Орел и ворон

Пустота. Вокруг только сплошной, непроглядный полумрак. Я не совсем понимал, что происходит до тех пор, пока не увидел расплывчатый силуэт. Чем ближе я к нему подходил, тем четче была картинка. Постепенно я начал понимать, что фигура принадлежала мужчине, что он был выше и гораздо худее меня. Я бы даже сказал, что на его теле можно было легко пересчитать каждые выпирающие кости. В голове что-то непроизвольно щелкнуло, я резко останавливаюсь, а в моё создание вламывается воспоминание. Кажется, я догадываюсь, кто стоит передо мной. Человек поворачивается лицом и... Да, это был тот самый еврей. Он был полностью в крови, из ребер торчал нож, а ран, которые я ему нанес в комнате пыток, казалось стало больше. Пленный собирался подойти ко мне, тянул руки, но я успевал отступать назад. Он говорил что-то неразборчивое, но думаю, что тут легко уловить идею сказанного: «чтоб ты сдох» или «я убью тебя». Избегать цепких рук у меня получалось недолго. Моя спина уперлась во что-то плотное. Скорее всего, это была какая-то стена, но это было для меня не так важно. Больше всего меня напрягал человек передо мной. Казалось бы, что он вот-вот схватит меня, но через секунду еврея окутывает пламя. Его душераздирающие крики были настолько реальными, что я проснулся. Тело предательски дрожало, дыхание участилось. Юра резко поднимается с кровати и идет к окну думая, что холодный воздух, исходящий от окна, поможет избавиться от остатков кошмара. Парень прислонил лоб в холодному стеклу и тяжело выдохнул, закрывая глаза. - Hey, was ist los? Du siehst besorgt aus, (Эй, что такое? Ты выглядишь обеспокоенным), - Раздается голос немца. Волков даже забыл о его присутствии, посчитал, что тот вернется скорее к себе в комнату. Тот пытался говорить как можно тише, поэтому, русому удается уловить звук шагов. Фриц медленно шел к нему. Офицер положил ладонь на плечо, заметив как Юрий был напряжен, - Hattest du einen Albtraum? (Тебе приснился кошмар?) В этот раз, на перевод слов, которые были сказаны немцем, ушло больше времени. Столько же ушло и на более менее связанный ответ. - Es ist ok. Einfacher Schlaf, (Всё нормально. Простой сон), - тут же отмахнулся Волков. Он посчитал что будет глупо, жаловаться на разыгравшуюся фантазию, особенно своему «врагу». Вроде бы и солдат, а ведет себя как маленький крайне впечатлительный ребенок. Наступившая тишина только сильнее давила. Но стоило зеленоглазому прислушаться и он слышит взрывы, которые доносились до сюда лишь эхом. По коже пошли легкие мурашки. Казалось бы, русый не первый месяц воюет, но сейчас слышать подобное было как-то непривычно. В голове сразу же возникают образы умирающих солдат, от чего становится не по себе. Сссровец должен был быть там, со своими сослуживцами, но вместо этого, он лишь отсиживается в немецком лагере. С тяжелым вздохом Шварц всё же решил разрушить тишину, заговорив с русским, - Keine Sorge. Was auch immer passiert, du wirst am Leben bleiben. Sie werden in diesem Fleischwolf überleben, auch wenn ich es nicht kann. (Не волнуйся. Что бы ни случилось, ты останешься в живых. Ты выживешь в этой мясорубке, даже если я не смогу). - Немного покашляв, светловолосый предпочел завершить этот разговор простым, - выспись, ты устал. Штандартенфюрер, развернувшись, направился к двери. По пути он забрал отставленные временно стаканы и недопитую бутыль с алкоголем. Через мгновение фриц покинул комнату переводчика. «Если бы мог, уже давно бы спал», - в мыслях отвечает солдат и вскоре, закрыв окно возвращается к кровати. Какое-то время красноармеец сидел на краю койки и думал, чем для него закончится война. Шансы на то, что он вернется домой живым были не настолько высоки. Если он останется здесь, немцы его когда-нибудь пристрелят, ведь Фридрих не может всегда помогать ему, но и сбежать он тоже не мог. За окном стояла суровая зима, поэтому, на лошади добраться до ближайшего населенного пункта вряд-ли получится, но попробовать стоило, ибо не хотелось доставлять фрицу ещё больше проблем. Концлагерь «Освенцим». 