Смерти нет

В доме стояла тишина. В небольшой, но красиво уставленной комнате в северном крыле у зеркала сидела девушка и задумчиво расчёсывала спутанные за день волосы. Жёсткий гребень скользил по светлым локонам, пока она неотрывно глядела на пламя свечи у умывальника. Крохотный зелёный листочек соскользнул к её босым ногам, когда она в очередной раз коснулась волос. Девушка наклонилась, беря в пальцы лист, и, рассматривая, покрутила его у пламени свечи. Наверняка из дубовой рощи, где она была сегодня вместе с крестьянками. Она уже улыбнулась приятным воспоминаниям о тёплом солнце и тихом шелесте дубравы, как вдруг нахмурилась. Нужно убрать лист куда подальше, иначе отец заметит. Он не одобряет её прогулки. Наверное, сначала ему это было даже на руку: малолетняя дочка пропадает в поле с крестьянскими девками и не мозолит глаза. Но дочка уже выросла, а забавы остались… Девушка вздрогнула, когда дверь с шумом распахнулась. — Барыня! В комнату вбежала молодая девушка в простой, грубо сшитой одежде. На щеках её пылал румянец: она явно торопилась. — Палашка, какая муха тебя укусила? Девушка положила гребень на столик, наблюдая за тем, как крестьянка взволнованно подбегает и доверительно наклоняется к ней. — Барыня, Вы помните, как давеча девки рассказывали вам о старухе-провидице из губернии вашего папеньки? Девушка кивнула. — Помню. Ещё я помню, что старуха эта по твоим словам за дубовой рощей обитает. Крестьянка энергично закивала, оглянулась проверить, закрыта ли дверь. — Она здесь, в доме.— тихо зашептала она.— Девки её погадать привели. — Палашка! Ты шутишь что-ли? Девушка вскочила со стула, зашептав вдруг так же тихо, как и её крестьянка. — А если папенька узнает, что она здесь? — Не узнает, барыня, не узнает! Сейчас она с девками внизу, в подвале. Барыня, разве Вы не хотите, чтобы она погадала? Девушка была взволнованна, но при этих словах крестьянки усмехнулась. — Бог с тобой, Палашка! Что может эта твоя провидица? Это просто обыкновенная старуха. — Но сегодня ночь Ивана Купала, особенная ночь! Погадайте с нами, барыня!— громко взмолилась крестьянка и тут же с опаской взглянула на закрытую дверь. Девушка думала с минуту, глядя на свою взволнованную подчинённую, после чего взяла с кресла шаль и накинула на плечи. — Только смотри, чтобы барин не узнал.— шепнула она Палашке, в то время как лицо крестьянки озарилось радостью и облегчением с предвкушением наравне. Уже тогда, когда две молодые девушки спускались в подвал, держа в руках восковые свечи, они услышали тихий разговор внизу. Они спустились по лестнице и, петляя между старинных картин, просто так прислоненных к стенке, и пыльной мебели, накрытой мешковиной, вскоре вышли к небольшому открытому пространству, ярко освещенному свечами. Три крестьянские девушки сидели напротив изможденной временем старухи. — Кузнец?— вдруг воскликнула девушка, которая ближе всех сидела к старухе и прислушивалась к её бормотанию.— Фёдор? Господи… Другие крестьянки, услышав это имя, захихикали, похлопывая подругу по плечу.
