Жить, пока жив другой

Том нечитаемо смотрел на своего собеседника. На лице Гарри так явственно читались непонимание и страх, что хотелось фыркнуть. И этого бестолкового гриффиндорца он так слепо полюбил? «Глупо, Том, даже для тебя, идиота, выросшего в любви и согласии». Парень обернулся, оглядывая беспорядок в гостиной. Ему все ещё нравился дом Блэков, это радовало. Вряд ли Поттер без боя отпустит его на все четыре, значит, придется провести тут какое-то время, пока он не убедится, что Том необратимо изменился. А эти восемнадцать дней в камере действительно многое изменили. Сначала Томас верно ждал. Помнил этот испуганный решительный взгляд любимых глаз перед тем, как захлопнулась дверь. Его вдохновляла колоссальная линия защиты, выстроенная самим министром магии. Даже Скорпи пришел, смущенно рассказывая, как все эти годы дружил с Томом, как мог на него положиться. Вот только Гарри больше не пришел. Ни разу. А ублюдок Росс молчал, мерзко улыбался и говорил, что ждет Поттера не меньше Тома. Надо же, никто даже не намекнул, что Гарри был в стазисе после ранения. Возможно, это придало бы парню сил бороться. Но в один из дней пришел тот самый аврор, который проводил факультатив в Хогвартсе. Том узнал, что его фамилия Коллинз. Тот пытался вывести его на разговор, приносил еду, а потом однажды схватил за запястье и подтянул к себе через решетку. — Ты красивый, знаешь? — горячо шептал мужчина. У него была липкая, жадная магия, Том ощущал, как та буквально раздевает его не хуже масляных взглядов. Парню стало дурно. В коридоре тогда кто-то прошел, и Коллинз отступил. С тех пор Том перестал разговаривать с кем-либо, подходить к решетке и брать еду. И в ту же ночь снова начались сны. Как ни странно, это уже были не кошмары. Тому снилась свобода. Безграничная, свежая, как ветер, который закладывал уши и нос в полетах. Власть, дающая право взять все, что только захочется. Магия, такая мощная и разрушительная, заключенная в нем и рвущаяся наружу. Постепенно в голове парня что-то менялось. Он задавался вопросом: как эти глупые люди могут удерживать его, Томаса Осборна, взаперти? Почему он, Том, должен терпеть такое отношения, если раньше люди боялись даже произнести его имя? Почему он, великий Темный Лорд…? Две сущности смогли слиться воедино. Впрочем, Тому все ещё было неинтересно устраивать войну и рваться к власти он пока не хотел тоже. Он хотел развиваться, магически и эмоционально, проводить эксперименты, искать новое. Понять, почему маги так наплевательски относятся к вопросу чистоты крови. Практика показала, что нет смысла прививать эту идею насильно, но были же и другие пути? Все это интересовало нового Тома, разумно эгоцентричного, переполненного скепсисом, самомнением и гордостью, куда больше, чем головная боль в лице Гарри Поттера, с которым парню придется мириться, чтобы оставаться в здоровом сознании. Но он уже прикидывал возможность выпутаться из этой ловушки и разорвать свою связь с бестолковым аврором. Во всяком случае, разрушить клятвы он уже смог. — Том, — снова позвал его Гарри. Парень поморщился, но снова обернулся. — Да? Мужчина вглядывался в его глаза, будто ища ответы на все свои вопросы. Том воздвиг мощнейшую защиту сознания, но не почувствовал чужого присутствия в своей голове. — Ничего, — покачал головой Поттер и на миг прикрыл глаза. Добрел до кресла и тяжело опустился, слабыми пальцами расстегивая ряд пуговиц на груди. На мгновение что-то кольнуло Тома, когда он увидел яркие шрамы, пересекающие шею, ключицы и грудь мужчины. Он представлял, как, должно быть, больно было Поттеру сражаться за него в таком состоянии. Это немного задело. Парень сделал было шаг к аврору, но замер. Он не станет помогать. Поттер достаточно живуч, а просить палочку