Найди меня

*** Намджун стоит в ступоре. Он почти ничего не слышит, на его глазах только что пропали дорогие ему люди, и при этом он не может ничего сделать. Он сейчас вообще ничего не может, ему трудно сосредоточить разум на чем-либо, тот отказывается не то что бы исправно, а в принципе работать, так еще и его собственное тело отказывается его никоим образом слушать. Его накрывает темная пелена, перед глазами картина: красивое колье из мелкого жемчуга рассыпается в дребезги, оно олицетворяет внутренний баланс Джуна и сейчас с неуемной дрожью в руках он пытается собрать рассыпавшиеся бусины жемчуга обратно, уже не важно как, в какой последовательности, лишь бы собрать, как жаль, что даже этого не выходит. Но где-то в абстракции он слышит спасительный голос хена: — Так! Все сейчас послушали меня! — крикнул Юнги, пытаясь перекричать весь гомон который стоит в комнате. — Сейчас сигаем туда, все! — Ты с ума сошел?! А что ес… — Начинает Сокджин, но закончить ему не дают. — В новостях четко, блять, было сказано: что все, кто туда попадал, через какое-то время возвращались, только с мелкими помехами в башке, — снова кричит он указывая на «разлом», — мы не можем их ждать! Нам нужно к ним! — Хен, а что если мы сильно умом тронемся? — кричит Чонгук, смотря на него одновременно с надеждой, но настолько потерянно, что становиться больно. — Какая разница? Все ровно Тэхен уже и так ебанутый на голову, может мы его хоть понимать начнем! — крикнул Мин поворачиваясь лицом ко всему происходящему, — Намджун? Намджун не слышит, собирая последние силы в одну кучу, он следует примеру Чимина, отступая на шаг назад, он прыгает внутрь. — Думаю, он согласен, — наконец-то отмирает Хосок, все еще ошарашенно смотря на остаток присутствующих. — Я тоже так думаю, — дрожа, на выдохе говорит Сокджин и резко бежит вслед. Хосок пытается делать все так, как будто все как надо, и это вообще каждый день происходит, а вот Чонгук стоит как вкопанный, его глаза стекленеют с каждой секундой, а дыхание учащается. — Хей, Чонгук! Неужели ты боишься?! — ехидно спрашивает Юнги и протягивает ему руку, — Давай вместе! — после того, как он схватил его ладонь, крепко сжимая, Мин резко дернул в портал, а после темнота. *** Тэхен лежит на полу посреди своей комнаты, она на удивление чистая, светлые стены бликуют под утренним солнцем, его лучи приветливо светят ему в лицо, от чего он морщиться. Он просыпается не сразу, понимая, что произошло, и воспоминания бьют хлыстом, но оглядевшись он думает первые две минуты, предполагая, что просто прибирался в комнате, пока Чонгука нет и уснул неплохо приложившись где-нибудь головой, это уже даже и не важно, но после он чувствует сильную головную боль, которая заставляет его проскулить и схватиться за виски. Она раскалывает голову не оставляя сил даже просто крикнуть, остается только скулить от неимоверно сильного чувства. Спустя долгих пять минут, боль отпускает так же резко, как и началась, а в голову Тэ начинают входить, воспоминания? Или что это вообще? Подобно фотопленке, в его разум что-то усваивается, и он понимает, что это будто переделанный сценарий его же собственной жизни. — Омега? — дрожащим голосом, почти шепотом проговаривает Тэ, а в голове строчками бежит новый сценарий его жизни. Посидев на полу в течении нескольких минут, и честно прибывая в шоковом состоянии от всего этого, он все же решает покинуть комнату. Аккуратно приоткрывая дверь, он видит как на гостинном диване сидит такой же потрясенный Чонгук с белым полотном за место лица. Он тихо, шаг за шагом покидает их комнату и идет к нему, надеясь, что не испугает