Год спустя.
Как и предполагалось новая война между Йотунхеймом и Асгардом не заставила себя долго ждать. После того дня, как Локи стал царем в своем мире многое изменилось: у Йотунхейма наконец-то появились союзники. Оказывается тех, кто всем сердцем ненавидел асов было больше. И молодой царь, используя свои давно отточенные до идеала ораторские навыки, смог убедить другие цивилизации встать против «золотого мира». Были собраны огромные армии, которые своим количеством действительно наводили ужас и страх на остальные миры древа Иггдрасиль. Все было нацелено на то, чтобы покорить Асгард, сломить волю царя. Конечно, у Локи были свои планы на асгардский трон. Безграничная власть лелеяла его душу больше, чем вековое вино самих Норн. Все бы в его правлении было идеально, кроме… некоторых формальностей. Но и их юный царь решил бы, умом и хитростью. Он был в этом уверен… День завершающей битвы. Царь Асгарда медленно вдыхал леденящий, смешанный с ароматом крови и смерти, воздух Йотунхейма. Под его ногами были горы трупов и не разобрать даже кого — пал ли это ас или ледяной великан. Одно он знал точно: эта победа достанется ему слишком большой ценой. Большей, чем любая другая его битва. Руки Громовержца были по локоть в крови, но его мьёльнир продолжал сокрушать врагов, верно служа своему хозяину. По правую сторону от Тора стояла Хела, его сводная сестра и военный министр Асгарда, ее войны безжалостно резали, членили, убивали любого, кто являлся их врагом. А сама она закрывала спину брата. —Тор, асов осталось слишком мало, великанов и того меньше! Ты одержал победу! Хватит! — кричала богиня смерти, надрывая свои связки. Звуки битвы заглушали любой голос, а уши громовержца отказывались слышать. Он с неутолимой жаждой шел вперед. —Пожалуйста! Мой царь! —Мы не можем. Йотунхейм еще не пал! Их царь еще жив! —Оставь это, Тор! Ты потеряешь намного больше, если пойдешь за ним! Пожалуйста! — голос богини смерти уже срывался, глотку забивали хрипы и рваное дыхание. Тор же, ослепленный жаждой мести за все тяготы, что доставил ему царь йотунов, не мог не отомстить. Он грезил тем, как разорвет тело этого великана на мелкие части, а мьёльниром расколет череп на тысячи кусочков. Признаться он еще не видел истинное лицо царя, в его представлении это был огромный великан, схожий на Фарбаути. С такими же дикими кроваво-красными глазами и синий, как у покойника, кожей. Не успел громовержец зайти во дворец, как его молнии пронзили все его стены, испепеляя последних выживших. Тор шел быстро, как и его верные воины, которые следовали за своим царем по пятам, мьёльнир крушил тех, кто находился от царя на расстоянии вытянутой руки. Еще немного и громовержец прикончит этого гада, источника стольких его проблем. Всего несколько шагов и вот он — тронный зал, в центре которого сидит это чудовище, с кроваво-красными глазами и синей еще чистой кожей. Он вальяжно восседал на троне и с пренебрежением смотрел на царя асов. Его поза выдавала полнейшую расслабленность и уравновешенность. Огромный монстр, но так спокоен и сосредоточен. Губы великана искривились в злобной усмешке, а когтистые пальцы сжали подлокотники собственного же трона. Бог грома стал медленнее приближаться к нему, стараясь внимательней всмотреться в фигуру этого ублюдка, запомнить его лицо и сравнить с тем месивом, что Громовержец оставит от него после. Рядом верно шла Хела, закрывая спину брата собой, а ее войны разбрелись по всему залу. Повисшее молчание было недолгим, его нарушил Тор смачным плевком кровавой слюны. От вида этого ЦАРЯ великан засмеялся: —Как же это… Не эстетично. Совсем не подобает царю, Тор, сын Одина. —Зато устраивать мировые войны очень даже подобает царю, да? Или как? Поведуй. — рука бога грома сильнее сжала молот в готовности его раскрутить. Все в этой ситуации казалось Тору неправильным. Это он разбил своими силами его войска, он победил. Но почему же тогда тот смеется? Или же где-то Тор все же обсчитался? Только вот где? От всех мыслей, свалившихся на голову, руки Громовержца стали тяжелеть, а разум туманили гнев и злоба. Этот… ублюдок… смеется над ним! Над царем Асгарда! —Выглядишь мужчиной, но в тебе все еще не умер глупый мальчишка, который возомнил о себе слишком много! Этой фразы хватило, чтобы стать спусковым механизмом и вызволить из тяжелых цепей ту силу, что долго спала в Громовержце. В глазах небесным пламенем горели молнии, а все тело царя покрыли их сверкающие и искрящиеся нити. Хватило доли секунды, чтобы весь дворец озарил яркий свет. Стены ледяного замка начали складываться, как карточный домик, глыбы льда падали, разбивая другие, и так по очереди. Тор отчетливо видел, как