Запрет на любовь

Маша и Вик шли по первому этажу академии. Было тихо и пусто. Хотя на первом этаже располагались кабинет директора, столовая, раздевалки, лаборатория и тир для тренировок с огнестрельным оружием.  — Маш, я хотел с тобой поговорить… — начал было Вик, но Маша перебила его.  — Вик, ты конечно прости, но сейчас не время и не место. Давай потом — Маше самой хотелось поговорить со Сменкиным. Поговорить по душам, всё выяснить, узнать, что это за чувство, которое заставляет покалывать сердце от одной только мысли о том, что у Вика есть другая или что с ним что-то случилось. Маша никогда не испытывала ничего подобного. Конечно. До Вика у неё был Макс… Но сейчас всё не так. И Маша даже начала сомневаться, что любила Максима. Она даже плохо знала что такое любовь. Хотя, во время миссий «лучшей» пятёрке было не до этого. Всё, что волновало их-выполнение миссии, почёт и вознаграждение. После расставания и предательства D-5 девочки решили «закрыть» свои сердца. Они не желали ни с кем связываться и тем более встречаться. И без того настрадались. Больше всего досталось Снежке, Алёнке и Маше. Алёнку предал Денис и убил её брата, Снежку предал Вася и оставил ей психологическую травму на всю жизнь, а Машу предал Максим и Дима. Дима-её брат. По мимо того, что она потеряла своего возлюбленного, так и брата в придачу.  — Да. Ты права — еле слышно пробубнил Вик. Они прошли дальше, пока Маша не остановилась около тира. По её мнению-это безопасное убежище. Оружий там нет. Каждый ходит со своим, а их запах скроет запах свинца и пороха. И есть где спрятаться. Маша открыла дверь кабинета. Они все были открыты.  — Та-а-а-ак… Спрячься за мишени и сядь как можно ниже, чтобы твоя голова была ниже мишеней. Понял? — приказным тоном сказала Маша. Сменкин лишь кивнул. Он сделал всё, как сказала шатенка. А сама Земляная осталась стоять на месте. И, дождавшись пока Вик спрячется, обернулась и шумно втянула в нос воздух.  — Я смотрю, ты всё же осталась жива после пожара! — знакомый, ехидный, с капелькой лицемерия голос. Когда же этот голос Вик перестанет слышать и вспоминать? Когда перестанет ревновать Машу к Максу? Когда кончится этот кошмар? К сожалению ответы на эти вопросы Вику мог дать только Бог. И то не на все. Сменкин хотел выскочить из убежища. Просто защитить Машу. Чем? Чем она зацепила его? Чего он не нашёл ни в единой девушке, чего нашёл в Маше? Как? Как эти изумрудные глаза смогли стать единственными огоньками в серых и мрачных буднях Вика? Вик вспоминал разговоры с мамой и думал, что, а точнее кто, для него важней. Мама или Маша?  — «Ты должен закончить школу! А уж потом задумываться о девочках! Помни, в школьной жизни нет ничего важнее, чем школа!» — эти слова вдалбливались в голову Вика на протяжении всей его жизни. При первой встрече Маши и Вика парень почувствовал, как что-то колит сердце. Оно начало быстро биться, а в животе словно стая бабочек проснулась. Сменкин не мог понять что это за чувство. Откуда оно? Как называется? Почему не испытывал раньше? Он думал, что всему должно находиться разумное объяснение. И по этому, после прихода в своё общежитие, начал копаться в книгах, искать на разных сайтах, читать в каких-либо источниках что это за чувство. Однако, в книгах Вик нашёл ответ на этот вопрос только, когда наткнулся на какой-то роман, что ему подарили в десять лет. Сменкин ведь до сих пор даже не притрагивался к этой книге, считая, что это никому ненужные болтовня и сопли между мужчиной и женщиной. Но всё же он решился прочитать этот роман. Как там он назывался? Ах да… «Интервенция любви*». Ему сразу само название не понравилось, но после того, как Вик прочитал этот роман, он понял, что это чувство, что брюнет чувствует после встречи с Машей, называется «любовь». Но Сменкин отказывался принимать это. Не хотел… Или же ему было стыдно перед матерью? Скорее всего именно так. Вик поискал в интернете что это за чувство, но каждый сайт давал лишь один и тот же ответ: «Любовь, симпатия»… «Любовь, симпатия»… «Любовь, симпатия»… Сменкин понял, что он действительно не равнодушен к Маше после того, как Макс предложил ей «обмен». Либо Маша станет его, либо он убьёт Вика. Брюнет помнил, что он запретил делать это Маше. Потому, что любил. И сейчас любит. —А ты только и мечтаешь, чтобы я на небеса вознеслась! — в ответ усмехнулась Маша. Даже после, так скажем, признания Сменкина Земляная чувствовала какую-то неопределённость. Будто находилась между двумя сторонами чёрного и белого и не могла определить что для неё важнее и дороже. С самого начала миссии она хотела выбрать дорогу серого-никого не выбирать, а просто закончить миссию и получить вознаграждение. Ведь это гораздо лучше, чем «вылететь» из академии с позорным титулом, а после стать серийным маньяком или сумасшедшим и провести остаток своих дней за решёткой или в психушке.  — Нет… Мне главное, чтобы подох этот… как его… Вак… Вок… Вик, во! Во первых: он-моя цель, а во вторых: он уводит тебя у меня! И этот факт мне даёт более высокую перспективу, чтобы убить его. Плевать я хотел, что он-цель, которую я должен прикончить. Мне главное, чтобы ТЫ была ТОЛЬКО моя! Запомни! — Макс сжал кулаки. Он до сих пор помнил, как они впервые встретились.