сильно. — Чонгук? — не уверенно произносит Ким подходя ближе, но останавливаясь около дивана, ожидая реакции младшего, тот от его голоса вздрагивает, и резко переводит на него взгляд. — Тэ-хен? — его глаза расширились, — Я же не один помню: сначала эта щель с облаками, потом ты, а потом… — начинает тараторить Чон, заикаясь, на что Тэхен просто подходит ближе, он опускается на диван с парнем и прижимает его к себе близко, как делал это когда-то еще до их дебюта. — Тихо-тихо, Гукки… — говорит он, а затем из комнаты Юнги и Сокджина вылетает старший из обитателей, и причем именно вылетает, выбивая дверь так, что та с глухим стуком бьется о стену. — Я пока не до конца понял, кто тут сидит, я просто слышал голоса, но я вас убью, если вы сказанули лишнее по поводу… — он не договаривает, румянец всплывает на лицо выказывая его смятение, — в общем, вы меня поняли… — продолжает он, чуть усмирив пыл. — Если ты про «пол», то мы еще ничего не говорили, — сразу по-детски смотрит на него Тэ, продолжая успокаивать уже более менее пришедшего в себя Гука, — ты как? — Мне надо много о чем подумать… — кратко отвечает Чон, — а так в принципе я уже переварил достаточное количество информации на ближайшее время, я проснулся около часа назад… Сокджин в проходе стоит как вкопанный, смотря на Чонгука и Тэхена, а потом белеет, понимая, что тут явный недосчет по макушкам. — О, боги… А где все остальные? — спросил Джин, подушечками пальцев потирая глаза, держа ладонь не своей щечке. — Я у себя проснулся и то, потому что вы орете… — сказал растрепанный Намджун выплывший из своей комнаты, пройдя чуть в даль и оседая рядом с парнями на одно из кресел. — Хен, ты капец потрепанно выглядишь, — сказал Тэ, осматривая своего хена. — Я еще не отошел от всего этого… Не обращай внимания, мне просто нужно все хорошо обдумать… — говорит парень, смотря в никуда. — Так, ну это конечно замечательно, я не сомневаюсь в этом, но, — делая акцент на последнем слове, говорит Джин, — где все остальные-то? Я, конечно, очень рад, что с нами Намджун, но от этого не легче. — Я пойду по комнатам посмотрю, а потом позвоним, если кого не найдем, — уже уходя, говорит Тэхен, и с ним все соглашаются, просто не видя другого варианта. По логике, Юнги-хена в их общежитии больше нигде, кроме как их с Сокджин-хеном спальни, быть не может, а оставшаяся комната принадлежала Чимину и Хо, так что зайдя туда, было не удивительно увидеть тельце Чима свернутое клубочком, опять же таки, на полу. По началу, Тэ думал, что парень еще просто не проснулся, но оказалось, что он уже давно не спал. Пак жалостливо проскулил, ежась крепче к себе самому и ближе поджимая конечности, и именно в этот момент Тэхен даже запаниковал чутка. — Чимин? Все хорошо? — сразу обеспокоился Тэ состоянию друга. Он подбегает к нему, падая на пол, но сам Чимин лишь нечитаемо, даже с толикой агрессии стреляет в него взглядом. — Застрели меня. Желательно прямо сейчас, пистолет у Хоби-хена был где-то в шкафу… — убито произносит Пак, и в этот момент Тэхен понимает, что все как обычно, а значит, что беспокоиться не о чем. — Фух, ну и славно. — Выдыхает Тэхен, игнорируя все то, что наговорил друг. — Хей! Ребят, тут Чимин, Хосока нет! — кричит Ким, слыша в ответ крик Джина, что тот уже позвонил Юнги и оказалось, что они с Хо в студиях очухались и что уже в пути к дому. Пак соглашается покинуть свою комнату не сразу, так и не рассказав Тэ, что стало причиной его «застрела», ограничившись сухим «запрет», Тэхену будто этого хватило и, легко кивнув, они вышли к остальным. Через десять минут в общежитие влетел недовольный Мин, он буквально кипел