Ты забудешь обо всех, кроме меня

Слэш
NC-17
Завершён
349
автор
Medatsu-sama бета
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
349 Нравится 12 Отзывы 67 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      По правде говоря, подобное уже осточертело. Нет, приятно, конечно, когда тебя в порыве страсти властно прижимают к стене и не оставляют никакой лазейки, настойчиво целуют, несмотря на сопротивления, что нужны лишь для вида. Приятно, когда ты понимаешь, что тебя хотят. Хотят до сих пор. Любят, хоть и немного своеобразно.       Но наступает момент, когда хочется чего-то нового, хочется разнообразия, хочется хотя бы раз поменяться местами, несмотря на природу и её законы.       Омега, вне зависимости от первичного пола, может выносить и родить ребенка. Альфа же — оплодотворитель, или осеменитель, продолжатель рода и гордость семьи. Семья, в традиционном и правильном понимании, это пара из альфы и омеги. Их родители, братья, сестры, дети, и прочие близкие родственники. Идеальной же парой в обществе считаются нежный, или нежная, миловидная омежка. И сильный, надёжный, властный альфа, защищающий свою пару и территорию ото всех посягательств. Но, увы, жизнь далека от идеала, и, порой, а если быть точнее, зачастую множество пар не похожи на эту, как кому-то может показаться, идеальную модель.       Альфы остро реагируют на феромоны течных омег, и, в редких случаях, могут себя сдержать, чтобы не завалить и не трахнуть, пусть даже и чужого партнёра. В это же время омеги так же реагируют на феромоны альф, даже когда у них не начался гон. Течка и гон похожи между собой, и по сути являются лишь сильным, жгучим желанием плотской любви, подготовкой к соитию и зачатию потомства. С техническим и научным прогрессом, люди научились управлять своими желаниями и потребностями.       Омегам стало намного легче жить, ведь, теперь, течка стала проходить более комфортно и мягко. Можно было даже не мелеть дома взаперти или целую неделю не вылазить с любовником из кровати, но вместе с таким хорошим изобретением не могло не появиться и другое. Раз уж можно подавить течку, то почему бы не вызвать хотя бы подобное состояние? То же самое было и с гоном…

