Его последнее желание (His last wish)

      Перед тем, как Гарри постучал в дверь ее спальни, Гермиона провела полчаса, уставившись на коробку. Она неохотно поднялась с кровати и сперва убедилась, что коробка надежно спрятана в ящике ее тумбочки. По какой-то причине она не была уверена в том, что хочет, чтобы люди узнали, что Фред оставил для нее что-то.       А она была уверена, что он оставил это для нее. Часы, проведенные Гермионой в попытке проверить с помощью различных чар и заклинаний, была ли коробка заколдована, была ли она розыгрышем (ведь никогда не помешает быть более осторожной), доказали ей, что это просто коробка. Коробка, которая реагировала только на ее прикосновение, и которая могла быть открыта только ею.       Не было никаких сомнений: Фред Уизли оставил что-то ей, Гермионе Джин Грэйнджер. Единственные вопросы, которые оставались: «Зачем?» и «Что это было?».       Она еще до сих пор не открыла ее. Крышка была приподнята меньше, чем на дюйм, когда Гермиона начала обдумывать, следует ей это делать или нет. И что она сделала? Она передумала.       Гарри застенчиво улыбнулся ей, и Гермиона вздохнула.       - Это Рональд прислал тебя? - спросила она после того, как выпустила друга из объятий и позволила войти. За ним стояла ее мать, которая учтиво предложила им по чашечке чая. Оба вежливо отказались, и миссис Грэйнджер оставила свою дочь наедине с Гарри.       Он слегка потрепал Живоглота и быстро устроился на ее кровати, от чего Гермиона улыбнулась. Оба – и Рон, и Гарри, часто навещали ее после войны, зная, что она не хотела надолго оставлять своих родителей после их возвращения из Австралии. Это было одно из немногих приятных последствий войны – два ее мира почти превратились в один. Она очень хотела пригласить Гарри к себе домой и раньше, возможно, чтобы спасти от ужасных летних каникул у Дурслей. В конце концов, они жили не так далеко друг от друга.       Мальчик-Который-Выжил вздернул бровь:       - Кто же еще?       Гермиона засмеялась:       - Так, и что на этот раз?       Улыбка Гарри дрогнула:       - Он сказал мне, что ты стала странно себя вести после того, как вы вчера сходили помочь Джорджу собрать вещи Фреда.       Гермиона напряглась.       - Это тяжело для каждого, я понимаю, - продолжил Гарри. - И вы, двое, фактически были вынуждены стать теми, кто… ну, соберет его вещи, и я знаю, что вы с Фредом не были действительно близки, но это должно было быть трудно для тебя, Гермиона. Поэтому, если тебе нужно поговорить… Я, скорее всего, единственный, кто лучше всего сможет понять, ты же знаешь?       Да, она осознавала это. Оба они знали Фреда, но никто из них не был его родным братом или сестрой, или его близким другом - таким, как Ли. И оба они встречались с Уизли, что делало их частью этой семьи, но … не совсем.       - Это просто странно, Гарри. Я знала его, но я даже представить себе не могу, насколько это должно быть больно для его семьи. Такое чувство, как будто мне непозволительно настолько грустить, понимаешь?       Или непозволительно что-нибудь еще в отношении этого… Как я могу принять подарок от Фреда, когда он ничего не оставил даже Джорджу…?       Гарри посмотрел на нее, обдумывая ее слова:       - Поэтому ты добровольно вызвалась убирать его комнату? Потому что считала, что это должно быть не так печально для тебя?       Она кивнула:       - И я была нужна Рону. Я считала, что ему не следует заниматься этим одному.       Гарри снова показался глубоко впавшим в раздумья.       - Я думаю, и не пойми меня неправильно, но для самой блестящей волшебницы своего возраста, Гермиона, ты бываешь совсем глупой, - он поднял вверх руки, когда Гермиона послала в него свирепый взгляд. - Послушай. Конечно, тебе позволено грустить из-за смерти Фреда. Ведь это был ФРЕД. Он заставлял людей смеяться. К Джинни на улице подходят люди, чтобы принести свои соболезнования. Люди, которые знали его только как одного из близнецов Уизли.       Гарри поднялся с кровати и положил руки ей на плечи.       - Если ты не хочешь продолжать помогать им убирать его комнату, тогда просто скажи об этом Рону. Он поймет. Я помогу ему вместо тебя, он же мой лучший друг. Как и ты. Гермиона слабо всхлипнула и обняла своего друга, затем склонила свою голову ему на плечо, благодаря его. Глубоко вздохнув, она сказала:       - Война действительно все испортила, разве не так, Гарри?       Она почувствовала, как он кивнул, затем отступил, выдав крошечную улыбку:       - Да, но, по меньшей мере, мы есть друг у друга. И у меня есть Джинни, а у тебя есть Рон.       Да, у нее был Рон. Все должно быть хорошо.