11:00. За всю ночь Юра просыпался ещё несколько раз от дурных снов, но к счастью, они были не на столько реалистичными, не так сильно вгоняли русого в оцепенение, поэтому ему удавалось быстро погрузиться обратно в сон. Просыпается парень из-за сильного приступа кашля. Горло невыносимо болело, голос хрипел... Невыносимо было находиться в таком состоянии. Хотелось куда-нибудь уйти, зарыться, лишь бы всё это прошло. Побыть хотя бы минуту без симптомов чертовой простуды. На глаза попадется аптечка, из которой Волков взял только бинт и спирт. Конечно же, остатки он вернул на место. Может быть, там находились какие-нибудь препараты, от которых ему могло стать легче, но солдат не хотел их брать. Стоило унести чемоданчик. Встать с кровати удачно получилось не с первого раза. Ноги были ватными, а в глазах периодически темнело. Пришлось ещё какое-то время полежать в койке и дождаться, когда состояние придет в норму, а тело отойдет от сна. Когда сссровцу удается подняться, он берет аптечку и покидает комнату, заходя в соседнюю. Конечно, перед тем как войти, парень постучал в дверь, но ответа не последовало. Ничего же не будет, если он просто занесет чемодан, оставит его где-нибудь и уйдет, верно? Пройдя в кабинет полковника, Юра быстро осматривается думая, куда можно поставить аптечку. В голову ничего не приходит, как поставить её на стол, но стоило зеленоглазому подойти ближе, он замечает на поверхности стола какие-то бумажки. Отложив вещь в сторону, Волков начинает бегать взглядом по тексту. Прочитанное заставляет русого сорваться с места, бегом покинуть кабинет штандартенфюрера и без шинели выйти на улицу. Ростов-на-Дону, именно туда отправились мать с отцом перед войной. Юра сомневается, что те могли успеть вернуться, а тут ещё и приказ на зачистку оккупированной территории. Причина была простая: там находились советские офицеры. Но... Как они туда могут попасть? Сейчас многие солдаты слишком далеко от Ростова, а значит, что в городе были только гражданские. В одной рубашке, брюках и сапогах русский подбегает к Фридриху и перегораживает путь нацисту, хватая того за плечи. - Ты не посмеешь... - Он не успевает договорить, тут же отстраняется и поддается очередному приступу кашля. Видимо, столь ранняя пробежка была лишней, да и резкая смена температуры дала о себе знать. - Es gibt unschuldige Leute in der Stadt, (В городе есть невинные люди), - с заметной одышкой добавляет парень. Он должен был хоть как-то переубедить нациста ехать туда, хотя, где-то в подсознании красноармеец догадывался, что помочь своим родным он не сможет. Не в его силах убить в одиночку целую армию немцев. Подобная бестактность привлекла к себе внимание солдат СС, которые готовились к бою. Им явно пришлось не по душе то, что какой-то жалкий пленник позволяет себе такое, когда даже им, элитным солдатам, так себя вести нельзя. - Bestellung ist eine Bestellung. (Приказ есть приказ), - Шварц старался сохранять холодность, однако он тут же запнулся. Волков ведь не должен был знать об этой вылазке, а сейчас солдат пытается его остановить... - Du ... In meinen Papieren gestöbert? (Ты... Рылся в моих бумагах?) - с накатывающей злостью офицер повысил голос на собеседника, полностью забыв о том, что кроме них двоих здесь присутствуют еще множество