***

      …Что может быть лучше, чем на утро понедельника, перед рабочим днём и после жаркой ночи, увидеть перед собой любезно оставленную пластину с обезболивающими таблетками? Правильно. Обезболивающее, стакан воды и довольное, разглядывающие тебя существо, ставшее виновником боли всего, что находилось ниже головы, возможно жаждущее продолжения вчерашнего бурного вечера и ночи.       Иллуми давно для себя это понял, но вот по его лицу это вряд ли можно было понять. Растрёпанные, запутавшиеся и скатавшиеся в комки волосы, казалось будто бы поглотили в себе своего хозяина, пряча от навязчивых солнечных лучей; глаза ещё не полностью открыты, слегка засорены и досих пор кажутся влажными от слез. Местами, на бледной коже, уже на шее, красуются бордовые пятна, из-за которых почти не заметен не свойственный для омеги румянец; обкусанные, распухшие, и, скорее всего побаливающие губы, слегка приоткрыты так, что снова хочется их поцеловать. Всё же ночь выдалась бурной, как ни посмотреть, ведь и Хисока несколько сменил имидж.       Рыжие, обычно зачесанные назад в форме ирокеза волосы альфы теперь, будучи влажными, свободно свисали и лежали по обе стороны его лица, пряча глаза. Местами, челка достигала такой длины, что ей спокойно можно было скрыть половину лица, по самый нос, если вдруг этот извращенец засмущается, хотя вряд ли такое вообще случится. Хоть мужчина и до этого спал нагишом, но всё же, обычно, на его спине не было множества следов от ногтей и царапин, слегка кровоточащих и заживающих только через несколько недель. Не было на нём обычно и такого количества засосов, такого количества следов от укусов. Да и улыбался он обычно с насмешкой или издёвкой, снисхождением и явным доминированием.       Если смотреть со стороны, они и вправду довольно странная пара. По отдельности и альфа, и омега, тоже весьма странные. Ну, или по крайней мере, уж точно выделялись среди серой толпы, хотя бы даже если взять во внимание внешний вид.       Иллуми высокий и стройный парень, со спины больше похожий на девушку. А виноваты в этом длинные, густые волосы, что доходили аккуратно до ягодиц. Тонкие губы, острый подбородок, чуть выраженные скулы, глаза, настолько темные от природы, что сложно понять, где кончается зрачок и начинается радужка: всё это играло важную роль в оценивании омеги. Но, в добавок к милому личику, и подтянутому, натренированному телу, длинноволосый, зачастую, носил открытую одежду восточного типа, что делало его ещё более сексуальным и привлекательным. Заставляло Хисоку ревновать, когда обтягивающая одежда плотно прилегала к телу «его малыша», подчёркивая все прелести мужского тела.       Хисока же был более мужественным, более мускулистым. У него был более выражен подбородок, а вместо аккуратного носика был клюв дикой птицы. Так, кажется, сказал Иллуми как-то раз. На такую реплику было сложно отреагировать чем-то помимо смеха, особенно если вспоминать то лицо, с которым говорил омега. А оно было словно каменным.       Волосы у альфы были короче и даже уложенные торчали во все стороны. Может быть это такая прическа, и вся задумка кроется в этом, но, в таком виде, мужчина мало похож на порядочного, добросовестного гражданина. Хотя, в целом, даже просто глядя на внешний вид, на манеру поведения и речь, трудно было сказать о порядочности Хисоки.       Вспыльчивый, грубый, невежественный, некультурный, заносчивый, высокомерный, непостоянный: вот каким зачастую видится Хисока окружающим.       Холодный, отстраненный, не общительный, безэмоциональный, похожий на живую куклу или статую, тихий и почти не приметный, живущий в своём мире, но дерзкий и резкий, своенравный и импульсивный, загадочный и таинственный: это то, что обычно говорят об Иллуми Золдик, или вернее Золдик-Моро…       Всё же не совсем бывает некоторым понятно, как же всё-таки два, на первый взгляд разных человека, могут так легко друг с другом уживаться. Как им так легко удается ладить друг с другом? Почему? Скорее всего, у них есть таки что-то общее, что-то, что не разглядеть с первого взгляда. Как говорится: «Муж и жена — одна сатана», и подобное должно было когда-то произойти…

***

      …Сколько дней прошло с очередного буйства Хисоки? Дня четыре? Ему и вправду так нравится боль? Похоже он и вправду тот ещё извращенец. Хотя, впрочем, никто и не сопротивлялся. Почему всегда, когда дело касается секса, альфа всё решает сам? Ах, да, он же альфа. Ему положено доминировать от природы. Как же бесит.       Каждый раз, даже несмотря на то, что Иллуми первым начинал проявлять инициативу и пытаться чуть разнообразить их сексуальную жизнь с чем-то новым и интересным, рыжеволосый тут же начинал подминать под себя омегу, словно по программе «Вали и трахай». То чувство, когда в тебя входят раз за разом, чертовски приятно, но это не смешно, когда твой муж, твой законный муж начинает поздно возвращаться домой. Когда на нём ощущается чужой запах. Когда секс перестаёт быть таким жарким и долгим. Не смешно. Крайне не смешно. Раздражает. Бесит.

Бесит.

Сильно болит голова, но сколько еще так? Я потерял, наверное, все слова. И не вижу смысла попадать в такт. Ты снова не со мной, Ты снова у кого-то на руках. Изменяешь мне с другим или с другой, Или как дитя летаешь в облаках. Где же ты делась, когда ты мне так нужна? Что же мне делать? В кого ты опять влюблена?