подобно фарфоровому чайничку, и первое, что сорвалось с его губ было — «Какого хуя?!». Осмотрев всех присутствующих, которые тоже мало, что понимали, он плюхнулся на пол и простонал. — Ну что ж, товарищи, предлагаю обсудить все произошедшее, — ровно выдыхает он, все еще стреляя злостно исподлобья на Тэхена, что тщетно пытался справиться от этого взгляда. — Согласен, — кивает в тон Намджун, смотря на него. — Что же, я наверное озвучу общий список этого «всего», — акцентируя тоже, что и Мин, проговаривает Сокджин упираясь плечом о дверной проем собственной комнаты и, получая кивки, он смиренно начинает: — Вчера вечером Тэхен рванул в один из «разломов», это вторил Чиминни, а затем и мы все руководствуясь «Если и получать инсульт жопы, то все вместе», но как оказалось вместо того, чтобы вывалиться из портала с немножечко отбитой головой, мы и вправду попали в параллельную вселенную, где мы альфы и омеги, и единственное, что мы сейчас имеем это то, что: среди нас есть три омеги и четыре альфы, мы даже от друг друга обязаны скрывать свой вторичный пол, для наших Арми мы тут все либо беты, либо альфы, кому как, плюсом ко всему, раз в четыре месяца у каждого будет неделька отдыха, ну как отдыха, частных мучений, у омег с течкой, а у альф с гоном, по состоянию они немного отличаются, так что в это время каждого будут ссылать определенную хату, на самом деле это немного радует, — после последнего предложения Юнги смотрит на него взглядом на прямую говорящим «То есть, падла, со мной жить тебе уже не нравится?», а Джин прокашливается в кулак и продолжает: — Для полной беспалевности мы должны глыкать какие-то препараты «блокаторы», их у каждого дофига в шкафчиках, и это если вкратце. Всем же именно это в голову вошло? — вопросительно смотрит парень изучая взгляды друзей. — Да, — приходит в себя Чимин, однако вид его все еще был потрепанным и отсутствующим, — именно это. — А вот вы теперь прикиньте, какое счастье у тех, с кем мы махнулись мирами, — примечает Чонгук и как-то грустно немного становиться, да, ведь тем более не придется мучиться ни с чем, а это обидно. — И не говори… — приобщается Юнги, — а вот теперь стоит подумать, мы вообще сможем вернуться? — Скорее всего нет, — говорит Намджун, листая ленту соц.сетей, — в этом мире никто ничего не знает о подобном, вообще о «феномене пространственного разлома» как его у нас называли, инфа только из всяких книг фантастов. — Ой, да ладно вам! Не все так плохо! Смотрите на жизнь проще, все равно мы от этого уже никуда не денемся, нужно просто принять это и жить дальше, писать потрясающие песни, танцевать и просто радоваться жизни как и раньше, просто главное быстро привыкнуть и не подавать вид, — восклицает Хосок тепло улыбаясь, на него смотрят немного непонимающе, но все же понимая, что что-то в его словах все же есть. — Хосок, не неси чушь, и вообще харе смотреть на мир через призму оптимизма, — воротит нос Юн, но на его плечо падает рука Джуна. — Остынь Юнги, Хосок прав, как бы не было больно это признавать, — качает головой Нам, смотря на остальных. — Как уже Хоби подметил, нам нельзя палиться, ни кому-то из нас по поводу наших новых сущностей, — если оно вообще так можно сказать, — ни окружающим с нашим немного иным происхождением. — Блять, — выдыхает Тэхен привлекая к себе внимание, на его лице шок перемешанный с чем-то непонятным, хотя это же Тэхен на его лице всегда непонятные эмоции. — Хотите я сейчас вам зачитаю их «Википедию»? — вздергивает бровь Тэхен, но ответа предсказуемо не дожидается: — «Омега — слабый пол, к которому относятся всего двадцать процентов мужского населения и