Найди меня

*** Темная гостиная пустовала, находясь в полном сумраке ночи. Лишенная какого-либо освещения, помимо тусклого лунного света, под его прозрачными протоками играют сверкающие пылинки, оглушающая тишина бьется о стены, а часы стоящие на прикроватной тумбе, показывают зеленым 2:34. Все вокруг пустует ожидая прихода тех, кто уже на протяжении пяти с половиной лет живет тут. Обитателями небольшого общежития являются семеро парней, чья работа наверное покажется куда более интересной, чем простая офисная или же прикладная, но по факту она в разы сложнее, как физически так и психологически. Три творца музыки, четыре невероятных вокала, — всё они совершенно разные люди, которые по счастливой случайности не поубивали друг друга в первые месяцы знакомства, но все же объединенные под одним именем, они наконец-то добились успеха, пройдя до этого тяжелый путь. Казалось бы, стараться более некуда, но они еще просто не знали, что готовит для них новое «завтра». После выхода альбома «HYYH» работы стало невозможно много, но такова была лишь малая цена нарастающей популярности. Смирную тишь комнат нарушает звук ключа в замочной скважине и семь голосов: все они были уставшие и едва звонкие, слова иногда путались, но они могли понять друг друга и так, ибо уже привыкли. Первым в небольшой проход входит высокий парень, его глаза интересной формы явно уставшие и от этого полусомкнутые, а светлые, многочисленно осветленные волосы немного растрепанны. Проходя чуть дальше по коридору, он призывает всех либо замолкнуть, либо быть хотя бы тише, не вынося боли в голове от постоянного шума. Вслед за ним, пихаясь и отталкивая друг друга, влетают ровесники, в которых энергии больше чем надо. Один среднего роста, с причудливой квадратной улыбкой, на его округлой капле носа красуется милая родинка и особо выразительные глаза с нижним рядом ресниц, которых хорошо очерчен и невольно бросается во внимание; а второй уже выглядит миниатюрно, но как-то по-бунтарски, — всклокоченные темные волосы, чуть сгорбленный аккуратный носик, невероятно пухлые губы, и его смотрящие вниз внешними уголками прямые глаза. Эти двое не унимались ни на секунду, хотя казалось, что сил уже просто не должно остаться. Оставшиеся четверо были более схожи с живыми мертвецами, жизненные силы из которых уже давно испиты. Один из них был солнцем для всех, его причудливая улыбка в виде сердца давала надежду на то, что все возможно не так плохо как казалось, а смотря в его буквально щенячьи глаза, можно было утонуть в их же тепле. Позади него шел самый старший из всех парней, его лицо было невероятно красиво, большие зрачки цвета горького шоколада были обрамлены изящным разрезом глаз и темным рядом ресниц, а один резной рельеф его пухлых губ покорял сердца. Следом шёл, по всей видимости, уже давно спящий розововолосый парень, он был самым спокойным в группе, можно даже сказать, что он являлся олицетворением умиротворенности: его узкие черные подобные зимнему ночному небу глаза, причудливо отображали треугольную форму, а едва приподнятые уголки губ сохраняли ничего не выражающую линию. Младший вошёл последним, закрывая за собой дверь, наверное он мог не выглядеть на свои восемнадцать, но его выдавали милые округлые глаза и графика тонких губ, под которыми скрывались очаровательные кроличьи зубки. После того как двоих первых принудили успокоиться, тишина накрыла всех, никто уже особо и не хотел в душ, это можно было сделать с утра, завтра был буквально халявный день, когда было позволительно поспать хотя бы до девяти, что уже виделось неподдельной роскошью. Все тихо разошлись по своим комнатам, проронив только еле слышное «спокойной ночи». … Утро наступило в пол девятого, все же как бы не хотелось уловить лишние блаженные минуты сна, работа — есть работа. Сегодня они должны были появиться на радио, и собираться в тур по Японии, — дел было невпроворот, и всё это давило. Мелодия будильника была мерзка уху, а ведь раньше Намджуну она нравилась. Он кинул руку на тумбу, и сразу же схватил телефон, отключив надоедливый звонок, и машинально открывая расписание на сегодня. Он прекрасно знает, что сейчас ему придется будить если не всех, то половину точно, ибо кроме Сокджина