      Черт, как же жизненно. Когда это радио научилось улавливать настроение слушателей? Почему ОН так делает?..       Иллуми не понимал, что ему делать. Сколько бы он не думал, в голову совсем ничего не шло, а осмыслить было что. Сколько еще так? Раньше Хисока был куда внимательней. Раньше он мог заметить малейшие перемены в настроении любимого. Что произошло? Неужели альфа потерял интерес? Как? Почему? Из-за кого?       Гон. Точно. Это он во всем виноват. Это Гоном пахнет от Моро. Киллуа, неужели тебе так трудно следить за своим питомцем? Ты же знаешь, что если я захочу, то с легкостью сверну ему шею? А я ведь могу и захотеть. Хах, что же это я… Я уверен в себе. Я совсем не ревную. Совсем… М-м-м… А впрочем. Да катись ты. Да. Зачем держать возле себя того, кто этого не хочет. Иди, иди к молоденькому, к интересному, к хорошему мальчику. Он лучше. Пусть и не твой. Пусть на нём и нет твоей метки.

Иди.

      Гона, значит, хочешь, да? Хочешь? Раз уж так хочешь, то ты его получишь. Получишь, не волнуйся. Ох, и развлечешься ты. Хочешь же развлечься? Хочешь чего-то нового? Ты это получишь. Несомненно получишь, дорогой.       Всё это время Иллуми сидел за столом и с безразличным видом попивал кофе. Он растянул небольшую кружечку с уже остывшим напитком. За внешним, постоянным спокойствием обычно неэмоционального парня, скрывалось множество размышлений и переживаний. Омега был на удивление нервным и ревнивым, и Хисока об этом знал. И при этом всё равно его провоцировал. Но темноволосый, даже зная, что его муж специально провоцирует его, всё равно не мог не реагировать.       Утро только началось, но напряжение в доме молодой семейной пары было ощутимо, и с каждой дурной мыслью омеги становилась всё мрачнее и мрачнее. Но, в доме кроме самого ревнивца уже никого не было, поэтому и о коварных планах бормочущего себе под нос проклятья парня никто не знал.

***

      Прошла неделя. Хисока начинал волноваться. И поводы для этого у него были.       Иллуми почти не разговаривал со своим альфой, был намного тише обычного, стал более замкнутым, и к большому разочарованию верхнего никак не давался. Он не принимал ласки и ухаживания, не воспринимал флирт и постоянно отказывался от секса, несмотря на то, что раньше сам был только рад такому времяпровождению.       Мужчина переживал, то и дело кругами ходил вокруг своего омеги, заглядывал ему в лицо, тёрся о него, намекал, приставал, заваливал на кровать, прижимал к стене. Ничего. Тот совершенно никак не реагировал. Это был жестокий удар.       Неужели Иллуми заболел? Неужели что-то случилось? Что же? Болит где-то? Где? Неужели бедная жопка любимого так сильно страдает, или… Кто-то есть другой, кто тоже зарится на неё?.. А иначе, почему бы ему избегать не только секса, но и самого мужа? Ну, а что? Вполне так оправданная теория. Иллуми красивый, сексуальный, и очень привлекательный. Особенно с его холодным личиком, которое во время ночных игр становилось таким развратным. И как такое чудо не любить?..       Шла уже вторая неделя, как омега отказывал своему мужу. Хисока был на взводе. Он не мог уже терпеть. Альфе очень сильно хотелось близости, хотя бы душевной. Ему так хотелось хотя бы нормально поговорить, обнять, ощутить не этот пустой взгляд, сквозь прошедший по нему, а мягкий, настырный, прожигающий насквозь, сам говорящий за себя тот влюбленный взгляд. Хотелось просто подойти и обнять, но что толку, если ты не получишь ответ? Какой-то в том, что тебя либо проигнорируют, либо просто не подпустят к себе? Как же хочется вернуть того Иллуми, которого знал только Хисока. Такого мягкого, нежного и податливого… А что мешает-то? Гордость. Она во всём виновата. Азарт и гордость.       Хотя… Может ли быть такое, что он уже устал от ревности? Может он и вправду плюнул на всё это и решил подыскать себе кого-то получше? С кем же он тогда общался теперь? Кто может заменить мужа? Чаще всего, в журналах вызовов у него встречался только… Киллуа.       Иллуми всегда неровно дышал к младшему братишке, по иронии судьбы родившемуся альфой. Так это у них давно? Стоп. Это просто домыслы. Хватит. У Киллуа есть Гон, а у Иллуми есть я. Что ещё нужно? Он хочет тройничок? Или он хочет групповой? Нет… Нет. Вряд ли. Тогда Иллуми и сам будет ревновать, но тогда что?.. Чего он добивается? Чего?       Помимо подавленного состояния, альфу сопровождали и другие не очень приятные чувства. Последние пару дней у него побаливала голова, его подташнивало, а в штанах то и дело происходило ожесточенная схватка одежды и полового органа. Каждый раз, каждый блядский раз, когда Иллуми хоть немного оголялся, между ног Хисоки тут же возникла одна довольно приличных размеров проблема. После душа, перед сном, после сна, после работы, перед работой: Иллуми постоянно раздевался. ПОСТОЯННО. Как можно было этого не замечать? Как?!       Мысли иногда путались и уходили всё больше и больше в сторону сексуальных фантазий, были резкие приливы жара, сменяемые ознобом, и было бы логично обратиться к врачу, узнать, что же там со здоровьем, но Хисока упрямее барана и просто закрывал на это глаза. Ему было удобнее списывать всё на недотрах. Зря, очень зря…

