Ровно в полночь / At the Stroke of Midnight

      Он танцевал.              При любых других обстоятельствах Рей не беспокоила бы эта мысль. Благовоспитанные джентльмены всегда танцевали, если на мероприятии присутствовали дамы без партнёров. И Рей, наблюдавшая за Беном из окна своей каморки годами, уже давно не сомневалась, что он – настоящий джентльмен. Всё в нём – от безупречного следования правилам этикета за столом до того самого пытливого взгляда, которым он то и дело одаривал её, когда был глубоко увлечён беседой – говорило о нём как о джентльмене.              И всё же, поскольку танцы были лишь инструментом в бесполезных поисках таинственной беглянки, до кошмарного пленившей его разум, Рей не могла не предаваться печали.              Сидя на одном из многочисленных пустых стульев неподалёку от бальной залы, Рей наблюдала, как Бен танцевал с очередной молоденькой девицей из состоятельной семьи. Не то, чтобы Рей считала, но эта была уже седьмой за вечер. Но ведь Рей была компаньонкой Леи Органы – значит в её обязанности входило приглядывать за сыном герцогини.              Сейчас они присутствовали на очередном балу леди Блюфокс, которая всё своё время посвящала либо проведению балов, либо своим печально известным кошкам. И в этот самый момент Бен танцевал с леди Линдси – одной из многих молодых наследниц на балу.              Все девушки, с которыми танцевал Бен, были одеты в потрясающие платья: яркие жёлтые и голубые, нежные розовые и лиловые, и с каждым движением красавиц эти платья легонько качались и кружились, как лепестки цветов от дуновений весеннего ветерка. Ни один локон не выбивался из их причёсок, и на лице ни одной из них не было веснушек. Все, как на подбор – богатые, титулованные, благовоспитанные и, к тому же, все вращались в одних светских кругах.              Рей знала, что ей до них далеко.              Ей было далеко даже до той, что Бен так отчаянно искал. Да, Рей была той самой таинственной незнакомкой, но в то же время и не была ею.              – Глупый мальчишка, – пробормотала Лея. – Вместо того, чтобы думать головой, гоняется за призраками.              Повернувшись, Рей увидела, что к ней приближается герцогиня.              – Ваша Светлость, – кивнула она в знак приветствия, краем глаза продолжая наблюдать за Беном и его партнёршей.              – Тебе это нелегко, – продолжила Лея, указав на своего сына.              По спине Рей пробежала дрожь.              «Она знает?»              Внезапно эта мысль полностью завладела ею, и Рей понадобилось пару секунд, чтобы успокоиться. Она положила руки на колени, притворившись, что всё в порядке.              – Не понимаю.              Лея склонила голову на бок.              – Этот бал, – уточнила она, на её лице читалась ухмылка. – Тебе совсем здесь скучно, правда?              Щёки Рей порозовели от смущения, но на самом деле она с облегчением вздохнула.              – Вы, должно быть, полагаете, что я ужасно неблагодарна, Ваша Светлость.              Пусть это и было временно, Рей не могла не чувствовать огромную признательность к герцогине. Её некогда тоскливая жизнь стала лучше в миллиард раз, и за последние две недели она увидела больше, чем за всю свою жизнь. В доме дяди она была фактически пленницей, лишённой общения и возможностей. Но теперь, под защитой герцогини, она понемногу расцвела, потихоньку приближаясь к той жизни, что когда-то была отнята у неё.              Но только видя танцующего Бена, его прекрасное, безмятежное лицо, Рей не могла избавиться от мысли, что её мечты так и остались недосягаемы. Не важно, сколько балов она посетила – Рей просто притворяется кем-то другим.              Будто она – такая же богатая и влиятельная. Новый гардероб, заказанный для Рей герцогиней, лишь скрывал её настоящую.              – Нам нужно нанять для тебя учителя танцев, – сказала герцогиня, ничего не ответив на слова Рей, и её взгляд смягчился. Она села на стул рядом. – Мне следовало об этом подумать прежде, чем тащить тебя с собой на все эти балы и приёмы.              Рей покачала головой.              – Я – компаньонка, Ваша Светлость, – возразила она, теребя пальцами юбку. Платье было кремового цвета, и герцогиня настаивала на том, чтобы его богато украсили. – Не дебютантка. Даже я знаю, что в данном деле уметь танцевать – не обязательно.              – Тогда я включу это в список обязательного, – настаивала Лея, бросив взгляд в сторону сына. Музыканты почти заканчивали.              