было бы унизительно. — Критчер, — позвал он. Мрачный домовик появился, даже не посмотрев на Тома, видимо, подслушал их диалог. И принялся помогать Гарри. А парень развернулся и ушел в ту комнату, которую ему выделил Поттер на зимних каникулах. Первую неделю они почти не пересекались. Гарри лечился, не пуская в дом никого, кроме Гермионы, которая что-то втолковывала мрачному аврору. Тот отрицал её предложения, отвечал на письма и следил за ходом расследования по делу Уизли, общаясь с Дином патронусами. Том же все это время проводил в библиотеке, тщетно ища что-нибудь, что подсказало бы, как отвязаться от Поттера. Гарри продолжал быть рядом. Они не пересекались, не здоровались в коридорах, но каждую ночь Том ощущал, как разливается могучая магия Поттера на половину этажа, как она ластится к нему, пока её хозяин тревожно спит в соседней комнате. И это немного, самую малость делало парня собой прежним. Порой ему казалось, что можно было бы попробовать снова, попытаться сблизиться с Гарри. Но внутренний голос подсказывал, что с таким идиотом, как он иметь ничего общего нельзя. Вскоре Поттер заговорил. Пришел в библиотеку поздно вечером и впервые обратился к парню. — Том, — хрипло начал он, замерев у стеллажа с книгами, около которого сидел парень. — Скоро будет второй суд. Росса больше нет, но обвинение будет жестче. Все же несколько пожирателей в ту ночь смогли сбежать. Гермиона предложила вести линию защиты, что ты был не в себе из-за разлуки со мной, скорее всего приговор будет оправдательным по всем пунктам. Юноша, не отрываясь от книги, безразлично мотнул головой, мол, делайте, что хотите. Поттер нахмурился ещё больше. — Не хочешь поговорить со мной? Том, наконец, поднял голову, оглядывая мужчину с толикой любопытства и презрения. — О чем? — насмешливо спросил он. — О нас. Парень фыркнул. — Забудь. Клятвы больше нет. Пройдет суд, мы решим, в какие дни и при каких обстоятельствах будем встречаться и разойдемся. И поверь, больше мне нет смысла бояться, что Реддл захватит мое сознание. У меня все под контролем. — Как тебе удалось? — тихо спросил мужчина, подходя и напряженно садясь напротив юноши, — Как ты снял клятвы? Разве кто-то из нас не должен был умереть или лишиться магии из-за отката? Том закатил глаза. Какой же идиот. — Ты помнишь свою клятву? — Нет. Все было как в тумане. — Вот и у меня. Но вряд ли наши слова сильно отличались. Ты говорил, что будешь беречь меня, хранить мир в моем доме, покой в душе и все в таком духе. Гарри кивнул. Это же произносил Том, когда они проводили обряд. — Только потом ты добавил, что все это будет, пока я нуждаюсь в тебе. Не «до конца своих дней», Гарри, а, дословно «пока Томас Джон Осборн нуждается во мне». Мужчина покачал головой. Теперь становилось ясно. Том смог убедить магию, что теперь ему не требуется опека, и старая клятва стала неактуальной. Все же магически этот парень был даже сильнее Поттера. И уж куда искуснее во владении чарами. — Том. Даже если ты теперь не будешь видеть ночами кошмары, это не значит, что твоя магия не будет сводить тебя с ума. — Поэтому я и сказал, что после суда мы обговорим порядок встреч, — как для умственно-отсталого терпеливо повторил Том. Мужчина внезапно просветлел. — Ха! — сказал он. Юноша приподнял брови. — За эти восемнадцать дней я обрел себя, а ты все же тронулся, да? — тихо поинтересовался он. Поттер широко улыбался, Том с опаской почувствовал триумф своего визави. — Мы повторим обряд, — выдал, наконец, аврор. — Что? Зачем? — Затем, что я не отпущу тебя, сволочь ты маленькая. Черта с два. Месяц назад ты в рот мне заглядывал и клянчил поцелуи, а сейчас весь из себя такой… Реддл! Том в немом удивлении смотрел на Гарри, продолжая развития его неторопливой мысли. — Нет уж. Мы