***

      Сегодня Иллуми на редкость мил. Он даже надел тот розовый фартук с рюшечками, что Хисока ему подарил в шутку на восьмое марта. Волосы собраны в пучок, что позволяет наконец увидеть эту аппетитную шейку, на которой красуется метка. Стройные и длинные ножки почти полностью открыты благодаря коротким джинсовым шортикам, еле прикрывающим даже ягодицы. Торс же скрывает майка, что слегка коротковата брюнету, из-за чего можно увидеть поясничку или небольшую дорожку волос на животе.       «На Гона похож» — почему-то пронеслось в голове альфы. Подобный вид и правда напомнил мужчине о юнце, встречающемся с братом его мужа. Почему-то это была одна из первых ассоциаций, пришедших в голову Хисоке.       — Тц. На Гона похож, да?       Заговорил! Иллуми наконец-то заговорил! Но… Откуда он знает, о чем сейчас подумал рыжеволосый? Как? Неужели… Альфа сказал это вслух?.. Черт. Плохо дело. Нужно что-то быстро придумать, нужно какое-то оправдание, пока он не…       Поцеловал. Иллуми поцеловал Хисоку. В губы. С языком. Нависая сверху и, вжимая ошарашенного альфу в стул, омега поцеловал его. Такого мужчина явно не ожидал. Сейчас темноволосый был куда настойчивее и грубее, нежели раньше. Он был уверен в своих действиях и, похоже, знал, что делает.       Толкнув стул в сторону вместе с сидящим на нем ошалевшим альфой, подальше от стола. Его купили только пару недель назад, после очередного сексуального эксперимента.       Всё же Иллуми был зол. Фыркнув, он за подбородок притянул лицо мужа к себе ближе и пару мучительно долгих минут разглядывал бесстыдное лицо бесстыдного человека. Что говорят эти губы? Зачем? Плохие слова. Нужно наказать.       И снова к губам Хисоки примкнули чужие, хоть и ненадолго. В следующую же секунду альфа был жестоко укушен. И ещё. И ещё. И ещё. Кусал Иллуми от души. С яростью, злостью, страстью.       Моро не сразу понял, что происходит. Да, эти две недели он так изголодался по любимому, что не мог поверить в происходящее. Его отрезвила боль. Саднящая, жгучая, повторяющаяся боль, но такая приятная и желанная. Руки альфы тут же пошли во вход, начиная ощупывать тело мужа, словно проверяя, точно ли это он, не снится ли сейчас всё это. Так сильно за прошедшее время Хисока отчаялся.

Хлопок.

      Ударил… Иллуми ударил Хисоку. Ударил по рукам, но всё же… Что это было?.. Нельзя? Всё еще нельзя трогать, или уже? Он настолько сильно злится?       — За мной.       Фырчит… Иллуми фырчит… Ва-а-ай! Боже, какой же он сейчас милый. Такой неприступный и решительный, уверенный, и властный.