***

Она совершенно спокойно шла по парку, не смотря на дорогу и устремив взгляд в свой планшет. Он шёл, слушая музыку в наушниках и закрыв глаза. Ну кто мог подумать, что они окажутся в одно и тоже время в одном и том же месте? Шаг… Между ними десять метров. Шаг… Между ними пять метров. Шаг… Между ними два метра. Шаг… Столкновение и падение на землю. Маша выронила свой планшет и тот упал в лужу, образовавшуюся после вчерашнего дождя. Макс упал в ту же лужу, рядом с планшетом. Прибор заискрился и «зашипел». От него пошёл маленький дымок, говоря, что планшету конец.  — Простите, простите, простите! Я не смотрел, куда иду! Ваш планшет! Я верну деньги! — Макс поднялся из лужи, подбирая планшет.  — Это вы простите! Я тоже не смотрела, куда иду! — поднимаясь с земли, отряхнула свой зелёный кардиган Маша и посмотрела на незнакомца.  — Он, вероятно, стоит кучу денег! Я обязан вам возместить! — настаивал Макс, смотря в изумрудные глаза Маши.  — Нет нет! Это вышло случайно. В этом есть и моя вина! — засмущавшись, отвела глаза Маша.  — Но всё же! Позвольте хотя бы пригласить вас в кафе! — настоял Макс. Он чувствовал, что должен искупить свою вину перед незнакомкой. И если она отказывается от денег за планшет, то он обязан искупить вину другим способом. Или… Он просто не хочет расставаться с прекрасной незнакомкой?  — Ох нет, нет! Мне как-то неудобно. В конце-концов в этом столкновении виновата и я — возразила Маша. — Я настаиваю! — не отступал Макс.  — Ну… Если вы настаиваете. Я-Маша! —покраснев, представилась шатенка. —Макс. Давайте на «ты»? —Давай. Идём?  — Да!