проведем обряд. Снова свяжем друг друга клятвами, иначе я не смогу доверять тебе и подпускать близко. Ты понял? Никакой подпитки моей магией, пока я не буду уверен, что ты, озверевший, не кинешь в меня очередную Аваду! Это не было лишено разума, но Том только поморщился. Не то, чтобы он планировал убивать Поттера, но… Все же, после обряда им хотя бы не так часто придется встречаться. — Ладно, — без энтузиазма согласился он. Мужчина поднялся на ноги. — Тогда пойдем! — Что, сейчас? — фыркнул юноша и тут же покачал головой. — Нет. Я изучу этот обряд, может, усовершенствую и тогда проведем. А то опять все его действие сойдет на нет, как в тот раз. Гарри минуту подумал, а потом кивнул. — Знаешь, Томас… — Том, — невольно поправил парень. Гарри снова нахмурился. — Я просто подумал, вдруг ты все же хочешь… Ну не знаю. Быть со мной? В голосе мужчины надежда. Том смотрит с деланным удивлением. — Я? С тобой? Ты чокнулся, точно. Где я, а где… Ха! Я тебя ненавижу, Поттер. Проклинаю тот день, когда повстречал тебя. Оба тех дня, что в той, что в этой жизни. Гарри нечитаемо моргнул пару раз, ничем не выдавая своих эмоций. Он снова кивнул, развернулся и молча вышел из библиотеки. Прислонившись лбом к двери, он с болью думал, что все же потерял своего мальчика. Теперь он был готов признать, что влюбился в Томаса. А этот молодой человек, пусть все такой же красивый и знакомый до последней родинки, был абсолютно ему чужим. Ночным кошмаром юности Гарри, а не сероглазым потрясающим подростком. Том больше не робел от присутствия Поттера, не смотрел влюбленными глазами, не говорил слов о любви. Мужчина саданул рукой по дереву и тут же вздрогнул. — Хозяин, — проскрипел Критчер. — Не сейчас. Аврор развернулся на пятках и пошел по коридору, а домовик посеменил следом. — Послушайте, Гарри Поттер, сэр, — упрямо настаивал эльф. — Если вы снова проведете обряд с мистером Ред… Осборном, это ничего не изменит. — Отвали, Критчер, — тоном, не требующим возражения, приказал Поттер и захлопнул дверь в свой кабинет. Домовик несколько секунд поборолся со своей сущностью, приказывающей повиноваться, но эльф всегда был на стороне блага Рода и позволял себе ослушаться ради спасения этого самого блага. Поэтому он тут же с хлопком оказался внутри кабинета, а Поттер, наливающий себе виски из бутылки, на миг замер, как попавшийся сорванец. — Да что тебе надо?! — вспылил он. — Обряд не сработает, — упрямо повторил Критчер, сверля хозяина взглядом. — Том сказал, что усовершенствует его. Иди доставай мальчишку, а не меня. — Это тоже не поможет. Старый верный Критчер стал свидетелем и благословил клятву, Критчер знает, сэр, что обряд не поможет. Гарри, облокотившись бедрами на стол, посмотрел на домовика поверх стакана. — Продолжай. — Критчер говорил с доброй благородной хозяюшкой Блэк, она рассказала, где находится портрет Фергуса Блэка, дневник которого вы изучали, хозяин. И Критчер осмелился поговорить с ним. — И где же его портрет? — Единственный уцелевший — в старом Зале Славы в Министерстве, — покаянно опустил голову эльф. — Ты был в Министерстве без моего разрешения? Ах ты… Да и черт с тобой. Что он сказал? — Он поругал старого бедного Критчера, сказал, что я выгляжу, как домовой эльф оборванцев, а не Блэков, сказал, что я пустил в дом негодника Сириуса, а теперь прислуживаю светлому бестолковому… — Что он сказал про обряд, Критчер? — повысил голос Гарри. — Он сказал, что вы его не завершили, хозяин. Как он сказал: «Не выполнили очевидный шаг», а ещё похвалил вас, сэр, за талант воздерживаться. Домовик замер, глядя, как мужчина залпом выпивает огневиски, прикрыв глаза. Видимо, Том, ещё будучи тем обворожительным юношей в тот вечер, когда Гарри украл его с ярмарки, сделал верное предположение. Банальная