— Мисс Браун, мисс Грейнджер, мистер Поттер. Следуйте за мной, — голос декана Гриффиндора был ровен, как обычно.
Троица отверженных встала из-за стола, переглянулась, накинула на плечи сумки и двинулась за профессором. Они вошли в ее кабинет, и МакГонагалл одним движением палочки вскипятила чайник, выставив на столик чашки и вазочку с имбирным печеньем.
— Садитесь, — кивнула она школьникам.
Гарри и Лаванда взяли Гермиону в клещи, чисто на всякий случай: счастье счастьем, но мало ли что. Лаванда тут же завладела ее рукой, а Гарри сначала застеснялся, а затем сообразил, что возьми он ее за другую руку — и подруга останется без чая. Так что ему пришлось просто сидеть рядом, как последнему идиоту.
— Мистер Поттер, — чопорно спросила его МакГонагалл, — эта авантюра близнецов — Ваша идея?
— Нет, профессор, — улыбнулся Гарри, беря в руки чашку, — они сами. Я им только магазинчик подсказал. Правда, сначала они планировали подшутить над Слизерином, понимаете, они…
— Ни слова больше, мистер Поттер, — жестом остановила его МакГонагалл. — Позвольте мне попробовать догадаться самой.
Она снова задумалась.
— Надеюсь, господа Дред и Фордж догадались бы повесить на них счетчик отменяющих чар, — пробормотала, наконец, декан. — По крайней мере, я бы так и сделала, без этого их шутка была бы незавершенной. Что Вас так удивило, мисс Грейнджер? — улыбнулась она Гермионе, которая, забыв обо всех неприятностях этого дня, смотрела на нее распахнутыми до размера семипенсовика глазами.
— Но… Вы… Вы же…
— Я не всегда была такой старой, мисс Грейнджер, — МакГонагалл пригубила из чашки. — Как и прочие преподавательницы. Мне казалось, что в прошлом году вы все имели возможность убедиться в этом. Кстати, мистер Поттер. Я заметила у близнецов Уизли пару любопытных записей, так что если мистер Филч снова… пригласит Вас на чай, поинтересуйтесь не только Мародерами, но и Гарпиями. Не квиддичной командой, а… Хотя Глинни Гриффитс тоже входила в наш маленький клуб вместе с Августой Огден и Помоной Смаггли.
Наконец-то Гарри понял, кого напоминали ему те три сестрички из Лютного. Это, кстати, многое объясняло. В том числе и бородавку на щеке профессора Гербологии.
— Впрочем, давайте перейдем от приятного к важному, — МакГонагалл допила чай и поставила чашку на стол. — Как вы заметили, на стол вам положено подавать только хлеб и воду. И, к сожалению, проживать в спальнях Гриффиндора вы не можете. Устав трактует эту ситуацию однозначно. Другие Дома, как и администрация школы, тоже не имеют права дать вам убежище.
— Вряд ли наш случай первый, профессор, — Гарри заметил, как Гермиона слабо пожала руку Лаванды при слове «наш» и подумал, что он все-таки дурак, что не успел первым. — Не могли бы Вы рассказать, как эта… проблема решалась раньше?
— Обычно Извергнутые снимали комнаты в Хогсмиде, разумеется, за свой счет, и добирались оттуда до школы и обратно сами. Однако в присутствии дементоров… Боюсь, это будет небезопасно, я имею в виду как само проживание, так и дорогу туда и обратно. Открывать камины мы тоже не можем — тоже из соображений безопасности, особенно учитывая то, что Сириус Блэк, как говорят, снова был замечен в окрестностях Хогсмида.
— Значит, нам придется жить в школе, — задумчиво сказал Гарри. — Гермиона?
— Конечно! — кивнула та. — Это меньшее, чем мы можем отблагодарить Лаванду.
Лаванда, как показалось Гарри, победно усмехнулась.
— Вижу, вы уже нашли выход, мисс Грейнджер, мистер Поттер? Есть что-то, о чем я не знаю?
— Разумеется, мадам! — спокойно ответил Гарри, отвечая на оба вопроса сразу. — Единственное… Не могли бы Вы помочь нам получить наши вещи? Раз уж доступ в наши… в наши бывшие спальни нам закрыт?
— Ну что ж… Я распоряжусь. Только учтите, что правила о нахождении вне спален после отбоя действуют и на вас тоже. Не говоря уже о правилах пристойности.