***

      После того, как Гарри ушел, Гермиона снова достала коробку. Её друг помог ей осознать, что какова бы ни была причина, по которой Фред оставил эту коробку ей, все будет хорошо. Если он что-то оставил для нее, значит, он заботился о ней (хотя бы немного), и эта мысль сделала Гермиону счастливой. Потому что она была опечалена его смертью. Потому что мальчик, который был так полон жизни, и который заставлял всех смеяться, больше не будет этого делать никогда. Она твердо решила, что имеет право узнать, что он ей оставил.       И поэтому Гермиона открыла ее и едва сдержала вздох.       В коробке лежали восемь маленьких пузырьков. И она знала, что это такое.       Но почему Фред оставил мне воспоминания?       Если только такое возможно, она почувствовала себя даже еще более озадаченной, чем перед тем, как открыть коробку. Пузырьки были пронумерованы от одного до восьми, и Гермиона предположила, что они должны быть просмотрены по порядку.       Она оглядела свою комнату. Вообще-то вскоре после войны ей посчастливилось заполучить Омут памяти. Без помощи воспоминаний Северуса Снегга, без того, что Гарри увидел в них, исход войны мог бы быть совсем другим. Что бы ни чувствовала Гермиона относительно того, что ее друг с недавних пор начал прославлять их старого профессора, она была рада, что тот старался искупить свою вину.       Просто жаль, что он никогда не понимал, что было неправильно так эмоционально издеваться над своими учениками, включая и меня, и Невилла, и превращать жизнь Гарри в ад за то, что когда-то сделал его отец…       Она тряхнула головой. Омут памяти. Воспоминания. Нужно сосредоточиться.       Гермиона вздохнула, и, поставив коробку с воспоминаниями на стол, достала пузырек с этикеткой «Номер 1». Она вытащила Омут памяти из своего шкафа и опустошила флакон. Ей было любопытно узнать, с чем она столкнется. И только когда она опустила свое лицо в Омут памяти, ей стало интересно, чье это будет воспоминание.       Спустя некоторое время её охватило знакомое ощущение, и на нее обрушились шум толпы и клубы дыма. Сцена была именно такой, какой она ее помнила.       Нет, но почему… не может быть…       Платформа 9 и ¾ 1991 года была оживленной и шумной. Алый Хогвартс-экспресс предстал перед ее взором, толпа подбиралась все ближе к тепловозу, чтобы сесть на него, а рядом с ней стоял рыжеволосый мальчик. Гермиона узнала его сразу же, как только взглянула на него. Фред. Не Джордж. И он уставился на что-то впереди, а на его губах играла улыбка. Гермиона проследила за его взглядом, и от удивления у нее раскрылся рот.       Неподалеку стояла семья магглов. Родители суетились возле маленькой девочки, у которой волосы выглядели больше, чем сама голова, гуще, чем Гермиона сама когда-либо их помнила. Девочка делала храброе лицо, говоря маме и папе, что будет регулярно писать им, и чтобы они не беспокоились за нее. Мать поцеловала свою дочь в лоб, сказав ей вести себя хорошо и завести много друзей. Второе пожелание заставило лицо девочки немного дрогнуть, но та быстро прикрыла это улыбкой так, чтобы родители ничего не заметили. Одиннадцатилетняя Гермиона обняла обоих родителей и села на поезд.       Реальная Гермиона обернулась на Фреда-третьекурсника, который до сих пор улыбался и выглядел так, будто находил развернувшуюся перед ним сцену забавной. И Гермионе было интересно знать, что же могло показаться таким смешным. Она отлично помнила, что случилось в этот день. Гермиона тогда невероятно нервничала, но знала, что родители не позволят ей уехать, если она покажет хоть какие-либо сомнения, а ей действительно хотелось стать волшебницей, поэтому она притворялась. Приотворялась смелой. Это было изнурительно.       Они стояли там пару секунд перед тем, как раздался голос.       «О, Фред! Иди помоги!», - сказал Джордж.       Фред поспешил к своему близнецу, и Гермиона осознала, что они помогали маленькому Гарри погрузить его чемодан в одно из купе.       