 Палашка сделала шаг вперёд, собираясь уже присоединиться к подругам: — На жениха гадают, барыня. Но крестьянка не ушла далеко: её за руку вдруг схватила её госпожа. — Она слепая?— тихо спросила она Палашку, когда старуха повернула голову. Глаза её были белы и пусты. По телу барыни пробежала мелкая дрожь. Эта старуха с морщинистой, всей в пятнах коже, с седыми прядям волос, выбивающимися из под платка и белёсыми глазами выглядела жутко. Палашка кивнула в ответ барыни, с содроганием смотря на то, как беззубая старуха нашёптывает что-то крестьянкам. — Не говори ей, кто я.— шепнула девушка подчинённой.— Если она не узнает меня, значит эта женщина просто шарлатанка. Вот увидишь, Палашка, все эти предсказания- полная чушь. — Но барыня!— возмущённо начала Палашка, собираясь отстаивать достоверность гадания, но тут до девушек донёсся хриплый голос старухи. — Подойдите. Не стойте в тени. Девушки вздрогнули от этого скрипучего голоса, но, повинуясь ему, двинулись вперёд. Три крестьянские девушки уже открыли рты для приветствия своей госпоже, но Палашка приложила указательный палец ко рту, призывая их к молчанию. Крестьянки пихнули свою барыню на табурет перед старухой и с замиранием сердца стали наблюдать за происходящим. — Дай сюда свою руку. Старуха протянула вперёд свою ладонь. Девушке вдруг стало неприятно. Ногти старухи были длинными и грязными, как и её иссушенные временем ладони. И вот уже молодая и здоровая рука лежала в старой и измождённой. Старуха стала водить пальцами по ладони девушки, не отрывая от её лица своих белёсых глаз. — Тебе не нужны предсказания о суженом, как другим здесь.— наконец вымолвила старуха.— Тебе нужно что-то другое… — Сначала скажите, кто я. Старуха шумно вздохнула и сжала пальцы девушки. — У тебя большая семья. Ты седьмая и самая младшая из всех детей. Но я вижу в твоей семье смерть. Кто-то умер. Крестьянки позади девушки стали перешёптываться, так что барыня разобрала обрывки тихих фраз: — Мать её… Барыня… Девушка шикнула на крестьянок и снова повернулась к старухе: — Не нужно о прошлом. Теперь вы знаете, кто я такая? Не знаю, как вы это поняли, кто подсказал вам. Старуха засмеялась тихим и хриплым смехом, от которого у каждого сидящего в подвале при тусклом свете свечей мороз прошёл по коже. — Никто мне не подсказал, дитя. Разве что сам Господь Бог. Твоё имя Анна Виноградова. Ты дочь барина, в чьей губернии мы находимся сейчас. Я чувствую твою связи с этим местом и этим домом. Девушка недоверчиво повела головой, в то время как крестьянки пришли в неописуемый восторг от способностей старухи. — Хорошо. Так тому и быть. Теперь скажите, что ждёт меня. За этим же вас сюда привели. Старуха кивнула и снова шумно вздохнула, издав горлом странные, хриплые звуки. — Скоро ты покинешь отцовский дом.— вымолвила она. — Покину? Сомневаюсь, что батюшка в скором времени избавится от меня. Хоть и мечтает об этом ночи напролёт… Старуха шикнула на девушку и легонько стукнула по руке, призывая к молчанию. — Я вижу… вижу много боли. Ещё я вижу любовь, но боль гораздо, гораздо сильнее. Старая женщина как-то особенно сильно вдруг сжала руку девушки, резко наклоняясь к ней ближе. — Эта любовь и эта боль- будто одно целое. Я вижу… смерть. Тут старуха сжала руку барыни так сильно, что та воскликнула от боли. Костлявые руки обвились вокруг её запястья, а девушка тщетно старалась разжать эти невероятно крепкие старушечьи пальцы. — Красная комната…— вдруг сказала старуха. — Что?— в испуге переспросила девушка. — Красная комната… Красная комната…— иступлённо повторяла она, а её голос тем временем стал низким и утробным. — Она не отпускает меня!