— Мы не попадемся, профессор, — уверил ее Гарри. — И мы будем совсем-совсем пристойными, честное слово.
— Хорошо, — с тенью формального сомнения ответила МакГонагалл, — признаться, я бы больше беспокоилась, если бы это был кто-то другой, но Вы, мистер Поттер, уже заслужили некоторую… репутацию, — Гарри еле удержался от смешка, МакГонагалл продолжила: — Впрочем, если что-то пойдет не так — обращайтесь. Возможно, я смогу чем-то помочь вам.
— Мы попробуем сами, профессор, — уверил ее Гарри, — так интереснее.
МакГонагалл кивнула.
— Сейчас я отдам распоряжения относительно ваших сундуков, — сказала она. — К сожалению, метлы изгнанникам не положены, мистер Поттер, но я могу сохранить Ваш, хм, «Нимбус» в своем кабинете.
— Лучше отдайте метлу Вуду, профессор, — попросил Гарри. — Мы с ним договорились.
Выражение лица МакГонагалл Гарри позабавило. Она взглянула сначала на Гарри, затем на Гермиону, но та была безмятежна.
— Благодарю, мистер Поттер, мисс Грейнджер! — наконец сказала профессор. — Признаться, я не ожидала такого… великодушия.
— Это не великодушие, это Хитрый План, мадам! — возразил Гарри. — Вы же не думали, что я все это так оставлю? И спасибо, что подыграли.
МакГонагалл прищурилась и кивнула.
— Ну что ж… В таком случае, когда я вернусь, мне хотелось бы услышать ваш взгляд на сложившуюся ситуацию.
Она вышла, оставив школьников одних.
— Ты просто прелесть, Гермиона, — шепнула на ухо соседке Лаванда. — Признаться, я и не думала, что ты раскроешь мне ваш секрет.
— Как я могла бы поступить иначе?! — возмущенно воскликнула девушка.
— Понимаю. Но все равно ценю твою жертву, — Гарри напрягся. Лаванда явно подкалывала подругу.
— Мы уже обсуждали это, — несколько нервно сказала мисс Грейнджер. — Никакая это не жертва! Читай!
Она протянула Лаванде клочок пергамента. Та прочитала и с удивлением уставилась на нее и Гарри.
— Никогда бы не подумала! — сказала она, возвращая листок Гермионе. — А мы там поместимся?
— Все нормально, — успокоила ее Гермиона, — Пенни расширила там пространство и…
Она не договорила: в кабинет вошла МакГонагалл, левитирующая перед собой три свернутых спальных мешка идиотски-фиолетовой расцветки, два чемодана и сундук.
— Все ваши вещи там, мисс Браун, мисс Грейнджер, мистер Поттер, — кивнула она.
— Спасибо, профессор, — сказала Гермиона, — Лаванда, Гарри, вы позволите?
Она встала, выпустив руку Лаванды, и, по очереди указывая на багаж палочкой, три раза произнесла: «
РЕДУЦИО!»
— Неплохо, очень неплохо, — улыбнулась МакГонагалл, глядя на то, как сундук и чемоданы уменьшились до размеров небольших шкатулок. — Три балла… Три балла для мисс Грейнджер.
Гарри подумал, что он все-таки как был, так и остался магглом: такое решение проблемы багажа просто не пришло бы ему в голову, хотя уменьшающее заклятие он видел в исполнении Гермионы, когда посылал Артуру обломки своей метлы, а увеличивающее даже сам использовал на том прошлогоднем удаве-констрикторе.
— Теперь, — сказала МакГонагалл, когда они попрятали шкатулки по карманам, — мне хотелось бы узнать всю подноготную этой неприятной ситуации. Я не сомневаюсь в Вашей невиновности, мисс Грейнджер, но мне хотелось бы понять всю историю. Вы можете рассказать мне ее?
— Да, мадам! — подняла подбородок Гермиона. — Все началось с того, что мне срочно понадобилось разобраться, как можно накладывать заклинание «
Конфундус» на артефакты.
— И какова же была причина Вашего интереса, мисс Грейнджер?
— Квиддич, мадам. Меня насторожила эта история с мистером Хиггсом.
— Вот как, мисс Грейнджер? Почему же Вы обратили внимание на эту историю с игроком в квиддич, который Вы, как я знаю, недолюбливаете, да еще и с принадлежащим команде другого факультета?