сорок пять женского, мужские омеги имеют женский регенеративный орган — матку, и они способны к зачатию не смотря на первичный пол. Представители омег имеют более мягкие природные запахи и внешность, что привлекает к себе альф, и во время брачного сезона именно этот сладкий запах привлекает омегу. Если намеренья альфы и омеги, как партнеров, серьезны, то после поставления метки в районе ароматной железы на шее, омега отмечается запахом альфы», это пиздец… — опуская тишину на парней, проговаривает Тэ. — И это я еще дальше не читал про саму течку, беременность и прочее дерьмо… — Ого… — выдыхают парни в один голос. — Это кошмар, то есть трое из нас могут легко залететь? — спрашивает Джин с хомячьим ужасом в глазах. — Зато мы теперь знаем причину, почему мы должны молчать про то, кто мы, — подтверждает свои мысли Намджун. — И то правда… — выдыхает Чонгук, а затем в кармане штанов Нама звонит телефон и все уже машинально по привычке затыкаются. Джун берет телефон и отвечает на вызов сразу ставя на громкую. — Да, хенним? — говорит Намджун, его голос предательски пошатнулся, выдавая то, что отвечает он немного неуверенно. — Привет, Джун, вы уже проснулись? — спрашивает менеджер, а в его голосе слышится улыбка, — прости, что беспокою вас в ваши последние два дня отдыха, но не хотели бы вы со мной сходить в кино? А-то когда вы там последний раз были? — в этот момент Юнги закашливается, показушно начиная собираться. — О-бо-же-е-е-мо-ой! Вдохновение приходит так внезапно! Парни, вы б знали какая это эйфория! Я срочно в студию! — уже влетая в свою комнату и натянув на себя бомбери, Юнги хватает свой портфель и вылетает из общежития выдавая тихое, но вполне слышимое «Удачи, лошары!». Джун и Чонгук смотрят ему в след тоскующим взглядом, они не особо любят подобные вывозки. У их менеджера был ужасный вкус в плане фильмов, и он никогда не спрашивал парней, что те хотят посмотреть, однако отказывать было бы крайне бескультурно. — А? Это же Юнги-я? Хах, вот вы все творцы такие, ладненько он пусть идет, а то вдруг следующая песня так же взлетит, а вот вы чтобы были готовы через двадцать минут, я за вами подъеду, — говорит менеджер сбрасывая вызов. — Знаете, а у меня закрадывалась надежда на то, что в этом мире все немного другое, но по всей видимости я ошибся, — говорит Чимин, смотря в упор в такое манящее никуда. — И не говори… — вздыхает Сокджин и плетется в комнату переодеваться. … Они возвращаются домой в районе пяти вечера. Фильм, как и думалось, был странным и банальным, ну. если углубляться в подробности — вообще их было два и оба банальные. Единственное, что парни оценили, так это поход в китайский ресторанчик, они там уже бывали, еда была вкусной и родной. Пока они ехали домой, Чимин, падая на плечико Тэ шептал, что ничего не изменилось, а менеджер как-то странно тепло смотрел на них. Они ехали в машине, такой же как и в Том мире, пока все на своих местах и нет ничего паранормального, все хорошо. Дома их встречает Юнги, он тоже выглядит отдохнувшим и довольным, это радует. Чимин устало тянется и плетется в свою комнату, Хосок просиживает жопку на диване, беседуя о чем-то с Сокджином, так что это позволяет Паку сейчас остаться одному. Открыв дверь в лицо бросается закатная пелена прозрачного света, пылинки бликуют золотом, две кровати стоящие напротив друг друга застелены, везде светло, уютно и все вроде как обычно. По старой привычке, Пак падает на кровать утыкаясь носом в подушку, и замечает первую странность — она едва заметно пахнет нежным миндалем и персиком.