Рей чуть улыбнулась и покачала головой. С самого первого дня Лея относилась к ней как к протеже. Дала место за семейным обеденным столом, а для создания гардероба пригласила лучшую модистку в Лондоне.              И Бен с радостью поддерживал мать, подписывал чеки и доставлял самые последние романы пытливой Рей. Он всегда приносил ей книги и потом спрашивал её мнение о каждой из них, внимательно слушая впечатления Рей о каждом произведении, будто её мысли были ценнее золота.              Такая доброта была почти неслыханной, и часто Рей ловила себя на том, что ей страшно. Она наказывала себя из страха, что привыкнет прежде, чем несчастье вновь вырвет у неё всё хорошее, как это всегда происходило.              – Я что-то пропустил? – низкий глубокий голос прервал её мысли.              Подняв глаза, Рей столкнулась с пытливым взглядом Бена. Он стоял прямо, но расслабленно, заключив руки за спиной. Всегда такой – внушительная фигура, костюм тёмных оттенков, идеально сочетающийся с чёрными волнистыми локонами его волос и подчёркивающий бледность его кожи, и эта мягкая манера, в которой он склонял голову чуть набок, словно глядел на тайну, что на очереди к разгадке.              – Ах, вот и ты! – воскликнула Лея, и уголки её губ приподнялись в улыбке. – Я сетовала на тот факт, что не подумала раньше нанять учителя танцев для Рей.              Её щёки снова вспыхнули. Взгляд Рей зацепился за зеркало, в котором она могла лишь беспомощно наблюдать, как волна смущения от её щёк добралась до декольте, и уже ни чуть смуглая кожа, ни веснушки не могли это замаскировать.              – Научиться танцевать – не так уж и сложно, Рей, – сказал Бен, внимательно изучая её взглядом с головы до пят. Она это заметила и покраснела ещё больше, даже в жар бросило. – Я с удовольствием продемонстрирую, насколько это просто. Потанцуйте со мной.              Танцевать с ним… как уже многие до неё этим вечером. Танцевать и мысленно молиться, чтобы ничто не напомнило ему об их танце в саду две недели назад. Танцевать и наблюдать, как выражение его лица меняется от полного надежды к полному разочарованием, ведь она не сможет соответствовать образу, который он создал в своём воображении. Разделить ещё один краткий миг блаженства прежде, чем всё опять рухнет.              Сжимая пальцы ног, Рей прочистила горло.              – Спасибо за благородные намерения, Ваша Светлость, – сказала она и посмотрела сначала на герцогиню, а потом – на её сына. – Но я не могу принять предложение. Ни одно, ни другое.              – Отчего нет? – спросил Бен, и по голосу было ясно, что он почти обижен отказом.              С губ Рей сорвался невольный смешок – его вопрос напомнил ей о том дне, когда он попросил её помочь найти таинственную незнакомку.              – Как я вижу, Вы так и не научились принимать отказ.              – Это… это неправда, – запротестовал Бен, и теперь пришла его очередь покраснеть.              Рей услышала, как Лея подавила собственный смешок.              – Боюсь, я вырастила ужасного упрямца, – сказала она, ласково взяв за руку Рей. – И впрямь, вы оба упрямы под стать друг другу.              – Ва… Ваша Светлость, – начала заикаться вслед за Беном и Рей, неспособная составить связное предложение, чтобы оправдаться.              Покачав головой, герцогиня встала.              – Мне нужно оказать почтение милостивой хозяйке этого бала, – сказала она, отвернувшись от них. – Решайте сами, что делать, – заключила герцогиня напоследок и удалилась, бормоча что-то об упрямстве юности.              Бен занял место своей матери и пристально взглянул Рей в лицо, в замешательстве нахмурив брови.              – Почему Вы не желаете танцевать со мной? Я обидел Вас?              На этот раз его голос был мягким, как тёплые ласки, которыми он одарил её в ту ночь, когда они танцевали под луной, как нежные поцелуи, на которые он был щедр. Рей облизнула губы. Он наклонился к ней близко и внимательно смотрел на неё, хотя они были не одни. Рей слышала, что заиграл новый вальс, и поняла, что ещё не поздно присоединиться.              «Да. Нет».              – Долго объяснять, – в конце концов, ответила она, разглаживая ладонями юбку нового платья.              – Мы никуда не торопимся, – парировал Бен всё тем же нежным голосом. Он положил руки на колени – и они оказались так близко к её юбке, что чуть не коснулись ткани.              