Сможешь остановиться?

Здравствуйте, с вами прибывшие с фронта и чудом выжившие герои социалистической революции Антон Вашенков и Татьяна Номина. Где фейерверки, фанфары и орущий гимн? Ну, или хотя бы премия? Шиш вам, революционеры долбанные, а не деньги и признание. Лично у меня вчера рабочий день закончился в какие-то девять вечера. Если бы Таньку не выдернули для какого-то, уже покрывшегося пылью, проекта, то дома я был бы часов эдак в семь. Но, видать, не судьба. Канал внезапно решил поставить в эфир фильм, который сдали чуть ли не полгода назад, в связи с чем подняли все низы болотные нашей прекрасной компании, дабы внести несколько правок с датами и закадровыми текстами. С фронта Танюха вернулась около одиннадцати вечера. И сейчас, как ни странно, выглядела лучше, чем в некоторые совершенно не загруженные дни — активно вела беседы, охотно отвечала на звонки и выполняла просьбы за считанные минуты. Наверняка, мозг тупо не успел выключиться и отдохнуть за какие-то три часа сна и, совершенно нечестно обманутый, был уверен, что вчерашний день все еще не закончен. Девять тридцать утра, мы сидим в совершенно пустом кафе на 17-м. Мимо проходят редкие, такие же несчастные трудяги, как мы, а милая девушка-официантка кидает на нас волнительные взгляды. Она явно и не такое видала за годы работы в этом кафе, но все-таки дамочка, на вид не старше 18-ти, которая вместо кофе попросила прыснуть ей коньячка «на глаз» и «разбавить эспрессо на одну треть» ранним утром, зрелище не частое. Но Таню никакие подозрительные взгляды не пробивали, она преспокойненько попивала разбавленный алкоголь с дозой кофеина из бумажного стаканчика и писала кому-то в вост апе, при этом внимательно меня слушая и не упуская детали рассказа. Что было примечательным у этой девчули (помимо всех примечательных качеств, описанных ранее, и, возможно, описанных позднее), так это ее умение делать несколько дел одновременно и везде успевать. Сама эту способность она объясняет актерскими навыками, которые ей прививали с самого детства. Так что сейчас, следя за тем, как быстро двигаются женские пальчики на сенсорной клавиатуре, я был уверен, что она меня внимательно слушает и запоминает детали. После завершения душераздирающей истории о том, как меня послали в сабвей и оставили чаевые аж тридцать рублей, я замолчал и уткнулся в капучино, к сожалению, совершенно безалкогольный.  — Так я не поняла, он что, с тобой на «ты» разговаривал? — она, наконец, подняла взгляд от телефона и подозрительно на меня уставилась, удостоив вниманием.  — Эм, — я задумался. Подобный вопрос я себе не задавал и, честно сказать, даже не заметил. — Да, он совершенно точно фамильярничал в начале разговора по телефону, а потом уже перешел внезапно на «вы». Таня заинтересованно смотрела прямо в глаза, будто я мог ее обмануть или ввести в заблуждение.  — Очень странно, он ни с кем не разговаривает на «ты». Даже представить себе не могу, чтобы Андрей сказал мне что-то типа «Таня, ты охренела, где мое парковочное место?!» — передернула она.  — Ну и мне он ничего подобного не говорил, — уточнил я. — И вообще, какого черта? Из всего, что я рассказал, тебя только это взволновало?  — А что ты нового поведал? Со мной все это каждый день происходит. Кстати, он обычно восемь кусочков сыра просит, а не семь.  — Капец, как он мог себе изменить! — притворно удивился я. — Ну что, не готов там диск? Она сначала не поняла, о чем я, а потом схватилась за телефон. Да, темы резко менять я умею, особенно когда мне надо. А мне надо было. Забыть об этом Андрее и переключиться на работу, в конце концов.  — Можно идти забирать, — кивнула она и начала надевать кофту. Мы направились в монтажку на четвертый этаж, после чего вернулись на первый и пошли по транспортному коридору во второе здание, где Таньку уже заждались редактора с канала. Самой нести диск в ОТК она отказалась, в связи с чем у нас и завязался разговор.  — Почему ты обычно избегаешь эту комнату, как огня? — поинтересовался я, в миллионный раз скользнув по карикатурному Галустяну на стене коридора.  — Ты же был у них, не понял?  — Ну, там всего-то сидело человек пять. Помню, что одна из них жаловалась на какие-то поля пшеничные. Танька хмыкнула.  — Гостей они не любят. У них своя тусовка. А когда пытаешься решить проблему и пойти на компромисс, сразу же выпускают иглы и начинают нервничать. За столько времени уже со всеми отношения подпортить успела.  — А зачем ты на рожон лезешь, если знаешь, что все равно результата не будет?  — Потому что всегда надеюсь, что вопросы можно решить сразу, без бюрократии. Если брак нельзя исправить, нужно писать и подписывать у руководства кучу бумажек, что в двенадцать ночи вряд ли получится сделать, — мы заходили в лифт. Я нажал на пятый этаж. За то время, пока помогал с документами, уже не раз сюда ездил, так что успел изучить второе здание. — Я для них всего лишь девочка на побегушках, которая не понимает ничего. Так что пускай с ними все вопросы редактора решают, они по статусу выше.  — Видать, повезло мне в прошлый раз, что исправить все удалось. Доброе утро!  — Доброе утро! Мы одновременно поздоровались с охранником на этаже и прошли в редакторскую. Мне вручили очередной пакет документов, который надо отвезти продюсеру, а Таню отпустили с Богом — ждать решения ОТК. Вместо того, чтобы разойтись по разные стороны, мы, не сговариваясь, пошли в самоназванную курилку. Дело в том, что во втором здании Останкино не оставили ни одного места для курения, что воспринялось курильщиками как знак протеста, так что они тупо начали использовать лестницу, которой никто не пользуется, как место перекура. Учитывая, что эта часть здания не проветривается вообще, вонь тут стояла жуткая и поднималась аж с первого этажа, да и кафельные стены особо приятную обстановку не создавали. Не странно, что Танюха тут же закашлялась.  — Ты сейчас что, куда? — поинтересовался я после первой затяжки.  — Пойду к Андрюше, надо поправить одну строчку в фильме.  — Это с каких пор он у тебя Андрюшей стал? — удивился я. Та же на меня посмотрела, как на умалишенного.  — Я про монтажера Андрея, вообще-то.  — Ааа, — развелось тут Андреев. — Я уж было думал, ты резко на сторону зла переметнулась. Таня пожала плечами, и еще какое-то время мы стояли молча — я задумчиво курил, а она снова уткнулась в телефон. Раздалась одна из стандартных айфоновских мелодий.  — Алло? Да, здравствуйте. Что?.. — Танька внезапно поймала мой взгляд и не думала отводить. Я понял, что речь обо мне. Невольно внутри все сжалось от волнения. — Да, здесь, прямо сейчас рядом со мной стоит. Хорошо, передам. Таня нажала на отбой и снова уставилась на меня:  — Собирай всю волю и яйца в кулак, тебя вызывает Сергей Павлович, — я чуть сквозь землю не провалился от внезапно накатившего ужаса. Какого черта? Неужели…  — Да нет, не мог же он…. — мы переглянулись, и взгляды наши говорили одно — мог.  — Я пойду с тобой, — Таня открыла дверь, ведущую в свободную от запаха курева реальность.  — Тебя когда-нибудь вызывали туда? — сглотнул я.  — Нет, ни разу. На ватных ногах мы поплелись к лифтам. По крайней мере, я шел именно так — от волнения не чувствовал вообще ничего. Несколько ощутимых сотен пройденных метров до основного здания и десятого этажа я прошел как пять. Слишком быстро мы оказались у приемной нашего гендира.  — Золотые мои, солнышки, доброе утро! — да быть не может, Татьяна Васильевна?! Сейчас она со своей красной помадой и маникюром выглядела как самая добрая и прекрасная женщина, просто мечта любого внука! Развоплотилась из демона в ангела, что ли?! Мистика. Таня подошла к тезке, и они чмокнулись три раза в щечки. Ох уж эти женщины. Секретарша тут же начала без остановки трындеть о том, как вчера ходила на массаж и какие сильные и осторожные были руки у мужчины, который тер ее мясистые бока.  — Кхм, — алло, я вообще-то тут! И у меня казнь намечается, с крестом, распятием и блэкджеком, надеюсь!  — Ой, Антоша, да, Сергей Павлович ждет тебя, — она указала на дверь, за которой сидел гендир (очень сложно было догадаться, учитывая наличие таблички с фамилией), и тут же продолжила рассказывать о чудо-массажисте, как будто и не отвлекалась.  — Татьяна Васильевна, — ну спасибо хоть одному адекватному человеку в этой комнате! — С чего это вдруг Сергей Павлович вызывает Антона на ковер?  — Черт его знает, — если Таня пыталась говорить тише, то секретарша голоса не жалела и тонкие стены ее, видать, мало волновали. Либо она уже глуховата стала. — Как пришел, так и сказал с порога — Антона Вашенкова ко мне.  — А с настроением как у него дела? — пыталась прощупать почву моя коллега.  — Да как обычно, только нервный какой-то, — пожала та плечами, а Таня на меня бросила такой жалостливый взгляд, что мне еще страшнее стало. — Ты иди-иди, нечего тянуть. Легко сказать — иди! Ноги будто к полу прибили, так что пришлось их за собой чуть ли не волоком тянуть. Стук сердца отбивал ритм в висках. Медля, я остановился у двери, поднял руку и постучал.  — Войдите! Ну все. Теперь-то бежать уже некуда. Все или ничего. Я распахнул дверь и, даже не обернувшись и не попрощавшись перед смертью с Татьянами, зашел в кабинет.  — А, Антон, проходите, — я почти уверенно шел к столу руководителя и все еще краем уха ловил фразочки секретарши, пока они не превратились в еле слышное щебетание. Сергей Павлович сидел, вопреки всем начальникам, в темно-синем тонком свитере и светил макушкой с редкой сединой.  — Садитесь, — произнес он, не поднимая головы от увлеченной писанины, и я вдруг вспомнил о существовании стула рядом. — Во-первых, добро пожаловать в ряды сотрудников компании. Пока нам лично не удавалось встретиться, но мы знакомы заочно. «Фух, ну, хоть не увольняют», — промелькнула первая мысль, но и опомниться не успел, как вскочил со стула и пожал протянутую руку. Наши взгляды пересеклись, и я как-то успокоился — Сергей Павлович не выглядел злым, а скорее холодно-приветливым.  — Очень приятно познакомиться, — проблеял я, садясь обратно на стул и обращая все свое внимание на начальство.  — Как тебе здесь, нравится? Не обижает никто?  — Нет, все отлично, — и все-таки в горле пересохло. Я нервно сглотнул.  — Уже успели с Андреем Викторовичем познакомиться? — он облокотился на спинку черного кожаного кресла и изучал ручку в своих руках.  — Да, вчера мы вместе ездили на съемки, — кто-то удивлен причине моего визита сего кабинета? Я нет.  — Как раз об этом нам и стоит поговорить, — босс откинулся вперед и встал с места. — Дело в том, что Андрей… Викторович наш, скажем так, особый клиент. Вот же тварь, как же ненавижу эту влиятельную сволочь.  — … и фильм этот имеет довольно высокий бюджет, практически полностью спонсируемый каналом. Ты понимаешь, что это значит? Голос Сергея Павловича доносился сзади, он будто одними своими вибрациями пускал мурашки по моей спине.  — Что у фильма большие амбиции? Он обошел мой стул по другой стороне и довольно указал на меня пальцем:  — Именно. Мы планируем его отправить на несколько фестивалей, в том числе ТЭФИ, поставить в эфир в золотое время и продать потом кабельным каналам. Планка этого фильма не просто высокая, как у всех остальных наших проектов, а высоченная. Это значит, что нам нужно попытаться прыгнуть выше головы. И выше здравого смысла, ага.  — От своих сотрудников я жду, прежде всего, ответственного подхода к работе, — он сел обратно в кресло и сложил пальцы, — и уважения к коллегам. Чтобы задания выполнялись точно, без каких-либо задорин или колдобин. Понимаешь? Да понял я уже, понял, что спорить с этим идиотом себе дороже! Кретин…  — Да, мне все ясно.  — Надеюсь, мы услышали друг друга, — меня-то тут как раз никто не слушал, и даже не спрашивал, — можешь идти.  — Хорошо.  — Кстати, — крикнул он мне, когда я уже стоял у дверей, — скажи Татьяне, что для этого проекта разрешено выписывать деньги на парковку.  — Понял, — я закрыл за собой дверь. В приемной на меня тут же уставились две пары глаз.  — Ну что, как? — взволнованно почти прошептала Татьяна.  — Нормально, — это все, что я мог сейчас ответить. И еще свалить отсюда поскорее к чертям собачьим.  — Не могу поверить, что Андрей действительно нажаловался на тебя, — кусала губы Танька, нервно следя за тем, как я убиваю уже третью сигарету.  — С ним невозможно работать, нереально, — затягивался так, будто не курил вечность. Меня все еще нехило потряхивало. — Понятия не имею, как люди до этого его терпели.  — И все еще терпят, — уточнила коллега и вздохнула. — «Не лез бы ты на рожон». Я усмехнулся с того, как она ловко мой же совет перекинула мне.  — Да и не лез особо! — цыкнул я, сбивая пепел с сигареты. — Что я должен был сделать?! Побежать искать ему парковочное место?  — Без понятия. Но теперь мы точно знаем, что с этим индюком максимально осторожно надо. Ты понял?  — Да, понял я, понял! — сколько раз меня еще спросят это за сегодня?! я с силой затушил окурок и направился нафиг из курилки. Танька покорно шла вслед за мной.  — Он ведь и до увольнения может довести. Мы ускорили шаг, будто куда-то торопились. Я молчал.  — Раз, была работа, два, и нет работы. Как по щелчку. Цокот ее коротких каблуков и чуть не убившая меня внезапно открывшаяся перед носом дверь туалета.  — Лучше не будет, а вот сделать ситуацию хуже есть куда. Резкий поворот и звук отъезжающего лифта. Я нажал кнопку вызова, и Танька поравнялась со мной. Мы смотрели на горящие над лифтами циферки, как загипнотизированные идиоты.  — Характер у него, конечно, не сахар, но и ты не подарок.  — Да что ты от меня хочешь вообще?! — не выдержал я, одарив ее бешеным взглядом. Перед нами открылись двери лифта.  — Чтобы ты успокоился и хорошенько проанализировал свои действия, — тихо проговорила она, легонько растолкав народ, как раз активно прибывающий на работу.  — Мне нечего анализировать, — отрезал я.  — Остуди голову и спроси себя, стоит ли твоя гордость такой работы? Этот Андрей придет и уйдет, а ты не вернешься. Я молчал. Крыть нечем. К счастью, уникумов, как я, приезжающих на работу в стакан в половину десятого утра, мало, так что фолькс мой был припаркован у самого выхода из подъезда. Я достал пачку сигарет и с досадой отметил, что придется забегать на заправку за новой. Вместе с «кэмелом» захватил сникерс, дабы перекусить в дороге. Желудок буквально орал из-за кофе и сигарет на голодный желудок. Копаться в голове мне сейчас хотелось меньше всего, так что решил набрать Ане, вдруг ответит. Звук гудков, отражающийся по всему салону, неприятно давил на мозг и раздражал. Наконец, жена подняла трубку.  — Антон?  — Аня? Послышался скрип двери, и вдруг резко изменилась акустика.  — Что-то случилось?  — Почему сразу случилось? — я плелся за такси, которое тормозило и бесило своим существованием в принципе. — Нельзя просто так позвонить?  — Нет, просто обычно ты не звонишь днем. Можешь говорить, я вышла из аудитории, — как всегда идущая на компромисс Аня. Сглаживающая любые острые углы Аня. Прощающая и принимающая все, что угодно, Аня.  — Ничего не случилось, просто меня сегодня чуть не уволили, — я со всей силы посигналил таксисту, который задержался на зеленом светофоре.  — Что?! За что?!  — За Андрея этого гребаного. Может, меня и не уволили, но выговор сделали.  — С лишением зарплаты?  — Какая нахрен зарплата, Аня?! Ты че несешь?! — я обогнал таксиста и еле сдержался, чтобы не показать водиле фак.  — Так ты объясни нормально, что произошло? Это из-за вчерашней истории с парковкой?  — Да. Аня вздохнула.  — Придется терпеть этого заносчивого мудака, пока он вместе со своим фильмом не растворится в воздухе, — обреченно сказала она.  — Не понимаю, почему вообще должен его терпеть?! — камер нет, так что можно немного превысить скорость. — Если он ведет себя, как скотина, то я должен просто проглатывать?  — А что ты предлагаешь еще? — Аня тоже начала раздражаться.  — Я не знаю! Говорить все, что думаю! Потому что он действительно перегибает палку!  — Ты же понимаешь, что тебя могут уволить за это?  — Да понимаю я, понимаю! Черт возьми, почему все талдычат мне это, как ребенку?! — неужели нельзя просто нормально поддержать?! Какого черта я виноват?!  — Потому что ты сейчас ведешь себя, как ребенок! Если хочешь уволиться — валяй! Только потом не плачься, что единственную возможность свою просрал из-за какого-то непонятного мужика, который как раз и добивается этого!  — Знаешь что, дорогая? Иди ты в жопу! И спасибо большое за поддержку! Я скинул, и меня внезапно подбросило из-за оказавшихся под колесами трамвайных рельс. Кто, мать твою, вообще придумал эти чертовы пути?! Пускай ездят на своих метро и электричках подальше от нормальных дорог! Документы я завез быстро, и в полдень ехал уже обратно. Солнце нещадно било по морде, и очки, как назло, забыл дома. Охрененный день. Когда уже подъезжал к стакану, затягиваясь спасительной седьмой по счету сигаретой, затрезвонил телефон.  — Да, Тань.  — Антон… — она на выдохе произнесла мое имя, и продолжения не последовало.  — Что еще?!  — Андрей устраивает собрание. Сказал быть всем.  — Твою мать, а можно как-то без моего участия обойтись?! Я никакой роли особенной в проекте не играю, — я выдохнул табачный дым в окно.  — Нет, нельзя.  — Тогда я просто не приду, — выкинул окурок на дорогу. Да, такая вот я сволочь.  — Будет Сергей Павлович.  — Блять, — я помедлил секунды три и сбросил звонок. После чего снова набрал.  — Можешь выписать мне пропуск на внутреннюю парковку? Я сейчас хрен место найду.  — Ты же знаешь, что такой мы можем сделать только для гостей, — устало вздохнула Таня.  — А что, исключение из правил не предусмотрено?  — Антон, я ничего не могу поделать с этим. Припаркуйся, пожалуйста, хоть где-нибудь и приходи уже. Собрание вот-вот начнется. Я сбросил и достал новую сигарету. Парковаться пришлось во дворах.  — … предусмотренного бюджетом и грамотно составленной сметой проекта. О, Антон, проходи. Так вот, важно приложить максимум усилий на начальном этапе реализации как с творческой стороны, так и с технической, дабы избежать ситуаций с нехваткой средств, — вещал Сергей Павлович весьма интересно и, конечно же, очень познавательно. Особенно для меня. По левую руку от него во главе собранного муравейника сидел Андрей и скучно выводил какие-то каракули на бумаге, зря растрачивая природные ресурсы. Остальные сидели напротив, словно в кинотеатре.  — У меня вопрос, — без понятия, кто это вообще. Редактор? Помощник редактора? Администратор? — Как мы будем решать проблему с Натальей Геннадьевной?  — А что с ней? — сложил руки Сергей Павлович.  — Я говорила Андрею, она просит денег за интервью.  — Ну выделите ей тысяч пятнадцать, ради Бога!  — Но она просит не меньше сорока.  — Сколько?! Гнать в шею!  — Нет, не гнать в шею, — вставил тут же Андрей, будто до этого не сидел со скучающим отсутствующим видом, а сосредоточенно внимал. — Наталья Геннадьевна играла на сцене с Николаем Геннадьевичем десять лет, она знает о нем не меньше, чем жена.  — Но сорок тысяч…  — Значит, нужно изучить смету и найти, где можно сократить бюджет, — не унимался Андрей.  — У меня идея! Давайте уберем оплату парковок, в совокупности должно сработать! — это кто сказал? Я сказал? Судя по довольно ощутимому пинку Тани под столом, ответ положительный. Зрители не отреагировали. Режиссер и гендир проигнорировали интеллигентно-убийственно. В стиле «мы дерзости от рабов не принимаем».  — Можно в командировку в Севастополь не отправлять нашего оператора, а взять местного. Вместе с билетами и суточными должно выйти тысяч тридцать, — выдала все та же редактор-администратор.  — Отлично! Так и поступим! Еще вопросы? Молчание. Таня напрягла руку, которой соприкасалась со мной, — мол, молчи.  — Тогда вынужден покинуть вас. Андрей, — он пожал руку этому мудаку и подлетел к двери. — По любым вопросам обращайтесь! Сергей Павлович вышел, а режиссер наш любимый даже не удосужился встать и продолжить обсуждение. С минуту все сидели молча и ждали, когда их уже наконец отпустят работать.  — Давайте обсудим творческую часть продакшена, — подал голос он. — Кира, у вас есть какие-то вопросы по написанию сценария?  — Пока нет, — отозвалась девушка.  — Отлично. Но они есть у меня, — его тон из вялого вдруг перешел в дерзкий. — Я заметил, что по большинству вопросов вы не компетентны и не осведомлены. Это неприемлемо для написания сценария. Без глубинного ресерча и анализа как физически, так и морально, хорошая драматургия не получится. Вы должны переживать за героя, проектировать на себе его мысли. А как вы будете это делать, если поверхностны и холодны?  — Может, вам дать немного свободы человеку, чтобы у него было желание ресерчить тему? — я сложил руки на груди, дерзко взглянув на Андрея.  — Антон, я вас не спрашивал. Занимайтесь своим делом.  — А какое у меня дело? Варить вам кофе и приносить булки из сабвея?  — У меня вопрос! — Таня не дала режиссеру ответить, поднимая руку как первоклашка на первое сентября. — Можно ли получить примерный список хроники, которая понадобится для фильма? Мне нужно заранее подать заявку на ее предоставление.  — Пока не написан сценарий, нет никакого смысла говорить о хронике, — объяснил Андрей, как для дурочки.  — А по какому сценарию искать хронику? По тому, который напишет Кира, или тому, который вы перепишете под себя, решив, что он недостаточно хорош? Таня, уже не скрываясь, впилась в меня взглядом убийцы.  — Что? — я покосился на нее. — Это ведь относится к моим обязанностям.  — Простите, мы выйдем ненадолго, — она нагло схватила меня за запястье и потащила к выходу.  — Ты что, мать твою, делаешь?! — прошипела Таня, как только дверь захлопнулась. — Жить надоело?!  — Я все по теме говорю! Кто-то должен выдавить этот прыщ!  — Совсем идиот?! — она, будучи в полном шоке, смотрела на меня и буквально кричала шепотом. — В данном случае прыщ, который надо выдавить — ты!  — Хочешь сказать, что готова терпеть все его унижения?! Он же не умеет разговаривать с людьми, я уже молчу о том, чтобы работать! Ты слышала, как Кире начал высказывать? Мы не роботы! И отношение к нам должно быть человеческое! И тут Таня сделала то, чего я никак не ожидал — влепила мне такую пощечину, что у меня потемнело в глазах. Меня настолько это удивило, что я забыл, как говорить.  — А теперь меня послушай, герой-спасатель! Это — жизнь, и в ней не все идет так, как хочется. Ты еще мелкий пиздюк, которому учиться и учиться, а не замахиваться как Моська на Слона! Мы тебя взяли на работу, потому что язык подвешенный, и были уверены, что с социализацией проблем нет, а ты оказался просто ребенком-неудачником, которому надо потешить эго!  — Мне надо потешить?! Да все, кто сидят на собрании, убить его готовы! Скажешь, не так? Таня сделала медленный глубокий вдох, закрыв глаза.  — Вариант первый. Ты идешь обратно в комнату и продолжаешь меня позорить своими мальчишескими выходками. Но завтра не приходи. Зарплату бухгалтерия тебе перечислит на карточку. Второй вариант. Ты едешь домой, успокаиваешься, со свежей головой и прочищенными мозгами приезжаешь завтра к одиннадцати. Она больше не стала ничего говорить, лишь развернулась и зашла обратно в комнату, оставив меня с моими же мыслями в одиночестве. Домой я ехал в тишине, забыв о сигаретах и свистящем голодном желудке. В квартире прошел на кухню, где встретился взглядом с удивленной Аней, трудящейся над учебниками. Бросив ключи на стол, снова посмотрел на нее и сухо, почти безэмоционально проговорил:  — Прости.