Dragonrend

На его голову свалилось столько неприятностей, что он начинал жалеть о своём выборе. «Почти», — сетовал Сангвин, прожигая взглядом двух дремора-валкиназ, которых он выстроил прямо перед входом в камеру пленника. Расправив грудь, те вытянулись по стойке смирно, готовые нести караул. Больше никаких побегов, учитывая, что эти двое охраняли единственную дверь камеры, на которую ныне было наложено сильнейшее зачарование. Мужчина за решёткой не сводил с него надменного взгляда; ссутулив спину и небрежно сложив руки на коленях, он сидел на маленькой кровати — единственном убранстве его камеры. «Этот парень не лыком шит», — нехотя признал Сангвин. А в более расслабленном состоянии он проявлял выдающийся талант к плутовству и разврату — если судить по количеству женщин, чьи прелести он оприходовал, и по украденным им кошелькам. Что же касается этих странных проблесков ответственности и чести — от них вполне можно было избавиться, через сотню-другую лет кропотливой работы. — Хотя так долго ты не проживёшь, — вздохнул Сангвин, а затем пришёл в восторг от внешней непоколебимости мужчины, чьё сердце забилось в чечётке. — Что ж, пойду искать другую нашу пташку… И, пробормотав это, Принц одной силой мысли материализовался там, где он оставил Алдуина. Естественно, падшего бога нигде видно не было, но в своём царстве Сангвин мог ориентироваться и вслепую. Каждый дракон обладал особым, уникальным магическим следом. Достаточно было лишь нащупать сердце Туманной рощи и в этом сплетении энергий найти ту нить, что выбивалась из… Единственным сигналом тревоги послужило отдалённое карканье — а в следующий миг даэдрический Князь Разгула был атакован стаей воронов. — Кыш, кыш, Зенитаровы культисты! — выругался Сангвин, яростно маша руками в попытке отогнать гнусных птиц. Однако вороны всё продолжали клеваться и царапаться, образуя вокруг него густое чёрное облако. Стоило ему прихлопнуть одного, как на смену тут же прилетало другое визгливое исчадие ада. Сангвин всегда считал себя добродушным даэдра и истинным ценителем всевозможных розыгрышей, но хватит — значит… — Хватит! — взревел он и потянулся за своим поясным кинжалом. Кинжальчик выглядел довольно безобидно, и невежественные Лорды, бывало, насмехались над его размером; о том, что это близнец легендарного Цареубийцы, знали только Сангвин и Мерунес Дагон. А ещё Сангвину было известно, что напоминать Дагону, как он выиграл клинок — не лучшая идея. По крайней мере, над ним не стоило глумиться слишком часто. Очевидно, Ноктюрнал тоже была посвящена в их маленький секрет, ибо её пернатые тотчас взмыли в небо, оглашая поляну пронзительными, наглыми криками. Теперь они кружили над его головой; их глаза-бусинки сверкали подобно чёрным бриллиантам, а трепещущие крылья отбрасывали тени туда, где прежде был свет. Когда Сангвин замахнулся на них кинжалом, вороны неохотно улетели. — Пф-ф, я думал, твоё поражение будет смотреться изящнее! — выкрикнул он, прекрасно зная, что Дочь Сумрака его слышит. — И ты не сможешь вечно прятаться в тенях, даже если одолжишь немного сил у своей сестрички. В ответ на эту фразу он явственно услышал слабый смешок, бархатисто-низкий и тёплый. На краткий миг Сангвин позволил своим мыслям унестись к более заманчивым прелестям Ноктюрнал. Хотя попытка вкусить эти прелести поставила бы под угрозу его мужское достоинство, с сожалением подумал Даэдра. Увы. Она просто не знала, что теряет. Никто не разбирался в удовольствиях лучше, чем он. «Быть может, только Дибелла». Давненько они с ней не делились советами. «Надо будет исправить это в следующий раз, когда я заскучаю». Так как злобные вороны, наконец, от него отстали, Сангвин вновь сфокусировался на главной задаче. И через несколько минут нашёл не только Алдуина, но и Довакин. Даже Азура, повелительница заката и рассвета, не могла бесконечно поддерживать волшебные сумерки, которые