Глядя на его движения, она взвесила варианты. Разве это сильно навредит? Открыться перед ним только раз, дать ему мельком взглянуть в бездну её страхов? На маскараде Рей именно так и поступила, но в тот раз маска придала ей смелости открыться ему, ведь она думала, что после этого они больше никогда не встретятся.              Но теперь они жили под одной крышей, каждый день то и дело сталкивались и обменивались любезностями, он дарил ей небольшие подарки, тем самым заставляя её жаждать запретного ещё больше, забыв о реальности.              – Никогда не имела возможности научиться танцевать, – начала она, тщательно взвешивая каждое слово, ведь ровно об этом же они говорили на балу, и нельзя было позволить ничему выдать себя.              В ту ночь она была на седьмом небе, посему детали их бесед для неё были словно в тумане.              – Я знаю, – ответил он и расплылся в улыбке. – Если боитесь, что опозоритесь – не стоит. У меня нет намерений поставить Вас в неловкое положение.              – Вы никогда не давали повода подумать о Вас таким образом, – тут же ответила Рей. – Я знаю, что у Вас нет скрытых мотивов.              – Тогда почему Вы отказываетесь? – настаивал Бен. Он сжал челюсть, словно пытался подавить странное чувство, вдруг упавшее на него тяжёлым грузом.              Повисло неловкое молчание. Они будто перестали слышать гостей неподалёку и даже музыку. Рей не отрывала взгляд от его галстука и адамова яблока, нервно перекатывавшегося над ним.              – Ничто хорошее не длится вечно, – наконец, твёрдо сказала она. – Ваша доброта, доброта Вашей матери… было бы ошибкой с моей стороны привыкнуть ко всему этому.              Краем глаза она заметила, как Бен приподнял руку и коснулся кончиками пальцев её юбки, но тут же одёрнул себя, будто внезапно осознал, где они сейчас оказались.              – Почему? – спросил он.              Она тяжело сглотнула. Её губы приоткрылись, и Рей огляделась по сторонам. К счастью, другие гости были заняты своими делами, и им не было никакого дела до того, что происходило прямо у них под носом. Рей подумала, что, покинь они с Беном зал вместе, тогда они бы заметили. Заметили, как высокий широкоплечий Бен куда-то сопровождает молодую незамужнюю леди.              «Ну и пусть, – пронеслось эхом у неё в голове. – Пусть видят, что он – твой. Он ещё никогда и ни с кем не уходил».              У неё никогда не было возможности научиться танцевать, если не считать их с Беном недолгий танец под луной. И всё же, её захлестнуло странное желание ощутить его тёплую ласку снова, захлестнуло так, что все разумные доводы растворились.              – Это не имеет значения, – в конце концов, ответила она и подняла глаза, чтобы взглянуть на него.              Его глаза словно потемнели или, возможно, дело было в его тяжёлом взгляде, который заставил Рей так подумать.              Она не могла понять.              Бен прикусил губу.              – Для меня – имеет, – низким, глубоким голосом сказал он. – Я хочу, чтобы Вы были счастливы здесь.              Рей покачала головой, пытаясь не дать его словам просочиться в её сердце. Но то так отчаянно стучало, что было очевидно – она потерпела неудачу.              Она бессильна.              Вдруг стены бального зала словно сжались вокруг неё. Душный воздух, десятки танцующих пар, громкие голоса, пронзительные звуки инструментов снова стали хорошо ей слышны – и оказались слишком громкими, слишком назойливыми.              Её глаза наполнились слезами, а лицо захлестнули эмоции.              – Танец с Вами не сделает меня счастливой, Ваша Светлость, – сказала она, едва ли подумав. – Лучше возвращайтесь к Вашим благородным дамам.              Она встала, и её юбка коснулась колен Бена.              – Дайте им примерить туфельку и посмотрите, кому она подойдёт.              Бен широко раскрыл глаза от удивления, а Рей накрыла рот рукой. Слова, которые она пыталась не выпустить, наконец, вырвались наружу. Когда он хотел было что-то сказать, Рей поняла, что будет не в силах вынести это, что бы он ни говорил. Любое его слово… сломало бы её. В этом она не сомневалась.              «Ничто хорошее не длится вечно».              Слова, что она сама сказала пару минут назад, вспыхнули в её сознании. Рей подобрала полы юбки, достаточно для того, чтобы та не мешала ей идти.              – Рей… – сказал он почти шёпотом. Его внушительная фигура замерла, плечи опустились.              