— Сейчас у меня нет факультета, профессор, — ровным голосом сказала Гермиона, — извините, это не упрек – это просто так и есть. А что касается квиддича… За семь матчей, которые мистер Поттер сыграл за свой бывший факультет, только в трех — меньше, чем в пятидесяти процентах случаев — его жизнь не подвергалась опасности. Дважды его чуть не уронили с метлы, один раз — едва не зашибли бладжером, и один — почти скормили дементорам. И, кстати, с метлы он тогда все же упал. Мне поневоле пришлось стать специалистом по летным происшествиям.
МакГонагалл снова надела маску Ворона из башни Рэйвенкло — ту самую, в которой она просидела весь разговор с Гарри и Пенни Клируотер на День Святого Валентина. Гарри подумал, что в ней, как и в нем самом, тоже могут существовать несколько маленьких МакГонагалл.
— Итак, — продолжила мисс Грейнджер, — второй матч в этом году для Гарри прошел вполне безопасно и даже в какой-то степени приятно. Но дело в том, что еще до этого, в матче Слизерина с Хаффлпаффом, метла ловца Слизерина, мистера Хиггса, повела себя странно. Как Вам, наверное, известно, дружеские отношения мистера Хиггса и мистера Поттера являются приятным исключением из этой глупой вражды.
— Разреши мне, Гермиона? — вклинился Гарри. — Профессор, мы поговорили с Терренсом сразу после их матча с Хаффами. И то, что случилось с его метлой, напомнило мне то, как вел себя мой «Нимбус» на первом курсе. А поскольку причина такого странного поведения моей метлы — наложенный на нее «
Конфундус» — установлена профессором Дамблдором совершенно точно, то мы предположили, что кто-то взялся за старое.
— Тем более, — продолжила Гермиона, — что Терри сейчас в больничном крыле, а еще раньше туда опять же «кто-то» отправил Невилла. И, возможно, этот «кто-то» нам хорошо знаком. Поэтому сразу после того, как Невилл разбился, я взялась за «
Конфундус» всерьез.
— Но, — подхватила Лаванда, — если бы это был наш Томми, то он же наверняка напал бы на Гарри, а не на Терри, правда? А Терри пострадал уже целых два раза, это даже больше, чем Гарри в этом году и столько же, сколько он же на первом курсе! И мисс Грейнджер решила разобраться, кто еще может сделать такую же штуку. Не считая профессора Дамблдора и профессора Снейпа, само собой, — МакГонагалл кивнула.
— Разумеется, я обратилась к литературе, мадам, — подхватила Гермиона. — Профессор Люпин был так любезен, что подписал мне разрешение воспользоваться Запретной Секцией. А потом я попробовала это заклинание на фигурках Рона… мистера Уизли… И на метлах Фреда и Джорджа, на обеих. Гарри говорит, это было очень похоже на то, что с ним было два года назад.
— Вы считаете… — МакКошка выглядела обеспокоенной.
— Мы приняли меры, мадам. Если кто-то захочет проклясть метлы Гриффиндора на следующем матче, его ждет сюрприз.
МакГонагалл оценивающе посмотрела на Гарри, потом на Гермиону.
— Вы использовали свою палочку в обоих случаях, мисс Грейнджер? — спросила она. — Я имею в виду Ваши эксперименты с шахматами мистера Рональда Уизли и с метлами близнецов?
— Ну… Да. И… И я колдовала вербально. Я же… Я не настолько сильная и умелая ведьма, чтобы…
— Мерлин великий, Вы всего-то на третьем курсе освоили заклинание из программы пятого, и еще считаете себя слабой и неумелой?!
— Ее приучили к этому, мадам, — остро взглянул на шотландку Гарри. — В том числе и здесь, в школе.
— Вы имеете в виду…
— Я имею в виду, что для того, чтобы Малфоя, наконец, наказали за слово «грязнокровка» в адрес Гермионы, ей пришлось для начала покинуть Гриффиндор. Это сознательная политика по воспитанию озлобленных на аристократию боевых магов, профессор?
МакКошка умудрилась одновременно покраснеть и вытянуть губы в ниточку.
— Это просто политика, мистер Поттер, мисс Грейнджер. К сожалению, это просто Мордредова политика.
Гарри кивнул.
