Придурок в белых кедах

       Мать, мягко говоря, не была рада моему возвращению. Отец, кстати, тоже. Но я настоял на своём. Хочется пощекотать себе нервы и получить дополнительную порцию адреналина. Ну не могу я спокойно жить, шило в жопе мешает.       Первым делом я поехал не к матери, а к моему старому знакомому. Его звали Аурелиано. Был он альфой, бетой или омегой я не знал. Мы о таком никогда не говорили. Познакомились мы довольно странным образом, это случилось примерно через месяц после отъезда Флинна. Я тогда ударился в паркур. А чтобы не скучно было, дразнил полицейских и удирали от них.       Аурелиано тоже так делал, но не ради развлечения, как я, а ради денег. Он воровал. И мы познакомились, убегая по одному маршруту. Он чуть не соскользнул с крыши, и я, можно сказать, спас ему жизнь. Аурелиано вырос на улице, в районе ещё хуже моего. Он всегда полагался на себя и меня учил тому же. Знал я о нём немного, но, думаю, что он был старше меня лет на пять, а то и больше.       Друзьями нас было сложно назвать, просто судьба иногда сталкивала нас вместе. Не знаю, найду ли его сейчас. Почему-то очень хотелось его увидеть, спустя столько времени. Мы не общались почти год. Не ссорились, просто поменялись приоритеты. Я понял, что не хочу всю жизнь прожить воровством и ударился в учёбу. Тогда я верил, что омега с мозгами может добиться того же, что и альфа.       Полдня я скитался по району, где мы когда-то бегали по крышам. На что я надеюсь? Купил себе шаурму, вкусная! Надеюсь, ни одна кошка или собака не пострадала. Постепенно начинало темнеть. Спать на улице в этом районе не рекомендуется, люди тут неспокойные.       Тут мне на глаза попался беременный омега с огромной кучей сумок. Бедняга их еле тащил. Естественно, я предложил помочь, но получил категоричный отказ. Омега знает в каком районе живёт. Тут у большинства вообще нет совести, и они могут спокойно обокрасть беременного омегу. Во мне резко взыграл героизм, я вручил парню свой телефон в качестве гарантии и забрал у него сумки. Теперь он не возражал. Его звали Тэдди. Он привёл меня к небольшому многоквартирному дому. Там, на третьем этаже, Тэдди пригласил меня на чай. Не знаю почему, но я согласился.       Дома было двое маленьких детей: девочка Оливия и мальчик Джонни. Близнецы тут же окружили меня, тараторили что-то, перебивая друг друга, и тянули меня в разные стороны. Дети всегда тянутся ко мне. Я играл с ними, пока Тэдди готовил ужин. Тут послышался какой-то шум из прихожей, и дети с криком «папа» бросились туда. Каково было моё удивление, когда я увидел Аурелиано, держащего на руках близнецов. — Боже, Лирон, как ты тут оказался? — изумлённо воскликнул он. — Это судьба, — усмехнулся я.       Странно, детям на вид три-четыре года, а у Аурелиано год назад не было никакой семьи. А тут «папа»…       Когда Тэдди узнал о нашем старом знакомстве, его мнение обо мне резко ухудшилось. Видно, он не очень любил то, чем раньше занимался Аурелиано. После ужина Тэдди пошёл укладывать детей спать. Тогда Аурелиано рассказал мне, что было с ним за этот год.       Почти сразу, как мы перестали общаться, он встретил Тэдди с двумя детьми, неизвестно от кого родившимися. От омеги все отвернулись из-за внебрачных детей. «Вот они какие «любящие» и богатые семьи», —сказал Аурелиано.       Он помогал бедному омеге с детьми как мог. Сначала только ради детей, чтобы у них не было такого же паршивого детства, как у него. Но постепенно влюбился в Тэдди. Аурелиано пошутил про любовный приворот, а мне было не до шуток. Как может такой замкнутый человек любить? Раньше мне казалось, что все свои чувства Аурелиано хоронит внутри себя, а они там умирают. Теперь передо мной сидел совершенно другой человек. Хотя внешне он не изменился: те же короткие каштановые волосы; нос сломанный не один раз; плотно сжатые губы и большие карие глаза, как у котёнка. — Как ты умудряешься прокормить всю семью? — спросил я, допивая холодный чай. — Как-как? Работаю на трёх работах как вол, — усмехнулся Аурелиано.       Тут из детской вернулся Тэдди, и разговор пошёл на более общие темы. Ночевать я остался у них. Омега не был от этого в восторге, но спорить не стал. Ночь была дикая: за окном постоянно кто-то орал, слышалось завывание полицейских мигалок, храпел Аурелиано. Я как-то быстро отвык от такого шума. В эту бессонную ночь я сделал для себя вывод — не надо забывать, откуда я родом.       На следующее утро, когда настало время уходить, я спросил, не нужна ли им какая-нибудь помощь. Аурелиано сказал, что ничего не нужно, но указал правым мизинцем наверх. Этот жест значил «встречаемся на крыше». Мне пришлось ждать его минут двадцать. Оказалось, что Аурелиано полностью сменил род деятельности, и возвращаться к старому не собирается. Но иногда всё же тянет ощутить тот драйв.       Он предложил мне пройтись старыми маршрутами, вспомнить прошлое. Как и раньше мы размялись, потом забрались на крышу торгового центра и побежали. Это непередаваемое ощущение, кажется, что в мире для тебя не осталось никаких препятствий. Ты можешь забраться куда хочешь и делать что хочешь, никто тебя не остановит. Сейчас я чувствую себя свободным и живым.       