огромная ледяная статуя упала на царя Йотунов, не оставляя от того и мокрого места. Вот оно. То самое ликование, что так давно не испытывал Тор. То чувство, когда ты одерживаешь победу. —Тор! Нет! — внезапный крик Хелы нарушает эти прекрасные мгновения, заставляя Тора поднять глаза. Огромная глыба была уже в нескольких мгновениях от того, чтобы сотворить тоже самое месиво с царем Асгарда, но… Кажется Норны уготовили для него иную судьбу. Внезапный, но сильный толчок в грудь, буквально за долю секунд вырывает Тора из лап смерти. Все это было как будто не с ним и не здесь. Будто кто-то сейчас переживает это за него. Когда сознание Тора вернулось в его затуманенную голову, он увидел, лежащего на его груди без сознания, юношу. Его лицо было закрыто слепленными черными прядями, по виску бежала теплая алая струйка крови. «Он ас!» — подумал про себя царь и стал оглядывать мальчишку. Совсем молод и удивительно красив, будто сами Норны вручили ему это создание. Губы алые, но кожа белая, как снег, ресницы по девически длинные, черты тонкие и острые. —Тор! Мой царь, вставайте! — богиня смерти стала трясти своего брата, чтобы привести в чувства. Похоже, что бой и временная контузия сделали свое дело и даже божественная регенерация справляется не сразу. Женщина откинула мальчишку с груди Тора и только этим смогла разбудить его реакцию. —Не смей! Не прикасайся! —Но…мой царь? —Не смей прикасаться к нему. Этот мальчик — ас… Он совсем невинен! Что он делал у этих тварей?! — Хела отчасти понимала чем вызвана эта реакция. Тор всегда цеплялся за смазливеньких юнцов, которые готовы перед царем раздвигать свои ножки. Хелу это очень бесило, заставляло впадать в состояние непомерной агрессии. Если Тор его оставит, этот мальчик не первый и не последний, кого богине смерти придется извести. —Ты же не хочешь его забрать? Взгляда Громовержца было достаточно, чтобы понять его ответ. Этот взгляд она понимала всегда: взгляд царя, которому важна лишь его воля. —Т-Тор, брат, послушай! Это же может быть уловка, одумайся! —ОН АС! —громко прорычал мужчина.— А я царь, который обязан ему жизнью! И ты не посмеешь мне указывать. Тебе ясно?! Хела кивнула в немом согласии и подошла к юноше, чтобы осмотреть, хотя руки ее так и норовили сжать его горло до того, пока не хрустнут шейные позвонки. Малец оказался здоровым, слишком здоровым. Это плохо… Это очень плохо! Рука богини смерти дрогнула, на лбу выступила вена. Все говорило о том, что еще чуть-чуть и женщина потеряет контроль. —Хела, — грубый голос Тора заставил ее вздрогнуть и вернуться в реальность.— Не смей и подходить к нему.Черный цветок Йотунхейма.
29 июня 2019 г. в 16:00
Этой ночью звезды, словно заледенелые, висели на небе, даже не мелькая. Все было тихо и спокойно, и только холод зверем окутал эти земли. Ночи в Йотунхейме были слишком свирепы. Говорят, что сами боги боялись того холода, что исходил из этого мира. Для чужеземца ночь в Йотунхейме стала бы последней, но не для коренных жителей. Ледяные великаны. Так их прозвали асы, те, кто возомнили себя богами всех девяти миров. Те, кого ненавидят, чьи имена высмеивают и проклинают в Йотунхейме. Потому что здесь они НЕ БОГИ. Никто из них. Здесь есть свои цари. Свои божества, которым с огромным уважением поклоняются.
Богами здесь считали царскую семью: великого царя Фарбаути, его супругу Лаувейю и их еще совсем юного сына Локи, который в свои годы отличался редким складом ума. Все считали, что царевич сможет стать прекрасным правителем, свершить то, что никогда не удавалось вершить его отцу. Юноша еще не достиг своего совершеннолетия, но прекрасно разбирался в политике и дипломатии, обладал ораторскими способностями. Казалось бы, вот он — царь. Но нет. Разум Локи был, как у правителя, но его лицо… Оно напоминало девическое: тонкие и острые черты, яркие глаза, алые губы и нежная, как шелк, кожа. Такой царь не будет вселять ужас в своих врагов, не будет авторитетен для народа. Его тело не имеет силы, а, как известно, без силы не победить ни одной войны. Это очень сильно волновало даже не Фарбаути, а его мать — Лаувейю. Женщина постоянно стыдилась сына. По йотунхеймским меркам юноша был уродливым, но по меркам остальных миров — прекрасное создание. Конечно, он же родился не огромным чудовищем, который одним взмахом своей руки от стены дворца и камня не оставит, его голос не напоминает рев, как у всех. Наоборот, он мелодичный и мягкий. А его смоляные до лопаток волосы— не заледенелые отростки на голове, они рассыпаются по его спине прекрасной волной. Все это вызывало у царицы только ненависть к сыну, он был копией аса, все в нем напоминало этих отвратительных существ...