— А сегодня, на игре, — продолжил он, потому что Гермиона не смогла бы рассказать об этом и не разреветься, — Ронов ферзь действовал точно так же, как и те фигурки, на которых Гермиона ставила свой эксперимент. То есть логично предположить, что это тоже был «
Конфундус». Как и с метлой Терри. И с гиппогрифом, когда разбился Невилл.
— К сожалению, мы с Филиусом не предусмотрели этого, — вздохнула МакГонагалл. — К следующему матчу мы постараемся поправить дело, но… Мне очень жаль, мисс Грейнджер. Итак, кто-то наложил на ферзя мистера Уизли то же самое заклятие…
— Только этот «кто-то» сделал это без палочки, опять же, как на квиддиче на моем первом курсе, — уточнил Гарри.
— То есть вы считаете, что…
— Это был один и тот же, как говорят магглы, «
Модус Операнди». Устоявшийся почерк, ну, или образ действий, — пояснил Гарри. — И если теоретически — чисто теоретически! — на игре Гермиона имела и мотив, и возможность, хотя какая там возможность, она ж руки свои пустые чуть Рону в глаза не совала… То в случае с Невиллом, это было за час до игры Рона с Корнером, она сидела с тем же Роном в Общей Гостиной, и они играли, в порядке дружеской тренировки. А затем они вместе пошли на матч. И Гермиона была в компании Рона пять часов пятнадцать минут непрерывно, с самого ланча, — МакГонагалл кивнула, понимая, почему такой срок был важен. — Так что попасть к Хагриду она никак не могла. Ну и еще Хиггс…
— Хиггс?
— Он опять попал в Больничное Крыло, мадам. Сегодня утром. И я боюсь, что… В общем, если это тоже «
Конфундус» на его метлу, то Гермиона снова просто не могла это сделать! Она опять была на виду больше пяти часов!
— Я понимаю, о чем Вы… — задумчиво сказала МакГонагалл. — То есть в одном или даже двух случаях Вы, мисс Грейнджер, действительно не могли применить это заклинание. Причем вы приводили этот аргумент в Общей Гостиной, не так ли?
— Да, портреты Вам не соврали, профессор, — ответила вместо Гермионы Лаванда. — И, полагаю, они также рассказали, что мистер Перси Префект Уизли отвел этот аргумент как не имеющий отношения к делу, потому что речь идет не о шахматах, а о метле и о гиппогрифе? Фу таким быть, — сморщила она носик.
— К сожалению, действительно фу, мисс Браун, — кивнула МакГонагалл, — особенно для префекта, точнее, даже не префекта, а старосты мальчиков. И, к сожалению, прямо сейчас я не могу предпринять никаких мер, но… Признаться, я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, мне очень стыдно за Дом, главой которого я являюсь. С другой же стороны… Я горжусь вами, хотя и… не являюсь более вашим деканом.
***
Лаванда и Гермиона с выданными МакГонагалл фиолетовыми спальными мешками в руках и сундуками в карманах вошли в туалет Миртл открыто (ну мало ли, вдруг приспичило), а Гарри, убедившись, что за ними никто не следит, проскользнул следом под мантией-невидимкой.
— Ох, — сказала Лаванда, как понял Гарри, из «Лаборатории Вообще», — я еще никогда такого не видела. Спасибо, спасибо тебе, Гермиона! — и звук поцелуя. Довольно-таки долгого поцелуя.
Мальчик, пылая от внезапно накрывшего его смущения, вошел в «Собственно Лабораторию», вытащил из кармана чемодан, поставил его в угол и, указав на него палочкой, пробормотал: «
ЭНГОРГИО!»
Чемодан принял свой обычный размер. Гарри достал учебники и разложил их на лабораторном верстаке, составив котлы и спиртовки в угол. Одежду он повесил на крючки из-под капельниц, сами капельницы, подумав, сложил в оказавшийся верхним котел — вряд ли в ближайшее время у него или Гермионы будет возможность проводить здесь эксперименты. Работать и читать можно и за верстаком, туалет и душевая — рядом.
Оставалось решить проблему сна, но он наверняка что-то придумает. Пожалуй, раз уж девушки, занятые сейчас раскладкой собственных вещей, заняли кабинку с подушками, следует заказать у Бутлегера надувной матрас. Ну, а пару-тройку дней он как-нибудь перекантуется.
— Здорово! — воскликнула Лаванда, высунувшая голову из «Лаборатории Вообще». — А мне пришлось Гермиону просить, чтобы увеличить сундук обратно, мы ведь этого еще не проходили! Заходи к нам, Гарри, — хихикнула она, — обещаю, что мы не будем тебя смущать! — цвет ушей мальчика она явно заметила.