— в испуге вскрикнула девушка, а Палашка бросилась помогать барыне. Но хватка женщины была слишком сильна. Она не отпускала свою жертву, продолжая твердить: красная комната. Вдруг старуха сделала глубокий вдох, и отбросила руку девушки. Барыня вскочила с места, отступая от женщины на шаг. Голос старухи снова стал прежним. — Никуда не ходи сегодня, Анна. Не покидай барский дом. Иначе сам Господь Бог не убережёт твою пропащую душу. Вдруг сзади девушек что-то с грохотом упало, а полутёмный подвал залил яркий свет. Он наполнился женскими криками ужаса, но тут их перекрыл раскатистый мужской бас. — Анна! К девушке подошёл средних лет мужчина с бакенбардами. Его волосы уже покрыла седина, а сам он был в дорогом зелёном камзоле. В руках мужчина держал канделябр, и Анна тут же заметила, как он ходит ходуном. Руки мужчины тряслись от злости. — Анна, изволь объясниться, что ты здесь делаешь вместе с этими клушами?— он указал на крестьянок, стыдливо смотрящих в пол. — Сколько можно втолковывать, что крестьянские девки тебе не чета? — Папенька, вы не… — Молчи, когда говорит старший!— взревел мужчина. Тут он яростно посмотрел на девушек позади дочери. — А вы что встали, курицы? Вместо того, чтобы заниматься этим абсурдом, лучше бы пошли и помогли своей барыне одеться. Крестьянки послушно и быстро ретировались к выходу из подвала, а Палашка подхватила под руку Анну, уводя от гнева отца. — Но куда?— спросила Анна уже на ходу. — На приём к Медведевым. Они ещё на прошлой неделе объявили о нём.— после чего добавил уже тише, но от этого не менее раздражённо.— Совсем ничего в голове не держится, дурёха. Анна смотрела на своё отражение в большом золочёном зеркале, пока Палашка поправляла складки её голубого платья. Она думала о том, что сказала ей старуха. Она не в себе, это без сомнения. Она так крепко вцепилась в руку Анны, что тут же выдала своё безумие. Однако в голове ещё стояли её слова, сказанные скрипучим, заупокойным голосом: никуда не ходи сегодня, Анна. Другие девушки покинули комнату, так как их помощь уже была не нужна. Сложная конструкция из ткани и юбок уже была водружена на барыню. Голубой был любимым цветом Анны. Он напоминал ей цвет неба, под которым она так любила бегать в поле с самого детства, пока за ней не следит отец, и цвет реки, в которой она однажды купалась месте с крестьянскими девушками в тайне от родителя. Анна улыбнулась приятным воспоминаниям. — Какое же у вас красивое платье, барыня!— выдохнула Палашка, мечтательно поглаживая блестящую ткань.— Повезло вам. Улыбка Анны вдруг стала какой-то грустной и задумчивой. — Наверное…— тихо вымолвила она. Палашка встала возле своей госпожи и тоже посмотрела в зеркало. — Барыня, что с вами? У вас что-то на сердце? Анна тряхнула головой, повернулась к крестьянке и снова улыбнулась. — Это всё отец. Считает, что если будет посещать со мной приёмы и салоны, я изменюсь. Буду неровно дышать к балам и женихам, что полюблю светскую жизнь. Но он уже допустил ошибку однажды. Я с детства проводила время с крестьянами. Палашка, иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем собственного отца. Анна не имела привычка высказывать свои чувства вслух. Особенно крестьянам. Да, она не презирала их, как отец, но всё же, смотря на озадаченное и непонимающее лицо Палашки, в который раз поняла, что девушка слишком приземлена для таких рассуждений. — Барин допустил ошибку?— переспросила она. — Не бери в голову.— отмахнулась Анна, поправляя выбившийся из причёски локон. Тут в дверь постучали. В комнате появился немолодой слуга, объявивший громко и торжественно. — Сударыня, карета подана. Ваш батюшка изволит ждать вас у крыльца. — Анна, веди себя прилично.— шикнул на дочку отец, когда карета подъезжала к роскошной усадьбе с прекрасным и идеально выстриженным садом перед ним. Девушка ни разу ещё не была у Медведевых, и теперь с восхищением смотрела на их обитель, буквально вжавшись в окошко кареты.