никто бы будильник и не поставил. Приподнимаясь с кровати и проклиная расписание, Джун потянулся. Воздух в комнате был прохладным, осень брала свое, а открытое на ночь окно сквозило, однако это лишь придавало бодрости и свежести. Поборов себя и встав с постели, чувствуя подошвой ног мороз холодного ламината, парень выходит из своей комнаты и буквально сразу из соседней двери, потирая припухшие со сна глаза, выходит Сокджин: на нем была розовая пижамка, и это смотрелось на нем крайне мило. -Доброе утро, хен, — зевая, говорит Джун, ставя галочку, что он снова был прав. — Доброе, Джун-а, — едва проговаривая слова из-за порыва зевоты, но все же чётко произносит, парень мило улыбаясь, — Ты тоже решил встать пораньше, чтобы принять душ? — Да, верно, — лениво ухмыляется блондин, демонстрируя свои ямочки, — думаю, я могу пропустить тебя первым. — Ох, нет, не стоит, можешь идти, а я пока могу приготовить что-нибудь быстрое, а то питаться одним рамёном не очень хорошо для желудка. За последнее время, согласись, мы только это и ели, — проговаривает Сокджин и, получив одобрительный кивок от Джуна, уходит в сторону небольшой кухоньки. Не упуская такой возможности, Намджун заходит в ванну, закрывая за собой дверь. Мысли бьются градом о его и так больную голову, сейчас не хочется ничего, единственное, что тепло согревает глубоко внутри, так это то, что после недельного тура по Японии у них будет небольшой отдых, и тогда он наконец-то сможет хоть немного отдохнуть. У него будет время покататься на велосипеде у реки Хан, и заглянуть в пару новых книжных, а после посидеть в студии, ведь проведя пару дней подобным образом вдохновение с новой силой окутывает его, добавляя в его крылья новые перья. Сбросив с себя одежду, парень заходит в душевую кабину поворачивая лишь кран с холодной водой. Ему нужно проснуться, а под теплой водой он более чем точно уснет обратно. Постояв так около пары минут, он постепенно добавляет горячую воду, но к концу его водных процедур вода так и не приобрела хотя бы комнатную температуру. Выйдя из душа с накинутым полотенцем на голове, он тут же услышал чудный запах из кухни. В последнее время Сокджин-хен редко готовил из-за усталости и занятости, но его стряпня всегда была вкуснее того, что им приходилось есть в перерывах, он и в правду умел готовить нечто особое. Пройдя на кухню Джун увидел Чимина, посапывающего с открытыми глазами на столе: его волосы были сильно всклокочены и отдаленно напоминали воронье гнездо, завидев Намджуна он приподнялся и с кратким «Ну наконец-то» потопал в душ. Джун проводил его взглядом, а затем он подошел ближе к Джину. — Хен, тебе чем-нибудь помочь? — поинтересовался Намджун, смотря впритык на Сокджина. — Тебе я могу только доверить разбудить детей и Юнги, давай будем честны, что кухня — это мои владенья, — все так же тепло улыбаясь, сказал Джин, указывая лопаткой на выход. — Окей, я тебя понял, — лишь кратко бросил он и направился по поручению. Куда было не страшно заходить с побудкой, так это в комнату принадлежавшую Чимину и Хосоку. Там всегда было прибрано и никто из них не особо сопротивлялся, разве что Чимин мог повыеживаться и долгое время игнорировать будящего, но все же ломался и с матами вставал, а Хо — благое дело. Он вставал сразу же одаряя солнечной улыбкой и машинально заряжая энергией, что, собственно, и произошло в сей раз. Хосок снова встал с хорошим настроением мгновенно повышая его и Джуну. Дальше дело было страшнее: макнэ-лайн и так был немного буйный, так плюс ко всему в комнату Чонгука и Тэхена еще пробраться нужно было. Часть комнаты была захламлена так, что ступить было некуда. Хоть Тэ и не особо принимал беспорядок, но пока не сильно жаловался на младшего с его тайным даром разводить свинарник везде, где он находится. Интересно было наблюдать за их концертами, в то время, когда Чонгук уходил куда-либо оставляя Тэхена в их совместной комнате одного на пару часов. За пару часов тот выметал все, и наводил в комнате чистоту до блеска полов. Зачастую ему мог подсобить Хосок, такой же чопорный любитель чистоты, но по возвращению младшего домой начиналась истерика из-за потери любимых, но полностью продранных носков, которые скоропостижно скончались