Он впервые чувствует этот запах, но он кажется таким родным и знакомым, как будто его принимает собственное тело. Невольно в голову приходит все произошедшее утром. В том ведении Чимин видел цифру шесть, в начале парень не понял, что это значит, а потом, когда Джин пнул его пить блокаторы, то на паче всех подавителей было написано «Обновлять через каждые шесть часов», и тогда до Чимина дошло. Как было написано в интернете, то в этом мире есть два основных пола: мужчины и женщины, но от обычности его отличало наличие дополнительных трех полов: альфы, омеги и беты. Как ранее говорил Тэхен, омеги имеют природный запах, а как выяснил Чимин, его так же имеют и альфы, а вот беты лишены данного «счастья», но этот термин «природный запах» зацепил Чимина и он решил проверить все. Сейчас он уже может сказать, что в курсе всего и буквально наверстал упущенные двадцать один год, он уже принял и смирился с тем фактом, что они не вернут прежнюю жизнь, так что если уж и так, то с комфортом. Мысли не отступали от разума, донимая черепную коробку, все они кружили в голове подобно облаку пыли, где каждая крупица которого была отдельной мыслью. Чимину было очень сложно принять тот факт, что он омега, это звучало такой чушью, что хотелось ударить себя, но с этим ничего не поделаешь, ведь Тот Чимин просто родился таким, однако Этот Чимин теперь должен за это рождение не хило таки отдуваться. Приятный запах с подушки вскоре едва заметно усиливается и Пак просто понимает, что это его природный запах, который до этого он просто не чувствовал из-за обилия блокаторов в его организме. Потянув руку к телефону, он понимает, что последние таблетки пил в часов двенадцать дня перед их отъездом, а сейчас время за пять и близко к шести, так что он поднимается с кровати, и направляется к тумбе. Открыв ее он шарит в своих вещах: тут много чего знакомого ему, но и незнакомые ранее вещи тоже встречаются. Отрыв там пару нужных баночек, он уже хочет закрыть отсек тумбы, но видит записную книжку, первая мысль — что это может быть «его» личный дневник, проходит сразу, и на деле так и оказывается, открыв его парень начинает читать. Там оказывается его график течек и Чимин благословит все, ибо там отмечено, что прошлая течка была три с половиной месяца назад, а значит что через две недели стоит ожидать чего-то страшного и пока ему неизвестного. Помимо этого, там были заметки из повседневности, в которых Пак узнает, что Чимин, который был Тут ничем не отличен от него, это радует, ибо у них обоих не должно быть особо много проблем. Опомнившись, Чим на сухую проглатывает таблетки и заваливается обратно на кровать, ему все-таки нравится его запах, такой сладкий и теплый, что невольно напоминает ему дом, родной сердцу летний Пусан, его море и солнечный свет. Спустя пол часа в комнату входит Сокджин, он смотрит на Чимина, тот сопит утыкаясь в подушку, его светло шоколадные уже неплохо отросшие волосы свисают на лицо, а губки слегка приоткрыты, он прижимает подушку ближе к себе, а ноги поджимает к торсу. Сейчас он выглядит чересчур хрупко, Джин подмечал это за младшим и ранее, но это был столь редко для него, для той персоны, которую Пак создал для себя, и от этого на лице появляется теплая улыбка. Он подходит ближе к кровати и накрывает парня одеялом, которое он достал из шкафа в их комнате, и как только прохладная ткань касается Пака, чуть придавливая его, он ежится и морщит носик. Сокджин, можно сказать, любуется этим, а затем выходит их комнаты чуть ли не сталкиваясь с Хосоком. -Хен? Что ты там делал? — спрашивает Хо и смотрит по-детски изумленно. -Ничего, просто Чиминни долго не было, вот и решил проверить как он, — говорит Джин улыбаясь, — он