 После того, как отец одёрнул Анну, она нехотя отстранилась от окна. Спустя пару минут дверь кареты уже была открыта лакеем, а девушка ступала на крыльцо роскошного дома под руку с отцом. — Надеюсь, мы уйдём до танцев.— сказала Анна тихо, наверное, даже сомой себе, но к её несчастью её услышал отец. — Медведев очень уважаемый помещик, Анна. Я твёрдо намерен завести с ним деловые отношения, и ничего мне не помешает. Особенно ты. — Как это учтиво с Вашей стороны, папенька.— иронично добавила его дочь. 
Мужчина строго посмотрел на неё — Не нужно закатывать глаза, я всё это делаю и для тебя тоже. Тебе всё ещё нужен муж, и ты единственная из моих дочерей, которая не обзавелась ещё женихом. Лакей спросил их имена, когда пара проходила в дом. — Вас интересует только привелегии, которые вы сможете получить от моего будущего мужа.— прошипела Анна. Мужчина уже хотел было ответить колкостью на колкость, как вдруг путь им преградили двое людей. Они стояли в парадном зале. Вокруг было множество мужчин с накрахмаленными воротничками и женщин в блестящих платьях, которые будто соревновались между собой в элегантности. И вот перед Анной стоит грузный мужчина в белоснежном парике, который приветственно протягивает руки к её отцу. Возле него был молодой человек лет двадцати пяти. Его тёмные волосы были собранны сзади, а одет он был в светлый тёмно зелёный камзол, чем-то напоминающий военный. — Владимир Виноградов, какая встреча! Оба пожилых мужчины приветливо пожали друг другу руки. — Это ли Анна?— старик взял руку девушки в свои и поцеловал.— Так выросла. Я помню вас с Дмитрием ещё детьми, как вы донимали ту служанку у себя в имении. Вот же ж крику было! Помнишь, а? Он со смехом ткнул отца Анны под бок. Девушка не смогла сдержать улыбки, смотря на старого друга, молодого человека напротив неё. Он и правда возмужал. Именно возмужал, стал не просто юношей, а настоящим мужчиной. Это видно было по его взгляду из-под густых бровей и по тени улыбки, когда он смотрел на неё в ответ. — Не ожидал я вас увидеть тут с сыном, друг мой.— начал с улыбкой отец Анны.— Я думал, что Высоцкие перебрались в Санкт-Петербург. — Мы бы так и поступили, но всё дело в Дмитрии.— он кивнул в сторону молодого человека, стоящего рядом.— Как вы знаете, сын мой был на флоте, но получил ранение. — Надеюсь, сейчас Вы чувствуете себя лучше, Дмитрий?— обратилась Анна к молодому человеку. 
Так непривычно и странно было обращаться к нему на «Вы». Ещё недавно, когда они были детьми, между ними не было никаких условностей. И вот теперь, после многолетней разлуки, с тех самых пор, как он ушёл на флот, они видятся вновь и вынуждены обращаться друг к другу, будто видятся впервые. — Я чувствую себя неплохо, благодарю. — И чем же Вы заняты сейчас, у нас на юге?— спросил отец Анны. — Продолжаю служить Екатерине Великой, конечно.— улыбнулся юноша.— Только теперь уже на правах экспедитора тайной канцелярии. — Да, возможно вы слышали о деле Тимофея Мелихова?— снова вступил а разговор грузный мужчина.— Дмитрий расследовал это злодеяние месяц назад. — Это тот крестьянин, который убил жену с двумя детьми в соседнем имении? Его нашли? Трое мужчин удивлённо воззрились на вдруг взволновавшуюся девушку. — Вы слышали об этом, милочка? Я думал, что отцы ограждают своих дочерей от таких вестей.— сказал старый мужчина. — Это так. Но Анна вечно суёт свой непослушный носик куда не нужно. Особенно, если это касается крестьян. Грузный мужчина засмеялся, услышав эти слова, а отец посмотрел на Анну строго, будто говоря: не порть мне вечер своими выходками. — Не хотите прогуляться? Я покажу Вам дом. Анна с благодарностью посмотрела на Дмитрия. Да, это то, что нужно ей было сейчас: спастись от осуждающего взгляда отца. Она немедленно подала Дмитрию руку. Молодые люди отошли в сторону, лавируя между прекрасно разодетыми людьми. Дмитрий то и дело кивал знакомым, а дамы присаживались в лёгком реверансе ему в ответ. — Ты не изменилась.