помешали ему найти Драконорождённую сразу. Во владениях Лорда Удовольствий всё подчинялось хозяину. Обычно к этому времени он уже начинал злорадно хихикать, но Сангвин не хотел, чтобы Довакин и Пожиратель Мира были вместе. Ещё слишком рано. — Ноктюрнал и Азура, вы на вечеринке как мокрая простынь! — сердито бормотал он, закутываясь в магический плащ. Эти девицы были ещё хуже, чем горемыка-Зенитар и его вонючие сектанты, которые всюду проповедовали о том, как классно растрачивать свою жизнь на трезвость и тяжёлый труд. На кой чёрт вообще нужно богатство, если ты не можешь его прокутить? Фи! К тому времени, как он появился в нужном месте, Сангвин был так взбешён, что надеялся получить от Алдуина ещё один удар. Нет, он не стал бы его убивать — просто сломал бы парочку рёбер, дабы вернуться в благодушное настроение. Однако от той сцены, что предстала перед ним, у него округлились глаза — самую малость, ибо он видал и делал вещи пострашнее, — итак, Драконорождённой всё же удалось порадовать старого Дядюшку Сангвина, ведь она буквально была на коне. «Аж не верится, что она может быть такой агрессивной». Сангвин повёл бровями. Вроде, ничего особенного пока не случилось, судя по тому, что оба «влюблённых» были почти полностью одеты (хотя Фрейя изо всех сил старалась это исправить), поэтому Сангвин мог подарить им ещё несколько страстных минут. Если бы Сангвин был меньшим вуайеристом и большим эмпатом, он бы искренне пожалел Алдуина, когда тот в необычайно страдальческом, греховном жесте прижался ртом к обнажённому участку кожи прямо над вырезом Фрейиной рубашки, не давая ей раздеться. Ответом ему послужило сердитое рычание и до крови прокушенная губа. Кстати о крови… Ранее ночные проказы Сангвина ограничивались подглядыванием за людьми или даэдра, но спаривание драконов говорило само за себя: эти багровые следы укусов на их шеях недвусмысленно намекали на то, каким жестоким может быть соитие. Ух ты, даже драконы умели развлекаться! За это Зенитар мгновенно был понижен на несколько ступеней в его иерархии, включающей всех существ Мундуса, Этериуса и Обливиона. В итоге Фрейя вырвалась из рук Алдуина — при помощи хитрости, так как её партнёру было чрезвычайно трудно сосредоточиться на чём-либо, пока она тёрлась о его бёдра своими. От его быстрого, прерывистого дыхания вибрировал воздух. «Хорошая девочка». Сангвин окинул ничего не подозревающую Довакин одобрительным взглядом, когда её рука скрылась у Алдуина в штанах, а после того, как он съёжился в один тугой комок нервов, продолжила эти штаны стягивать. Раздразнить сопротивляющуюся жертву — довольно старый трюк, но при взгляде на её движения было понятно, что в этой игре она ещё новичок. «А впрочем, неважно. То, чего ей недостаёт в технике, она восполняет энтузиазмом». Судя по тому, с какой силой он сжимал её плечи, на них должны были остаться синяки. Звуки тяжёлого дыхания сменились на хриплые, утробные стоны, из-за которых Сангвину пришлось чуть-чуть ослабить воротник своих доспехов. «Неопытность — это всегда так мило! В каком-то смысле это его первый раз. А кое-кто, похоже, читал книги Дибеллы… Ой, нет, пардон, она то-о-очно читала эту книгу», — заключил он, когда Фрейя высвободилась из Алдуинова захвата, переместилась вниз, к его паху, и… К сожалению, длинные светлые локоны заслонили обзор, но Сангвин не сомневался в том, что она делает, особенно когда мужчина, лежащий под ней, издал оглушительный крик и дёрнулся так резво, что чуть не скинул Фрейю с себя. Да уж, в маркартском храме Дибеллы она зря времени не теряла… Очень жаль, что ему придётся обломать им всю малину, как бы они его ни забавляли. Иначе Алдуин провёл бы этот день лучше всех, а Сангвин намеревался сохранить данный титул исключительно за собою. Сбросив свой плащ-невидимку, Даэдра шагнул вперёд и громко прочистил горло. — Время вышло… — ФУС РО ДА! Не успел он закончить мысль, как на