людей. Внимание нацистов вновь привлекла эта странная картина. - Ich interessiere mich nicht für friedliche Menschen dort oder nicht. Kinder, alte Männer, Frauen. Egal. Ich muss dich schon für das erschießen, was du getan hast. (Мне плевать на то, мирные люди там или нет. Дети, старики, женщины. Без разницы. Я уже должен пристрелить тебя за то, что ты натворил), - сероглазый не скрывал своего отвращения, которое становилось всё больше, но также он старался сохранять невозмутимое выражение лица. Русый хотел сказать, что увидел эти бумаги случайно, но последующие слова немца пробудили в русом какую-то злость. В голове тут же что-то щелкнуло. Перед ним стоял не его друг, а обычный нацист, в котором не было и капли человечности, как раньше. В поле зрения Юры попадают ядовитые арийские усмешки, которые только сильнее разжигали в красноармейце злость. Скорее, не на них, а на себя. Он спас фашиста, принял помощь, которая оказалась в итоге ложной... Парень поступил слишком наивно, посчитав, что война не изменила Фридриха, а ведь на его глазах тот пристрелил Смирнова, при этом даже не дрогнув. Сделав несколько шагов назад, Юра с язвительной усмешкой смотрит на сероглазого, раскрывая руки. - Erschieß es. Das hättest du schon vor langer Zeit tun sollen. (Стреляй. Ты давно должен был это сделать). Смерть в положении Волкова — лучший вариант, ведь он не сможет помочь тем, кто находился в Ростове, сбежать отсюда теперь он тоже не сможет. Скорее, его могут начать пытать, как это и должно было быть. Может, оно и к лучшему? - Sie sind wie alle ein einfacher faschistischer Hund. (Ты такая же фашистская собака как и все они), - он взглядом указал на немцев, что стояли рядом с военной техникой. - Прекрати уже этот чертов цирк, - чтобы красноармейцу было понятнее, Шварц заговорил даже на русском, пытаясь сдерживать свои эмоции. - Es ist einfacher, diejenigen zu töten, die sich nicht wehren können. Und auf der Vorderseite riskieren Sie kein Stoßen, (Проще ведь убить тех, кто не может дать вам отпор. А на фронт вы и сунуться не рискнете), - уже на повышенных тонах продолжает сссровец, чтобы все слышали. Сложно было сказать, для чего солдат пытался вывести фрица из себя, скорее хотел, чтобы Шварц пристрелил его здесь и сейчас. -Verdammte Shorts. (Чертовы трусы), - уже срываясь на крик выдает Юрий. - Halt die Klappe. (Закрой свой рот), - немец буквально прошипел, обращаясь к рядом стоящему русому парню. Офицер СС уже полностью перестал себя сдерживать, - Warst du jemals an der Front? Wenn Sie sich so verhalten, dann natürlich nicht. Ein erbärmliches Kind, das absolut nichts über Krieg weiß. (А ты сам хоть раз был на фронте? Если ты так себя ведешь, то очевидно, что нет. Жалкий ребенок, который совершенно ничего не смыслит в войне.), - с каждым новым предложением нацист всё сильнее повышал голос. Также он сделал пару шагов в сторону Юрия, сократив расстояние между ними, - Und ich war dort. Und habe alles mit eigenen Augen gesehen. Oder glaubst du, dass der Titel, den ich in diesem Alter bekommen habe, einfach so ist? (А я там был. И видел всё своими глазами. Или ты думаешь, что я получил это звание в таком возрасте просто так?), - но нацист не стал ждать ответа от русского. Разговор Шварц предпочел закончить быстро. Он просто-напросто ударил красноармейца в нос, не жалея собственных сил. - Не тебе меня учить, щенок. От удара Юрий, естественно, пошатнулся. Его состояние и так было не лучшим, так ещё и это... Он тут же прикладывает ладонь к разбитому носу, из которого в ту же секунду потекла кровь. Дыхание вновь стало тяжелым, Волков жадно вдыхал ледяной воздух через рот, но при этом только