Его последнее желание (His last wish)

      Гермиона ни капли не колебалась, когда потянулась за вторым пузырьком, и незамедлительно опустошила его в Омут памяти.       Что, черт возьми, происходит?       Воспоминания расстроили ее. Не только потому, что она снова увидела в них так много знакомых ей людей живыми и здоровыми, но и потому, что это были воспоминания Фреда. Фреда Уизли. И каждое из них было связано с ней. Почему?       Она мысленно подготовилась к следующему путешествию в воспоминания и резко опустила голову в Омут, словно страус.       Как только окружающая обстановка материализовалась, Гермиона быстро определила, что она стояла в переполненном людьми магазине в Косом переулке. Гермиона помнила это место. Это был Магазин Волшебных Приколов Гэмбола и Джейпса.       — Честно, вы двое, вы что, до сих пор продолжаете думать о магазине «Всё для квиддича»? Вы просто стояли и пялились на витрину, а всем нам нужны новые чернила и пергамент. Вы еще потом спасибо мне скажете, — сказала юная Гермиона двум своим друзьям.       Гарри и Рон вздохнули, зная, что спорить бесполезно. Они переключили свое внимание на различные товары в магазине, в котором находились, и быстро забыли про то, как их подруга с густыми волосами оттащила их от магазина со спортивными товарами.       Гермиона вспомнила, как она была взволнована тем летом перед вторым годом обучения. У нее появились друзья, и в тот момент в воспоминании она действительно делала с ними покупки. Это было то, на что она никогда раньше даже надеяться не могла, поскольку до Гарри и Рона у нее никогда не было действительно близких друзей.       Но когда эти двое мальчиков стали прогуливаться вместе по магазину, неумышленно оставив ее одну, в юной Гермионе начала пробуждаться неуверенность. Она отпугнула их? Они снова стали считать ее занудой? Возможно, ей просто следовало позволить им и дальше глазеть на товары для квиддича…       Настоящая Гермиона вздохнула, увидев, насколько обеспокоенной выглядела ее более юная копия. Не переживай, — хотелось ей сказать, — Гарри и Рон всегда будут твоими лучшими друзьями.       — Все хорошо, Грэйнджер? — раздался голос позади нее. Обе Гермионы обернулись и увидели улыбающихся ей близнецов Уизли и Ли Джордана.       Ее молодая копия уже было начала говорить «да», когда заметила, что было у них в руках:       — Это фейерверки?       Джордж усмехнулся:       — Именно они. Нужно запастись, пока школа не началась. Просто представь, что подумает Филч, если мы не поприветствуем его нашим ежегодным шоу фейерверков в его кабинете? От одной только мысли — …       — Ужас, — вставил Фред.       — Опустошение, — продолжил Джордж.       — Абсолютный кошмар, — закончил Фред.       Ли засмеялся над тем, как у Гермионы отвисла челюсть:       — Не беспокойся, они просто шутят.       Фред усмехнулся:       — Так вот, что ты о нас думаешь, приятель! — он повернулся к своему брату и вручил тому фейерверки. — Я собираюсь посмотреть, есть ли у них еще в запасе. Грэйнджер, ты идешь?       Гермиона изумленно моргнула:       — Помочь тебе приобрести фейерверки, которые ты будешь использовать, чтобы донимать всю школу, включая профессоров?       Он кивнул:       — Разве не это я только что сказал? Пойдем.       Крошечная Гермиона была чересчур ошеломлена, и ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Близнецы Уизли поговорили с владельцем магазина, который, по-видимому, уже привык к этим мальчикам, скупающим его товары. Он засмеялся и попросил их подождать, пока проверит в подсобке.       — Так всё-таки, что вы планируете делать с фейерверками, можно узнать? На самом деле? — спросила Гермиона.       — Ну, мы не будем поджигать кабинет Филча, это я тебе точно могу сказать, — ответил Фред, подмигнув ей.       