О котятах и расставаниях

Когда он проснулся, кругом было темно. И тихо. Только попискивало что-то на фоне. Голове было непривычно легко. Годо шевельнулся, поморщился, попытался поднять руку – и не смог. Что-то загремело, в запястье впился металл. Ну надо же. Он откинулся на подушку, усмехаясь. Значит, это было на самом деле. Он бросил вызов Наруходо – и проиграл. Гордиться нечем… да и горевать, в общем-то, тоже. Он убил человека и едва не стал причиной смерти другого, той, что после Чихиро была ему дороже всех на свете. Чем еще это должно было закончиться? - Сорью? Ему показалось, что сердце у него остановилось. Но размеренный писк – видимо, медицинских приборов – говорил об обратном. Он знал это имя. Он знал этот голос. Но он думал, что никогда больше… - Чихиро, - слабо отозвался он. Он представил, как она сидит у его постели – в своем адвокатском костюме, с небрежно рассыпавшимися по плечам волосами. Он столько раз представлял себе эту картину. Чихиро приходит к нему, когда он выходит из комы. Чихиро встречает его у дверей больницы. Чихиро мягко берет его под руку. Чихиро благодарит его за спасение Маёй… Чихиро мертва. Росчерк иероглифа на могильном камне. И все же она вернулась к нему… в самом конце. - Ты очнулся… В ее голосе явственно слышалось облегчение, но было там и что-то еще, какая-то беспокойная, горькая нотка. Он поморщился. - Я даже не был уверен, что ты меня узнала, - он попытался усмехнуться. – Там, в суде… ты едва посмотрела на меня. Тебе было так противно смотреть на то, во что я превратился? - Мне было больно видеть, что с тобой стало, - тихо ответила она. – Но зал суда – не место для выяснения личных отношений. Теперь… Она умолкла. Он был уверен, что она подавила рыдание. Он повернул прикованную руку ладонью вверх, слепо нашаривая ее пальцы. - Не плачь, котенок. Знаешь, мне больше незачем жить. Так что я даже рад… - Я не хотела… - Ты не виновата. Ты все сделала, как надо. Он не мог далеко вытянуть руку, но ведь она должна была понять… Его рука все еще беспомощно лежала ладонью вверх. Он нахмурился. - Чихиро, я не вижу тебя. Ты не могла бы… Молчание. И тишина. Ни шороха ткани, ни скрипа стула, ни звука шагов. По позвоночнику пробежал холодок. - Чихиро… - он помедлил. – Как ты вошла? - Я не входила, - чуть слышно отозвалась она, и он наконец понял. - Если я могу слышать тебя… значит, я уже?.. - Нет, - поспешно перебила она, - но уже скоро… Сорью, я должна была быть с тобой. Я не должна была сдаваться… - Ты никогда не сдавалась. И ты со мной сейчас… на такое я и не надеялся. Возьми меня за руку, ладно? И не отпускай. Я не хочу снова потеряться. Была ли то игра воображения, или назначенный ему срок действительно приближался, но он почувствовал прохладное прикосновение к своей ладони. - Я здесь, - шепнула Чихиро. Он улыбнулся и закрыл глаза. Когда он пришел в офис, Маёй молча протянула ему утреннюю газету. - Если это очередное странное объявление… - ворчливо начал Наруходо и осекся. «ПРЕСТУПНИК ИЗБЕЖАЛ НАКАЗАНИЯ Каминоги Сорью, также известный как Годо, осужденный за убийство мастера Кураин Аясато Майко, этой ночью умер в больнице. Причиной смерти называют не вовремя залеченное ранение в голову (Каминоги был ранен госпожой Аясато в попытке защититься и скрыл этот факт, дабы избежать правосудия), а также сильное физическое и, возможно, нервное перенапряжение. До недавнего времени Каминоги находился в коме…» Наруходо молча свернул газету. У Маёй дрожали губы. - Не понимаю… - Возможно, для него так даже лучше. – Наруходо помедлил. – Чихиро-сан сказала, что я спас его… Маёй недоверчиво взглянула на него. - Сестра так сказала? Наруходо молча кивнул. - Слушай, Маёй, - неловко начал он. – Если тебе нужно время… - Время? – удивилась она. – Ты о чем? Он отчаянно пытался подобрать слова. - Я знаю, что ты стараешься быть сильной ради Харуми-чан, и это очень круто, но… тебе ведь тоже пришлось нелегко. Поэтому если тебе нужно время, чтобы прийти в себя, я с радостью… - Ой, брось, Наруходо-кун! – рассмеялась она. – Я в полном порядке. Хотя… мне действительно нужно будет уехать на несколько дней. Мы с Хами-чан поедем на мамины похороны. Наруходо изумленно взглянул на нее. До этого Маёй ни разу не заводила речь о похоронах Аясато Майко, тем более в присутствии Харуми. Хотя церемония обещала быть пышной. После того как правда о DL-6 наконец увидела свет, а статус Майко получил определенность (пусть даже таким печальным способом), ярлык мошенницы был снят с нее, и легендарный мастер Кураин могла упокоиться с честью. - Ты ведь говорила, что не хочешь больше иметь ничего общего со своей семьей… - Не хочу, - серьезно подтвердила Маёй. – Но ведь это мама… Сестра не сможет там быть, поэтому я обязана присутствовать – за нас обеих. Да и Хами-чан расстроится, если я не поеду. - Ладно. – Наруходо почесал в затылке. – Но если что, знай, что ты всегда можешь вернуться сюда. - Еще бы ты меня не пустил! – Она шутливо ткнула его в бок. Но улыбка ее была настоящей, чуть смущенной и признательной, и Наруходо доверчиво улыбнулся в ответ.