просто уснул, так что будь тише, хорошо? — Да ты у нас как мамочка, — лепечет Хо, — не зря в Том мире часто шутили, что вы с Намджуном многодетные родители. — Эй, ты словами не разбрасывайся, — дует губки Сокджин, но потом просто устало зевает, — я последую примеру Минни и тоже пойду спать. — Старческие кости просят сон раньше десяти вечера, да хен? — ехидничает мимо проходящий Чонгук и убегает в свою комнату, провожаемый прожигающим взглядом. Сейчас Сокджин задумался над своим поведением, он ведет себя слишком по-омежьи, и это может сыграть с ним злую шутку ведь его окружали четыре альфы и он был без единого понятия, кто из них всех может так же принадлежать к прекрасному полу. По внешнему виду просто так сказать было нельзя, а по поведению легкие подозрения падали только на Хосока, да и то не факт. Общий уровень их доверия сейчас шаток, но этого не видно, если вдруг что-то с ними случиться в плане проблем вторичного пола, то Джин навряд ли подпустит к себе хоть кого-нибудь из них, хотя знает почти всех на протяжении долгих пяти лет. *** Последний день отдыха подходит к концу и данный вечер знаменуются тем, что Юнги и Намджун по виду безумно счастливые влетают в общагу, что очень пугает остальных, ибо видеть обоих такими счастливыми, что ли непривычно, сейчас они слишком шумные. — Ребят, вы чего? — спрашивает Хосок, подходя ближе к двум обминающимся идиотам. — Тащи вино, соджу, пиво, да в принципе все, что есть! — громко смеясь, говорит Юнги с едва не слезящимися глазами. — Что?.. — все еще не понимая переспрашивает Сокджин, — вы же помните, что у нас тут детеныш? — Хен! Мне две недели назад восемнадцать исполнилось! — возмущается Чонгук, недовольно смотря на старшенького. — Не суть, так в чем дело? — все еще допытывается старшая омега. — Мы дописали всю музыку, все лирики и тексты, и мы только что от сценариста с первыми набросками клипа! — выпаливает не по-детски счастливый Намджун, и его радость разом подхватывают все остальные. Все были настолько счастливы, что даже Джин позволил мелкому дать выпивку, они были реально счастливы ведь их камбэк был и в правду стоящим и жданным. Атмосфера кипела до предела и уже через полтора часа они были в не очень трезвом состоянии, а точнее там в не очень трезвом был только Хосок, все остальные были в дрова, и они уже знали, что ничем хорошим это явно не закончиться. Во все колонки трубила какая-то музыка, благо в июне они переехали в более удаленное общежитие с более большим пространством, так что сейчас они могли немного разгуляться, собственно говоря, что они и сделали. Пиком всего было громкое предложение Чимина: — Нар-о-од, а го в бутылочку? — выпалил он, попивая шампанское прямо с горла, его уже никто не останавливал. Его бурно поддержали, и Намджун приглушил музыку, сделав ее тише, что бы тем не пришлось орать, все-таки их голоса ему еще были нужны. В начале все было очень даже мирно и даже более менее разумно, вопросы и действия были смирными, но после очередной бутылки соджу, если быть точнее не очередной, а вполне себе пятой, Тэхен начал выходить за все рамки разумного и неразумного. Бутылочка запущенная им смирно прокрутилась и попала между Юнги и Чимином сидящих рядом. Вот только вместо того, чтобы ее перекрутить, он хищно улыбнулся и облизнул свои губы квадратно улыбаясь. — Мин Юнги-щи, Пак Чимин-щи, — начал он, а головы попавших под горлышко бутыли из-под вина, осушеного лично Чимином, резко протрезвели, — Вы попали в салон красоты имени «Лунного кролика», так что я сейчас могу делать с вами все, что мне вздумается, Сокджин-хе-ен! Подсобишь? — Естественно! — с неподдельным