья не на тридцать один, а на целых тридцать три с третью процента.***
Когда все, кроме Гермионы, устремились по спальням прятать добычу, Гарри, наконец, решился. — Гермиона, ты… Ты не согласилась бы пойти в Хогсмид со мной? — спросил он. Если уж подруга спихивает Рона Лаванде, то, может быть, они смогут сходить хотя бы просто так? Тем более, что уж до тридцать первого-то он обязательно найдет МакГонагалл, не будет же она от него прятаться! Почему-то эта просьба испугала девушку или, по крайней мере, так показалось Гарри. — Я… Я уже договорилась пойти с Лавандой! — сказала она. — Но ты мог бы пойти вместе с нами! — быстро добавила она. — В качестве третьей подружки? — прищурился Поттер. — Почему подружки? — неприятно удивилась Гермиона. — Ты друг! — Ну… Когда девочки идут куда-то вдвоем, они… Разговаривают о девчоночьем и идут в девчоночьи места, — пояснил Гарри. Перспектива оказаться третьим в такой компании его не прельщала, несмотря на то что обе девчонки были ему симпатичны. По отдельности. — А куда хотел бы пойти ты? — поинтересовалась Гермиона. — Пока не знаю, — Гарри пожал плечами, — я же еще ни разу не был в Хогсмиде. Ладно, я тогда к парням присоединюсь. Почему-то ему показалось, что Гермиона расстроилась. — Ты… Ты же не обиделся? — спросила она. — А чего тут обижаться? — задал встречный вопрос Гарри и с удивлением обнаружил, что его самолюбие действительно что-то царапнуло. — На самом деле, надо было тебя раньше спросить. А раз опоздал — значит, сам виноват. В следующий раз спрошу тебя пораньше. Они дошли до Общей Гостиной, проскользнули сквозь портретную дыру и разошлись по спальням. Гарри уложил свои рулоны на самое дно чемодана, достал капельницы и соединительную планку для них (пора было начинать варить новую порцию магглоукрепляющего зелья), и они с Гермионой, также прибравшей трофей, двинулись на свои «дополнительные занятия».***
За ужином профессор МакГонагалл сама заговорила на интересующую Гарри тему: — Как заместитель Директора напоминаю ученикам о необходимости до Хэллоуина сдать своим деканам разрешения от родителей на посещение Хогсмида. Не будет разрешения, не будет посещения. Вы, мистер Лонгботтом, — обратилась она к тут же покрасневшему Невиллу, — учитесь на моем факультете, поэтому Ваша бабушка прислала разрешение для Вас непосредственно мне. Решила, что так будет надежнее. Невилл чуть не заплакал — видимо, Старая Августа не слишком доверяла произошедшим (или произведенным) с внуком изменениям. Гарри ободряюще подмигнул приятелю: наладится, мол. — Простите, профессор! — перехватил он МакГонагалл на выходе из зала по окончании ужина. — Я по поводу разрешения. — Ваши дядя и тетя отказались его подписывать? Тогда ничем не могу помочь. Разрешение должны подписать либо родители, либо опекун, — Гарри показалось, что голос МакГонагалл немного поменялся. — Я как раз об опекуне, мадам. Точнее, о… крестном, — он протянул декану пергамент. — Вам плохо, профессор? — с тревогой спросил он секунд пять спустя. — А как… Вы… думаете, мистер Поттер? — спросила та, прекратив, наконец, хватать ртом воздух. — Я тоже… несколько удивился, — успокоил ее Гарри. Профессор МакГонагалл развернулась и подошла к преподавательскому столу. — Нам срочно нужно поговорить, господин Директор, — обратилась она к поднимающемуся со своего трона Дамблдору. — Вместе с мистером Поттером. И, — бросила она косой взгляд на профессора ЗОТИ, — присутствие профессора Люпина, как я полагаю, тоже будет нелишним.***
