И снизу лед, и сверху

Катя не раз видела, как Андрей врал Кире, когда та ловила его на изменах. Андрей тогда или отшучивался, или возмущался, или пытался представить все так, словно Кира просто бредит. Даже когда Кира говорила очевидные вещи. Сейчас Катя ожидала от него чего-то похожего. Она думала, что скорее всего он отшутится насчёт документов, как уже ответил Коле прежде, а насчёт фотографий скажет, что обвинять его в чём-то даже как-то глупо, ведь ничего особенного он там не делает, а пара улыбок и невинных поцелуев – это нормальное поведение в их кругах. Но Андрей вёл себя сейчас совершенно иначе. Она почти физически почувствовала, что он напряжен и сильно нервничает, разглядывая бумаги. Она видела, что Андрей был растерян, когда смотрел на фотографии. Андрей не пытался шутить или огрызаться, как это было с Кирой. Но все же ее не покидало ощущение, что очень похожую ситуацию она уже наблюдала прежде. – Катюш, я понимаю, как это все выглядит, – произнёс он тихо. – Но я все могу объяснить, поверь мне. Это совсем не то. Катя медленно выдохнула. Она вспомнила, что это ей напоминает. Андрея таким она видела лишь однажды. Когда Малиновский уехал в Прагу и оставил дурацкую записку. Андрей тогда тоже нервничал и был расстроен, раздавлен. Пытался все ей объяснить. В этой же комнате. Даже сидели они тогда точно также. И точно так же все тогда выглядело мерзостью и предательством, а на самом деле оказалось глупостью и дурацкой шуткой. И если бы она не поверила Андрею тогда, разве были бы у них эти чудесные месяцы? Нет. Не было бы ничего. Она бы до сих пор считала себя уродом, которого никто никогда не полюбит, а Андрей... если бы с ним тогда что-то случилось? Как бы она жила после? И смогла ли бы она вообще выжить после такого? Андрей не лгал ей тогда, и теперь тоже наверняка говорит правду. Вот сейчас он соберётся с мыслями и все объяснит, как объяснил все о той идиотской истории с инструкцией Малиновского. Объяснит, как все было на самом деле. Но Андрей молчал, уставившись на сцепленные в замок руки. Прошло уже несколько минут, но он так ничего и не произнёс. – Андрей? Он поднял голову, и от его пустого взгляда Кате стало не по себе. Словно ледяным зимним ветром обдало. Андрей точно так же смотрел на неё в тот день. Она вышла из своего кабинета, он стоял у раскрытого окна и... Она тогда ещё подумала, будто его мутило от мыслей, что придётся целоваться с «Мисс Железные Зубы». Какая же это была глупость! И ведь не почувствовала тогда ничего, не испугалась. Страх пришел только после разговора с Малиновским, когда тот пришел извиняться и поделился своими подозрениями. Только тогда она поняла очевидное и испугалась. Катя вспомнила разговор с Романом после его возвращения из Праги. Ужас, когда она увидела завещание. Те два кошмара о самоубийстве Андрея, приснившиеся ей один за другим. Страх, что Андрей переедет в кабинет Малиновского и кошмарный сон может стать реальностью. Андрей по-прежнему молчал, и Кате стало даже не страшно – жутко. Случилось что-то такое, почему Андрей внезапно передумал объяснять свою правоту. Не обиделся, не разозлился, а именно окончательно сдался. Но почему?.. Она же сказала, что готова выслушать его версию. Она пересела на диван рядом с ним, взяла под руку и прижалась щекой к его плечу: – Андрюша, не молчи. Расскажи, что произошло. Объясни мне, пожалуйста, что там было на самом деле. Мне это важно знать. – Важно? – невесело усмехнулся Андрей, и продолжил тускло: – Хорошо. Как скажешь… Все началось, когда Милко только начал работать над новой коллекцией. Я уговаривал его прислушаться к твоей идее и сделать дополнение к основной коллекции – ориентируясь на не модельные фигуры. Милко устроил истерику и потребовал, чтобы я к нему с этим, как он выразился, дУрацким мАразмом не лез. И так совпало, что буквально через день или два, когда я был на производстве, я услышал разговор двух работниц, у которых был перерыв. Одна из них мечтала учиться на дизайнера одежды, но не сложилось. Теперь она просто придумывала новые модели