Гарри нырнул в занавешенный портьерой проход. Единственное слово, которое пришло ему на ум было «миленько»: Гермиона никогда не прикрыла бы ведущую из бывшей кабинки наружу дверь тюлевой занавесочкой с цветочками, да и вязаные салфеточки на тумбочке тоже соответствовали, скорее, мисс Браун, а не мисс Грейнджер. Впрочем, Гермиона, как заметил Гарри, не возражала — видимо, успела привыкнуть ко вкусам блондинки за те два с половиной года, которые они с ней делили спальню.
— Тебе не нравится? — обеспокоенно спросила его Лаванда.
— Ну… это не мой стиль, — осторожно ответил Гарри и снова поймал брошенный блондинкой на Гермиону почему-то торжествующий взгляд, — но здесь и сейчас это правильно. Потому что нефиг, — пояснил он очевидное.
— Вот и я так же подумала, — кивнула Лаванда, — тут должен быть дом, а не убежище!
— Мой дом — моя крепость, — философски заметил Гарри. — Не возражаете, если я отлучусь пошептаться к Терри?
Девчонки не возражали. Видимо, им тоже хотелось пошептаться.
***
— Привет, Хиггс, — Гарри присел на край кровати приятеля-соперника и протянул ему бумажный пакет. — Держи. Лаванда Браун просила передать. Что как? Долго еще тебе тут?
— Ах, какая милая у меня кузина, — усмехнулся Терри. — Передай ей спасибо. А что до меня… Завтра должны выписать. Но… — он тут же погрустнел, — мадам Помфри запретила мне играть до конца сезона.
— Ну, тут мы с тобой в одинаковом положении, — указал Гарри на свой серый галстук. — Дай угадаю — место ловца получил мистер Малфой?
— Угу. Блетчли приходил, говорит, он чуть не обмочился от радости. Бегал и орал, что на этот раз он тебе покажет. Правда, это утром было еще, до того, как ты решил, что грифам нужен новый ловец.
— Какая жалость, правда? Я предпочту снова зарубиться с тобой. Как метла?
— Узнаю ловца. Первый вопрос — жив ли, второй — кто вместо, третий — про метлу. Нормально все с моей красавицей, трещин нет.
— Четвертый тоже. В смысле тоже про метлу. Ты же из-за нее грохнулся?
— Да. И спасибо за советы. Она снова задрожала, как на том матче, потом взбрыкнула и перешла в пике. Но я туда-сюда вихлялся, и, видимо, оборвал контакт, как профессор Снейп и советовал.
— Как оборвал?
— За башню ушел. Она меня от замка прикрыла, видимо, порчу из него насылали. Так что почти успел выровняться. Потому и жив.
— Драко на тренировке был?
— Нет.
— А хаффы?
— При чем тут хаффы?
— Да уши Диггори тут и там торчат. Хотя в твоем случае непонятно, зачем ему…
— Как раз понятно. Турнирную таблицу помнишь?
— Ну да.
— Смотри: в первом матче барсуки вас сделали с преимуществом ровно в сто очков, так?
— Так, — вздохнул Гарри.
— Второй, благодаря мне и моей красавице, они продули с минимальным разрывом. В третьем Сед совершил ошибку.
— Ошибку?
— Диггори поймал снитч слишком рано. Хотя если бы он просто отгонял от него его Чанг, пока хаффы раскладывали бы ворон по кольцам, мог бы и не справиться. Чанг действительно стала очень крутой цыпочкой. Ну, ты заметил.
— Да уж…
— Ну вот. Сто плюс сто девяносто минус десять — итого у них две победы при одном поражении с форой в двести восемьдесят очков.
— Логично… То есть, поставив вместо тебя Драко, у которого понтов больше, чем опыта… У вас две победы…
— Да какие там победы. Против ворон сто сорок, да десять против барсуков…
— Да какая разница? Если вы наших сделаете — три победы это три победы, — пожал плечами Гарри.
— Ну да. Но ты веришь, что без Маркуса мы сможем вашим полевым что-то противопоставить? — удивился Хиггс.
— Логично. То есть ваш единственный шанс был, что ты поймаешь снитч раньше меня, и до того, как девчонки напихают вам шестнадцать квоффлов. А они могут, ваши летают кто в лес, кто по дрова, хотя и немного лучше ворон. Черт, иногда даже скучаю по Маркусу…
— Ну так сам виноват.
