Жить, пока жив другой

Том сидел на столе Поттера, беспечно болтая ногами, пока Гарри, матерясь сквозь зубы, рылся в ящиках своего стола. — А это что? — подался вперед парень, заглядывая в кипу бумаг, которые мужчина вынул на свет божий впервые за несколько лет. Аврор тоже пригляделся и вдруг понял, что это та самая папка. — А ты глянь, — посоветовал он, продолжая одну за другой просматривать бумаги. — Когда я завел с тобой нашу, цитирую: «противоестественную и опасную интрижку» (Скитер разошлась не на шутку, узнав, что оправданный в суде Темный Лорд встречается со своим убийцей), я начал собирать эту папку. Складывал все наметки по делу Уизли и рассказывал про тебя на тот случай, если у Кингсли или кого-то ещё появятся вопросы. Это стало бы гарантом, что нас не станут искать. Критчер положил её мне на стол, когда я пришел выкрасть тебя из изолятора, ума не приложу, как она тут оказалась. Том кивал, листая бумаги. Казалось, что все это было совсем недавно. — А, вот оно! — обрадовался мужчина, вытряхнув лист бумаги из книги. — Ну, все верно. Приглашение на День Рождения Маркуса Кингсли Шеклболта. С ума сойти, пацану уже пять. Гарри измученно посмотрел на парня, но тот только покачал головой, возвращая на место папку. — Мы должны сходить. Ты обещал Герм, а Кингсли угрожал приставить тебя личным телохранителем Маркуса на месяц, если ты не появишься. Тем более, Марк тебя обожает. И ты его крестный, не забыл? Поттер хмыкнул и опустил голову на колени повзрослевшего, сильного, но такого же тонкокостного Томаса. Тот привычно запустил руки в непослушные темные пряди, заставляя мужчину млеть, как сытого кота. — Ладно, сходим. Раз детский утренник, то я обязан выгулять своего юного спутника жизни. — Мне двадцать четыре скоро, Гарри, — смешливо отозвался «спутник». От двери раздался шум и Дин нарочно громко прокашлялся, заставляя Тома с улыбкой обернуться, а Гарри недовольно поднять голову. — Чего ты приперся? Не видишь, у нас тут… Эм. Совещание! — Хорошо, хоть не как в тот раз «совещаетесь», — пожурил друга Дин, не раз и не два заставая двух глав отделов в весьма пикантных ситуациях прямо на рабочем месте. Где-то явно напортачили и сделали кабинет главы аврората и главы «целибата», коим сейчас был Том, напротив друг друга. — Ты не язви, дружище, а то вылетишь отсюда. С позором! — беззлобно припугнул Гарри. Дин хмыкнул. — После того, как ты вышвырнул Коллинза, планку «позора» мне уже не побить. Гарри и Том очень похоже растянули губы в ухмылках. Оба прекрасно помнили, какой шум тут поднялся при увольнении этого аврора. С тех пор репутация Коллинза была испорчена напрочь и тот уехал на постоянное место жительство куда-то в Азию. Лечиться от импотенции. Дин, глядя на двух этих осатанело улыбающихся магов, мысленно перекрестился. Ей богу, два сапога пара. — Эй, Осборн, оставишь нас на минутку? — позвал он. — Поттер-Осборн, — поправил его Гарри, в доказательство показывая на пальце тонкий ободок золотого кольца, который не снимал вот уже три года. Но Том успокаивающе поцеловал мужа в лоб и слез со стола. — Пойду кого-нибудь уволю, — с удовольствием сообщил парень, заставляя Поттера снова улыбнуться. Его Том — истинное сокровище. — Так что ты там хотел? — спросил мужчина у друга, когда тот присел в кресло у стола главы. — Слушай. Тут в Отделе Тайн проводили ревизию и угадай чего недосчитались на складе? Первой и любимой палочки некого Темного Лорда. Не знаешь, куда могла запропасть? Гарри с улыбкой вспомнил самую первую ночь с Томом. Как поздним утром он тихо выбрался из теплых объятия и вломился в Отдел Тайн, вынудив Уилсона достать ему палочку. У того как раз была печать от Кингсли, так что профессора пропустили на склад. И Поттер, вернувшись как раз к пробуждению Томаса, вручил ему палочку. Близняшку его собственной. Как же Том был счастлив! — Гарри, хватит мечтать! Что мне им сказать? — отвлек от воспоминания голос зама. Мужчина фыркнул. — Скажи, что это был приказ Кингсли. Пусть его достают. Дин покачал головой. — Ведешь себя, как малолетка. — Просто я влюблен, — парировал Гарри. — Да, последние шесть лет и все никак не отпустит, — Дин поднялся, направляясь к выходу. А Поттер с улыбкой смотрел ему вслед. Да, не отпускает. Безоговорочное, безотчетное чувство любви. Нашумевший счастливый брак, построенный на огромных трудностях. Но стоило пройти через все эти преграды, чтобы жить, как сейчас жили Гарри и Том. Уизли оказался за решеткой. Суд был очень громким, всплыло много ужасных подробностей, включая участие Джинервы, пользующейся благами рода своей матери, чтобы отомстить Поттеру. Они даже планировали схватить Гермиону, но облавы авроров не дали свершиться этому ужасному злодеянию. Затем шла охота за сбежавшими пожирателями. Отловили всех, заставили Уилсона усовершенствовать Азкабан, теперь тюрьма стала гораздо надежнее. Том закончил экстерном школу, досрочно сдав экзамены, так же за год справился с училищем, становясь лучшим «целителем при аврорате». И вскоре занял кресло главы этого отдела, понизив смертность при сражениях и несчастных случаях до твердого одного процента с прошлых двадцати девяти. Кингсли был в восторге. У них с Гермионой родился красивый мальчик. Назвали Маркус, а Гарри насильно притащили на крестины. Пожалуй, только Том догадывался, как Поттер на самом деле проникся к этому карапузу. Ну и Гермиона, как чуткая мать, сейчас носящая под сердцем ещё и дочку министра. Потом была свадьба. Пресса оторвалась не на шутку, Скитер даже пришлось припугнуть штрафами за вторжение в частную жизнь. Заголовки кричали, что Герой и Злодей объединились, а теперь свергнут правительство и захватят мировое господство. Но прошло три года, власть все ещё была у друга Поттера, а не самого Поттера, шумиха поутихла. И жизнь потекла размеренно и спокойно. Впервые за все годы своей жизни Гарри был рад возвращаться домой, потому что рядом с ним в камин на Гриммо шагал его самый близкий и любимый темный маг. Мужчина посмотрел на приглашение и, поднявшись, вышел в коридор. Несколько шагов и он уже в кабинете Тома. Тот отрывается от каких-то своих бумажек, тепло улыбнувшись. — Что хотел Дин? Гарри не отвечает. Он смотрит на Томаса долгим серьезным взглядом, немного пугая чуткого мужа, а потом вдруг говорит: — Давай заведем ребенка?