Он посмотрел вверх на крышу:       — В любом случае, они не сработают в таком маленьком пространстве. Вот кухня другое дело, но… Если бы только существовали фейерверки, которые были бы поменьше, чтобы можно было использовать их без риска поджечь что-нибудь, но достаточно большие для того, чтобы немного припугнуть людей…       — Почему бы вам просто не сделать такие самим? — предложила Гермиона. — Было бы не слишком сложно внести небольшие поправки, может быть, простые уменьшающие чары, про которые я читала, могли бы помочь…       Фред широко усмехнулся:       — Ну и ну, Гермиона Грэйнджер…       Она покраснела и встряхнула головой:       — Забудь о том, что я сказала, мне не следовало подавать тебе идею.       — Вообще-то мы с Джорджем уже пробовали заклинание редуцио на первом курсе. Но оно не помогло.       — О!       На мгновение воцарилось молчание, и маленькая Гермиона оглядела магазин. Она увидела Гарри и Рона, разглядывающих шуточные снитчи, которые, как только их ловили, моментально превращались во что-то, напоминающее зеленую липкую слизь. Нахмурившись, и переключая свое внимание обратно на Фреда, она внезапно наткнулась на игрушечную змею, уставившуюся на нее в дюйме от лица.       — Фред! — взвизгнула Гермиона, но прижав руку к груди и восстановив дыхание, не смогла не засмеяться. Фред тоже рассмеялся.       — Идем дальше, — сказал он просто, когда она смахнула с глаз навернувшиеся от смеха слезы.       — Эй, что ты сделал Гермионе? Оставь её в покое, — Рон подошел к ним и послал Гермионе сочувствующий взгляд, как будто извиняясь за поведение своего старшего брата.       Вероятно, Фред уже был готов отпустить в его адрес какой-нибудь язвительный или насмешливый комментарий, но Гермиона быстро перебила:       — Фред просто показывал мне эту милую мягкую игрушку, Рон. Вы закончили? Гарри?       Стоящий позади Рона Гарри на самом деле не обращал на них внимания, но спохватился, когда его окликнули по имени:       — А, да.       Девочка расправила свою мантию:       — Хорошо, тогда нам следует идти, если мы хотим посмотреть что-нибудь ещё перед тем, как встретиться с нашими родителями во «Флориш и Блоттс».       И они втроем направились к выходу. Гермиона обернулась и посмотрела на Фреда:       — Увидимся позже.       Младшая Гермиона ушла слишком быстро, и поэтому не увидела той короткой улыбки, которую послал ей Фред, но старшая Гермиона увидела.       Декорации поменялись, и теперь она стояла в переполненной гостиной Гриффиндора.       «Из всех глупостей, которые можно сделать. Летающая машина… Магглы их видели! Они могли покалечиться! Их могли исключить!», — бормотала юная Гермиона в то время, как Перси стоял возле нее и кивал в знак согласия. Гарри и Рон быстро удалились в свою спальню, чтобы избежать их осуждающих взглядов. По крайней мере, на данный момент. Двое образцовых учеников стояли, скрестив руки, явно недовольные, в то время, как остальные студенты их факультета решили веселиться. Веселиться!       Фред, Джордж и Ли, казалось, тоже подстрекали других присоединиться к веселью. Настоящая Гермиона заметила, как Гермиона-воспоминание свирепо уставилась на них.       О, боже…       Перси извинился и пошел проверять первокурсников; большинство из них на самом деле не понимало, что происходит, но тем не менее они были взволнованы. Гермиона вспомнила, как она тогда сочувствовала Перси. Это не значит, что он ей нравился, нет, нет, нет. Но она уважала его. Он был Идеальный Староста Перси (1). Он был тем, кто восхищался интеллектом так же сильно, как и Гермиона. И она помнила, как сильно ей хотелось, чтобы Гарри и Рон тоже разделяли эту жажду знаний. Гермионе нравилось, что у её друзей были другие качества, к примеру, смелость и доброта, но временами это разобщало их. Она могла рассказывать о чем-то, что казалось ей крайне захватывающим, в то время как эти двое переглядывались друг с другом и закатывали глаза, думая, что она не замечает. Но она замечала.       