***

 — С момента нашей первой прошло больше трёх лет! — покачал головой брюнет.  — Какой же я была дурой! Лучше бы просто потребовала деньги за планшет! Но нет! Повелась на тебя, как влюблённая идиотка! — с горяча закричала Маша. У Максима ёкнуло сердце. Что-то в груди с треском разбилось, словно стеклянная бутылка. Больно… Что это за боль? Как она называется? «Боль разбитого сердца», вроде. Эта боль намного сильнее, чем какие-либо другие. Из-за чего эта боль? Из-за любви? Любовь-это ад. Она сбивает тебя, как многотонный грузовик. Она всё заставляет чувствовать острее, в том числе и боль. Особенно боль*. Впервые за всю жизнь он испытал эту боль. Он терпел любую… И физическую и моральную, но боль разбитого сердца никогда. Впервые он посочувствовал всем тем девушкам, которым разбил сердце, говоря, что любит другую. А теперь он с ними «в одной лодке». И всё как раз из-за той, которую любит. Макс сжал кулаки и стиснул зубы.  — Если не достанешься мне, так не достанешься никому! — закричал Максим и направил молнию в Машу. Земляная не успела отреагировать и удар пришёлся ей в грудь. Её отшвырнуло в стену и она, скатившись по ней, рухнула на пол не шевелясь. В стене осталась вмятина, от которой пошло тысячи трещин. А Вик всё это видел и не мог поверить глазам. Маша… Та, которую он полюбил сейчас лежит на полу перед ним и, возможно, мертва. Нет! —НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — во весь голос закричал Вик и бросился к Маше. Сменкин опустился возле неё на колени и взял её руки в свои.  — Маша… Машенька! Открой глаза! Ты нужна мне! Я не смогу без тебя! — тараторил парень. Беляков наблюдал за всем этим и ему захотелось вскрыть себе вены, застрелиться, сброситься с крыши… Сделать всё, что угодно, лишь бы сейчас быть рядом с Машей. Он знал, что Маша мертва. Поэтому ему стало плевать на Сменкина. Он начал винить себя в смерти Маши и осознавать, что он натворил.  — Что я наделал… — прошептал Максим, обхватив голову руками. Вик сидел и чуть ли не плакал.  — «Маша мертва…» — единственное, что крутилось в голове у Вика. Макс почувствовал на себе чей-то взгляд. Он поднял пустые, не изображающие никаких эмоций, даже какие-то безжизненные глаза и поймал на себе взгляд Вика. По одному только огоньку в его глазах можно было понять, Вик в ярости и хочет отомстить убийце.  — Ты… — сквозь зумы процедил Сменкин.  — Ты убил Машу! — закричал брюнет, подорвавшись с пола.  — Я не хотел… Я… Я… Я разозлился— Беляков пытался убедить в этом самого себя, но получалось это с трудом.  — Ты убил её! — снова закричал Сменкин и от него полилось белое сияние.  — Теперь понятно, на кого ты меня променяла…— последнее, что услышал Вик. А ведь жаль, ведь Максим сказал:  — Теперь понятно, на кого ты меня променяла. На сыночка короля и королевы Энвелла. Теперь ясно, почему у них был необычный запах.

***

Тьма обволакивает, словно барьер. Темно и больно. Вспышка… Где она? Мертва? Нет! Не может быть! А как же Вик? Она не сможет без него! Это выше её сил. Вспышка и чьи-то неразборчивые слова, доносящиеся до её ушей словно через стенку. Приглушённые и непонятные. Но буквально через секунду слова стали чёткими и громкими.  — Маша… Машенька! Я не смогу без тебя! Вернись! Вернись, пожалуйста! —этот голос. Знакомый, тёплый, любимый… Раньше Маша считала голос Макса таким, но теперь такой голос только у Вика. Вот она и нарушила Воинский Закон, который чтили все поколения её семьи. Её родители, бабушки и дедушки служили в академии и чтили Воинский Закон, а она его нарушила. «В семье не без урода!» как говорится.  — А я не могу без тебя, Вик… — еле слышно прошептала Маша, с трудом открывая глаза. Глаза будто пелена обволокла. Всё мутно и размыто. Словно все краски жизни размазались. Но постепенно зрение начало нормироваться и шатенка смогла разглядеть окружающую обстановку. Максима нет. Только вмятина с тысячами трещин идущих от неё и боль в груди напоминают ей о ударе их стычке. Рядом сидит Вик, который пусть и смотрит на неё с удивлением, но можно было понять, что Сменкин безгранично счастлив. Молчание продолжалось около минуты. Маша и Вик просто смотрели друг другу в глаза, убеждаясь, что живы и любят друг друга.  — Ты жива! — крикнул Вик, прерывая молчание. От такого резкого и громкого выкрика Маша вздрогнула.  — Тихо, тихо! У меня ещё в ушах звенит. Но, да! Я жива — Маша вяло улыбнулась, а в её ушах до сих пор всё разносилось эхом.  — Я так рад! — прошептал Вик, прижимая к себе Машу.  — Слушай, Вик… А… Кого ты… любишь? — вроде как Маша уже знала ответ на этот вопрос, но всё же решила на прямую спросить.  — … Знаешь… Я люблю тебя! — Сменкин поцеловал Машу в макушку. Шатенка закрыла глаза от удовольствия. Это чувство… Чувство тепла, защищённости, нежности и любви. Она не чувствовала этого чувства больше года и уже успела забыть, какое это блаженство-осознавать, что ты любим. Ведь каждому хочется любить и быть любимым.