в мусорном баке и куче другого хлама. За этими спектаклями всегда было интересно наблюдать, Чимин с Юнги даже периодически делали ставки на то, кто из них сегодня спит на диване. Обычно выигрывал Чимин ставящий на победу Тэхена, просто от того, что он выпинывал Чона без особых разборок, а когда в комнате оставался Чонгук, то это значило лишь то, что ТэТэ сам ушел на диван. Как и ожидалось дверь открылась с трудом из-за навала вещей у входа. Оглядевшись, Намджун подмечает, что Чонгук мирно, как нормальный ребенок, спал свернувшись в одеяло, а вот Тэхен, спал как непопадя, на своей кровати. Одеяло валялось в дальнем от кровати углу, а подушка была крепко обнята им же всеми конечностями. Верным средством разбудить Гука было лишь скинуть его с кровати на холодный пол, а Тэхена можно было просто пошатать или отобрать его подушку. Это заняло не так уж и много времени, самое страшное еще ждало впереди. Мин Юнги хоть и был олицетворением спокойствия, но будить его раньше срока было самоубийством в чистом виде. Одними угрозами он мог запугать до седины или пообещать убить в лучшем случае, но стоило молчать, что будет если он встанет, хотя по факту трупы не особо разговорчивы, чтобы рассказать, что именно тогда будет. Уже стоя перед дверью в их с Сокджином комнату, Намджун крепко задумался, судя по звукам из кухни, он слышит голос Чимина, а тот потенциальная ведьма, так как способен без лишних потерь успокоить или разбудить любого, не смотря на то, что половина всего, что он обычно говорит похоже на яд в чистом виде, хотя он и способен мило общаться с арми, иногда даже с Тэхеном любезничает, но не с самими бантанами это точно. Так же можно позвать Сокджин-хена, для Мина он единственный хен, так что к нему он будет не столь жесток как с тонсэнами, но с другой стороны это будет трусливо звать кого-то, чтобы просто разбудить злобного хена. Глубоко вдохнув, Нам все-таки открывает дверь. Комната перед ним светлая, по большей части как любит Юнги, зашторенные окна пропускали лишь тонкую колею света, в которой отражались песчинки пылинок; одна из постелей аккуратно застелена, а вот на второй, свернувшись в комочек под одеялом, спал сам Юн, из-под покрова одеял виднелась лишь его розовая макушка. Намджун наклонился и потряс своего хена за плечо. — Что тебе, блять, от меня нужно? — хрипло, но очень холодно проговорил парень. — Вставай, там уже все проснулись, да и нам через час уже выходить, — сказал Джун надеясь на то что выйдет живым. — У меня есть еще целый час! Какого, лешего ты будишь меня сейчас?! — шипит Мин и Нам уже машинально отходит поодаль от его кровати, — сгинь. — Хорошо, Юнги-хен, — сглатывая произносит парень и покидает комнату, все-таки придется звать кого-то из парней, он снова проиграл этот раунд. На зов о помощи Чимин отозвался первым и, посмеявшись над Джуном, пошел в логово злобного кота. Сокджин ободряюще хихикнул, а у Хосока почти истерический приступ случился. Тэхен и Чонгук как-то не особо сейчас были заинтересованы во всем этом — Тэхен, кажется, все еще спал, у него были закрыты глаза, он просто сидел и жевал что-то облокотившись на плечо рядом сидящего Джина. А Гук гипнотизировал тарелку с дрянной овсянкой, которую невесть откуда притаранил Намджун, говоря, что это вкусно, однако, сам он ее не ест. Через пару минут пришли Юнги и Чимин, на лице Мина читалась ненависть ко всему окружающему, но это не отменяло факта того, что он стоял на ногах, а не валялся в постели. Никто не знал, что такого делает Чимин для того, чтобы разбудить Мина, так что просто считали его ведьмой, это как-то покрывало все вопросы. Завтрак проходит в давно забытой атмосфере, они и в правду уже около пары месяцев не сидели просто так, особо никуда не торопясь в ожидании Седжин-хена, кушая еду приготовленную старшим хеном, и болтая о всяких мелочах жизни. Время за подобным пролетает, подобно падающей звезде — быстро и неуловимо. И вот уже Джун поднимает телефон и говорит парням быть в десяти минутной готовности, те быстро расходятся и в скором времени уже собранные стоят у входных дверей, толкаясь, но готовые на выход. В радио студии было достаточно интересно: вопросы задаваемые ведущим не были однотипными и заурядными, а