Дом

      Он жил в этом старом-добром агентстве уже больше двадцати лет, это точно. За эти бесконечно долгие годы стены впитали его запах вперемешку с пылью и плесенью от отсутствия генеральных уборок за последние… за всё время. Тут он спал, ел, следил за собой — пока ещё было желание. Здесь он хранил свои вещи (и горы мусора, которые разгребать было не то, что лениво — бессмысленно). В этом пространстве он попросту существовал внушительную часть жизни.       Однако даже так Данте не мог назвать это место своим домом. Агентством, офисом, конторой — пожалуйста! Но не домом.       — Всё собрал? — осторожно поинтересовался старший брат, терпеливо дожидавшийся его у дверей. Вергилий внимательно рассматривал холл со всеми его изысками, как в виде большого бильярдного стола, так и в виде паутины на углах потолка.       — Всего не соберёшь… — задумчиво ответил ему Данте и закинул себе на плечо найденную в бардаке чулана дорожную сумку. — Не потащу же я за собой всю свою берлогу? — он широко улыбнулся, обнажая острые не совсем человеческие зубы.       Вергилий не мог не улыбнуться в ответ, но сделал это несколько скромнее — одной линией губ. Он даже представить не мог, что пережил его брат в этом месте и то, как младший себя чувствует, прощаясь с ним. Тем не менее он знал — ладно, представлял, — что ждет их вместе дальше.       — Не стыдно оставлять за собой такой беспорядок? — с ясным укором спросил Вергилий, но не смог даже дотронуться до совести охотника.       — Раз эти дамочки хотели моё агентство, то они его получат в нетронутом виде, — спокойно, с той же очаровательной на самом деле улыбкой произнёс Данте.       То, что брат сказал какую-то околесицу, лишь бы оправдать своё нежелание прибраться, заставило Вергилия очень забавно сморщиться, и Данте улыбнулся теперь по-особенному тепло, а потом вовсе похлопал его по плечу, отвлекая от дум. Вергилий машинально положил свою ладонь поверх братской и посмотрел в идентичные глаза напротив:       — Пошли? — Данте уверенно кивнул, и он открыл портал.       По ту сторону гремела посудой Кирие, копалась в гараже Нико и смотрел какое-то шумное шоу по телевизору Неро.       Домом не может быть холодная провонявшая дешёвым спиртным и одиночеством халупа. У дома должен быть свой пускай маленький, но согревающий огонёк: в нём должно пахнуть едой, в нём должны звучать милые сердцу голоса, в нём должны ждать тебя, в нём должны любить тебя.       И они вернулись домой.