И снизу лед, и сверху

Ромка позвонил ближе к вечеру. – Палыч, привет, ну как твое «ничего»? – произнес Малиновский неестественно беспечным тоном. – Привет, Ром. Все прекрасно, лучше не бывает. – Мы можем поговорить? Я сейчас около твоего дома. Это срочно. – Не вопрос. Поднимайся. – Палыч, может, лучше выйдешь? – Что-то случилось? – Давай лучше при встрече. – Тогда поднимайся. Я не хочу устраивать тайные беседы. Пожалуйста. Ромка резко выдохнул, помолчал. – Может ты и прав, Палыч. Сейчас поднимусь. До скорого. Он положил трубку, и буквально через пару минут раздался звонок в дверь. Выглядел Малиновский каким-то взъерошенным. Скомкано поздоровался с Катей, кивнул Андрею и начал он с места в карьер, стоило входной двери лишь закрыться: – Старков отравился. Его не обыскали толком, когда задержали, а у него были с собой таблетки снотворного, такие же, что он тебе давал. Само по себе это нам никак, но он оставил записку, в которой обвиняет во всем Андрея – и в организации похищения, и в планировании убийства, и в том, что Андрей его якобы подставил в результате. Андрей замер. У него совсем вылетели из головы обещания Старкова обвинить его организации похищения. – А разве это может быть действительно опасно? – удивилась Катя. Она взяла Андрея под руку: – Давайте сядем в комнате и обсудим не на ходу. Они перешли в комнату. Катя села на диван рядом с Андреем, не выпуская его руки. – Если потребуют подписку о невыезде, поездку в медовый месяц придется отменить, – произнес Андрей хмуро. – Нужно будет связаться с адвокатами. – Может, и не слишком опасно в глобальном смысле... – буркнул Роман, присаживаясь в кресло, – я скорее опасаюсь, что Палычу в результате нервы сильно истреплют. Я так понимаю, что на самом деле на него ничего нет, кроме этой записки, а она вряд ли может считаться доказательством чего-либо. Очевидно же, что это месть за неудавшееся преступление. Да и был же момент, когда он при свидетелях говорил, что попытается повесить своё преступление на Андрея. Коля присутствовал при этом лично, я и Шура слышали по телефону... Кать, а тебя эта новость разве не удивила? – закончил он озадаченно. Катя помотала головой: – Если Старков уже пообещал эту подлянку сделать, то было бы наивным считать, что он ее не сделает. Может и лучше, что все это всплыло сейчас, а не накануне свадьбы – больше шансов, что адвокаты утрясут все до поездки и планы менять не придется, а если и придется, то у нас больше времени на перепланирование медового месяца. Андрюш, а ты что думаешь? – Да, Палыч, ты вообще как? – спросил Ромка настороженно. – Я – нормально, – пожал плечами Андрей. Он приобнял Катю за плечи и откинулся на спинку дивана. – В Зималетто в ближайшие две недели ничего особенного не планировалось, так что время у нас есть, чтобы попытаться все разрулить. Конечно, я бы предпочел потратить это время на что-то другое, но… В общем, неприятно, но не фатально. – Это хорошо, – обрадовался Малиновский. – Я, честно говоря, опасался, что ты в разнос пойдешь. – Ну щаз-з, – усмехнулся Андрей. Он обнял Катю поудобнее, притянув ее к себе еще ближе. А ведь Ромка прав. Еще вчера он бы из-за таких новостей весь извелся, думая о том, не поверила ли Катя этой мрази. А теперь – как отрезало. Реальной опасности нет, адвокаты проблему решат, время у них для этого есть. Конечно, злит, что придется тратить время на все это, но могло быть и хуже. Разберемся. – Ром, а ты только из-за этого такой взъерошенный или еще что-то случилось? – спросил он на всякий случай. Малиновский замялся, кинул взгляд на Катю и отвернулся к окну. – Накосячил я вчера по-крупному. Довез Кривенцову до дома, она предложила подняться чаю с бутербродами попить – мы в дороге как раз обсуждали, что жрать после всей этой нервотрепки хочется зверски. В общем, одним чаем я не ограничился, и теперь нутром чую что это мне отольется. – В смысле? – спросила Катя с иронией. – Боишься шантажа в духе Клочковой? – Нет, адреналин адреналином, но презервативом я пользовался – одного урока мне было достаточно, – хохотнул Малиновский, но тут же как-то сдулся. – С Шурочкой было очень хорошо работать, а теперь... – Да уж, Малина, даже не знаю, что тут тебе посоветовать. Может, попытаться извиниться? – предложил Андрей с сомнением в голосе. Малиновский кивнул и повернулся к Кате: – А ты что думаешь? Ты же Шуру неплохо знаешь. – Если тебя это утешит, Шура сказала мне приблизительно то же самое, что и ты. Когда Андрей спал, я ей позвонила поблагодарить, вот мы и поговорили. Ром, ты для начала сам определись, что ты хочешь. Если это был просто выброс адреналина – так Шуре и скажи, она это поймет, тем более что сама свое поведение именно на адреналин и списывает. А вот если ты хочешь продолжения – учти, вариант «и с Шурой, и с моделями, и со всеми подряд, просто потому что я – Роман Малиновский» тут не пройдет. И лучше бы тебе определиться самое позднее к понедельнику, чтобы всем спокойнее было. Ромка просиял: – Если она это тоже на адреналин списывает, это хорошо. Прям камень с души упал, Катенька. Ну, я тогда пойду, пожалуй. Палыч, не забудь связаться с адвокатами, тут важно загрузить их как можно раньше. До понедельника!