Чувствовал ли это Локи? С самого детства. Спасало мальчика тогда либо молчание, либо притворство. Все время маленький царевич проводил в своих покоях. Родителей и друзей ему заменяли книги, а его воспитанием занималась великанша Вир. Дни царевича пролетали в блужданиях по дворцу, в чтении, или в раздумьях. Единственное, что грело сердце темноволосого юноши в промерзлых стенах дворца — это мысль о том, что ему уготовано быть здесь царем. И только ему. И лучше царя, чем Локи у йотунов не будет.
Йотунхеймское черное небо пробивали раскаты грома. В такие моменты лед, из которого состоял весь мир, казался белым. В мире ледяных великанов ночь всегда преобладала над днем, именно поэтому все считали, что льды были темными. Йотуны никогда не выходили в светлое время суток. Этим обычно пользовался молодой царевич. Все свои дела царская особа старалась делать ранним утром, пока основное население находится в лапах сна. Ведь уже через пару часов мир снова погрузиться во мрак.
И вот сейчас, ночью, во время страшной грозы, которая своим ревом и громом заставляла содрогаться весь Йотунхейм, молодой Царевич стоял на балконе. На его лице была легкая довольная улыбка, глаза горели азартом. В такие ночи юноша испытывал неистовое удовольствие, ведь такая гроза может означать только одно: Тор, великий царь Асгарда, пребывал в ужасном настроении. Такой факт не мог не радовать Локи, он, как и все, ненавидел все, что связано с «золотым миром». А уже тем более, что было связано с самим царем.
Тор взошел на престол слишком молодым, ему не было и двадцати пяти лет. Слишком молод, чтобы носить бремя царствования, но именно он завоевал в разы больше, чем сам Всеотец. Это вселяло в его народ веру. Веру в то, что этот царь принесет Асгарду небывалое ему еще величие. И в принципе, они были правы. После того, как громовержец пришел к власти, Йотунхейм не одержал ни одной победы. Многие магические реликвии были украдены, дворцы и храмы разорены и разгромлены. Тор сеял лишь хаос и разрушения в Йотунхейме. Естественно, что его все презирали, ненавидели и… боялись. Лишь молодой царевич не верил в эти бредни. Он считал, что на большую рыбу найдется и покрупнее. И почему-то юноше казалось, что тем, кто снимет с громовержца корону, будет именно он. Эта мысль не раз лелеяла его одинокое сердце по ночам. Тем временем Локи понимал, что обычных юношеских фантазий мало. Ему нужно больше. Именно поэтому он изучал много, и старался осуществлять свои планы на родине. Пусть временами и с помощью насилия, но именно оно вселяет в народ страх перед их царем. Тем более, если это ледяные великаны.
Атмосфера накалялась с каждой секундой. Раскаты грома только усиливались, начиналась буря. Именно в этот момент царевич, слегка поежившись в своем меховом плаще, решил уйти с балкона. Как тут… Небо озарила недолгая вспышка света. Миг и она погасла. Улыбка на лице Локи стала только шире, азарт становился уже неуправляемым. Хотелось метаться по дворцу безумным зверем, насколько ему сейчас было хорошо. Но ликование было прервано чьим-то появлением. В его покои вошла Вир. Преодолев несколькими шагами комнату, великанша вышла на балкон и замерла рядом с царевичем.
—Царь мертв, ваше величество.— великанша произнесла это, не поднимая головы.
—А царица? Она что?
—Она оплакивает супруга, господин…
Улыбка с лица Локи ушла намного быстрее, чем пришла, но, собрав все свои эмоции и вовремя закрыв им рот, он продолжил:
—Позаботься о том, чтобы царица не смогла пережить смерть супруга.
Великанша лишь кивнула и поспешила уйти. В этот момент ликование Локи просто не могло больше сдерживать себя, оно вырывалось змеем наружу и разрывало хозяина изнутри. Наконец-то это свершилось. Наконец-то он стал тем, кем всегда являлся по праву.