Сцена изменилась.       Это была Церемония Распределения, и Гермиона увидела саму себя, с нетерпением подбегающую надеть шляпу после того, как та распределила Симуса Финнигана в Гриффиндор. За столом недалеко от нее реальная Гермиона услышала хихиканье Фреда и Джорджа.       - Это не та девочка, которая сказала нам в поезде прекратить вести себя, как дети? - прошептал Ли. - Немного смело для такой крошки, не так ли?       - О, я надеюсь, она окажется в Гриффиндоре, и мы заставим ее понять, насколько несерьезными мы можем быть. Верно, Фред?       Фред просто покачал головой.       - Невозможно, Джорджи. Ты только посмотри на нее. Она нервничает больше, чем Рон в окружении пауков.       -Ставлю сикль.       - Идет.       «ГРИФФИНДОР!», - выкрикнула шляпа. Их сокурсники-гриффиндорцы разразились одобрительными возгласами и аплодисментами, и Гермиона с теплым чувством, распространяющимся в груди, вспомнила, насколько она была взволнована в тот момент, когда села за стол, и люди стали подбадривающе приветствовать ее. Она ждала этого момента всю свою жизнь - почувствовать, что она является частью чего-то.       Ее немного обеспокоило, что теперь, после всех этих лет она выяснила, что Фред поставил против нее. Что ж, она ему еще покажет.       Человек, о котором идет речь, издал тяжелый вздох, и неохотно отдал своему брату монету, которую проиграл. Ли засмеялся, и все трое присоединились к приветствиям маленькой Гермионы. При виде этой сцены большая Гермиона тепло улыбнулась. Фред казался таким же живым, каким она его помнила.       Другой вещью, которую заметила Гермиона, было то, как Рон с того места, где он стоял в ожидании распределения, выглядел абсолютно несчастным после того, как шляпа выкрикнула «Гриффиндор». Она понимала, почему. Она ведь была немного всезнайкой, но они были знакомы меньше дня и едва знали друг друга в тот момент. Неужели она была настолько невыносимой для него? Она слегка поджала губы, но решила отпустить эту мысль. В конце концов, это случилось много лет назад.       Декорации снова поменялись.       - Да ты врешь! Гермиона Грэйнджер сделала это?       - Да, говорю же тебе, она солгала профессору МакГонагалл! И напомню, это было после того, как мы спасли ее.       - Да, мы знаем. Твое счастье, что мама не слышала про тролля. Просто мысль о том, что ее ненаглядный Ронникинс в опасности – и ее нужно будет отвозить прямиком в больницу Св. Мунго.       Близнецы и Рон шли по пустому коридору, энергично болтая между собой. Единственным источником света было мерцающее пламя факелов. Гермиона пошла за ними.       Она быстро сообразила, что воспоминания принадлежат Фреду, но она все еще пыталась найти связь. Конечно же, они не были случайными? Или были?       Препирательства ослабли настолько, насколько это могло быть возможным в присутствии близнецов, и Рон продолжил, при этом щеки его были немного покрасневшими, а лицо - нахмуренным.       - Как бы то ни было, Гарри и я спасли ее, а Гермиона сказала профессорам, что это была полностью ее идея - сбежать и разыскать тролля самой. И МакГонагалл поверила ей.       - Поразительно, - сказал Фред, и, судя по его выражению лица, он был впечатлен.       Его брат-близнец с любопытством посмотрел на него, но затем повернулся к их младшему брату:       -Может быть, она и не такая заучка, как ты заставил нас поверить, Рон?       Рон фыркнул:       - Поверь мне, она все еще таковой является. Но…, - он силился подобрать слова. - Мы теперь приятели, не так ли? Мы боролись с троллем вместе, трудно не стать друзьями после такого, правда?       Близнецы обменялись взглядами, и затем усмехнулись над своим братом.       - Я думаю, ненаглядный Ронникинс влюбился, Джордж.       - Заткнись, ничего подобного!       - О, посмотри на него – он краснеет.       - Краснеет? А разве не так его лицо обычно выглядит, Дред?       - Неа, ты путаешь с его красными волосами, Фордж. А сам он обычно бледный, словно призрак, и с тупым выражением на лице.       - Аа, ты имеешь в виду то выражение, при котором он выглядит так, будто пытается разинуть свой рот так сильно, насколько это возможно?       - О, заткнитесь, вы двое, - проворчал Рон перед тем, как быстро обогнать их.       - О боже, кажется, мы расстроили его, - сказал Фред, драматично прижав руку ко рту.       - Ну, тогда, я полагаю, шалость удалась, - при этой, только им понятной, шутке близнецы ухмыльнулись друг другу.       Затем Гермиона без предупреждения обнаружила себя сидящей на метле позади одного из близнецов, и испустила громкий вопль, что не имело никакого значения, так как никто не мог услышать ее.       Это был матч против Слизерина, и Гарри висел на своей заговоренной метле. Фред и Джордж кружили под ним в надежде поймать, если тот упадет. Несмотря на то, что Гермиона знала, чем все это закончится, в ней возрастало чувство беспокойства. Действительно всё выглядело так, будто ее лучший друг упадет в любой момент.       Сидевший перед ней Фред поглядывал наверх так часто, как мог, но, очевидно, он также должен был быть готов к любому появлению бладжеров. Внезапно у него вырвался небольшой смешок, и неверие отразилось на его лице в то время, как он смотрел в сторону одной из трибун. Кто-то с копной густых волос только что столкнул профессора Квиррела головой вперед, и тот упал вниз на передний ряд.       Сцена снова поменялась.       Близнецы на цыпочках крались по коридорам, разгуливая по замку ночью, и как раз пробирались через Вестибюль, когда увидели своего брата и маленькую Гермиону, разговаривавших с профессором Дамблдором. Они быстро спрятались, когда профессор коротко обернулся, и глаза его сверкнули в их сторону. Он что-то пробормотал Рону и Гермионе перед тем, как отправиться на третий этаж.       Проказники направились к самому младшему Уизли, и, заметив состояние двух первокурсников, выглядели озадаченными.       - Что с вами случилось? - спросил Фред.       - Это долгая история, - ответила Гермиона. Она устало переглянулась с Роном. - Но нам лучше отвести Рона к мадам Помфри, он ранен.       - Я в порядке, Гермиона. Нам больше стоит беспокоиться о Гарри.       - Что случилось с Гарри? - спросили близнецы в один голос.       По пути в больничное крыло они получили объяснение. Они слушали рассказ о трехголовой собаке, теориях заговора и серьезном нарушении школьных правил. Им каким-то образом удалось проделать весь путь, не столкнувшись с Филчем, миссис Норрис или Пивзом.       Было бы преуменьшением сказать, что мадам Помфри выглядела шокированной. Тем не менее, она обследовала Рона и Гермиону, и сделала заключение, что они были в достаточно хорошем состоянии, чтобы вернуться в гриффиндорскую башню. Она почти выставила их вон, физически и буквально, когда Дамблдор прибыл с находящимся в бессознательном состоянии Гарри. Четверо гриффиндорцев едва мельком смогли увидеть его перед тем, как их выпроводили.       - Хвала Мерлину, он жив, - всхлипнула Гермиона.       Фред положил руку ей на плечо:       - Не волнуйся, Грэйнджер. Поттера не просто так называют Мальчик-Который-Выжил.       Гермиона улыбнулась, но эта улыбка быстро сменилась угрюмым выражением, когда тот добавил:       - Хотя, я полагаю, это в прошедшем времени. Выжил, не выживает… Ой, вы двое, не надо на меня так смотреть. Я просто шучу.       Теперь они были на награждении Кубком Школы.       - Во-вторых, мисс Гермионе Грэйнджер… за использование холодной логики перед лицом опасности, я присуждаю Гриффиндору 50 очков, - сказал Дамблдор.       Фред и Джордж засвистели, и оба засмеялись, когда увидели, как Гермиона разрыдалась, закрывая лицо руками.       А потом все закончилось. Все неожиданно оборвалось, и когда Гермиона вернулась в настоящее, она не могла избавиться от чувства, что воспоминания Фреда каким-то образом были связаны с ней.