продолжая ядовито усмехаться. Можно было даже подумать, что тот сошел с ума. - Ich war an der Front und habe Faschisten wie Sie getötet, (Я был на фронте и убивал фашистов вроде тебя), - продолжал красноармеец, но в этот раз гораздо тише, после чего снова закашлялся. В итоге, он выпрямляется. -Warum wirst du mich nicht auch Смирнова? (Почему бы тебе не избавиться от меня так же, как и от Сминова?) После сказанного русый решает всё-таки ответить ссовцу тем же, а точнее, ударяет его. Волков удивился, что нашел в себе силы и решительность, поднять руку на своего хоть и бывшего, но друга. Но сейчас было сложно сказать, кто перед ним. Постепенно его мнение склонялось к тому, что стоявший перед ним ариец — враг, и никто более. Не хотелось портить отношения с немцем, но другого выбора у зеленоглазого не было. Он крайне не хотел, чтобы погибла его семья, погибли гражданские... Но и сделать он для этого ничего не может. Разве что нарваться на пулю, чтобы умереть с ними, ведь если солдат не может защитить хоть кого-то, значит, он таковым не является и должен умереть. Именно этого и придерживался Юрий. Уже по привычке фриц достал люгер из кобуры и, не глядя в сторону пленных, которые в свою очередь кричали одобрительные фразу переводчику и оскорбления в сторону полковника, ариец спустил курок. Было без разницы, попадет он в кого-то или промажет, но это обязано успокоить их. Вернув вновь свой спокойный, но достаточно грубоватый тон, нацист будто бы приказал Юрию, - Leise steigen Sie in den Tank (Молча залезаешь в танк), - штандартенфюрер указал кивком головы на тигра, - Und leise bis zum Endpunkt. (И молчишь до конечной точки). В этот момент к нацисту подходит Грэтхен и берет того за руку. Это заставило Волкова отступить. Та испуганным взглядом смотрела то на брата, то на русского. Она явно не понимала, как ей реагировать на такое. Поэтому, Юрий просто уходит к танкам. В саму машину он не полез, решил дождаться полковника. Кто знает, что придумают немцы, которые уже были внутри. Парень опирается на борт стальной кошки, скрещивая руки на груди, но при этом продолжая смотреть под ноги. Неужели фриц был готов в любой момент его пристрелить. От этого солдат даже как-то поник. Он почти утонул в своих мыслях, но из «транса» его выводит металлический привкус на губах. Кровь продолжала медленно стекать из носа к подбородку. Сплюнув скопившуюся жидкость, русский шумно выдохнул и перевел взгляд на Шварца. Нужно было как можно быстрее уходить отсюда. Не хотелось после всего этого попадаться на глаза арийцу, да и Гретхен тоже. Было бы лучше, если бы Волкова пристрелили по дороге в лагерь или же зеленоглазому стоило думать обширнее и не спасать Смирнова. Если бы он знал, что тот умрет в любой ситуации, то оставил бы его в горящем танке. Это лучше, чем умереть от рук фашиста. Оглянувшись, Юрий замечает на себе взгляды уже заключенных. Те с сочувствием смотрели на него. Русый даже действительно почувствовал себя провинившимся щенком, который полез туда, куда его не просили. От этой мысли парень сжимает губы и стискивает зубы, пытаясь держать себя в руках. Закончив разговор с сестрой, фриц подошел к танку. Волков почувствовал на себе тяжелый взгляд арийца. Подняв голову, он тут же видит, что Шварц жестом указывает ему лезть в танк. Видимо думал, что парень попытается сбежать. Словно какая-то собака зеленоглазый выполняет немой приказ и взбирается на борт машины, а дальше и в башню. Шварц устроился на своем привычном в танке месте и надел наушники, взяв в руку рацию, другой же держался за поручень. Крышку танка сероглазый оставил открытой, хотелось надышаться свежим воздухом перед тем, как не