него обрушилась вся мощь драконьего ту'ума; сбитый с ног, он отлетел назад с такой силой, что проломил спиною два дерева, прежде чем впечататься в третье. «Больно!» — изумился Сангвин, параллельно пытаясь совладать с бешеным водоворотом мыслей. Этого не должно было случиться, ведь это невозможно… Как, во имя Обливиона, дреморов Алдуин умудрился так быстро сесть, да ещё и прицелиться… «Удача». Мысль проникла в его голову будто бы извне, настолько ясная, точно её сказали вслух. Сангвин зарычал, сжал руки в кулаки и ощутил под своими перчатками хруст древесины. «Хвались, Ноктюрнал, да не поперхнись». Она явно нарывалась на очень солидную расплату. Увы, за то время, пока он приходил в себя и извлекал из своей брони щепки да веточки, Алдуин успел подняться на ноги и прикрыть наготу, то же самое проделав и со спутницей. Вот только… — Должно быть, это жутко неудобно, — протянул Сангвин, переводя взгляд с бриджей мужчины на его разъярённое лицо. — А вот и ты, малышка Фрейя. Я всё гадал, куда же ты запропастилась. Драконорождённая лучезарно улыбнулась, сделала шаг в его сторону, но Алдуин незамедлительно затолкал девушку себе за спину. И очень зря, поскольку это оставило незащищённым его мягкое место — а присутствие Сангвина вовсе не ослабило Фрейину любвеобильность. Князь Даэдра громко рассмеялся. — Я так не веселился последние лет сто! И про тебя можно смело сказать то же самое, — кивнул он на Алдуина. — Однако свадьба сама себя не проведёт; нам пора выдвигаться. Но сперва… Он щёлкнул пальцами и с наслажденьем оглядел ошарашенные лица сладкой парочки, когда их одежда чудесным образом стала приличной. Все дырки затянулись, швы встали на место, а Фрейина рубашка и брюки превратились в роскошное голубое платье с тесным корсетом, из которого она практически вываливалась. В её причёску была вплетена изумрудная цепь, формирующая небольшой обруч, благодаря чему её золотистые волосы не рассыпались. Однако, к своему огорчению, Сангвин не смог убрать алую метку ни с её шеи, ни с шеи Алдуина. Значит, драконье заклятие продолжало работать, и он был не в силах его снять. Когда он только увидел эту женщину-дракона, то не сразу понял, что изменилось в её магической ауре с их прошлой встречи, но в итоге Сангвин всё выяснил. И штука эта, на его взгляд, была крайне занимательной. Он мало чего знал об истоках или природе этого Крика, однако с уверенностью мог сказать, что их тела были связаны как одно целое. И, несмотря на все его попытки уменьшить эффект, ослабить волшебную связь (он просто хотел посмотреть, что из этого выйдет), его манипуляции ни к чему не привели; ту'ум нельзя было откатить назад. Алдуин же всё своё внимание сосредоточил на бюсте Драконорождённой; глаза его гневно пылали, а лицо застыло в суровой, мрачной гримасе. Как и следовало ожидать, он попытался прикрыть её своим телом — и вновь наступил на те же грабли, что и минуту назад. Сангвин закатил глаза. «Рыцарство от Пожирателя Миров… Людям расскажешь — не поверят. А может, это нечто сродни помешательству? Тем интереснее будет игра». Широко улыбнувшись, Сангвин снова щёлкнул пальцами. На этот раз они оказались в центре ковровой дорожки. Постояльцы таверны удобно расположились на скамьях, держа в руках напитки, и дружно засвистели при виде невесты, которая без тени смущения пыталась облапать мужчину, что крепко прижимал её к своему боку. У алтаря стоял жрец Мары и дрожал как осиновый лист; его Сангвин позаимствовал из храма Богини в Рифтене. А впереди, оцеплённый демонической стражей, невесту в не менее роскошном и изысканном наряде поджидал жених. — Детка? Фрейины руки замерли; она подняла взгляд. — Бриньольф! — И прежде, чем Алдуин мог её остановить, Фрейя бросилась к алтарю, прямо в его распростёртые объятия. — Брин! Я и не надеялась снова тебя увидеть. А потом она звонко чмокнула его в губы, и на месте торжества разразился настоящий ад.