Мы остановились отдышаться на какой-то крыше жилого дома. Аурелиано облокотился на поручень, посмотрел вниз, напрягся и жестом подозвал меня. Внизу на балконе загорала совершенно голая девушка. От солнца она закрыла глаза, а может просто спала. Мне не особо хотелось разглядывать её, хотя она была довольно привлекательная. Зато Аурелиано не мог отвести от неё глаз. Кажется, сейчас начнёт на неё слюной капать. Вот и вся его любовь к Тэдди. Но это не моё дело. Тут дамочка открыла глаза, увидела нас и противно завизжала. Мы сразу побежали дальше. Не знаю почему, но меня разрывал смех.       Когда я прыгнул на ржавый поручень, спускаясь с крыши, он не выдержал и сломался. Я потерял равновесие и неудачно упал на правый бок. Грохот стоял страшный. — Ты как? Ничего не сломал? — тут же подбежал ко мне Аурелиано. — Кажется, нет, — ответил я, поднимаясь с земли. Да, в падениях приятного мало. — Думаю, пора закругляться. — Согласен.       Мы прошли ещё несколько кварталов вместе, а потом, обменявшись номерами, разошлись.       Дома меня ждал неприятный сюрприз… То небольшое количество вещей, которое я взял с собой, мать успела присвоить себе. Большинство она уже продала. Когда я спросил, какого хрена она творит, она ответила, что отец мне новые купит.       После моего отъезда мать существенно подняла свой уровень жизни. У нас дома даже телевизор появился. У нас с ней никогда не было особо тёплых отношений, но я не могу сказать, что я её ненавижу. В конце концов, она моя мать. Думаю, она меня даже любит, но как-то по-своему. Но её жажда денег меня убивает.       Мне захотелось серьёзно поговорить с матерью, но она послала меня нахуй. А что я хотел от неё? Надеюсь, я никогда не буду таким же.       Ночью, лёжа без сна на своей старой раскладушке, я думал, что было бы, узнай она, где я учусь. 100% начала бы шантажировать, что всем всё расскажет. Иногда хорошо, что ей на меня насрать.       На следующий день я заглянул в свою старую школу. Большинству было на меня насрать, пришёл-не пришёл, куда уходил, им пофигу. Ко мне подошла только Грейс, местная шлюшка. Спросила, почему так долго не появлялся. Я что-то наплёл ей про истинного альфу и что жду ребёнка. Не знаю, зачем. Мой язык живёт своей жизнью. Грейс поздравила меня и рассказала, что нового тут. Троих из моего класса отправили в детскую колонию, один пытался вскрыть себе вены, но ему не дали умереть, двое омег залетели, один сделал аборт, второй решил оставить ребёнка. А меня не было всего лишь три месяца… Больше ничего интересного в школе я не нашёл.       Мотался по родным улицам, чтобы хоть чем-то себя занять. Встретил знакомую стаю собак. Они меня сразу узнали, окружили, виляя хвостами. Я им не давал имена, чтобы не привязываться. Слишком часто они пропадали. Грустно, но я ничего поделать не могу. Они таскались за мной весь день. Хорошо, что теперь у меня есть деньги, чтобы купить им еды. Хвостатые были вне себя от счастья. Я им знатный пир устроил.       Всю неделю, которую я был у матери, я не мог нормально поспать. А всё из-за дурацкого поручня! Рука опухла, а бок превратился в один сплошной синяк. Тот ещё красавец получился. Волосы на висках сильно отросли, и моя прическа потеряла былую воинственность. К счастью, это легко исправить, даже местные парикмахеры справятся.       В салоне меня чё-т понесло… Я за каким-то хреном покрасился в синий. М-да… Раньше было лучше. Но ничего страшного, похожу и так.       Отец приехал меня забирать вместе с Эриком. Когда омега увидел, что я сделал со своими волосами, он пришёл в восторг. Сказал, что всю жизнь мечтал о необычной прическе, но родители не позволяли. Рагнар полчаса слушал о его мечтах, а потом повёз в салон красоты. Эрик чуть ли не пищал от восторга. Боже, человеку двадцать три года, а он такой хренью занимается. Всю дорогу омега выбирал себе причёску. Мы с отцом только смеялись. Эрик был похож на маленький разбушевавшийся ураган.       В салоне он три раза успел передумать, но в итоге выбор пал на нежно-розовые волосы. А я попросил вернуть мне мой родной цвет. Ну, не могу я с синей башкой ходить. Отец ничего не сказал по этому поводу, но я видел, что одобряет моё решение.       Эрик же светился от счастья, смотря на своё отражение в зеркале. Не могу сказать, что ему безумно шло, но выглядел он довольно мило. Главное, чтобы ему самому нравилось, а остальное не так уж и важно.       Оставшуюся часть каникул я провёл с отцом и Эриком на горнолыжном курорте. В первый же день я умудрился сломать правую руку. Победитель по жизни, ёпт! Там абсолютно нечего было делать, кроме как кататься, чего я, естественно, не мог.       За четыре недели ничегонеделанья я набрал пять лишних килограммов. У меня тут же выросла попа. Нормальный омега бы радовался, но мне хотелось застрелиться. Ну, на кой-хрен мне такая нужна?! Я каждый день крутился у зеркала в надежде, что она уйдет. Теперь, хоть я и был высоким и крепким, но фигура у меня была омежья. К счастью, альфы с такой фигурой не редкость, но для мне это не было аргументом. Я всеми силами пытался вернуть свой прежний вид.