Пойти? — Разумеется. Куда? — В спальню. Зачем? — За ним…

      Альфа пошел. Он не мог не пойти. Он предвкушал продолжение. Ожидал, что же выкинет его возлюбленный. Омега сильно переменился, его было не узнать. Таким Хисока ещё не видел его. Это было что-то новенькое, что-то неизведанное, привлекательное.       Спальня. Толчок. Полет. Кровать.       Быстро. Всё произошло слишком быстро. Хисока и не заметил, как оказался на кровати, под своим омегой. Снова поцелуй, более страстный, более горячий, более желанный, более влажный.

Ловушка захлопнулась.Теперь тебе не убежать.

      Щёлк.       — Попался.       Как такое произошло? Как на руках альфы, каким-то образом оказавшимися за спиной, вдруг появились наручники? Иллуми, это твоя ловкость рук, да? Обычно ей хвастался сам Хисока, но, похоже, сам оказался в ловушке. В такой, какую сам часто готовил любимому.       Разум тут же прояснился. Альфа резко скинул с себя мужа. Это был конец. Он и вправду попался. А Иллуми лишь усмехнулся. Всё было точно по его плану. Он слишком хорошо знает Хисоку, который тщетно пытался выбраться. Омега подготовился, даже слишком хорошо подготовился.       Что может быть сложного в том, чтобы к кровати привязать веревку, и на другом конце закрепить наручники? Ничего, совершенно ничего. Оставалось совсем немного и можно было начинать.

Ещё чуть-чуть. Подожди немного. Я сделаю всё как ты любишь.

      Нависнув над рыжеволосым, Иллуми придавил его одной ногой, чтобы тот не дергался и наклонился так близко к его лицу, что до него не хватало лишь пары миллиметров.       — Тише, малыш, не дергайся. Я тебя не обижу… Почти. — тихо прошептав это, омега ткнулся своим носом в шею любимого и, мягко, легонько подул на ухо, рядом с которым оказался.       Реакция не заставила себя ждать. По телу Хисоки словно пустили электрический разряд. Слишком хорош, чертёнок.       — Хах… Вот гадёныш… —       — Не ворчи. Ты сам виноват.       — Ах ты суч… — альфу резко и бесцеремонно заткнули. Заткнули поцелуем. Грубым и напористым поцелуем, на который после столь долгого воздержания было грех не ответить.       — Молчи. — Только и выдал пленитель, безжалостно срывая и разрывая одежду на своем пленнике. Остаётся только завязать ему глаза, и всё будет идеально.

Этого мало. Этого ещё мало. Не смей так быстро возбуждаться. Сегодня, завтра, послезавтра — мы вдоволь наиграемся.