***

Их поцелуй закончился, едва начавшись. Однако нанесённый ущерб был непоправим. Она улизнула от него быстрее, чем он успел это осознать, не говоря уже о том, чтоб совершить какое-либо действие. Ошеломлённый Алдуин мог только наблюдать, как Фрейя с выраженьем безграничного восторга кидается на шею рыжеволосому парню. На секунду его глаза застлала чёрная вуаль. Как? Она же целовала его, едва ли не высасывала из него саму жизнь, стонала и всхлипывала в его руках… Она его трогала, она оставила на нём свою метку — и не только на коже. Как эта женщина могла желать кого-то другого? Как она посмела про него забыть… — Детка, откуда ты здесь? — незнакомец слегка отстранил её от себя. Его пальцы коснулась её лица, а глаза осмотрели ряд ярко-красных проколов, украшавших ей шею. Любой нормальный дова давно бы уж понял, что она занята, но этот смертный был на редкость узколоб. Он лишь стоял и таращился на Алдуина, который не заметил в его взгляде любопытства, а увидел там исключительно холодную суровость — и обратил внимание на то, как мужчина частично закрыл Фрейю своим корпусом. Его захлестнула ярость, что вылилась в дикий, оглушительный рёв, разнёсшийся по округе. Все гости в страхе обернулись на него, прижав к груди свои бутылки и кружки, словно выпивка была их щитом; приклеившись к спинкам сидений, они пытались отодвинуться от Алдуина как можно дальше. Двое дремор выхватили было мечи, но Сангвин остановил их коротким поворотом запястья. Тем временем священник-редгард прятался за алтарём и умолял Мару спасти его от этого «нечестивого мракобесия». Глаза Довакин сияли, как два голубых маяка: в них открыто читался вызов. А человек по имени Бриньольф, вопреки всем чаяньям Алдуина, не стал убегать, поджав хвост. — Фрейя, вернись, — приказ был отдан с удивительной чёткостью. Она не могла его проигнорировать. Как только беглянка окажется рядом, её ждёт справедливая кара… Но, стоило девушке шагнуть ему навстречу, как её перехватила пара сильных рук. Алдуин готов был прикончить наглеца на месте! Однако тот, похоже, не знал, к чему приведёт его глупость, ибо, невзирая на повторное предупреждение, он отодвинул Фрейю в сторонку и встал между ней и Алдуином. — ТИД КЛО УЛЬ! Наблюдать за тем, как лицо мерзкого «Бриньольфа» расплывается в изумлении, было чрезвычайно приятно. Где-то вдалеке застыла фигура Сангвина, приоткрывшего рот в беззвучном протесте, но он уже не мог ничего сделать, ведь даже Принцу Даэдра и его приспешникам-дремора было неподвластно течение Времени, которое почти остановилось по команде Алдуина. Сбежать из Туманной рощи он бы не успел. Но этой форы вполне хватало для того, что он намеревался учинить. Алдуин напрыгнул на Бриньольфа, желая максимально отдалить его от Фрейи, и оба мужчины стали медленно-медленно падать. Они вцепились друг в друга всеми конечностями; в глазах соперников пылала ярость. Когда они рухнули на алтарь, Бриньольф вытянул одну руку, чтобы смягчить удар, но было уже слишком поздно. В итоге он задел край богато расшитой ткани, и та полетела на пол вместе со свечками. Святыня миллиметр за миллиметром падала вниз; в этот момент Алдуин осознал, что ткань сейчас загорится. И всё равно он отклонился назад и изо всех сил ударил Бриньольфа в желудок. Рыжеволосого согнуло пополам, но Алдуин даже не почувствовал жжения от рассечённых костяшек. Второй его удар пришёлся по лицу. И тогда разрозненные потоки Времени стали собираться воедино, пробуждаясь ото сна. Как только магия ту'ума развеялась, его взбешённый соперник начал колотить Алдуина в ответ. Фрейя что-то кричала, но он, хоть убей, не мог разобрать её слов, ибо его мозг был занят уклонением от молниеносных замахов, а в ушах его гудела кровь. Однако, даже когда Бриньольф, зарычав, больно двинул ему по челюсти, один звук он слышал идеально. Хохот Сангвина.

