Всего лишь убийца

«За то, что ты предал Мафию. За то, что ты предал организацию, которая взрастила тебя, которая дала смысл твоему существованию и спасла от жалкой смерти в трущобах. За то, что не раскаиваешься в содеянном и не признаешь своей вины. Ты приговариваешься к смерти.» Неприметное и аккуратное здание из красного кирпича на углу улицы. Самый обычный коридор с тускловатым освещением. Из-за слегка потрепанной двери, ведущей в офис Вооруженного Детективного Агентства, явственно доносятся оживленные голоса, которые изредка перебиваются смехом. Вот только когда Рюноске Акутагава распахнул эту дверь и вошел внутрь, его почему-то встретила абсолютная гробовая тишина. Акутагава окинул взглядом офис, чувствуя на себе взгляды своих новых коллег, а затем безмолвно направился к самому дальнему офисному столу. Его туфли издавали о кафельный пол какой-то режущий звук, пока он пересекал помещение, но сам он так и не проронил ни слова; впрочем, никто из присутствующих тоже не рискнул нарушить молчание. Пронзительный скрежет отодвигающегося стула. Шорох бумаги. Вновь тишина. К другому приему в свой первый день Акутагава и не готовился. Он и сам никогда не был любителем беззаботных светских бесед. Но все равно было в этой холодной встрече что-то такое, что заставило Акутагаву с ностальгией вспомнить теперь уже безвозвратно ушедшие дни в Мафии, где изо дня в день его встречали полная энтузиазма Хигучи и толпа верных подчиненных. То были темные дни. Кровавые, мрачные, в которых такой же мрачный Акутагава чувствовал себя в своей стихии. Теперь же его рабочее место как будто специально располагалось в самой светлой части офиса, у самого окна: словно это была насмешка над его темными одеяниями, издевка над его серовато-бледной кожей, которая на дух не переносит солнечный свет. – Кажется, мы говорили о… – наконец продолжил мальчик в ярко-голубом костюме. Акутагава до сих пор не запомнил все их имена. Впрочем, он не слишком-то и старался. – Восемнадцать убитых, – отозвался Дазай, похоже, единственный, которого совершенно не смущало присутствие в офисе бывшего мафиози, – И ни одной зацепки. Куникида Доппо еще раз бросил недоверчивый взгляд на Акутагаву, осуждающий – на лениво развалившегося на диване Дазая, а потом снова вернулся к перелистыванию разложенных перед ним бумаг. – Как я уже сказал, у жертв совершенно ничего общего, что сильно усложняет нашу работу, – сказал он, привычным жестом поправляя очки, – Исчезли в разное время, не оставили никаких улик. Если бы не Рампо, мы вообще не увидели бы связи между этими делами. – Неудивительно, учитывая, сколько времени прошло, – пожала плечами Йосано, которая сидела прямо на столе рядом с детективом, – А наша единственная зацепка, похоже, испарилась без следа. – Ты о ком? – переспросил мальчик в голубом. Куникида указал на одну из папок у себя на столе. – Человек из министерства. Судя по его заметкам, он ближе всех подошел к разгадке этого дела. Вот только проблема в том, что его самого мы тоже найти не можем. Йосано усмехнулась. – После того, как он перешел дорогу Мафии, я бы начала поиск с какой-нибудь глубокой канавы. – Говорю же, он жив, – наконец-то подал голос тигр, который до этого молча сидел в стороне и наблюдал за происходящим, – Я своими глазами видел, как он сбежал. И Акутагава тоже это подтвердит. Ну вот, началось. Теперь все головы вновь обернулись на Акутагаву. Они, похоже, уже начали забывать, что сидят в одном помещении с бывшим мафиози – и, кажется, были не слишком рады напоминанию. Не дожидаясь приглашения, Акутагава сам подошел к столу и выхватил маленькую фотокарточку из папки. Судя по липкой дорожке от скотча, та была вклеена в его дневник, или же личное дело. С изображения на него смотрел самый обычный, ничем непримечательный человек: квадратные очки в тонкой оправе, слегка уставшие глаза, небрежно взъерошенная