      Оказавшись лишенным зрения, Хисока перестал сопротивляться. Он не понимал целей и намерений Иллуми, но сейчас очень хотел к себе внимания со стороны мужа. Так долго мужчина не мог ничего добиться от любимого, и даже таким путем полученная любовь всё равно будет только приятна. В этот раз Иллуми победил. Пусть делает, что хочет. Настоящий альфа должен знать, когда уступить.       Прекрасное, мускулистое, такое любимое тело сейчас лежало перед омегой. Он не мог налюбоваться. Возбуждение само по себе накатывало от воспоминаний, что мелькали в голове. Наконец-то можно будет сделать то, что так давно хотелось попробовать.       Иллуми мягким поцелуем коснулся открытого участка на шее любимого. Мягко и нежно. Ему некуда было торопиться. Можно было спокойно насладиться процессом, заставить умолять альфу о большем.       Покрывая доступные участки кожи поцелуями, омега по-хозяйски ощупывал тело мужчины, лежащего и постанывающего под ним. Руками Иллуми побывал везде, где только смог. Оглаживал бедра, руки, талию, невзначай спускался к уже давно эрегированному члену, совершенно случайно задевал его и, как не в чём не бывало, продолжал свое путешествие.       Столь непривычные ласки вызывали одновременно и страдания, и наслаждение. Медленно, слишком медленно. Мало. Больше, нужно больше…       Наконец настало время для первого эксперимента.       Спустившись к груди, омега ненадолго замер, пристально разглядывая соски своего глупого и похотливого мужа. Они были бледными, такими бледными, как и кожа альфы. Прекрасно, просто прекрасно. Они настолько же чувствительны, как и у темноволосого? Как интересно… Без задней мысли, Иллуми тут же взял эту небольшую горошину в рот.       Все чувства обострились. Без зрения весь организм альфы сконцентрировался на ощущениях и прикосновениях дорогого, но вредного человека, что посмел так дерзко себя вести. Было приятно, даже очень. Слишком приятно. Голова шла кругом, тело горело, и член уже просто не выдерживал такого напряжения. А темноволосый старался. Он с энтузиазмом играл с сосочками Хисоки, потягивал их, вертел, посасывая и облизывая, изредка несильно покусывая. Сдерживать стоны было так же трудно, как и ровно и спокойно лежать, особенно когда омега дразня задевал половой орган, желающий в нем оказаться.       Все хорошее, как бы прекрасно оно не было, когда-нибудь надоедает, особенно если попадается что-то получше и поинтереснее. Впереди Иллуми ждал большой, горячий и пульсирующий леденец, что кажется таял от летней жары и навалившейся обстановки в комнате.       Смазка активно вырабатывалась и зазря стекала вниз, марая простыни и обоих мужчин. Хисока был уже на пределе. Он не верил себе. Так быстро он никогда не возбуждался. Не от таких ласк. Несмотря на множество партнёров, которые менялись у альфы чуть ли не с каждым днём, так хорошо ещё никто не мог ему сделать. Не тогда, когда он был в роли пассива.       Будучи и сам давно уже без одежды, омега прекрасно ощущал всё, что с ним происходит. Сильный феромон сильного альфы. Перед ним сложно было устоять. Сзади было уже довольно мокро и от этого неприятно зудело. Хотелось снова ощутить в себе этого наглого и нахального мужлана, заботящегося только о своём досуге. Рано… Ещё рано… Это не всё. Нельзя, чтобы все старания пошли насмарку. Второй раз спровоцировать гон будет куда сложнее. Сюрп.       По телу альфы тут же пронеслась новая волна удовольствий. Иллуми был просто неподражаем. Его ротик был, умел и знал, как сделать приятно Хисоке младшему. Всегда, когда бы Иллуми не делал минет, рыжеволосый не мог сдержаться. Он всегда кончал до того, как брюнет успевал отстраниться.       Язык омеги блуждал по головке, дразнил уретру, играл с уздечкой, заставляя альфу выстанывать имя своего мучителя. Хисока всё чаще и чаще пытался протолкнуться глубже, войти до упора, сам толкаясь в рот своего мужа, который уже и не был против самоуправства. Омега уже тоже был на пределе. Он тоже хотел вставить.       Это произошло внезапно. К такому альфа готов не был. Подобного он не ожидал. Пока брюнет игрался с интимным пирсингом, который сам же и сделал мужу, он коварно подобрался к анусу мужа. Осознание к Хисоке пришло лишь тогда, когда в нём уже оказалось два пальца. Мужчина чуть не задохнулся от возмущения, но сопротивляться не мог. Его дружок был в заложниках у парня, что мог первым оказаться в Хисоке.       У альфы началась паника. Он не знал, на что реагировать. Было приятно везде, и это не могло не пугать.       — Куда ты полез?.. — прохрипел мужчина хотя бы для того, чтобы сделать вид, что он сопротивляется.       — Моё. Ты мой и полностью принадлежишь мне. Тебя нежно наказать за то, как ты себя вел?       Наказать? Ха. Не слишком ли приятное наказание? А наказание ли это? Сейчас омега скорее наказывает самого себя. По нему же видно, по нему видно, что он хочет, чтобы в него поскорее вошли, чтобы наконец после столь долгого воздержания ему тоже доставили удовольствие.       Как же он старается. Какое милое личико. Какой он настойчивый. Такой напористый. М-м-м, может, доводить его до бешенства почаще?       — Ха. Накажешь. Ну-ну. — Знал бы Хисока, что его ждёт: не стал бы так говорить.       Иллуми злился. Ему не верили, в него не верили. Над ним до сих пор издевались. Нечестно. Неправильно. Раздражает. Больше церемониться омега не собирался.       Рыкнув, парень тут же перестал растягивать своего заложника. К его анусу уже было представлено кое-что побольше. Вцепившись в бедра Хисоки, омега без предупреждения резко в него вошёл, сам шипя от не очень приятных ощущений. А альфу же в этот момент словно пронзали тысячи иголок. Слишком резко, слишком быстро, слишком приятно. Он снова ощутил, казалось, давно забытое ощущение наполненности.       Мужчина задыхался от боли, от затянутого на его шеи ошейника, задыхался от возбуждения и наслаждения. Похоже, он и вправду конченный извращенец, раз ему нравится подобное. Иллуми всё это прекрасно видел. И то, что именно от этого альфа кончил, говорило само за себя.