***

Довакин явно что-то беспокоило, и проблема была не в той лёгкой боли, которую доставил ей перелёт. Это покалывание Сангвин мигом убрал, защитив её частицей волшебных энергий, витающих в его царстве. Однако, несмотря на то, что он влил в неё несколько литров чудесной настойки, она всё рвалась подойти к дуэлянтам и разнять их грандиозную потасовку, последствия которой были видны налицо: у статуи Мары отвалился нос, пол-алтаря пылало высоким огнём, а все гости повскакивали со своих мест, радостно галдя и топая ногами. Жрец Мары с криком убежал, но его уже тащил обратно насупленный дремора, крепко схвативший редгарда за шиворот; крик не прекращался всю дорогу. — Солнышко моё, в чём дело? — проворковал Сангвин, кладя свою массивную руку на Фрейины плечи. — Разве это не интереснее, чем драки в таверне? — Это неправильно, — буркнула та. Фрейя хотела сказать что-то ещё, но затем, нахмурившись, лишь покачала головою. Сангвин одарил её понимающим взглядом. Зачарованное вино было прекрасно тем, что оно не только стирало людские запреты, но и подавляло любую мораль. Наглядным доказательством его свойств являлся тот факт, что Фрейя до сих пор была с ним заодно и более не мешала двум окровавленным, помятым мужчинам мутузить друг друга. — Как можно не любить хороший мордобой? — дразнил он её. — О, классный удар! Я всё-таки ставлю на вора, хотя твой дракончик тоже сильный боец. Думаю, я выбрал тебе достойного мужа. Та ворожея в подобной схватке не продержалась бы и пять минут. — Выйти замуж… за Бриньольфа? — Фрейин рот невольно приоткрылся, а голубые глаза стали круглыми, как у рыбы. — Судя по твоим рассказам, ты от него просто без ума. И ты сама прибегла к моим услугам свахи — так получай своего ненаглядного! — При виде того, как взгляд Драконорождённой заметался от Алдуина к Бриньольфу, он хитро ухмыльнулся. А те уж повалили на пол две скамейки. При этом всякий раз, как Алдуин хотел использовать ту'ум, вор либо уклонялся, либо бил его в лицо, не позволяя оппоненту выкрикнуть Слова. Этот любимец Ноктюрнал был вовсе не глуп. Хотя чему тут удивляться, ведь именно от него Довакин почерпнула большую часть своих знаний ещё тогда, когда она была маленьким, неогранённым алмазом. — Или ты хочешь принять решение сама? Выдержав долгую паузу, Фрейя печально вздохнула. — Я точно не могу забрать их обоих? Сангвин запрокинул голову и звонко рассмеялся. — Какая жалость, что на тебя имеют виды столько моих коллег. Ещё чуть-чуть, и я полез бы биться с ними всеми, — прошептал он, легонько поглаживая её светлые волосы. — Однако, солнышко, я должен тебя огорчить. Если брак будет официальным, тебе придётся выбрать кого-то одного. Точнее, только с одним ты обменяешься клятвами. А уж потом никто не запрещает погулять на стороне, если ты понимаешь, о чём я. Она снова вздохнула и принялась кусать губы, на пару с Сангвином наблюдая за тем, как Алдуин и Бриньольф оголтело крушат всё вокруг в неистовом желании стереть друг друга в порошок. — Фрейя, милочка, решай немного побыстрее, а то кто-нибудь из них испустит дух, — поторопил её Сангвин. На деле у обоих кандидатов сил было хоть отбавляй, но где-то вдалеке он чувствовал давление Ноктюрнал: Императрица теней начинала беситься. Она уже несколько раз ломала его защиту, и, если она прорвётся внутрь, его невинная шутка перерастёт в настоящую битву. Одно дело — женить венец её коллекции, её бесценную Драконорождённую, на лесной ведьме. Смешно и безвредно. Но у всего есть свой предел; опасно творить подобные вольности с двумя Соловьями, особенно если один из них терпит увечья. — Ладно, — неохотно выдавила Фрейя, указывая на своего избранника. — Пускай будет он.