энтузиазмом выпаливает Джин и встает с насиженного места, едва покачиваясь. — Ща мы из вас конфеточек сделаем, — всё, оба окончательно трезвые. — Чимин, — шепчет Юнги, недоверчиво смотря на Кимов, из всех троих он доверял двум, а по пьяне только Джуну, да и то не во всем. — Да? — так же шепотом откликается Чим. — Сейчас, они отвернуться, и быстро валим в мою комнату, — говорит он и Пак смирно кивает, — Так! Раз. Два… Три! — кричит Мин и они подрываются с места. Как бы усердно Юнги с Чимином не бились за право остаться с волосами на голове, заканчивается это победой команды Ким, после пяти минут беготни за Юнги и Чимином. Сейчас же они сидят почти связанные, а Тэхен и Сокджин, что-то мило напевая, прокрашивают их головы оксидом. Голову несчадно жжет, а на вопрос от Юнги по поводу процентов, Джин невозмутимо отвечает «девяточка». Чимин в то время, по всей видимости, на змеином материт Тэхена, а дабл-Чоны совместно с Намджуном ржут в голос. После того, как недо-парикмахеры уходят в ванну, Юнги, смотря на блондинистого Чимина, медленно охреневает, ибо в таком цвете он выглядит совершенно иначе, как будто в нем что-то переменилось, но Юн предпочел это игнорить, себя он уже в блонде видел, а вот Чим это что-то новое. Сейчас он начал вслушиваться в голоса сзади: — Не-е, ну нашу змеюку точно в рыжий, а вот Юнги-хена в зеленый! — возмущенно говорит Тэ. — С рыжим я согласен, а вот со своим зеленым иди лесом! Юнги пойдет голубой, я лучше его знаю! — вопит Сокджин, театрально смыкая руки на груди. Так они спорили в районе десяти минут, Пак предпринимал три попытки к побегу, но омежку прижали обратно, даже не переводя на него взгляд. В итоге в миске мешали зеленый и голубой в ровной пропорции, но им все ровно ничего не нравилось и в дело пошел Чонгук, после сокджинова «Эй, мелкий, ты на кой-черт в академии искусств учишься? Помогай», и уже после вмешательства Гука в миске был приятный мятный цвет. Юнги предпочел закрыть глаза после их дружного «О!», но по прошествию сорока минут, он возможно был даже доволен. Его голова была приятного мятного оттенка, и на удивление эти тупые, так еще и пьяные, придурки умудрились покрасить ровно, что уже по определению не могло не радовать. На утро последним из всех проснулся Чимин, его мутило, но когда он пришел на кухню увидел всех хенов лежащих на столе, разве что Хосок спокойно попивал чай. — А я говорил вам не нажираться, — спокойно проговорил он, отпивая ромашковый чай. — Ой, блять, Хосок, заткнись, и без тебя башка болит, — сквозь зубы шипит Мин, переворачиваясь с щеки и уже лбом упираясь в столешницу. Чимин вздохнул и если тут его личная аптечка все еще та, что и раньше, то в ней должны быть таблеточки от похмелья, а к его счастью оно так и оказывается. Набрав спасительный набор, он тащиться к товарищам собутыльникам и отдает им препараты, те благодарно кивают, а потом Пак как-то вспоминает, что уже как бы шесть-двадцать, а мелких еще нет. — А где Тэхен с Чонгуком? — спрашивает он у Сокджина. — Тэхен только сейчас понял, что он вчера не надевал перчатки пока тебя красил, так что его руки все рыжие, и поэтому они с Гукки пошли за средством для снятия лака, обычно помогает, совсем немного, но хоть что-то, — вздыхает Джин, стекая щекой по своей ладони. — Ясно, — выдыхает он, вспоминая что его вчера красили, и он до сих пор не видел свое отражение. Решив, что сначала кофе, а потом уже все остальное, он спокойно заваривает его. После всего этого он подходит к зеркалу и о чудо — его умудрились ровно покрасить, пятен краски почти не было, и кожа была так же не задета. «Ахереть» ровно выдыхает парень