— Я?! — неприятно поразился Гарри. — Еще и в этом?!
— У Флинта был Хитрый План, — пояснил Хиггс. — Завалить ЖАБА, остаться на второй год и таки сделать грифов. Но ты его той змеей так зашугал, что он с перепугу сдал два экзамена на «Выше ожидаемого», даже при том, что заикался на Чарах. Так что за два месяца ему пришлось-таки невербалку освоить, которая у него два года не шла, прикинь?
— Офигеть. Надо подумать о карьере профессора. То есть ты считаешь, что Диггори, если это действительно был он, вписав тебя в траву, просто обеспечил барсукам кубок?
— Не вполне обеспечил. Потому что если выиграете вы — вопрос в том, с каким именно счетом вы выиграете.
— Так… По результатам тогда будет два к одному у обоих. У них плюс двести восемьдесят, а у нас… Минус сто с барсуками, плюс сто тридцать с воронами, итого тридцатка. То есть нам надо «снитч плюс десять», точнее, плюс одиннадцать, поскольку очную встречу мы продули…
— Вот именно. Учись, ловец, капитаном будешь.
— Если бы я был против Драко, я бы смог его хоть сутки держать!
— Но против Драко-то в результате не ты, — мягко сказал Хиггс. — И, к слову, если перейти от квиддича к шахматам, то против самого Седа, если он сделает Дракусика, а он может его сделать… В общем, против него — не Рон, который хоть и мудозвон рыжий, но шахматист от Мерлина, а мисс Грейнджер, которая против Шестого примерно, как Малфой против меня. А Диггори и тут, и там вроде бы прямо и ни при чем. Красиво, да?
— Плюнуть некуда, одни тайные слизеринцы кругом, — проворчал Гарри.
— Это часть нашего Секретного Змейского Плана, — пояснил Хиггс, — везде своих расставлять. Кстати, кто вместо тебя? Седьмая?
— Ага, Вуд Джинни взял, завтра погоняет по стадиону. Я ей свою метлу отдал, благо ее тоже Артур сделал, ну, считай, что заново сделал. Да и Молли участвовала, так что можно сказать, моя метла с Седьмой сестрички. Пожалуй, я назову ее «Восьмая», а то от «Нимбуса» там только полрукоятки осталось. Так что я думаю, две девчонки договорятся.
— Х-ха! То есть, нашему маленькому принцу придется играть на «Две тысячи первом» против этой рыжей фурии с шилом в попе, да еще и на штучной метле от создателя «Ночного Рыцаря»? Знаешь, я уже жалею, что не продал ему свою «Молнию».
— А он предлагал?
— Ага. Сразу после ланча приходил, почти прямо за Блетчли. Его, Дракусика в смысле, мадам Помфри чуть взглядом не спалила. Но я только руками развел: метлу профессор Снейп опять отобрал, будут снова изучать вместе с Флитвиком. Хотя ему все равно не поможет. На чем бы ни летал Драко, он будет любоваться собой, а не искать снитч.
— Стой! — воскликнул Гарри. — Я верю, что Диггори, договорившись с Перси, мог подстроить бойкот. Но как он догадался, что я свалю вместе с Грейнджер?
— Поттер, — сказал Хиггс с выражением крайней скорби на лице, — этого не мог предсказать только тот, кто совсем не разбирается… в некоторых чувствах. Вроде тебя, например. Ты знаешь, что мы с близнецами еще с самого начала вашего с ней второго курса принимаем на тебя ставки не на «С кем?», а на «Когда именно?» Нет, на том поцелуе с милашкой Чжоу мы уже неплохо заработали, потому что этого никто не ожидал, даже ты сам. Но осталось еще минимум три номинации!
Гарри закатил глаза.
— Ладно, угощайся тут, — пожал он, наконец, лежащую на одеяле руку Хиггса, — а я пойду, подумаю.
— Хорошая привычка! — одобрил Терри. — Только быстрее думай, а то моя ставка уже подходит.
***
Когда Гарри вернулся в туалет и хотел было поделиться с девчонками добытой информацией, он увидел на прикрывающей лаз в «Лабораторию вообще» занавесочке записку «Мы спим», а на полу в «Собственно лаборатории» — трансфигурированную из трех спальников и даже уже застеленную постель.