вылезать из боевой "кошки" несколько часов, опасаясь получить пулю в голову. А также это последняя возможность подышать чистым воздухом, ведь дальше будут поля сражений, кислород, пропитанный смертью и кровью, а так же ненавистью. Медлить уже совсем времени не оставалось. Танки пришли в движение с гулким ревом, который так напоминал рык больших кошек. Штандартенфюрер нажал на кнопку рации, дабы соединиться с подчиненными в пантерах. - Neben Rostow am Don. (Вперед на Ростов-на-Дону), - коротко отрезал Фридрих, устремив взгляд на горизонт, который вот-вот затянет тучами. На красноармейца ни сам Шварц, ни солдаты СС не обращали ровно никакого внимания. Все были заняты строго своими обязанностями. Поездка заняла ровно сутки. Удивительно, что немцы не столкнулись с советской военной техникой. Может, хотя бы так до них дойдет, что они едут на мирный город? Однако, те никак не отреагировали и вскоре, танки останавливаются. Юрий настораживается. Сердце пропускает удар, а тело наполняется свинцом и в миг тяжелеет. Слишком тихо... Это не нравилось не только самому штандартенфюреру, но и его подчиненные солдаты СС были в неком недоумении. Некоторые даже поддались панике, думая, что русские устроили засаду. Но фриц заставил тех успокоиться, обращаясь ко всем танкам по рации. - Alle rissen sich schnell zusammen. Je nervöser Sie sind, desto weniger können Sie feststellen. Auch wenn ein Hinterhalt auf uns wartet, wir sind bereit dafür. (Все быстро взяли себя в руки. Чем больше вы нервничаете, тем меньше сможете заметить. Даже если нас ждет засада, мы к ней готовы), - тон Шварца был в какой-то степени грубоват. До самой конечной точки так никто и не повстречался. На горизонте уже виднелся город, ставший целью. Вроде бы никаких танковых войск и военных сооружений не было видно, от этого странности стало лишь больше. - Schießen Sie nicht ohne mein Kommando. (Не стрелять без моей команды), - фриц вновь обратился к своим подчиненным. Открыв крышку "тигра", Фридрих стал осматриваться с надеждой заметить хоть что-то. Но танки всё так и продолжали ехать в тишине до самого города. Немецкое войско заехало уже в сам город, вернее в то, что от него осталось. Люди здесь еще и правда были, но они, как завидели нацистов, сразу разбежались по домам. Было еще слышно, как хлипкие дверцы захлопывались в страхе, как задвигались шторы и как матери шикали на своих детей, дабы те не издавали ни единого звука. Советские офицеры бежали сюда? В эту дыру? Явно не от большого ума. - Stopp. (Стоп), - отдав очередной приказ солдатам по рации, танки были заглушены. Крышки их пооткрывались, а нацисты ступили на русскую землю. Следующая картина удивляет русого, как только тот покидает танк: город был почти разрушен, на некоторых улицах изредка мелькали человеческие силуэты. Ростов, казалось, был заброшен. Людей здесь осталось не так много, а если и осталось, то все они явно находились в домах и наблюдали всю картину из окон. Волков хотел вновь сказать что-то против, но стоит ему только открыть рот, к горлу подкатывает ком и зеленоглазый вовремя останавливает себя. Очередное «представление» ни к чему не приведет. Фрица вряд-ли получится переубедить и честно, Юра уже потерял всякую надежду, что сможет помочь местным жителям. Он опускает взгляд под ноги, скрывая свою подавленность. Сероглазый тоже поспешил выбраться из танка. Но никто так и не осмелился вылезти из своей лачуги, чтобы решить всё как можно менее кровопролитно. Устало вздохнув, полковник расчехлил люгер и произвел гулкий выстрел в небо. - Wer ist hier zuständig? (Кто здесь главный?) - нацист обращался уже непосредственно к тем, кто остался здесь в живых.