атмосфера радовала своим теплом, в таком раскладе событий время опять, вторя свое утреннее шествие, пролетело незаметно. Менеджер отвез парней домой нахваливая за их хорошую работу, и попросил внимательно собраться в тур, не забывая ничего, а так же от него поступила просьба, чтобы никто из студийников сегодня не совался в студии, а вместо этого поспал лишних пару часов. С новым распорядком это даже оспорено не было, что вызвало небольшое удивление от хеннима. Тихий вечер щекотал прохладой, сейчас не хотелось буквально ничего, но все же все прекрасно помнили, что у них с утра самолет в Токио, а значит у них не так много времени на сбор сумок. Сборы проходили спокойно, Тэхен успел скидать кучу ненужных вещей в едва закрывшийся чемодан, и, посмотрев на все это, Сокджин вздохнул. Пока младший Ким кружил в районе Чимина, он перебрал все, оставив там лишь и в правду нужное. Что касается Намджуна, он сразу после сбора вещей и перепроверки лег спать. На грани сна он слышал голос Хосока, который звал поесть, но Нам лишь буркнул, что не голоден и продолжил тонуть в мягкости своей подушки. Ночь его встретила кошмаром: он бесцельно бродил по темному лесу, ветви пустынных и, казалось бы, не живых одиноких деревьев, поскрипывали под порывами ветра, а после дорога за его спиной начала крошиться, подобно тому как покидают семена одуванчика свой стебель. Джун перешел на бег, но это не спасло особо на долго и он провалился вниз за осколками дороги. Его моментально укутали странной формы облака, постепенно отключая его сознание. На этом видение прервалось, он подскочил в холодном поту, вскрикивая, и тут же слыша истошный крик Хосока по левую сторону от постели, он сразу всматривается в темноту, бросая попутно взгляд на часы показывающие 5:17. В метре от кровати стоит Хосок, одна нога и руки его поджаты к торсу, а у самого парня на лице прописан страх. — Намджун! Ты чего?! — шепотом кричит он. — А? А ты то тут чего забыл? — Тебя будить пришел, — уже встав в нормальное положение, отвечает Чон, смотря прямо в глаза напротив. — Черт, уже? — спрашивает Джун, потирая сонные глаза, — А ты чего шепотом-то? — Юнги-хен еще спит и я к макнэ в комнату еще не наведывался. — поясняет Хосок, — Вообще, Джин-хен сказал, что возьмет их всех на себя, а моя задача была только тебя и Чимина поднять, — смотря как-то светло говорит Хо, и Нам просто отвечает что через пять минут будет готов. Хосок понимающе кивает и покидает комнату. Выйдя почти сразу, уже по заученному маршруту, он ползет до ванной, занимая ее быстрее, чем кто-то из девяносто пятого лайна. Они, кстати, бычились неподалеку в споре, кто из них первый пойдет в душ, и в порыве сонного спора прокараулили быстренько просочившегося в душ Намджуна. Уже через полтора часа все сидели на чемоданах в коридоре, в ожидании Седжин-хеннима. Юнги возможно досыпал то, что не выдалось ночью, Чонгук спалил контору, что хен все-таки опять наплевал на предупреждение менеджера и поперся в студию посреди ночи, и поспал совсем мало. Намджун иногда поражался ему, Юнги мог быть безумно ленивым ко всему, но в плане музыки и работы в целом он был очень добросовестен и старателен, периодически навещая студию Мина во время работы, Нам ни разу не видел, чтобы он давал себе поблажек на отдых и единственное, на что он вообще мог отвлечься, так это на то, чтобы напрячь кого-то принести ему кофе, ну или на худой конец сходить самому. Истинный гений, сейчас Джун как и все остальные был благодарен ему за многое, он спродюсировал ту песню, которая наконец-то смогла поднять их популярность до неведанных им ранее вершин, в честь этого даже Тэхён исправно перестал бесить Юна на протяжении недели. Из колеи наплывающих раздумий, лидера вытаскивает лёгкое прикосновение и голос Чимина: — Намджун-хён, пошли, Седжин-хённим приехал, — своим чистым голосом проговаривает Чим, смотря на него все еще сонно. — А, да, иду. *** Довольно непривычно видеть в аэропорту столько людей смотрящих конкретно на тебя. Это первое путешествие парней за последние месяцев шесть, так что Тэ опять испытывает психику Мина на прочности со старой шарманкой «Чёрт! Мне кажется, что я снова боюсь высоты и самолетов!». Чонгук приободряющие хлопает того по