***

Когда все гости, наконец, разошлись — а также один исступлённый священник, один безумно несчастный свидетель и двое молодожёнов, — Туманную рощу объяла блаженная тишина. Сангвин тихо вздохнул, довольный своею работой, после чего откинулся на спинку большого, вычурного кресла и, не снимая ботинок, закинул ноги на стол. Там, где заканчивался свет горящих ламп, вдруг замерцали тени и слились в единый сгусток тьмы, который стал кружиться в воздухе, плавно обретая форму. «Очень симпатичную форму», — подметил Сангвин, окидывая Ноктюрнал долгим взглядом, полным восхищения и похоти. Огонь от фонарей подсвечивал жёлтые нити, что украшали завязки её одеяний, свободно спадавших на гладкие, обнажённые бёдра. Тёмно-изумрудный атлас определённо был ей к лицу. Он красиво подчёркивал дымчатые глаза Ноктюрнал и густую черноту её волос, которые Принцесса так любила прятать под капюшоном. — Так и думал, что рано или поздно ты ко мне придёшь, — протянул Сангвин. — Выпьем? Её ответный смешок был коротким и резким. — Боюсь, что нет. У меня нет ни малейшего желания повторить участь моей избранной. — Она грациозно присела на кресло, которое сама же наколдовала. Небо закрыла туча крылатых теней, и на высокую спинку и подлокотники её кресла опустились три здоровых ворона, что по размеру не уступали маленьким ястребам. Видимо, они были здесь для того, чтоб прожигать Князя своими немигающими взглядами. — Тебе стоило просветить её на тему наших обычаев. Хоть у мужчины хватило ума не прикасаться к моей еде и напиткам. — Бриньольф обладает опытом, который приходит только с годами. Фрейя ещё слишком молода и наивна. К тому же она бросила Гильдию, — в её интонации слышалась нотка упрёка. — Так вот почему ты не стала её отбивать, — буркнул Сангвин. — Я должен был догадаться. — А ещё ты должен был догадаться, что забирать у меня Бриньольфа без законных на то оснований — плохая затея. И мне определённо не хотелось, чтобы ты узнал о разногласиях, которые существуют между ними. Сангвин лишь пожал плечами и невинно улыбнулся. — А вдруг женитьба всё уладит? Снимет, так сказать, излишнее напряжение? Она пренебрежительно фыркнула, но даже этот жест был не лишён изящества — по крайней мере, так казалось Сангвину. Другие Даэдра считали Ноктюрнал слишком холодной и отчуждённой, однако Сангвин находил её очаровашкой. Она была похожа на загадку, сулящую мириады удовольствий, на тайну, которую ему не терпелось раскрыть. Она всегда была такой собранной… чересчур собранной. — Их благополучие — это последнее, что тебя заботит. Тебе интересны только твои розыгрыши. Ты настоящий эгоист, — сказала она и ткнула в него заострённым ногтем. — А вот это было обидно. Розыгрыши? К твоему сведению, Даэдрический Князь Разгула повелевает самой сутью веселья, сутью жизни! Ноктюрнал скрестила ноги, и его настолько отвлёк задравшийся подол её юбки, что он едва ли заметил, как Принцесса снисходительно закатила глаза. — Хочу напомнить, что не только мне ты взъерошил пёрышки. Ты вторгся в храм Мары и похитил её жреца. — Это было за храмом. Так что, чисто технически, её границы я не нарушал. — Сангвин сделал глоток из тяжёлого золотого кубка, который покоился в его руках. — И он сам заявил, что «умирает от жажды». — От жажды, которую наслал на него ты, а заодно украл все его септимы в момент вашей «случайной» встречи в Рифтене. Ты — угроза для общества. По-хорошему, тебя