— вдруг сказал Дмитрий, поворачивая голову к своей спутнице. — С чего ты взял? — Ты продолжаешь носить голубые платья. Ты всегда любила голубой. Анна не смогла сдержать улыбки. Он слишком хорошо её знает. — Так ты теперь экспедитор тайной канцелярии? Это призвание ты открыл в себе после флота? — Я всего лишь подчиняюсь приказам Её Величества. Гости постепенно стекались в зал, и теперь музыканты уже готовились к игре, настраивали инструменты. Девицы поправляли складки платья, стреляя глазками по залу: пытались заранее определить, кто станет их кавалером на сегодняшний вечер. — Как же много народа…— пробормотала Анна.— Ты только взгляни, как те девицы на тебя засмотрелись. Кажется, сегодня на танцах тебе будет не продохнуть. — Танцевать я буду только с тобой.— ответил Дмитрий, шутливо поднося руку девушки к губам. Анна тихо засмеялась. — Ты же знаешь, я отвратительно танцую. Неужели не помнишь, как я в детстве тебе отдавила все ноги? В зале появился хозяин дома, Медведев. Этот неуклюжий мужчина полностью соответствовал своей фамилии: его нерасторопность была просто смешна. После его короткой вступительной речи наконец заиграла музыка. — Так или иначе, я точно не цель этих девиц. — О чём ты? — Я имею ввиду графа графа Орлова. Разве ты не слышала, что он будет? Он совсем недавно прибыл сюда, на юг. Никто толком не знает даже то, как он выглядит. Девушка скептически посмотрела на Дмитрия. — Ещё один граф. Готова поспорить, что отец тут же попытается найти к семье Орловых подход. — На сколько я знаю, у него нет семьи. Уверен, Медведев затеял весь этот вечер лишь только для того, чтобы зарекомендовать себя у него. Анна усмехнулась. — Думаю, это ненадолго. Я об отсутствующей семье графа. Только взгляни на этих голодных девиц. Музыка играла всё живее, а дамы с кавалерами уже стали пускаться в вальс. Анна безучастно смотрела на всё это действо. Какое счастье, что Дмитрий тоже не любит танцы! Они вдвоём прекрасно чувствовали себя, твёрдо стоя на полу. Тут Анна повернула голову в сторону больших позолоченных дверей в бальный зал с мыслью тихо сбежать, но вдруг увидела входящего в комнату мужчину. Это был молодой человек в дорогом иссиня-чёрном камзоле, расшитом золотыми нитями. Его волнистые светлые волосы были собраны сзади и были перевязаны чёрной шёлковой лентой, что так хорошо шла его камзолу. Он был бледен, но от этого не менее красив. У него были большие и выразительных глаза и алые губы, которым позавидовала бы любая девушка. Как бы абсурдно это ни было, Анна вдруг почувствовала себя дурнушкой, по сравнению с человеком, только что вошедшим в комнату. Она содрогнулась от этих мыслей и одёрнула себя. Да, мужчина и правда производил впечатление. Тут взгляд Анны и вошедшего пересеклись. Он смотрел на неё с минуту, не отрываясь, пока заходил в зал. Анна словно была под гипнозом: не пошевелиться, не отвести глаз. Только спустя некоторое время она поняла, что мужчина подходит к ней. — Могу ли я расчитывать на то что Вы, сударыня, согласитесь подарить мне танец? Анна стояла с открытым ртом. Впервые её звал на танец совершенно незнакомый человек. Не отец, не двоюродные братья и не мужья её сестёр. Раньше танец был для неё просто формальностью, которую необходимо оказать родственнику или хозяину дома. Но что же теперь? — Сударыня сама обещала мне танец.— сказал вдруг Дмитрий.