Она не осталась послушать, что он ей скажет. Вместо этого Рей сделала то, что ей всегда удавалось лучше всего. То, что прекрасно сработало в прошлый раз.              Она сбежала.              ***              Рей укрылась в библиотеке леди Блюфокс.              Несмотря на расположение, комната оказалась на удивление уютной – казалось, равноудалённой от бальной залы и всего мира. Горели поленья в камине, наполняя комнату теплом и освещая тусклым светом высокие книжные полки с миллиардом самых разных книг. Прямо перед окном, обрамлённом длинными фиолетовыми занавесками, на мягком ковре находился небольшой зелёный диван. На нём мирно спали две кошки: одна – крупная с чёрно-белым окрасом, а другая – полосатая и не такая упитанная.              Рей им завидовала.              Закрыв за собой дверь, она приблизилась к одной из полок и начала изучать стоявшие на ней книги – но только из желания угомонить своё бешено колотящееся сердце. Её грудь высоко вздымалась с каждым вздохом – она немало пробежала по коридорам особняка, когда вырвалась из душной бальной залы.              Вырвалась, лишь бы избежать затруднительного положения, в которое сама себя поставила. И оставила позади сбитого с толку мужчину.              «Бен не найдёт меня здесь», – пробормотала она и достала с полки тонкую книгу.              Кошки на диване мирно спали, не обеспокоенные тем, что происходит в зале на другом конце особняка. Приход Рей им тоже не помешал. Она села рядом с ними и взглянула на обложку книги, которую выбрала.              «Сон в летнюю ночь».              Прочитав название, Рей фыркнула. Трудно было сделать более неудачный выбор. Будто вселенная решила посмеяться над ней и подсунула пьесу, в которой куча парочек, романтических поворотов, а в конце не одна, а целых три свадьбы. Она открыла книгу и пробежалась взглядом по списку действующих лиц, останавливаясь на строчках, где были указаны пары. Царь и царица эльфов в кипящем страстями браке, герцог и амазонка в паре дней от кровавой свадьбы, и две пары помладше, путешествующие по афинскому лесу под действием любовного зелья и жаждущие узнать, была ли ночь среди деревьев лишь плодом их воображения.              – Как называется книга?              Хорошо знакомый голос прервал её мысли. От неожиданности она выронила книгу из рук и случайно разбудила этим кошек. Они подняли головы и посмотрели на неё, прежде чем вернуться ко сну, растянувшись на своей половине дивана во всю длину, будто он им принадлежал.              «Может, это и впрямь только их диван», – пронеслось в мыслях Рей, прежде чем она, наконец, подняла глаза.              Бен стоял в дверях. Он немного помедлил, прежде чем закрыть дверь. Рей так увлеклась чтением пьесы, что не слышала, как он вошёл.              На этот раз он её догнал и нашёл. На ней не было маски, да и она не знала окрестности, чтобы сбежать из особняка и отправиться домой целой и невредимой.              – Ваша Светлость, – сказала она еле слышно, держась рукой за подлокотник дивана.              Бен приблизился.              – Рей, – сказал он в ответ, словно эхо. Опершись на одно колено, он поднял с пола книгу и ненароком коснулся подола её платья.              – Место занято, – предупредила Рей, неуверенно указывая на кошек.              – Это место ничем не хуже, – ответил он и опустил на пол второе колено. Бен стоял перед ней, словно она была какой-то богиней, достойной поклонения.              Эта мысль показалась ей настолько нелепой, что она чуть не фыркнула.              Он поднял на неё глаза и слабо улыбнулся, положив ей на колени книгу, как подношение на алтарь.              «Сон в летнюю ночь», – пробормотал он, кончиками пальцев касаясь золотых букв на обложке. Книга была настолько тонкой, что буквально утонула в её объёмной юбке. Его руки были так близко к бёдрам Рей, что было легко представить, как они опускаются и ласкают саму ткань, а её кожу обжигает тепло его больших ладоней.              Отвернувшись, Рей сглотнула. Она с такой силой вцепилась в подлокотник, что костяшки пальцев побелели. Судорожно вдохнув, она собралась в попытке подавить порыв провести ладонью по костяшкам его пальцев, забраться собственными пальцами под рукава его белоснежной рубашки и остановиться у запястий, чтобы почувствовать его ровный пульс.              «Забьётся ли его сердце чаще?» – подумала Рей. Он оторвал руку от книги и положил её на диван – в сантиметре от её пальцев. Другая рука опустилась с противоположной стороны, и Рей оказалась в ловушке.              