следует посадить на цепь. — Божечки, не знал, что ты таким увлекаешься. — Мечтай-мечтай, Сангвин. — О, моя дражайшая Ноктюрнал, я мечтаю уже очень давно. Каждую ночь… как минимум раза четыре. — Ты такой предсказуемый. Всегда выбираешь то, чего не можешь получить. Её холодный взгляд пробирал до кончиков пальцев, но Сангвин лишь одарил её хитрой улыбкой из-за краешка своего золотого кубка. — Вернее, то, что мне предстоит получить. — Дай-ка угадаю: всё это мероприятие было спланировано исключительно для привлечения моего внимания. — Что ж, будем честны. Я не всегда продумываю свои решения. Вначале это было просто невинной забавой — не отрицаю, мне всегда хотелось увидеть твою реакцию на пропажу сразу двух Соловьёв, — но вскоре я понял, что моя забава может стать… интереснее. — Его первоначальный план изменила Фрейя, приревновавшая «Алдина» к служанке. — С твоей Довакин творится что-то неладное. Быть может, щепоточка подмоги от Дяди Сангвина немного скорректирует её курс?.. — Сомневаюсь, что она будет тебе признательна, когда наутро обнаружит себя в узах брака. — Ну, он хотя бы не ворожея, — усмехнулся Сангвин. — А жаль, шикарное было бы зрелище… Однако с её мужем они, кажется, достаточно близки. — Да-а? Было вовсе не удивительно, что Дочь Сумрака пропустила некоторые фрагменты церемонии. Он так боялся её вмешательства, что столкнул жреца со ступенек — а ещё влил огромное количество маны в заклинание, не позволявшее Ноктюрнал приблизиться к свадьбе. — Вообще-то, твоя Довакин — ровно перед тем, как отключилась, — сказала ему, что у него самые длинные ресницы на свете. Меня чуть не вырвало. А он улыбнулся. — Конечно, применить к его лицу термин «улыбка» было неслыханным кощунством. И всё же на один миг его неприступное, жёсткое выражение немного смягчилось, а когда Фрейя была окончательно повержена настойкой, он крайне оборонительно прижимал её к себе. — Хм. За этой парочкой и вправду интересно наблюдать. — Я полностью с тобой согласен. Вот видишь, у нас всё же есть что-то общее! — Не выдавай желаемое за действительное. — Кстати о желаниях… Будь так любезна вернуть мне Розу Сангвина. Впервые за этот вечер Ноктюрнал улыбнулась. — Помнится, ты обещал её моей Драконорождённой. Она ведь попробовала твоё варево. — Посох я обещал за участие в соревновании, от которого она отказалась. Так что Роза по-прежнему моя. — С чего ты взял, что она у меня? — возразила Ноктюрнал. — Ой, даже не знаю. Но если тебе хочется поиграть в прятки, я только за. Я так люблю ключи… особенно те, которые открывают порталы в магические царства и взламывают волшебные замки. Единственным проявлением её гнева стали танцующие тени, которые расползлись по небу, приглушая свет фонарей и точно вбирая в себя сияние звёзд. Но, как только Ноктюрнал обуздала свои эмоции, звёзды вновь загорелись в полную силу. — Умный ход, — с долей искреннего восхищения признала она. — Я бы предложила тебе обмен на твой святотатственный посох, но всё не может быть так просто, я права? Что у тебя на уме? Не скрывая своего ликования, Сангвин щёлкнул пальцами, и перед ним возникли две кружки из чёрного эбонита, украшенные тончайшей резьбой. — Ты не похожа на человека, который быстро хмелеет. Как насчёт дружеской попойки на спор? На кону — чудный ключик! То, как Ноктюрнал на него посмотрела, он не забудет вовек. О да, их незабываемая ночка только начиналась…