И снизу лед, и сверху

– Жданов, чтоб тебя… ну давай же, очухивайся! Голос Зорькина доносился как сквозь вату, в висках стучало. Андрей с трудом разлепил глаза, картинка расплывалась и сфокусировать взгляд никак не удавалось, веки слипались. Как не вовремя! Ему нужно задать еще несколько вопросов, иначе все теряет смысл. Время уходит, с каждой минутой шансов спасти Катю все меньше… Мысли метались, путались. Чувство времени сбилось еще в начале «игры», а сейчас он еще и отключился непонятно на сколько минут. Старков сказал, что Кате осталось полчаса-час, но сколько времени прошло с того момента? Минут пятнадцать? Нет, скорее гораздо больше. Полчаса? Минут сорок? Но тогда… От накатившей паники стало трудно дышать. Ему сейчас нужно ни много ни мало чудо. Какой же он был дурак, когда думал, что, если Катя будет считать его таким же мерзавцем, как и Старков – это конец всему! Нет, конец – это если ее не станет. Пусть считает его кем угодно, только бы она жила. Что он может предложить Старкову? Он хочет убить Катю, но согласился на «игру» и явно получал удовольствие ощущая себя хозяином ситуации. Этот ублюдок может согласиться на обмен, жизнь за жизнь. Ромки тут нет, вмешаться он не сможет. Коля мешать не будет. Пятый этаж… Старков может согласиться. Он попытался сесть, в глазах тут же потемнело, и он бы рухнул обратно, если бы его не поддержали сзади. – Жданов, не так резко, – услышал он голос Зорькина. – Ты вообще как? – Нормально. Взгляд, наконец, удалось сфокусировать. Старков лежал ничком на полу, его руки были связаны за спиной каким-то проводом, ноги стянуты брючным ремнем. – Коля, ты рехнулся?.. – попытался рявкнуть Андрей, но голос прозвучал слишком тихо и хрипло, чтобы выразить все эмоции, которые захлестывали его сейчас. – Не знаю, как тебе удалось его скрутить, но это глупо! Нам необходимо договориться с ним, любой ценой. Ты вообще понимаешь, что ты натворил?! – Жданов, успокойся. Все в порядке. Катю нашли. Малиновский уже вызвал скорую. И полицию, заодно. Андрей медленно выдохнул и прикрыл глаза, вместе с облегчением накатила слабость. – Так, Жданов, ты только снова не отрубайся, ладно? – Я в порядке. Как Катя? – Это бросается в глаза, что в порядке, – буркнул Коля. – Идти сможешь? Я один тебя не дотащу, наверное. Катя жива, но немного надышалась выхлопными газами, это единственное, что сказал Малиновский. Андрей оперся одной рукой в пол, а вторую протянул Коле: – Помоги встать. Подняться на ноги оказалось легче, чем думал Андрей. А вот удержать равновесие не удалось – его повело в сторону после первого шага, Зорькин едва успел поддержать. – Да тихо ты, Жданов. Нам еще пять этажей вниз по лестнице, тут же лифта нет. Так что тише едешь, дальше будешь. Если ты сковырнешься на лестнице, я могу не суметь тебя поймать. Одно дело засветить ноутбуком сзади по голове и связать, когда этот урод в отключке, а другое удержать такую махину, как ты. – Понял. Пошли. И поясни, что к чему. – Ты хоть оденься для начала. Ну, рубашку натяни, ветровку накинь. – Долго. Обойдусь ветровкой, – ответил Андрей односложно, чтобы не тратить силы на слова, и попытался наклониться за валявшейся на полу ветровкой, но Коля опередил его: – Жданов, давай без лишних движений. Я помогу. Коля помог ему надеть ветровку, и они медленно двинулись к выходу. – Кривенцова не такая «фиялка», как решил этот… урод, – рассказывал Коля, пока они спускались по лестнице. – Шура нам всем фору дать может! Когда ты выяснил, что Катька в каком-то месте, которое максимум в километре отсюда, причем там есть нечто, что делает это место опасным и опасность постоянно увеличивается, ей пришла в голову одна мысль, которую она хотела проверить. Я даже не сразу понял, что она врет, что ей нехорошо, когда она вышла из комнаты, потянув за собой Малиновского... Так, Жданов, ускоряться не нужно. По ступенькам бегать будешь завтра. Вот, именно так, медленно. – Коля, не занудствуй, – хмыкнул Андрей, но скорость сбавил, хоть и хотелось оказаться рядом с Катей как можно скорее. – Я не занудствую. Ты просто себя со стороны не видел!.. – выпалил Зорькин и продолжил уже спокойнее: – До меня дошло, только когда он вернулся сказать, что выведет Кривенцову на воздух – когда Старков отвернулся, Малиновский сунул мне свой телефон с принятым вызовом от Кривенцовой и гарнитуру на ухо. Кривенцова отключила звонок в его мобильном, позвонила на него, отключив микрофон у своего телефона – так она слышала все, что тут происходит. А потом ты отрубился от очередного удара током, Старков наклонился над тобой, и в то же время я услышал через гарнитуру, что Шура с Романом нашли Катю и что Катя жива, они в гаражах рядом с домом. А потом Шура прервала связь. Вот я ему и звезданул сзади. – Ясно. Лестница казалась бесконечной. Андрей механически делал шаг за шагом, пытаясь уложить в голове все, что только что сказал Зорькин. Очень хотелось верить, что с Катей все в порядке, что отравление угарным газом было не сильным и что скорая приедет действительно быстро. Пролет. Еще пролет. От мысли, что было бы, если Кривенцова не зашла бы практически случайно в его кабинет, когда они говорили о Старкове, или если они не взяли бы ее с собой, подкашивались ноги. Не думать об этом. Не сейчас. Но с него причитается. Кто бы мог подумать, что Шура у них такой Шерлок! Интересно, как она сообразила, где искать Катюшу? Нужно будет спросить. Потом. Пролет. Еще пролет. Выход из подъезда. Пройти по двору до гаражей. Андрей увидел лежащую на газоне Катю, кинулся к ней и опустился рядом на колени. – Тихо, Андрюх, без паники, – услышал он рядом голос Ромки. – Все более-менее в норме, Катя под действием снотворного. Шура уже уложила ее в безопасную позу, скорая сейчас подъедет. Успокойся. Словно подтверждая слова Ромки, к гаражам подъехала скорая. Малиновский тут же подхватил Катю на руки: – Так, Андрюх, ты едешь с Катей, тебя самого осмотреть нужно. Надеюсь, Зорькина они с вами тоже захватят для моральной поддержки. Мы с Шурой дождемся полиции, а потом подъедем к вам в больницу. Андрей кивнул. Сил говорить не было. Он молча сунул Кривенцовой ключи от своей машины и забрался внутрь скорой. Теперь от него уже мало что зависит. Можно только надеяться, что с Катей все будет хорошо. Андрей взял ее за руку, привалился плечом к стенке и прикрыл веки, чтобы унять мельтешащие перед глазами цветные пятна.