Теперь она уже не могла сбежать. Её сердце заколотилось, предвкушение и тревога слились в одно.              – Я в настроении для лёгкого чтива, Ваша Светлость, – ответила Рей в слабой попытке сделать вид, что не устраивала никакой сцены в бальной зале.              Его губы изогнулись в улыбке.              – Вы не в восторге от танцев, – сказал он, одарив её взглядом, по которому было ясно, что отклониться от разговора у неё не выйдет.              – Я в восторге от чтения, – ответила Рей, не желая заглатывать приманку. Она знала, что нельзя позволить ему вернуться к этой теме, иначе она снова вспыхнет.              От ревности.              Когда это слово, наконец, сформировалось у неё в голове, она с облегчением выдохнула. В глубине души она понимала истинную причину того всплеска эмоций. Страх, что счастье не продлится долго, всё ещё был с ней, и всё так же он возникал по одной и той же причине. Она наблюдала, как Бен пытается узнать ту самую незнакомку в каждой встречной девушке, будто танцы могли бы магическим образом помочь в решении этой загадки.              Она им завидовала.              И, что важнее прочего, Рей завидовала сама себе. Версии себя, в которую она перевоплотилась в ту ночь, но не могла перевоплотиться сейчас. Маска была сброшена, и кроме самой себя у Рей ничего не осталось.              Одной только Рей было недостаточно.              – Когда-нибудь мы обязательно сходим в театр, – сказал он, его взгляд блуждал, будто он бросал ей вызов посмотреть на него без колебаний. – Тогда Вы сможете увидеть пьесу своими глазами.              Её взгляд остановился на одной из его родинок – прекрасных коричневых точек, целовавших его бледную кожу.              – Я уже читала эту пьесу, Ваша Светлость, и составила о ней своё мнение.              Он наклонил голову, как обычно, когда был заинтригован.              – И что Вы думаете?              – Я нахожу эту пьесу ужасно удручающей, – ответила Рей с тяжёлым вздохом, будто это признание причинило ей боль. – По крайней мере, для своего жанра – это ведь романтическая комедия.              Бен нахмурился и задумался, будто она сказала нечто сенсационное. Эта мысль была настолько нелепой, что Рей едва не рассмеялась. Она ведь просто высказала своё мнение, а не попросила написать диссертацию на заданную тему.              – Вы не верите, что персонажи в этой пьесе действительно любят друг друга, – заключил он.              – Именно, – подтвердила Рей. Она чуть расслабилась и отпустила подлокотники. Глубоко вздохнула. – Вы и впрямь полагаете, что герцог Афинский и царица амазонок любят друг друга? Что они довольны положением вещей?              Бен посмотрел на книгу у неё на коленях, явно вспоминая сюжет.              – Он определённо преисполнен большим энтузиазмом, чем она.              – «Тебя мечом я добыл, Ипполита. Угрозами любви твоей добился», – процитировала Рей. – Герцог счастлив из-за предстоящей свадьбы, но что насчёт его будущей жены? Она – лишь его военный трофей, приз. И в довершение всего, он ей неверен, – закусив губу, она продолжила. – Не вижу никакого счастья в этом браке.              – Неверен? – спросил он и нахмурился, явно не припоминая конкретно этой детали.              – Акт второй, – указала Рей, взяла книгу и листала, пока не нашла тот самый фрагмент. С улыбкой победителя она указала на разговор между царём и царицей фей и их собственную запутанную историю.              – Оберон и Титания, – размышлял он вслух, прежде чем закрыть книгу и вернуть её Рей на колени. – Ещё одна жалкая парочка. Вы правы.              – Хоть кто-то в этой пьесе по-настоящему любит? – спросила она, снова вцепившсь в подлокотник. Так близко к его пальцам, что Рей почти чувствовала исходящий от них жар, обжигающий её кожу.              – Две молодые пары? – предположил он, явно без уверенности.              Лицо Рей вновь украсила улыбка победителя.              – Деметрий действительно искренне любит Елену? Сначала он ухаживает за ней, потом бросает ради другой женщины, и потом, после одного дня в лесу, он снова любит Елену. Люди вроде него ненадёжны, его чувства меняются по одному только дуновению ветра.              Бен сжал челюсть.              – Значит, по-Вашему, любовь – это лишь иллюзия? Только последствия принятия любовного зелья?              – Конечно! – ответила она так громко, что разбудила спящих рядом с ней кошек. Те лениво зевнули и снова вытянулись, теперь уже в другую сторону, и опять заснули, явно не обращая внимания на проходящие у них под носами литературные дебаты.              