 Мужчина перевёл на него взгляд, будто только заметил его, а его слова никак не повлияли на его твёрдое намерение. — Но вы не танцуете.— заметил он.— Пожалуйста, не заставляйте даму скучать. Он протянул Анне руку, а та как-то заворожённо следила за его фарфоровой кожей на ладонях и длинными красивыми пальцами. — Я скоро вернусь.— сказала она Дмитрию, после чего мужчина потянул её к себе, увлекая на середину залы. Он взял её за талию уверенным жестом. Анна вдруг испугалась. Тут же вспомнились их неумелые попытки с Дмитрием танцевать в детстве и оттоптанные ноги партнёра. Анна, наверное, заметила бы, как гости воззрились на мужчину, но она не могла отвести от него глаз. Что-то было в нём гипнотическое. — Как Вас зовут? — Анна. Анна Виноградова. Девушка закружилась в руках мужчины, но у Анны осталось стойкое ощущение, что это мужчина крутил ей как хотел и пристально оглядывал её с ног до головы. — А Вы? — Зовите меня Николай. Партнёры сменились, но ненадолго. Анна вскоре снова оказалась в руках мужчины. — Как Вы находите приём?— спросила Анна. Чем-то необходимо было заполнить молчание. Кажется, именно этому её учили гувернантки по приказу отца: вести милую беседу. Хотя, если честно, говорить не хотелось. Хотелось просто поддаться этому странному трансу, наступавшему тогда, когда Николай смотрел на неё. — Приём скучен, циничен, а гости меркантильны до ужаса. Как всегда.
 Анна недоумённо посмотрела на мужчину. — Находите тут всё эгоистичным и корыстным? Николай кивнул. — Именно. Все, присутствующие в этой комнате- охотники. Охотники до денег, статуса или положения. — Никто не замечает друг друга и все видят только собственную эгоистичную цель? Мужчина кивнул и усмехнулся, показывая свои белоснежные и какие-то странные, но от этого не менее привлекательные острые зубы. Анна была удивлена. Крайне удивлена. Впервые она слышала эти прописные истины из чьих-либо уст открыто. Этот человек необычен. И это можно было сказать наверняка. — И у всех свои цели, не так ли? Какова же ваша цель?— спросила Анна, когда после смены партнёров оказалась в руках Николая опять. — Есть ли смысл врать и обелять себя? Я на этой сцене жизни по той же причине, что и Вы. Я играю роль, и иду к своей эгоистичной цели.