близость. Вот, что не дало бы Тому стать Реддлом. И снова Поттер был виноват, если бы не его попытки оттолкнуть от себя мальчика, возможно, обряд бы замкнулся. Мужчина кивнул домовику и тот понятливо исчез, а Гарри, поставив пустой стакан, взамен взял бутылку и раскинулся в своем кресле. Он смотрел на огонь в камине, напоминая себе героя дешевого романа, и так же, как и все они, метался в сомнениях, методично прикладываясь к горлышку. Его жизнь романом не была, как и сказкой, чтобы прямо сейчас явилась фея-крестная и взмахом палочки привела в порядок всю его жизнь. Гарри все эти годы учился сам справляться с трудностями, которые преподносила ему жизнь. И теперь его деятельная натура требовала решить проблему. Ответ, как это сделать лежал на поверхности. Протяни руку и возьмешь. Но Поттер не видел способа реализовать его, а поганая идея, крутившаяся в голове, вынуждала делать новый глоток дерущего глотку спиртного, чтобы заглушить этот предательский голос разума. Через какое-то время мужчина поставил ополовиненную бутылку на пол и встал, чуть качнувшись. Обвел взглядом кабинет и пошел к двери. Коридор, поворот, пальцы царапают льняную обшивку стен. Том находится перед дверью своей спальни с книгой в руке и взъерошенным видом. Видимо, задремал в библиотеке, а сейчас шел в спальню. Просто до неприличия красивый. Он смерил мужчину презрительным взглядом, а тот твердо пошел к нему. Том попытался шмыгнуть за дверь, но Гарри, даже пьяным, оставался быстрым и опасным аврором, бывшим ловцом и сильным мужчиной. — Уйди, Поттер, мы все обсудили, — шипит Том, как рассерженная змея, когда Гарри вместе с ним вваливается в спальню. — Что ты?.. — Тише, — молит он, бережно вынимая из рук парня книгу и опуская её на ближайшую полку. А потом делает несколько шагов, вынуждая юношу пятиться, ловит ладонями его лицо и целует. Том чувствует горечь алкоголя и собственную ярость. Это сковывает его на несколько долгих мгновений, что Поттер наивно принимает за согласие, а через миг он звонко ударяет ладонью по колючей щеке. — Ты с ума сошел?! — трясется Том, яростно глядя на недоумевающего мужчину. — Убирайся! Но Гарри только хмурится и снова подступает, цепко сковывая горячими пальцами узкие запястья и вновь пытаясь поцеловать. Юноша упрямо отворачивает лицо, а его злость становится почти осязаемой. Гарри в миг стал его врагом, снова, как в прошлой жизни. Мужчина тоже начинает злиться, его магия давит на Тома, как раньше, пытаясь подавить, заставить сдаться. — Нет! — почти рычит мальчишка. У него нет палочки, у Поттера тоже, но магия буквально отталкивает аврора, Том пинает его коленом, кипит ненавистью, пытаясь сбежать. Гарри тут же ловит его поперек живота, шипя от боли и злости. Парень рвется из чужих надежных рук и вдруг очень четко понимает, что не так уж он и хочет отстраняться от теплой мужской груди. Но руки, будто чужие, царапают смуглые запястья. Что за?!.. — Стой! — вскрикивает он и сам замирает. Гарри продолжает держать его, ещё крепче прижимая к себе, а Том судорожно шарит глазами по комнате, пытаясь понять, почему только что он несколько мгновений не контролировал свое тело. «Беги от него» — шипит яростный голос, знакомый из снов, ставший теперь голосом подсознания Томаса. — Почему? — шепчет он, вздрагивая. Он понимает. — Боже, — над ухом выдыхает Гарри. Он смотрит на все ещё вьющуюся встревоженную магию и видит, как белые и черные всполохи, сражаясь, медленно сплетаются между собой. — Наша магия… Реддл. Захватил. Обманом. Прикинулся внутренним голосом, сдерживал магию, не подпуская к себе магию Поттера нарочно. И клятва развеялась не потому что парень больше не нуждался в Гарри, а потому что давалась Томасом Осборном. Сейчас же им правил Том Реддл. «Нет!» — снова