видя, как светится его яркая макушка, и думает, что это немного иронично, цвет его локонов соответствовал цвету его запаха, и он задумываясь хмыкает. Постояв несколько минут в ванной, взирая на себя, парень идет выбирать вещи. Пока он пил свой кофе, Намджун сказал, что у них сегодня запись голоса, хоть это все проводилось буквально в студиях, то в принципе можно было пойти как попадется. Так обычно делал Юнги, да и сам Чим не особо парился по этому поводу, но сейчас его переполняет неправильность, он хочет выглядеть прилично. В голове какая-то каша, которую Чимин благополучно скидывает на похмельный бред, так что лишь хмыкает, стоя у шкафа уже пару минут. Проглотив таблетки, он услышал голоса в коридоре, младшие вернулись и сейчас идут к ванной. Чимин на это негромко хихикает и тоже выходит. *** Записи прошли за первые три дня, по поводу камбэка работы было невпроворот, и вот настали дни съемок клипа. Заглавка, как выразился Намджун, была про то, «Что стоило показать, что юность — это прежде всего шило в заднице». Так что именно сейчас они ехали в микро автобусе на место съемок. Сейчас они планировали отснять все в районе поездных путей, как раз небо радовало достаточно пасмурной погодой, характерной для середины сентября и идеально подходящей для атмосферы клипа. Тучи кучно и лениво плывут по небу, а ветер лишь слегка треплет волосы. Были конечно и фрагменты, которые кроме как в студии никак особо и не отснимешь, но это уже мелочи. Время летит не заметно и вот неделя близиться к концу и они снимают студийные части, а точнее доснимают. Вот Тэхен падает в воду, перед этим по старому корча рожицы и веселясь, именно он брал от жизни все, все клипы он веселился как последний раз, а это собственно заряжало всех остальных. Чимин просто стоит и смотрит как все просматривают отснятые фрагменты, он их уже видел пока снимали, так что особого интереса и не было. Ему с самого утра плохо, он себя достаточно неважно чувствует: больная голова, усталость, ломка по всем конечностям и плюсом ко всему ему просто грустно. Он без малейшего понятия, чем это может быть, поэтому просто игнорирует, до того момента, пока у него не темнеет в глазах, все плывет пятнами. Духота подходит к горлу и удушающе давит, так что он тихонько подходит к Седжину и дергая его за рукав, и говорит, что отойдет. — С тобой точно все хорошо? — спрашивает менеджер и Чимин кивает. — Да, просто с утра голова немного побаливает, — улыбается он в знак подтверждения своих же слов. А самого мучает неприятное ощущение, что-то тянется неприятной слизью внутри, и отдается в голове неприятным откликом. Он заходит в туалет сразу же удостоверяясь, что никого внутри нет, и сразу же цепляется руками за края раковины. Нихрена с ним не в порядке. Чимин начинает часто дышать в надежде, что все пройдет, но все становиться только хуже. Последним, что настигает его это резкая боль в низу живота, режущая и едва переносимая, он падает на пол не в силах удержаться на ногах, сил кричать нет, боль настолько сильная, что все на, что его хватает, так это просто скулить, прикусывая пухлые губы. Все вокруг заполоняет миндально персиковый запах, и до Чимина доходит — началась течка. Со всеми этими съемками он совсем забыл, что именно на этих днях, в маленьком календарике, в его записнушке стоят крестики. Он сам забылся и поскольку, можно считать, что это его первая течка, он не знал, что от этого вообще ожидать. Пак не знает что делать, он просто скулит от невероятной боли, уши сильно жужжат, а перед глазами все плывет, но вдруг дверь в туалет резко открывается, и парень слышит лишь басистое: «Чимин?!» ***