В первую ночь после возвращения в Хогвартс она чувствовала себя особенно одинокой. В тот день она ждала их, заняв для них троих купе в Хогвартс-экспрессе в стремлении не провести свою вторую поездку на поезде в одиночестве.       Первую свою поездку она провела, слоняясь из одного купе в другое, стараясь отвлечь себя, и, по возможности, завести новых друзей, как советовала ей мама. Она попыталась помочь Невиллу, попробовала несколько раз следовать за Гарри и Роном, при этом стараясь не выглядеть так, будто она следит за ними.       Теперь, по прошествии времени, возможно, этот план и не выглядел лучшим из тех, что она придумывала, но, в конце концов, это не имело значения — теперь они были друзьями.       Как бы то ни было, когда поезд тронулся, и никто из них к ней не подсел, Гермиона прогулялась по нескольким купе, спрашивая о них. Фред и Джордж выглядели растерянными, поскольку считали, что все это время Гарри и Рон были с ней. Когда она нашла Перси, тот помог ей поспрашивать окружающих, а после прибытия в Хогвартс, они узнали, что случилось.       «Они оставили меня одну, чтобы полететь на машине», — подумала она. — «А они потрудились хотя бы спросить меня, хочу ли я с ними? Нет. Фу, мальчики… Утром им придется объясниться».       Маленькая Гермиона решила заняться ими с утра пораньше, несмотря на нерешительную попытку Парвати заставить ее остаться. Она была довольно сносной до того, как стала близко дружить с Лавандой. Гермиона действительно никогда не задумывалась о том, как эта девочка пыталась подружиться с ней. И даже если эти попытки были вызваны стремлением стать ближе к знаменитому Гарри Поттеру или просто жалостью, Гермионе стало стыдно, что она никогда не замечала этого раньше.       Ей было интересно, почему Фред выбрал такое своеобразное воспоминание, но тут близнецы попали в поле ее зрения, и она осознала, что это был первый раз (из многих последующих), когда она высказала близнецам свое мнение.       — Оу, Фред! Будь добр, посмотри на этого мрачного гуся вон там, — театральным шепотом произнес Джордж, стоявший в нескольких шагах от Гермионы, перекрывая проход к спальням девочек.       — Как так, Джордж? Как кто-то может быть несчастлив в такой ситуации, как эта?       — Только если это не Снегг…       — Или Филч…       — Или Перси…       Маленькая Гермиона издала рык, напугавший близнецов достаточно, чтобы те заткнулись. Услышанное стало для нее последней каплей. После пережитого днем она чувствовала себя абсолютно несчастной тогда, когда ей следовало бы наслаждаться возвращением в Хогвартс, и Гермиона сорвалась.       — Знаете, ваш брат прав. И я надеюсь, он отнимет у них очки, и прочитает им обоим надлежащую лекцию. Годрик знает, как я этого хочу. А теперь, если вы не возражаете, — сказала она, отталкивая их обоих со своего пути.       Когда она скрылась из виду, братья переглянулись. Фред закинул на плечо брата руку и повел его обратно внутрь толпы:       — Вот это да, похоже, у нас появился еще один Перси.       Джордж согласился:       — А мы то думали, что для планеты одного было более, чем достаточно.       Фред цокнул языком в знак согласия и добавил:       — Хотя почему-то у меня такое чувство, что Грейнджер в конечном итоге станет еще большей занозой в наших задницах.       Джордж посмотрел на него с притворным ужасом:       — И что же нам делать?       Фред собирался что-то ответить, но к ним подошла Анджелина, и Гермиона могла поклясться, что увидела, как на его щеках промелькнул легкий румянец. Джордж, должно быть, тоже это заметил, поскольку вывернулся из-под руки Фреда и притянул их обоих к себе в дружеском объятии (2).       