 — С чего вы взяли, что мои цели эгоистичны? Анне одновременно и нравился, и не нравился этот разговор. С одной стороны Николай задевал её. Сравнивал её стремления с желаниями толпы, толком её не зная, что раздражало девушку. Но в то же время этот человек был непрост. С ним можно было поговорить, не то что с крестьянками или с престарелым отцом, который видит в дочери лишь товар, выставленный на продажу. — Какова же ваша цель?—спросил Николай. Анна посмотрела на него широко открытыми глазами. Впервые кого-то интересовали её желания, её требования от жизни. Обычно подобные разговоры требовались от мужчин, но никак не от дам. — Губерния моего отца приходит в упадок.— начала Анна. У неё будто развязался язык: наконец-то можно с кем-то поговорить. — И дело в том, что отец мой не видит ресурсы, скрытые в наших землях. Он гонится за знакомствами и титулами, в то время как на нашей собственной земле кроются настоящие богатства. Анна перевела дыхание. Разговоры во время танца давались ей с трудом. Наверное, она просто не привыкла к этому. — Домашние хозяйства, лесопильная промышленность, рыболовство... А какие умелые люди живут у нас на земле! Видели бы вы, какие кружева плетут крестьянки. И всё это приходит в упадок, вся красота моей родной губернии остаётся неизвестным никому островком где-то на юге Империи. И всё потому, что отец не видит нашего потенциала. — Вы не считаете свою цель эгоистичной? Ваши амбиции так или иначе приводят к деньгам. Вы не думаете о людях, которые живут там. Что с ними станет, если Ваша губерния приобретёт такую известность? Анна нахмурилась. Николай был первым человеком, которому она так открыто заявила о своих желаниях, и он тут же её осуждает, не видя сути её слов. — Именно о людях я и думаю, сударь. Я хочу повысить уровень жизни моего народа и принести моему дому заслуженный почёт. — Все люди меркантильны, Анна, и Вы не сможете это отрицать. В каждом из вас живёт корысть, хоть порой вы этого не видите. Вы слепы. Анна лишь спустя некоторое время поняла, что танец кончился, а они с Николаем так и стоят посреди зала. Мужчина наклонил голову чуть вперёд и добавил вкрадчиво: — Или просто не хотите видеть. Николай подвёл её к Дмитрию, усмехнулся. — Ваша партнёрша сегодня подарила свой первый танец мне, друг мой. Он наклонился к руке Анны, поцеловал, а после быстро скрылся из виду. Анна вытянула шею, стараясь разглядеть его высокую фигуру в толпе, но мужчины будто и след простыл. Она видела только десятки сатиновых юбок, да накрахмаленные воротнички мужчин. Но тёмного фрака Николая не было нигде. — Он не доставил тебе неудобств?— наклонился Дмитрий к девушке. Анна покачала головой. — Он задел только мою гордость. Бал, казалось, длился бесконечно. Анна и Дмитрий даже станцевали для приличия. Он сам попросил об этом подругу, когда две незамужние особы начали уж слишком откровенно проявлять к нему интерес. Анна и сама вынуждена была прибегнуть к общению. Сёстры Соболевы из соседнего имения завели с ней разговор. Анна была учтива, когда сёстры спрашивали о здоровье её отца. К облегчению девушки разговор быстро кончился, но когда Анна отходила от сестёр, то услышала нечто неразборчивое, но явно оскорбительное в свой адрес. Анна закатила глаза. Наверняка называют её старой девой. В её восемнадцать лет Анна была не замужем, в то время как шестеро её сестёр обзавелись мужьями ещё раньше. У всех уже были дети, даже у Ольги, которая была старше её всего на год, было уже двое мальчиков. Анна скривила губы. Родись она мужчиной, отец точно не считал бы её обузой, которую необходимо как можно скорее выдать замуж. Анна взглянула на часы на камине. Время давно перевалило за полночь. Где же отец? Нужно напомнить ему о том, что скоро они должны вернуться домой. И тут она увидела его. Николай стоял в пустынном холле за пределами бального зала и разговаривал с её отцом. Анна перевела дыхание и медленно направилась к ним. Пока она шла, неотрывно смотрела на бледную, словно фарфоровую кожу Николая и на его волнистые, светлые волосы, что так изящно спадали на плечи. Анна подошла к отцу, а Николай перевёл на неё глаза. Они были тёмно-синие, очень глубокие. Этот цвет не был схож с цветом её платья, с цветом неба. Это был цвет ночи. — А это моя дочь, сударь.— сказал отец, увидев Анну рядом с собой. — Анна.— закончил за него Николай, приветственно наклонив голову.