шипит ледяной голос. — «Это ты! Ты больше не хотел видеть его, он тебя предал!» — Я никогда не предавал тебя, Том, — горячо шепчет Гарри, теплый и живой, обнимая парня, целуя в висок. — И никогда не предам. Ты ни в чем не виноват и все те слова… Это был не ты. И пожиратели — это не твоя вина. Я все тебе прощаю, малыш, слышишь? Я люблю тебя, Томас. Люблю тебя… Том снова пытается отступить, но на этот раз Гарри отпускает. Парень делает пару шагов и цепляется рукой за стену, пальцами другой накрывая висок, будто при головной боли. И тихо стонет. — Гарри, — надломлено зовет он спустя несколько долгих секунд. — Да? — Давай проведем обряд. Снова. Боюсь, я не могу бороться так долго, он… Поттер не ждет. Он хватает парня за руку и ведет самой короткой дорогой к лестнице, вниз, в Блэковскую лабораторию и ритуальный зал одновременно, по дороге призвав палочку. Берет те самые серебряные ножи, вручает один Тому, а вторым рассекает свою ладонь. Чуть сильнее, чем следовало, на каменный пол тут же скатываются багровые капли. Юноша бледен, на лбу проступают бисеринки пота. Он тоже режет руку, на это раз даже не поморщившись. — Magia venit ad consensum, — бормочет Том, сжимая скользкие пальцы Гарри, медленно, будто борясь с собой. Мужчина тревожно повторяет, выводя руну и передавая свою палочку парню. Тот дублирует рисунок дрожащей рукой. В это же мгновение парень выдыхает. С таким облегчением, будто металлические обручи перестали сжимать его грудь. Темная и светлая, но такая похожая магия легко и радостно потянулась друг к другу, сплетаясь между собой. Том открыл глаза и с щемящей нежностью посмотрел на Гарри. И сознательно заговорил: — Я, Томас Джон Осборн, даю тебе, Гарри Джеймс Поттер, свою клятву. Я берусь хранить мир в твоем доме и покой в твоей душе. Моя Магия — твоя Магия, мои знания — твои знания. Клянусь быть рядом и поддерживать тебя, клянусь любить и беречь тебя. И клянусь бороться за тебя. Всегда. Отныне и до конца наших дней. Поттер смотрит в глаза любимого, тот светло глядит в ответ, показывая на обвившую руку вязь рун. Черных, но будто светящихся белым на каемке символов. И мужчина улыбается, трезво, без тумана в голове начиная говорить: — Я, Гарри Джеймс Поттер, даю тебе, Томас Джон Осборн, свою клятву. Он повторил слова, которые только что говорил парень и, на миг запнувшись, добавил своих. — Клянусь защищать тебя от опасностей извне и изнутри. Клянусь бороться за тебя и нашу любовь. Отныне и до конца наших дней. Том сияет, Критчер появляется на миг и торжественно поднимает ладошку. — Свидетельствую! И магия замирает. И если в тот раз Гарри почувствовал облегчение, что с его плеч свалилась ненужная ноша, то сейчас он ощущал, как его связывает по рукам и ногам любовь к этому юноше. Теперь они нужны друг другу, как воздух, и на этот раз обряд прошел, как надо, потому что они действительно уверены в своих клятвах и любви друг к другу. — Скажи что-нибудь глупое, — зачарованно просит парнишка. Гарри на миг теряется, а потом выдает: — Джинни хотела назвать сына Банджо. Парень секунду удивленно смотрит на мужчину, но в голове так и не проскальзывает ядовитое «идиот» свистящим шепотом. И тут же заходится смехом. Поттер тоже смеется и вдруг подхватывает Тома на руки. Тот пытается было возмутиться, мол, грудь болит, да и он не ребенок, но Гарри прерывает возмущение лучшим на свете способом. Целует родные губы, а парень ласково отвечает на этот поцелуй. Мужчина сам не понимает, как оказался в своей спальне. Он бережно опускает Томаса на кровать и опускается сверху, целуя и целуя, пока легкие не печет от нехватки кислорода. Затем аккуратно и ловко снимает с него одежду, пока парнишка нетерпеливо дергает на авроре футболку, и снова упоительно целует, поглаживая юное гибкое