Окружающая обстановка снова переменилась.       Увидев следующую сцену, Гермиона пробормотала себе под нос проклятия. Почему Фред собрал такие ужасные воспоминания? В первом она была чересчур эмоциональной, и Фред по сути назвал её Перси Вторым, а теперь еще и это?       Событие, которое дало Гермионе первое представление об ужасной стороне жизни магглорожденной ведьмы, предубеждение, которое будет преследовать ее до самого окончания войны…       Команда Слизерина по квиддичу демонстрировала свои новые метлы, и Драко Малфой выглядел чрезмерно довольным реакцией команды Гриффиндора. Гермиона наблюдала, как ее более молодая версия вместе с Роном подошли к ним, и как ее друг разинул рот от удивления, узнав, что Малфой был новым ловцом команды Слизерина и обладателем Нимбуса 2001.       — Хороши, не так ли? — сказал Малфой равнодушно. — Но, возможно, команде Гриффиндора удастся заработать немного золота и тоже получить новые метлы. Вы могли бы выставить на аукцион те Чистометы-5, я думаю, музей предложил бы за них хорошую цену.       Гермиона закатила глаза, поскольку однажды уже наблюдала, как команда Слизерина завыла от смеха над этим жалким подобием шутки. Она знала, что произойдет потом, и всегда довольно-таки гордилась своим язвительным замечанием. В конце концов, Малфой был вынужден опуститься до такой низости, чтобы оставить за собой последнее слово.       Она наблюдала, как ее младшая копия презрительно склонила голову:       — По крайней мере, никому в команде Гриффиндора не пришлось покупать себе место, — сказала она резко. — Всех взяли исключительно за талант.       Тогда ее внимание было полностью поглощено видом Малфоя, с лица которого сползало самодовольство, и она наслаждалась своей непродолжительной победой. В этот раз Гермиона наблюдала за Фредом. Очевидно, он выбрал эти воспоминания по какой-то причине, и она была нацелена распознать это, что бы это ни было. Очевидно, то, что она не увидела в первый раз. Иначе она бы уже поняла, не так ли?       Как только маленькая Гермиона выдала свою реплику, лицо Фреда просияло. Справедливости ради нужно отметить, что каждый стоявший там гриффиндорец выдал какую-нибудь положительную эмоцию. Рон громко фыркнул. Но было что-то такое в том, как Фред посмотрел на нее — как будто он ошеломлен. Но в хорошем смысле.       Настроение быстро изменилось, когда Малфой выплюнул слово «грязнокровка». Гермиона вспомнила те смешанные чувства. Она осознавала, что слово было плохое, но не знала, что делать. Как реагировать. И затем она почувствовала трепет в животе, когда Рон бросился на ее защиту, пытаясь проклясть Малфоя ради нее.       Но она никогда не осознавала, что в этот момент делали другие. Алисия Спиннет истошно вопила на маленького блондина. Близнецов оттаскивал Флинт, поскольку те хотели врезать Малфою. И теперь была очередь Гермионы выглядеть ошеломленной. Ей стоит поблагодарить позже Джорджа (даже при том, что она не была уверена, как сможет объяснить ему, почему она вдруг вспомнила то, что случилось шесть лет назад).       Эпизод еще не был окончен, и она наблюдала, как она сама и Гарри тащат Рона, которого рвало слизняками, к Хагриду.       Фред и Джордж больше не пытались атаковать Малфоя, но Анджелина и Кэти были вынуждены успокаивать Алисию, которая все еще кипятилась.       — Этот маленький болван, — кричала она, когда они были в раздевалке, — да как он только посмел произнести это слово? Даже не говоря о том, чтобы назвать этим словом кого-то…       — Не переживай, Алисия, мы доберемся до него позже, — пообещал Фред. Они сидели с Джорджем на лавочках, опустошенные. — Хотя, как бы мне хотелось, чтобы мы смогли хоть разочек вдарить по этому тощему маленькому мерзкому лицу.       — Ты знаешь, я презираю быть голосом разума, Фредди…       — Голосом чего?       — Но я действительно считаю, что это к лучшему. Представь, что бы сделал Люциус Малфой, если бы мы навредили его сыну?       Фред опустил плечи:       — Да, да. Думаю, ты прав. Надо радоваться, что Рон хотя бы попытался проклясть его.       — Кто же знал, что они были в нем?       — Теперь больше нет. Теперь слизняки нашли выход наружу.       — Слизняковый Ронникинс.       Анджелина слушала их, закатив глаза:       — Вы двое… Почему бы вам не быть честными и не сказать вашему брату, что вы гордитесь им, вместо того, чтобы подшучивать над ним?       Близнецы посмотрели на Анджелину так, будто у той выросло две головы. И в ответ отрицательно покачав головами, они громко воскликнули в один голос: «Никогда!».       — Надеюсь, хотя бы с ней все в порядке. С Грэйнджер, — сказал Фред, когда Анджелина удалилась.       — Кажется, она не совсем поняла, что произошло, поэтому я подозреваю, что с ней все будет в порядке, — сказал Джордж, отвлекшись в поисках своей школьной формы.       — Мне интересно, магглорожденные знают, во что ввязываются, когда входят в наш мир. Чистокровные, полукровки, кого это заботит…       — Не нас, это уж точно, — сказал Джордж.       Фред посмотрел на своего брата и улыбнулся:       — Нет, не нас, — затем он вытащил что-то из-за спины, — не это ищешь, кстати?       Джордж выхватил черную одежду из рук брата:       — Очень смешно.       — Я так и подумал.       Гермиона едва успела понять, что раздевалка вдруг превратилась в коридор, перед тем, как она почти врезалась в мальчика с рыжими волосами.       — Лучше не позволять Рону увидеть, что ты смеешься, Гермиона, — Гарри убеждал стоящую перед ним шатенку. — Похоже, у него тяжелая душевная травма.       — Мне жаль, но просто это так смешно. И каждый раз, когда я начинаю думать об этом, я просто… — она в точности показала, что происходит. Гарри был вынужден сам сдерживать улыбку, потому что Гермиона надрывала живот, заливаясь смехом.       Проходя по коридору, Фред остановился полюбопытствовать, что заставило миниГермиону так хохотать.       — Я не могу поверить, что Фред превратил в паука ухо плюшевого медведя, я имею в виду — пффф.       — Я просто счастлив, что ты смогла сдержаться, когда Рон рассказал тебе об этом. Быстро! Успокойся, он идет!       И действительно, Рон шел по направлению к ним, и проходя мимо, заметил Фреда, скрывающегося за одной из статуй в доспехах. Он поднял глаза на брата.       — Что ты делаешь? — подозрительно прищурился Рон.       Фред придал своему лицу выражение невинности:       — Ничего, дорогой братец. Просто шел в библиотеку, когда пришлось остановиться завязать шнурок.       Рон состроил гримасу, но решил не придавать этому значения, и вдвоем они подошли к другим. Гермиона наблюдала, как ее молодой копии пришлось прикусить губу, чтобы сдержать очередной приступ смеха. При виде Рона и Фреда ей стало тяжелее не думать о происшествии с плюшевым мишкой.       Фреду показалось, что она была на грани очередного приступа смеха, и ее нужно было просто подтолкнуть.       — Ну, я направляюсь в библиотеку, джентльмены. Надеюсь, вы потерпите немного, пока я упаучу прочь, то есть удалюсь (3).       Он с важным видом зашагал прочь, и удовлетворенная усмешка появилась на его лице, когда он услышал, как позади него разразилось громкое хихиканье, в то время как его брат пробормотал: «Придурок».       Эта сцена сменилась новым эпизодом.       