плечу, говоря, что все хорошо, и что он даже для комфорта старшего может отдать свою подушку, и на удивление этого с головой хватает чтобы Ким Тэ замолк, даря тем самым блаженную уху тишину, хотя вокруг и так все гудело. В самолет они сели почти без проблем, вот правда Чимин перепугался, что забыл телефон, хотя просто закинул его глубже в сумку и не заметил этого, тем самым заставил понервничать, кажется, всех кроме Юнги, который просто набрал номер младшего и потеряшка тут же нашлась. Холодно мыслить было исконно его привилегией, и он этим умело пользовался. Войдя в самолет они упали на свои места, Юн с Сокджином почти сразу уснули, Тэхён что-то увлеченно рассказывал всем присутствующим в округе, а именно его соседу Чонгуку, который уже явно пожалел, что сел тут, но готов был слушать его треп хоть до конца жизни, и впереди сидящим — Чимину и Хосоку, вот только если Хо его, хоть и периодически, слушал, то Чимин ушёл в свой мини мирок надев наушники, иногда ради приличия поддакивая. Джун просто наблюдал за всем этим со стороны, под его боком сидел менеджер, он что-то читал через электронную книгу, так что Намджун не желал его отвлекать. После взлета за стеклянным покровом иллюминаторов виднелась гладь неба, усеянного кучевыми облаками, оно играло и пестрило в еще рассветном солнечном свете, все это виделось с долей своей иронии ведь сейчас они, сопровождаемые рассветом, направляються в страну восходящего солнца. Всего неделя ярких концертов и после сладкие дни отдыха, в соц.сетях фанаты об этом просят сутками, но они этого не могут себе позволить чисто физически, работа — превыше всего, в конце концов все эти старания лишь для Арми. Они — их свет, освещающий глухую обволакивающую тьму, не давая замерзнуть и сбиться с собственного пути. Парни не намеревались идти по хоть малость протоптанной тропе, они напрямую шли в неизведанную раннее никем глушь, а Арми были яркими светлячками, прокладывающими более приятные тропы в и без того не легком пути. Сейчас вспоминаются фанаты из Японии, они слишком спокойные и невероятно вежливы, даже иногда чрезмерно, поэтому заводить толпу приходилось любым разумным, да и не очень способом. В какой-то мере бантаны любили проводить концерты там, хоть и пока это доводилось делать всего пару раз, позволено было все, что пожелает душа, в рамках приличного конечно, но смотря на Чимина время от времени, можно было понять, что и данные грани ему неизвестны. Стоило ожидать всего, даже того чего сами ребята от самих себя не ожидали бы, в этом был свой азарт и эйфория, которые окутывали с головой, помещая внутренние тело в прекрасный бутон. ***

Неделю спустя

Неделя пролетела незаметно, как и ожидалось она напитала всех семерых теплыми и светлыми эмоциями. В каком-то роде большая часть парней радовалась тому, что удалось обойтись минимумом фансервиса. Их особо не привлекал тот факт, что их сводят, так еще и когда ты должен сам себя «сводить» с кем-то из тех, кто для тебя стал настоящей семьей за три года стажировки и два постдебютных года, чувствовалось это примерно так же, когда тебя в детстве сажают на стульчик перед камерой, и говорят «целуй!» показывая на щеку сестры. В такие моменты хоть и не большое напряжение, но все же появлялось. Единственный, наверное, кто этого реально не переносил всей душой был Юнги, хотя смотря на то, как он счастливо бегает по сцене с Хосоком распевая ту песню на мотив детских японских песен шестидесятых годов такого не скажешь, но украдкой все же можно было заметить как он морщить нос от хосокова: «Соупы на сцене!». Что касалось остальных, то те действовали по принципу «Сказали — делай», никто особо и не возмущался, вся эта чушь началась относительно недавно, до этого такого практически не было, хотя считая то, что все это появилось постепенно, то точно и сказать нельзя, когда это начало набирать популярность у фанатов и когда именно стало требоваться и начальством. Первое утро выходных началось непривычно поздно, но зато его смело можно назвать хоть как-то «Добрым». На часах смиренно сияли цифры: 12:34, и это вызывало улыбку. У парней на сегодня были независимые ни от чего графики и каждый первым пунктом уточнил лишь одно слово: «сон». Джин изъявил