одежды, отталкиваясь от работ Милко – для себя и подруг. И попросил посмотреть ее эскизы. Кать, эта девушка, Тамара, уже сейчас придумывает модели не хуже Милко, на мой взгляд... Андрей снова замолчал. Катя положила ладонь на его сцепленные в замок руки, а потом просунула свою ладонь между его, разъединяя судорожно сжатые руки. Она переплела свои пальцы с его и только тогда спросила: – И ты решил тайно подготовить ещё одну коллекцию? Он медленно кивнул, все так же глядя перед собой. – Я решил, что Тамара могла бы сделать потрясающую нестандартную коллекцию. Уж точно не хуже, чем если бы за это взялся Вуканович. Но если делать это официально – Милко тут же устроит скандал, поэтому я предложил ей авантюру: я даю ей и ее подруге большие премии, а они переезжают из рабочего общежития в съёмную квартиру и стараются как можно быстрее сделать несколько нестандартных вариантов. Ее подруга, Лариса, брала на себя сам пошив, а Тамара занималась моделированием и раскройкой. Ткань и фурнитуру для этой цели я помог им списать как бракованные. Но, кроме этого, нам нужны были модели, хотя бы одна. Для первых примерок и прикидок, потому что на манекене все не прикинешь. И я вспомнил, что кто-то из моделей язвил о Литовой, мол, она располнела после родов и карьера ей не светит. Я позвонил Иветте, она сначала подумала, что я шучу, но потом обрадовалась – деньги ей сейчас нужны, они с мужем ипотеку выплачивают. Мини-коллекция на основе новой коллекции Милко уже почти готова. Я хотел всем все показать недели через две, когда мы вернёмся из поездки. Кать, я знаю, что поступил как идиот. Я должен был тебе все рассказать после разговора с Колей. Но я слишком увлёкся этой затеей и понадеялся, что за пару недель ничего не произойдёт. – Какой смысл было это вообще скрывать, Андрей? – вздохнула Катя. – Я понимаю, почему ты хотел скрыть это от Милко. Но зачем было скрывать от меня и Коли? От Романа, наконец? Или Малиновский все знал? – Нет. Я никому не говорил. Чтобы если Милко будет скандалить, а мои родители его поддержат, то никто из вас не оказался втянут в эти разбирательства. Тебя и Колю он и так не любит, а Ромка был бы запасным вариантом, если бы я рассорился с этим дизайнЕром вдрызг. Извини, я совершенно не подумал о том, как это будет выглядеть с твоей стороны. Особенно моя встреча с Литовой и то, что я взял тот мобильник. Кать, я не знаю, как доказать тебе, что я не вру. Я понимаю, что сейчас против меня и мой идиотский разговор с Зорькиным, и премии, и тайные встречи, и фотографии эти... Андрей резко развернулся к Кате и выпалил: – Катюш, давай я сейчас позвоню Тамаре, и мы к ним приедем? Они покажут тебе коллекцию, эскизы. Тебя ведь это убедит? Коллекция – это ведь аргумент, да, Кать? Я сейчас! Он хотел вскочить, чтобы взять телефон, но Катя удержала его за руку: – Андрюш, постой… Не стоит им звонить. – Почему? Считаешь, что это тоже не аргумент? Но почему?! – вскинулся Андрей расстроенно. – Аргумент. Но я тебе и без этого верю. Андрей растерянно замер, и Катя порывисто обняла его за шею: – Я вижу, что ты не лжешь. Чувствую… – она судорожно вздохнула и продолжила очень тихо: – Только, пожалуйста, не делай так больше. Это очень больно, Андрюш. Пока мы с тобой не поговорили, я была уверена, что ты…. И Колю ты своими шутками в этом убедил. Он ведь тоже очень расстроился из-за всего этого, он тебя чуть ли не старшим братом воспринимать стал – а тут такое… Андрей стиснул ее в объятьях и уткнулся лицом в ее макушку: – Извини меня, пожалуйста, Кать. Обещаю, что больше не повторится. Ты даже не представляешь, как я испугался, что ты мне можешь не поверить. Думал, ты уже все решила, раз и чемодан достала, а поездку отменила. – С чемоданом я погорячилась, верно, – тихо фыркнула Катя. Она отстранилась от Андрея, чтобы заглянуть ему в лицо: – А с поездкой все сложно. Мне Доминик фотографии передала. Андрюш, давай мы их вместе посмотрим, обсудим и ты решишь насчет поездки. Моя интуиция подсказывает, что, если мы ту проблему не решим сейчас и срочно, это будет катастрофа.