стрижка. Ничего особенно привлекательного, никаких кричащих изъянов – иными словами, не тот человек, встреча с которым запомнится на всю жизнь. Такие люди рождаются и умирают незаметно, оставляя после себя только персональный камень на кладбище. Но именно этот тип три недели назад умудрился сильно испортить Акутагаве жизнь. — Пощади его, Акутагава. Пленник стоит перед ними на коленях, уронив голову вниз. Молится. Красное солнце заката удлиняет его тень, делая ее похожей на призрачную фигуру, будто сам дух уже покидает его тело, расползаясь темным контуром по сухой раскаленной земле. – Еще чего, – холодно отвечает мафиози, – Это приказ свыше. Пальцы Ацуши вдруг цепляются за его рукав и настойчиво тянут куда-то в сторону. – Скажешь им, что он сбежал. Ты ведь не убийца. – Не убийца? – саркастическая усмешка, – Ты меня совсем не знаешь. – Знаю. Тигр говорит это с такой непоколебимой уверенностью, что Акутагава невольно оборачивается. В огромных, не по возрасту наивных глазищах Ацуши – отчаянная надежда. – Если спасешь хотя бы одного человека – уже не убийца, – повторяет тигр. Акутагава резким движением освобождается от захвата, буквально стряхивая с себя чужую руку. – Заткнись, или тебя тоже прикончу. Удар Расемона рассекает воздух со звуком кожаного хлыста. Пленник вздрагивает, видимо, ожидая мгновенной смерти, однако с удивлением наблюдает, как связывающие его путы падают вниз, освобождая ему путь для побега. Не дожидаясь благодарностей, Акутагава разворачивается и уходит прочь, зная, что тигр все еще таращится на него с изумлением. Акутагаву не покидает нехорошее предчувствие, но на душе у него подозрительно легко. – Как думаешь, где он теперь? – голос Ацуши раздался совсем рядом, и Акутагава машинально отдернулся, возвращаясь мыслями в реальность. – Он не успел уехать далеко. Фотография небрежно выскользнула из его пальцев и упала в руки тигра, который вовремя подхватил ее в полете. – Это же прекрасно! – воскликнул Ацуши с восторгом. Его и без того светлое лицо гордо засияло, и он повернулся к остальным в офисе, – Значит, мы точно сможем найти его и расспросить о догадках. Если попробовать отследить его номер, или пробить паспорт в базе, то наверняка… – Боюсь, этого не получится, — холодно перебил его Акутагава. Демонстрируя, что недолгий разговор окончен, бывший мафиози положил руки в карманы плаща и направился обратно к своему залитому надоедливым солнцем рабочему месту. – И почему же? Акутагава обернулся. Все взгляды были нацелены на нем. Ацуши, Дазай, все остальные в офис – каждый смотрел на него так, будто ждал какой-то важной и ценной информации. И ему ничего не оставалось делать, кроме как произнести вслух эти привычные для него, но совершенно неподходящие для этого светлого и солнечного места слова. – Потому что я его убил. Проткнул Расемоном пару десятков раз единовременно. Сбросил мертвое тело в овраг вместе с его машиной уже на следующий день после того чудесного спасения. Но это, пожалуй, были уже излишние подробности. Акутагава скрестил руки на груди и отвернулся к окну, подставляя глаза под болезненно слепящее солнце. Он даже не смотрел на Ацуши, но все равно был уверен, что в тот момент воодушевленная улыбка на его лице медленно растворяется, неумолимо превращаясь в разочарование. В офисе снова воцарилась тишина. А ведь он говорил Ацуши, что они с его коллегами никогда не поладят. Но тот все равно уперся, полез со своей не по возрасту детской настойчивостью, буквально за руку затащив Акутагаву в офис Вооруженного Детективного Агентства. С небывалым энтузиазмом расписал директору все его положительные качества – которых сам Акутагава никогда у себя не замечал, да и не признавал их существования – только чтобы тот согласился взять бывшего мафиози на испытательный срок. Но, пожалуй, правду говорят – иногда лучше оставаться в темноте, нежели быть ослепленным светом.