Вряд ли бы они были вместе, будь всё иначе.

      — Ты, похотливая сучка, ты забудешь обо всех кроме меня, так? Хочешь же, чтобы я продолжил? Хочешь меня? Отвечай.       Стягивая повязку с глаз дрожащего под ним в ожидании Хисоки, омега и не думал останавливаться, несмотря на багровые пятна крови, что образовались на простыни. Его надо было проучить.       — Х-хочу, — только и смог проболтать, когда-то смотрящий на всех свысока мужчина. Теперь он просто игрушка, любимая игрушка, с которой надо хорошенько поиграть. — Только ты, мне нужен только ты. Пожалуйста… Пожалуйста, не останавливайся… Умоляю…       Боже, какое же всё-таки у него сейчас развратное лицо. Никогда, никогда раньше до этого Хисока ничего вежливо не просил, и тем более, не умолял. Такая власть над ним не могла не пьянить.       Как же мог Иллуми отказать своему мужу, когда он так просит? Это бы было его большой ошибкой, было бы так жестоко по отношению к нему. Поэтому омега начал двигаться. Сначала медленно, привыкая к новым, не менее приятным ощущениям, привыкая к тому, как его сжимают. С каждым толчком парень становился всё увереннее и начинал все больше ускоряться. Толчки становились размашистыми, рваными и более резкими, а сам темноволосый начинал тихо постанывать и всхлипывать, начиная понимать, почему Хисока так это любит.       Так хорошо… Им обоим было так хорошо, не смотря на то, что они поменялись ролями, несмотря на то, что шли против природы и её законов.       В комнате было уже нечем дышать, её заполонили смешавшиеся между собой феромоны возлюбленных, что больше сейчас были похожи на диких зверей. Гон и течка. Их трудно застать вместе, но, наконец-то, Иллуми это удалось.       Надолго не хватило ни того, ни другого. Первым не смог сдержаться Хисока. Недотрах и столь долгое непроходящее возбуждение давали о себе знать. Кончая, он продолжал выстанывать имя любимого мучителя, сжимая его в себе, что вызвало ответную реакцию. Омега не успел выйти, да и это было не нужно.       Тяжело дыша и не веря в то, что у него всё это получилось, Иллуми без сил рухнул на так же искаженного, но вполне довольного мужа. Омега так устал. Он мог бы сейчас уснуть и проспать чуть ли не целый день, но… Нужно было снять наручники… Надо было освободить эту скотину, чтобы он отнес его в ванную, и там уже помог справится с наступившей течкой, и смыл бы весь этот липкий и противный пот.       Пара несложных движений и Хисока был свободен. Его руки тут же легли на ягодицы муженька, который тут же заурчал, словно кот. Они хорошо провели время. Возможно, когда-нибудь это можно будет повторить. Усмехнувшись, мужчина убрал с лица любимого волосы, что только мешались.       — Ты же понимаешь, дорогой, что я этого не могу так просто оставить?       — Конечно, папочка. Я весь в твоём распоряжении.       «Думаю, пока не стоит говорить ему о том, что скоро у нас скоро появятся дети, если он будет так настойчив… Пока что. Хотя… Нет, не важно.»       

      
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.