Кабинет Дамблдора с прошлого года почти не поменялся, а в качестве пароля снова была какая-то сладкая хрень. — Итак, — оглядел собравшихся Дамблдор. — Правильно ли я понимаю: мистер Поттер принес Вам, Минерва, эту записку, в которой якобы крестный отец мистера Поттера, сбежавший из Азкабана Сириус Орион Блэк, разрешает мистеру Поттеру посещение Хогсмида? — Да, Директор! — кивнула МакГонагалл. — И что самое удивительное — эта записка подлинная! — она провела палочкой над пергаментом, и строчки засветились зеленым. — Ремус? — Дамблдор поднял взгляд на профессора Люпина. Тот взял у профессора МакГонагалл записку, внимательно ее осмотрел и, как показалось Гарри, буквально обнюхал ее. — Полагаю, Блэк… отчаялся пробраться в замок, — пожал плечами профессор ЗОТИ. — Вероятно, он скрывается в Хогсмиде или его окрестностях и теперь пытается вытянуть туда Гарри. Мы знаем, что он нашел какой-то способ противостоять дементорам, и вряд ли это Патронус, иначе… — Ну что ж… Мнение не лишено оснований. Мистер Поттер, — обратился директор к мальчику, — а как обстоит дело с этим заклинанием у Вас? Я слышал, что Вы уговорили профессора Люпина показать Вам эти чары? — Да, Директор! — гордо заявил мальчик. Если он покажет, что в состоянии защищаться от дементоров… В конце концов, зачем-то же Дамблдор спросил об этом?! — То есть, оформленный Патронус у меня пока не получается, но щит я наколдовать могу! Он снова вспомнил свой десятый день рождения, улыбки миссис Кейн, миссис Бересфорд и мисс Стрит, яблочный пирог с десятью свечами… — «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — палочка вспыхнула серебром, и от нее, подобно зонтику, развернулся сверкающий серебром щит. МакГонагалл улыбнулась ему совершенно миссискейновской улыбкой. — Весьма впечатляет, — благодушно кивнул Дамблдор. — Мои поздравления, мистер Поттер, профессор Люпин. Полагаю, Гарри, твое счастливое воспоминание как-то связано с… изменением к лучшему в твоей судьбе? Гарри едва успел спрятать Яростного Гарри на задворки сознания и радостно кивнуть: старый засранец наверняка имел в виду его первый визит в Косой Переулок, как это и предполагалось его идиотским планом. К сожалению, Патронус при этом радостном кивке погас, но он и так держал его достаточно долго, так долго, что ему показалось, что еще вот-вот, и щит превратится во что-то иное. — Что ж… — задумчиво промолвил Повелитель Памяти. — Если мистер Поттер в состоянии защититься хотя бы от одной опасности… — Я бы предложил еще раз опробовать Патронуса Гарри на боггарте, — заметил Люпин. — Я думаю, до Хэллоуина я все же найду еще одного. — Разумно. Прекрасная методика, Ремус. Жаль, что она не универсальна. Что ж, мистер Поттер, если утром на Хэллоуин Вы сможете прикрыться щитом от боггарта, принявшего облик дементора… Я полагаю, Ремус, тогда Вам не составит труда сопроводить мистера Поттера на пару часов в Хогсмид? Понимаю, что Вам будет довольно трудно помочь мистеру Поттеру именно в этот день, но, к сожалению, отпустить мальчика в одиночку я все-таки не рискну. — Не возражаешь против моей компании, Гарри? — немного нервно улыбнулся ему Люпин. — Нет, конечно, сэр! — Гарри был доволен. Конечно, Малфой снова будет вонять о его трусости, но что ему остается кроме вони? А посмотреть на волшебную деревеньку было бы и интересно, и познавательно. То, что Сириус Блэк, ко всему, оказался еще и его крестным, Гарри уже не сильно удивило. А то, что его хотят в очередной раз использовать в качестве наживки для темного мага — так вряд ли профессор Люпин будет прикрывать его один, ну и в первый раз, что ли? — Вы свободны, мистер Поттер! — улыбнулся ему Дамблдор. Закрывая за собой дверь, он услышал слова директора: — Я понимаю, Ремус, что некоторые… места могут вызвать у тебя малоприятные воспоминания, но я хотел бы просить тебя как-нибудь разок проверить… хорошо известный тебе дом. И, Минерва, раз уж ситуация повернулась таким образом, не могли бы вы с Филиусом зайти ко мне завтра? У меня есть идея, и, надеюсь, она понравится и вам обоим, и ученикам. Гарри насторожился. Ему захотелось подслушать, о чем пойдет речь, но, к сожалению, все закупленные им фонендоскопы он уже отдал близнецам и Дину на растерзание.