I got a plan, son

Громкий стук копыт вперемешку с постоянной, нестихающей людской болтовней, музыкой, ароматами изысканной еды и дорогого вина, ещё не высохшего асфальта и фабричного дыма, со всем этим у Артура ассоциировался Нью-Йорк. Кривая дорожка, на которую он ступил ещё в одиннадцать лет, после расставания с отцом, завела его сюда не так давно. Сейчас Артуру четырнадцатый год. У него крепкое телосложение, высокий рост. Короткие светлые волосы, исцарапанное лицо, ярко виднеющийся шрам на побородке, добрые, небольшие глаза ярко-зелёного цвета. На нем порванная рубашка, успешно стащенная с чьего-то балкона пять дней назад, чёрные штаны, на пару размеров меньше, и важнейший предмет одежды — ковбойская шляпа. Его гордость. Ещё бы, она досталась ему чуть ли не ценой жизни. Однажды, проходя мимо лавки портного, Артур сразу обратил внимание на роскошную витрину. Там было множество самых разнообразных шапок, кепок, котелков, да и шляпы были на самый разный вкус, но его заинтересовала лишь одна. Он вломился внутрь и стал угрожать продавцу маленьким ножичком, что носил с собой чуть ли не с рождения. Он был страшно напуган, но совсем не из-за оружия, которым даже овощи, не то, что человека было не порезать. Его напугал взгляд Артура… тот огонь в глазах, та ярость, то желание заполучить то, что он хочет. Мальчик был подобен разозленному зверю. Какая-то неведомая сила сковала лавочника, не давая сказать или сделать что-нибудь. Он ничего подобного раньше не видел. Напрягало и то, что Артур смотрел ему прямо в глаза, на протяжении всего «ограбления». Лавочник был шокирован и не проронил ни слова. Пока он отходил от странного чувства, вызванного визитом незнакомца, тот уже забрал желаемое и медленно пошёл к двери, не переставая смотреть на портного. В этот момент, в лавку зашла женщина, и, увидев оружие в руке юноши, быстро удалилась с криками «Грабитель!», «Помогите!». Пока весть дошла до служителей закона, Артура уже и след простыл. Ему, право, какое-то время ещё приходилось укрываться от законников в трущобах, но это было, как ему казалось, мелочью, в сравнении с фактом нового приобретения. Артур обожал головные уборы. Нелегко ему было. Днем он бродил по городу, ища возможности украсть что-нибудь. Такой способ не умереть с голоду был единственным возможным, а главное, у Артура хорошо получалось. Благодаря немалой физической силе и довольно сообразительному уму, подобные дела часто сходили ему с рук. Вобщем, только этим-то он и жил. Ночевал мальчик в заброшенных домах трущоб, как правило. Случались конфликты с теми, кто не желал делиться местом под крышей. Как правило, это были такие же бездомные ребята, как и он. Вследствие этого, случались и драки, в которых у Артура был незаменимый опыт. Драться он умел вполне сносно. В раннем детстве он часто подвергался избиениям пьяного отца, однако впоследствии это лишь сделало мальчика сильнее, и во время очередного акта наисилия, он нанёс ответный удар. За ним последовал второй, третий и ещё, ещё он наносил ему удары. Слабый, жалкий пьянчуга был не в состоянии ничего сделать, не говоря уже о матери, что с ужасом в глазах наблюдала за происходящим. После того, как Артур остановился, он окинул взглядом мать, а затем отца, который также смотрел на него. Ему оставалось только смотреть, в ближайшие пару минут он не мог сделать больше ничего. Артур убежал в свою комнату в слезах, и с тех пор едва ли он помнит случаи, когда они с отцом разговаривали. Он был определённо из тех, кто не желал умереть голодной смертью. Таковой была его жизнь в Нью-Йорке. У неё не было цели, не было никакого смысла. Он просто следовал инстинкту выживания. В глубине души мальчик чувствовал, что такая жизнь не для него. Этот мир не для него. Но мог ли хоть кто-то изменить мир вокруг него? Разве это возможно? Он часто задавался этим вопросом, и в один прекрасный день, судьба дала на него ответ. И с тех пор, его жизнь изменилась…

***

Достоверно неясно, откуда и когда он прибыл. Совсем не похожий на постоянного жителя Нью-Йорка, этот парень явно выделялся из городской толпы. На первый взгляд, он создавал впечатление культурного, воспитанного молодого человека. Обыватель бы решил, что он, верно, прибыл сюда из-за океана, скажем, поступить в университет. Возможно, он сбежал сюда и решил начать новую жизнь из-за разногласий с родителями. Правильный ответ знал лишь он сам. Его звучную фамилию, что носила бедная семья из Массачусетса — Ван дер Линде, он получил от папаши, что покинул семью, когда мальчику было восемь. Он же и назвал его в честь погибшего на войне деда — Датч. С того момента прошло шестнадцать лет. После смерти матери он остался в одиночестве. Однако это его не погубило. Обладая харизмой и прекрасно владея ораторским искусством, Датч был прерожденным лидером. Простой уличный бродяга быстро перерос это звание, и в свои неполные восемнадцать был главой самой крупной и самой опасной уличной банды Бостона, носившая название «Псы Ван дер Линде». Казалось, вся его жизнь была с самого начала связана с криминалом. Ему была по душе такая жизнь. Но однажды все изменилось. В один момент в городе появились они. О’Дрисколлы пришли внезапно и без приглашения. Разумеется, об их появлении банда «Псы» узнали в первый же день. Их амбициозный лидер — Колым, сразу приглянулся Датчу. Они встретились через пару дней. К удивлению обеих банд, между главарями завязалась дружба. Время союза двух этих группировок было тёмным для Бостона. По всему городу грабили магазины, лавки, даже прохожих средь бела дня, их было не остановить. Законники не справлялись с невероятной силой, что содержало в себе объединение грабителей, убийц, мошенников и воров. Они не останавливались не перед чем. Но переломный момент все же наступил. Группировка готовилась брать городской банк. План был проработан до мелочей, ничто не предвещало неудачи. Датч, вместе с Псами и О’Дрисколлами  должен был сделать все внутри, за путь отхода отвечал Колым. После недель подготовки, ограбление началось. Все шло идеально, справились очень быстро, банда взяла около десяти тысяч. Датч ликовал… недолго. Как только банда покинула банк, она увидела нечто. Нечто, в план точно не входившее. Вместо Колыма со своими ребятами, их поджидали законники. Они окружили здание, будто знали заранее, что это произойдёт. На Датча смотрели десятки дул винтовок. Отступать было некуда, и банда дала бой. В перестрелке были убиты почти все «Псы» и все О’Дрисколлы, что были там. Лишь нескольким удалось скрыться. Датч был в их числе. В тот момент он чувствовал разное. Боль, обиду, собственную вину... но самое главное чувство, то, что его переполняло, то, ради чего он был готов дальше жить — жажда мести. Ему вонзили нож в спину. Унизили. Предали. Он поклялся себе отомстить за смерть каждого товарища. В бегах от закона он исколесил почти всю страну, и сейчас остановился в Нью-Йорке. Датчу он не нравился. Он разлюбил большие города, потому что перестал чувствовать себя защищённым там. Он был совсем один, и скитался по тамошним улочкам, ища какое-нибудь место для ночлега. Он уже было увидел здание, с вывеской «Отель», когда из-за угла резко появилась чья-то фигура.