лишь одно желание — не вылезать из постели до часов двух, а затем с гордой душой налить себе чай и пойти смотреть давно отложенные дорамы; Хосок планировал сходить по магазинам, попутно прихватив с собой Тэхёна, на что уже получил благодарность за предстоящую тишину в общежитии; у Чонгука была в планах новенькая игра привезенная из Токио; Чимин подумывал присоединиться к Сокджину, хотя идея пойти прогуляться тоже манила за собой, но на это время еще будет; что касалось Юнги, то он уже как часа два сидел в студии, которая находилась в двадцати минутах ходьбы от их общаги; а Намджун не изменяя себе, решил прокатиться на велосипеде близ реки Кан и по дороге заскочить в книжный. Его коллекция достаточно давно не пополнялась, и это нужно было исправить в ближайшее время, ведь занять вечерами себя чем-то нужно, да и это прямой источник вдохновения для Джуна. Выходные не предвещали абсолютно ничего, все спокойно проводили свои дни мимолетной и столь редкой в последнее время свободы, но в один момент, просиживая в их общей гостинной смотря все вместе телевизор, хотя если быть честнее, то частично смотря телевизор, ибо Намджун был занят чтением, Хосок сидел в телефоне, а Гук в очередной раз играл в приставку. Поражал тот факт, что Мин присутствует на данном «мероприятии» развалившись на весь диван, хотя Чимин сидящий сверху, размещая свою задницу в пространстве между спинкой дивана и ногами Юнги, так не думал. Тэхен и Чонгук, как дети данного коллектива, были лишены нормальных мест, так что пол всегда был рад приветствовать их задницы на мягком покрове ковра, Хосок и Намджун уселись на рядом стоящих креслах, а Сокджин просто порхал на кухне, совмещенной как раз таки с гостинной, наливая себе чай. По основному каналу шли новости, и среди роя суетливых новостей про происходящее в стране и всего прочего, всплывает одна вещь, которая мгновенно привлекает внимание Тэхена, а если Тэ что-то заинтересовало, то это будут слушать все по его же призыву. Красивая девушка-ведущая, с немного ошарашенным лицом, зачитывала данный ей текст, пока она всматривалась в листы, к дивану подошел Сокджин вытирая руки полотенцем, Хосоку пришлось отложить телефон, ибо у Тэхена есть сверх способности прожигать взглядом до дыр. Намджун так же последовав примеру остальных, переводя взгляд на объект всеобщего внимания. Девушка все-таки удостоверившись в достоверности материала, начала зачитывать:

»…По некоторым регионам Кореи был обнаружен некий феномен «пространственного разлома», данная аномалия предполагаемо была вызвана вышедшим из-под контроля опытом ученых. В целях вашей же безопасности не входить в данные «разломы» и предостеречь Ваших родных и близких о данном происшествии, пока проводятся исследования по предотвращению этой ошибки науки…»

В комнате воцарилась полнейшая тишина, парни были немного сбиты с толку, они явно не ожидали услышать нечто подобное в вечерних новостях, но вот оно, продолжаются факты о данном «феномене» и показывать фотографии и видеоролики заснятые очевидцами, а так же проскакивает предложение:

«Пока известно о попавших в данный «разлом» лишь то, что они вскоре или же сразу появлялись с обратной стороны, но вели себя странно и некоторые из них утверждали о неких «неправильностях» происходящего вокруг, им была оказана психологическая помощь…»

— О, боже… — первым прерывает повисшую неприятную пелену тишины Джин, — разве ученые могли создать подобное? — Раз атомную бомбу додумались собрать, значит и это смогли бы, — невозмутимо говорит Юнги, его голос слышится слишком буднично для подобного. — Ва-а-а-ау-у, — тянут в один голос Чонгук с Тэхеном. — Хен, хен, хен! А как ты думаешь, мы это сможем увидеть? — поворачиваясь к Намджуну, восторженно лепечет Тэ, смотря своими глазами, на одном из которых совершенно недавно начала проявляться складочка века. Джун смотрит точно в их карий омут и мученически стонет. — Так, даже если это не вздор полнейший, к чему я склоняюсь в большей своей мере, то я тебе сразу говорю: туда не соваться, и вообще обходить за два километра, а лучше все пятнадцать, и говорю я это всем, а особенно тебе, Ким Тэхен, ты меня понял? — говорит Джун, но видит как глаза младшего Кима разгораются еще сильнее, так что он просто потирает переносицу, — хотя давайте я переформулирую предложение, вы все, меня услышали и поняли? — Да, хен, — ответил Чимин, как-то испуганно что ли, не по-обычному. Остальные поддержали его дружными кивами, а после уговорили об этом особо и не вспоминать более. … Прошло уже три дня с того новостного выпуска. Все соц.