Несколько людей шептались в углу гриффиндорской гостиной, и Гермиона быстро определила, что это воспоминание из того времени, когда ученики в Хогвартсе подозревали, что Гарри был наследником Слизерина. Она уже наблюдала однажды, как Гарри чересчур сильно сжал перо, наконечник которого почти прорвал пергамент с эссе по трансфигурации. Они правда думали, что он не услышит их, если сидит просто на другой стороне комнаты?       Уши Рона покраснели, но он смотрел на своего друга, как будто говоря: «Не обращай внимания на них, приятель».       Гермиона наблюдала, как она сама гневно смотрела на старшекурсников. Старшекурсников! Они были на пятом курсе, зачем им сплетничать о студенте второго курса? Смешно. Когда один из них перехватил ее взгляд, шепот усилился.       Как только она решила послать в них парочку заклятий, к этой группе присоединились два человека.       — Ну, привет, Абернати, Освальд, Темпл! На что это вы все уставились? — Фред посмотрел туда, где сидели Гарри, Гермиона и Рон (и где стояла реальная Гермиона). — А, я понял! Не переживайте, Гарри сказал нам, что в следующий раз он будет преследовать нескольких студентов Когтеврана.       — Все верно, -вмешался Джордж. — Нет необходимости волноваться. Кроме того, он не нападет, пока вы не беспокоите его.       Фред подмигнул им:       — Предлагаю вам иметь это в виду.       Группа учеников уставилась на близнецов, разинув рты, но те уже направились к столу. Гарри слабо улыбнулся, его эссе больше не страдало, Рон одобрительно кивнул, а Гермиона произнесла «спасибо».       Обстановка на мгновение расплылась, но после мало что поменялось.       Это была по-прежнему гостиная Гриффиндора, и Ли Джордан болтал о том, что слизеринцев нужно выкинуть из Хогвартса, так как они явно виновны, поскольку ни на кого с их факультета еще не напали.       Напали? А, точно, василиск…       Гермиона осторожно обошла аплодирующую в поддержку сказанного толпу и подошла к Фреду. Он стоял возле Гарри, Джорджа и Рона и выглядел непривычно тихим.       Я совсем не помню этого… Почему это воспоминание, Фред?       Как только она подумала об этом, Джордж наклонился к Гарри и прошептал: «Перси в шоке». Гермиона даже не заметила его и оглядела комнату. Староста сидел позади Ли, бледный словно привидение.       — Эта девочка с Когтеврана — Пенелопа Кристалл… — продолжил Джордж, но Гермиона перестала слушать.       Она встретила Пенелопу после того, как выяснила, какой монстр скрывается в Тайной комнате. Вдвоем они заглядывали в зеркало, просматривая в нем коридор, для того, чтобы убедиться, что в худшем случае они просто оцепенеют, а это было гораздо лучше, чем смерть. И хотя в то время никто, кроме Джинни, не знал этого, но Пенелопа была девушкой Перси.       Гарри и Рон теперь перешептывались между собой, оба выглядели сильно расстроенными.       Мои друзья, — с нежностью подумала Гермиона. Она знала, что они беспокоились за нее, но никогда не присутствовала там, чтобы собственными глазами увидеть их реакцию на её оцепенение.       Джордж, по-видимому сам находившийся в смятении, смотрел на своего брата-близнеца. Нахмурившись, он прошептал:       — С тобой все в порядке, Фредди?       Фред не совсем убедительно кивнул головой:       — Просто думал, что эти нападения пока прекратятся, — прошептал он в ответ. Он прижал руки к животу и, нахмурившись, уставился в пол.       Гермиона подняла свою руку, и сцена в этот момент изменилась. Моргнув, она яростно тряхнула головой. Что она планировала сделать?       Смех прервал ее мысли.       Они были в Хогвартс-экспрессе, и всеобщее настроение кардинально отличалось от предыдущего воспоминания. Купе огласилось весельем. Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Фред и Джордж свои последние часы перед прибытием на вокзал Кингс-Кросс проводили вместе, празднуя.       