тело везде, докуда дотягивается. Мальчик уже хорошо возбужден. Он вьется, пытаясь прижаться бедрами к мягкой ткани домашних штанов Поттера, кусает губу и ошалело смотрит потемневшими глазами снизу вверх. Они оба знают, что сейчас произойдет, и это осознание прошивает током по позвоночнику. Гарри приподнимается, шепча пару знакомых заклятий, скользит уже мокрыми пальцами вниз, к члену парня, влажно обхватывая и проводя пару раз по всей его твердой длине. Том тихо стонет и тут же захлебывается всхлипом, стоит только проворным пальцам скользнуть ниже, к тугому колечку мышц, дрогнувшему под прикосновением. Поттер сразу толкается внутрь одним пальцем. — Мерлин… — вспыхивает парнишка, пытаясь закрыть ладонями розовеющее лицо. Но Гарри ведет головой, показывая не закрываться от него, и с уже большими усилиями ведет вторым пальцем внутри юноши. Тот снова стонет, но чуть хмурится, видимо, ему было не особо приятно. — Боже, какой ты узкий, — выдыхает мужчина, губами проходясь по чувствительной шее, отвлекая Тома от неприятных ощущений. — Расслабься, маленький. Господи, какой же ты… Я так люблю тебя… Парень тает от поцелуев и тихого шепота, действительно расслабляясь, доверяя всего себя своему возлюбленному. И тогда тот решается добавить третий палец, растягивая под себя узкую дырочку, поражаясь буре эмоций, затмевающих его разум. Любовь пьянила не хуже Огденского. Стоит только пальцам начать спокойно толкаться внутрь, как Гарри чувствует заветный бугорок. И легко давит, вынуждая Тома удивленно застонать. — Сделай так ещё, — хрипловато требует он и тут же двигается бедрами к пальцам Поттера, заходясь новым стоном. А у Гарри узел в животе завязывается от происходящего. Он поднимается, намереваясь повернуть Тома на живот, но тот цепляется за плечи мужчины. — Нет, пожалуйста… — он смущен, но упрямится. — Я хочу видеть тебя, когда… Гарри послушно возвращается к парню, стаскивая остатки своей одежды. Растирает смазку по каменному от возбуждения члену, зачарованно глядит в огромные родные глаза, а потом притирается нежной головкой к дрожащему колечку мышц. Том дрожит, обнимая руками шею мужчины, тянет его на себя и тогда Гарри, решившись, медленно, но сразу до конца толкается внутрь. Парень тихонько скулит — Поттера природа не обидела. Тот, будто извиняясь, целует влажные дрожащие веки, шепчет что-то невнятное, чувствуя, как Томас плотно сжимается вокруг него, как их магия вьется вокруг единым целым. Только что он сделал его своим. И больше он никогда не отпустит своего Тома. Мальчик под ним чуть привык и робко повел бедрами. И у Гарри как предохранитель сорвало. Он двинулся, снова и снова толкаясь в возлюбленного. Брал его, скулящего, задыхаясь от переполняющих чувств и почти болезненного возбуждения. А Том неумело двигался навстречу, царапая пальцами могучие плечи и спину своего аврора. И снова стонал, так, как Поттеру сносило крышу. Гарри поднялся, упираясь руками в матрас, вколачиваясь в парня без церемоний и нежности. А тот метался по смятой простыне, порой жмурясь до слез от острого удовольствия. Мужчина шепчет, приказывает: — Кончи для меня. И Том тянется к своему члену, обхватывает истекающую смазкой головку и в тот же миг звонко вскрикивает — больше ему и не надо. Тугие капли летят на белую грудь, мальчик крепко сжимается вокруг Гарри и тот, с рыком толкнувшись ещё пару раз, изливается глубоко внутри Тома, рухнув рядом с ним. Парень с трудом поворачивает голову и ленивым щелчком пальцев пускает по телу очищающее. Гарри улыбается, устало и счастливо, глядя на раскрасневшееся лицо, блестящие глаза и припухшие от поцелуев губы. — Теперь мы всегда будем вместе, — шепчет он. — Теперь ты мой. — Твой, — согласно выдыхает Том и прижимается к горячей груди своего Гарри.