 Голос его был тягуч, словно мёд. Он был терпким и вязким, так что Анна почувствовала, что готова в нём захлебнуться. Анне это не нравилось, ей не по душе было гипнотическое влияние этого человека. Особенно после того, что он сказал ей во время танца. Он такой же, как все остальные. Да, возможно, более эрудирован и смел, не боится говорить о подобных вещах с незнакомой женщиной. Но он сомневается в ней. Прямо как все остальные. — Так ты знакома с графом Орловым?— удивлённо спросил отец. Анна широко открыла глаза. Так это и есть тот самый граф? — Отчасти.— выпалила она. Николай ухмыльнулся, наблюдая за её замешательством. — Продолжим наш разговор после.— обратился Николай к отцу Анны.— Думаю, вечер уже подходит к концу, гости начали расходиться. Кроме того, Ваша дочь наверняка устала. — Как скажете, граф. Николай кивнул мужчине, снова наклонился к руке Анны. Девушка вздрогнула от этого прикосновения. Она почувствовала, как он втянул носом воздух, когда целовал её руку. На секунду её возбуждённому после утомительного вечера воображению показалось даже, что он легонько прикусил нежную кожу на её руке. Николай покинул холл, а отец Анны подхватил её под руку, и они тоже влились в нескончаемую цветастую реку гостей, покидающих имение. Анна была уже у себя в постели, но никак не могла уснуть. Она долго лежала на кровати, смотря в окно, пока между полем и небом вдалеке не стала появляться тонкая алая полоска рассвета. Неожиданно для себя она вдруг вспомнила слова старухи: не покидай барский дом. Она обещала, что душу Анны будет уже не спасти. Девушка перевела дыхание и ухмыльнулась. Старуха ошиблась, ничего не случилось. Разве что она сегодня познакомилась с чрезвычайно наглым графом. Умным, без сомнения. Но невероятно прямолинейным и циничным. Девушка закрыла глаза и провалилась в сон, когда за окном запел первый соловей. Анна проснулась не сразу. Палашка долго трясла её за плечо и звала, но девушка была настолько уставшая, что не открывала глаз. — Барыня, вставайте! — Который сейчас час?— промямлила девушка, протирая руками заспанные глаза. — Не знаю, барыня. Вы же знаете, я в часах ничего не разумею. Но давеча петухи пели. Анна перевела взгляд на прикроватный столик, на котором располагались часы, и тут же вскочила с постели. — Палашка, почему не сказала, что завтрак уже подали? Папенька меня убьёт! — Барин не ел сегодня. С самого утра у него в приёмной какой-то господин.— успокоила девушку крестьянка. Анна, переодеваясь с помощью подруги, удивлённо посмотрела на неё. — В такую рань? Кто это? — Ох, не знаю, барыня. Впервые его вижу. Но он богат, это я точно вам скажу. А как статен! Анна заметила, как крестьянка медленно заливается краской. Ещё на подходе к кабинету отца Анна услышала разговор двух мужчин. Она на цыпочках подобралась к двери в комнату. Девушка поблагодарила Бога, что она была приоткрыта. Анна аккуратно заглянула в кабинет, да так и замерла на месте. — Граф, вы уверены?— отец, сидящий за большим дубовым столом, удивлённо смотрел на Николая Орлова, сидящего напротив. Он был в чёрном дорожном костюме, а на губах играла всё та же лёгкая ухмылка. — Я абсолютно с вами серьёзен. Анна ещё никогда не видела отца в таком шоке. — Это чрезвычайно… щедро с вашей стороны, оказать моей семье такую честь. Но объясните мне, граф, что подтолкнула вас к этому решению? Анна видела, как Николай облокотился о спинку кресла, сложив перед собой пальцы домиком. — Я буду с вами честен, сударь. У Вас есть состояние, но нет титула. Я- граф, но новый человек здесь, и мне нужны деньги. Не считаете ли вы это равноценным обменом? Отец Анны подумал немного, внимательно смотря на Николая, после чего кивнул. — Я рад, что вы со мной согласны.— улыбнулся Николай.— Я был уверен в вашей благоразумности, когда шёл сюда за благословением. Анна недоумённо вслушивалась в разговор. Благословение? О чём это он? — Начнём сначала.— сказал Николай.— Я здесь, чтобы просить руки вашей дочери.