Опустив взгляд, Бен задумался, очевидно погрузившись в свои мысли глубоко. Вдруг он взглянул прямо на неё, обезоруживающе мягко.              – Допускаете ли Вы мысль, что, возможно, он совершил ошибку? Что, вероятно, произошедшее в лесу заставило его открыть глаза и увидеть то, что всегда было прямо перед его глазами?              – Ошибку?! – с возмущением воскликнула Рей. – Он постоянно отвергает её, и она обижена, зла, она ревнует… – Рей замолчала, будто ей что-то поперёк горла встало.              Говорила она сейчас совсем не о пьесе.              Когда Бен заговорил, Рей вмиг побледнела.              – Я не хотел заставить тебя ревновать, Рей.              ***              – Рей, – позвал Бен, и его голос звучал словно вдали. Она едва могла отделить его от миллиарда голосов, кричавших ей, что она должна скорее уйти отсюда.              Сбежать, как всегда.              В первый раз это прекрасно сработало. На второй раз он её догнал. А сейчас, когда ситуация накалилась до неведомого прежде предела, настало время убежать в третий раз.              – Я… мне нужно уйти, – прохрипела она, вцепившись в подлокотник дивана.              Но она была в ловушке.              В ловушке между сильными руками Бена, под его обезоруживающим взглядом.              – Взгляни на меня, – взмолился он. Сейчас это был голос человека, который – удивительно – именно сейчас боялся отказа. – Пожалуйста, взгляни на меня, Рей.              Она покачала головой и услышала его тяжёлый вздох.              – Я не танцевал с другими леди, чтобы заставить тебя ревновать, – объяснял он, а его руки медленно подбирались к её рукам всё ближе.              Она наблюдала за тем, как они двигались, ближе и ближе, пока её руки не оказались в зоне самой лёгкой для него досягаемости.              «Ты не настолько для меня важен, чтобы я ревновала»,– её разум усердно работал над ответом. Отрицание.              – По правилам этикета джентльмену не положено сидеть, если в зале есть леди без партнёров для танцев, – голос Бена становился всё увереннее в объяснении.              Его ответ должен был обрадовать её. У него не было дурных намерений искушать Рей тем, чего ей никогда не заполучить. Как она могла хоть на секунду поверить, что он на такое способен? Когда он танцевал в седьмой раз за вечер, Рей и сама отметила для себя, что он самый настоящий джентльмен.              «Он пригласил тебя на танец по той же причине. Обычная вежливость».              – Разумеется, – пробормотала она. Ответ всё время был у неё под носом. Но Рей, упрямица Рей, отказывалась признавать его.              – Я должен был пригласить тебя на первый танец, – прошептал он. – Прости меня.              Рей снова покачала головой и взглянула на его губы – такие пухлые и мягкие. Она поцеловала их однажды.              Но поцеловать их вновь ей не суждено.              – Вам не нужно просить у меня прощения, – ответила она, заметив, как он тяжело сглотнул. – Вы лишь следовали правилам хорошего тона.              Бен горько усмехнулся.              – Это не так, – признался он. Пламя в камине трещало, отбрасывая на него тёплый свет. – Когда речь идёт о тебе, дело не только в правилах хорошего тона.              Сбитая с толку, она всё же посмотрела ему в глаза, поражённая тем, как они блестели в свете костра.              – Я не понимаю.              – Это был последний вальс перед полуночью, – сказал Бен, задумчиво улыбнувшись. – Я хотел разделить его с тобой. Потому что хотел насладиться каждым его тактом.              Его признание заставило сердце Рей замереть. Она утонула во взгляде его карих глаз, поражённая настолько, что не могла пошевелиться. И едва заметила, что он взял её руки в свои.              – Я не умею танцевать, – дрожащим голосом сказала она.              – Умеешь, – Бен стоял на своём и нежно сжал её руки в знак ободрения. – Ты уже танцевала прежде. Не припоминаешь?              «Не припоминаешь?»              Слова просочились в неё, пронзая всё тело. По рукам побежали мурашки, и даже тепло его ладоней не могло с этим справиться.              – Я знаю, что это была ты, Рей, – сказал он, опустив их руки ей на колени, прямо на книгу, которую они пару минут назад обсуждали.              Её губы приоткрылись, но удалось лишь шепнуть:              – Бен…              Он сжал её руки крепче.              – Я всегда знал.