Гермиона попыталась прижаться к окну, но осознала, что это не имеет значения, поскольку всё и все будут просто проходить сквозь нее. И счастье, что так было. Близнецы решили запустить оставшиеся фейерверки Фойерверкуса, и не один раз они пролетели прямо через нее.       Фейерверки шипели и взрывались, все издавали вопли восхищения, и юной Гермионе пришлось наклониться ближе, чтобы спросить Фреда, как ему удалось это сделать.       — Сделать что? — спросил он, не отводя взгляд от цветного представления.        — Как тебе удалось сделать так, что чтобы они не взрывали помещение? Это поразительно, — похвалила она.       Джордж запустил еще одну пару фейерверков, поскольку последние уже погасли. Раздался громкий хлопок, и Рон толкнул ее, чтобы она смотрела вверх и наслаждалась зрелищем. Она нетерпеливо отмахнулась от него и снова посмотрела на Фреда, сидящего напротив нее. Он ухмылялся.       — Просто внесли кое-какие изменения здесь и там, — ответил он неоднозначно. Он знал, что ее сильно раздражало, когда она чего-то не знала, и это было видно по выражению ее лица.       Я до сих пор не знаю, как они сделали большинство своих товаров… — подумала реальная Гермиона.       МиниГермиона сузила глаза, и когда поняла, что не получит другого ответа, откинулась назад и завязала беседу с Джинни, сидящей с ее стороны.        — Я никогда не практиковалась в дуэли должным образом, — несколько минут спустя сообщила она Джинни. — В нашем поединке Миллисента Булстроуд в секунды надрала мне задницу.       — Может быть, вы бы могли научить нас? — спросила Джинни, повернувшись к Фреду и Джорджу, поскольку они были старше и опытнее. Выглядело это так, будто сначала она хотела попросить Гарри, но быстро передумала, залившись краской. Остальные предпочли не заметить этого. В обычной ситуации Фред и Джордж обязательно использовали бы это, чтобы подразнить Гарри, но после того, как он спас жизнь их сестре, они, по-видимому, решили быть милосердными.       Гермиона удивленно моргнула, и ее отношение поменялось. Я не заметила этого в прошлый раз. Помню только, что я просто перебирала в голове все защитные заклинания, о которых читала.       Они начали обезоруживать друг друга. Рон одолжил палочку Гарри, так как никто из них не хотел стоять под прицелом его собственной палочки, заклеенной магическим скотчем.       Очевидно, что у Гарри получалось лучше других. Даже Фред и Джордж зааплодировали ему, когда тот смог обезоружить их.       Гермиона сьёжилась, увидев собственные попытки сделать это. После пятой попытки слова стали едва связными, так как она растеряла уверенность. Гарри пытался показать ей, но было не похоже, что она уловила суть. И так до тех пор, пока Рон, очаровательный как всегда, не поддразнил ее по этому поводу, сказав, что она способна только на пустые разговоры. В гневе она прокричала «Экспелиармус», и палочка Гарри полетела по комнате, в то время как Фред хлопнул своего брата по плечу за грубость. Джинни присоединилась к нему, целясь брату в голову, и послала Гермионе ослепительную улыбку, а Гермиона улыбнулась в ответ.       И всё снова закончилось.       Вынырнув из Омута памяти, Гермионе пришлось присесть. Она уперлась руками в матрас.       Итак, воспоминания определенно обо мне. Проклятье, это звучит самонадеянно. Но они действительно кажутся такими, да? Почему же это заставляет меня нервничать?       И даже вновь пережитое чувство легкого счастья не помогло. С тяжелым вздохом она легла на кровать, чувствуя себя морально и эмоционально истощенной.       Все было так болезненно теперь. Даже когда они находили время смеяться, это было уже не то же самое — не так, как это было тогда, в воспоминании. Гермиона потёрла глаза. Но было ли это из-за того, что они повзрослели с того времени или потому что потеряли что-то?       Или кого-то…