сети буквально кричали об этом, поэтому даже Чимин и Хосок предпочитали проводить время как угодно, но не в телефонах, периодически гуляя и ходя по всяким паркам, попутно вытаскивая еще кого-нибудь для смелости. По-крайней мере, Пак не признавал этого, говоря простое «давай за компанию», а вот Чон, ничего не стесняясь, говорил, что ссыт и с одним Чимином ему страшно. Намджун продолжал уверять всех, что это вздор полнейший, хотя четко чувствовал, как сам себе закрывает глаза на буквально все происходящее. Но его даже в какой-то мере забавляло поведение Хосока, тот был и без всего этого труслив на подобные вещи, но постепенно он стал замечать, что и Сокджин начинает побаиваться выходить на улицу в гордом одиночестве, прося в приоритете его составить компанию, а на вопрос Джуна: «Хен, ты ведь меня постоянно просишь с тобой сходить, чисто потому что я крупный и со мной не страшно?», Джин резко краснел в ушах, и начинал отнекиваться чем-то в роде: «Да н-нет же! Просто т-ты сильный, вот и все, продукты нести удобнее…», от чего Нам невольно хихикал, такой Сокджин выглядит безумно мило и от его вида становиться как-то и самому спокойнее. И вот так-то, когда дома под вечер к ужину Джину не хватало некоторых ингредиентов для его волшебства приготовления, он опять зашел позвать Намджуна, на что тот уже без раздумий просто согласился, к ним прямо перед выходом присоединились Хосок, Чонгук и Юнги, сказавший, что он хочет йогурт, но парням он такое ответственное дело не доверит. В общежитии остались лишь Чимин и Тэхен, по уходу старших и Чонгука они играли в какую-то настолку, которую Тэ, бог знает, где отыскал. Парни отсутствовали примерно час, возможно чуть больше, Намджун уже знает, что время в магазинах теряет свой логический смысл только в двух случаях: Хосок вместе с Тэхеном на пару не могут определиться с цветом рубашки и Сокджин в продуктовом и отделе с кухонной утварью. Так что их часовое отсутствие это мера крайне приблизительная, но если говорить об ощущениях, то прошло не менее трех суток. Ключ медленно поворачивается в замочной скважине и парни только входят в дом, Хосок оповещает об этом девяносто пятых громким: «Ребят, мы дома!». Они уже играли в другую игру, одну из других если быть точнее, ибо коробок с играми вокруг них было около семи — точно. Судя по всему их не было далеко не час… — Ну и где вы шлялись на протяжении трех с половиной часов? — язвит Чимин не отрываясь от хода игры. — Не шлялись, а покупали продукты, — тепло произносит Сокджин, давно привыкший к подобному поведению младшего, он знает что Чим это не со зла, а просто потому, что он так показывает свою любовь, своеобразно, но хоть как-то, и то хорошо. … Уже сидя после ужина по своим комнатам они слышат грохот в гостинной и крики Чимина, машинально подскакивая, все до единого. Пока они выбегают на шум к их глазам предстает невероятное зрелище: вокруг сквозняк как в ненастную приморскую погоду, свет мерцая в скоре вырубает вовсе, посреди комнаты огромная «щель» в воздухе, внутри нее нечто схожее с облаками Асператус переливающееся оттенками сумерек и мерцая внутри вспышками света, она расходится подобно небольшой молнии. В метре от всего этого сидит на полу Чимин, а прямо перед разрывом стоит Тэхен смотря в глубь. — Тэхен не смей этого делать!!! — орет Юнги, но младший даже ухом не ведет, он будто зачарован. К нему сразу же подбегает Намджун, но он не успевает, его рука была в паре сантиметров, когда Тэ в секунды разворачивается в нему лицом и в свободном падении пропадает в «облаках» утопая в них. В этот момент Чимин истошно выкрикивая имя друга, сигая в след за Кимом без остатка мыслей. У остальных ступор. Они сейчас не знают, что им делать, Намджуну придется решить это быстро, ведь он лидер, он обязан решить это быстро, но сейчас разум просто безжалостно оставляет его один на один с ситуацией. ***