Найди меня

*** Первый выходной за весь Бон Вояж. Этот день полностью был дан парням на собственные развлечения и прогулки, без пристального взора объектива камеры, чему они были рады. Утро уже не очень задалось: во-первых, — Сокджин пол ночи подскакивал и не мог уснуть долго, из-за чего Намджун тоже не мог спать, потому что волновался и потому что «Джунни, я чувствую что-то не то-о-о…»; а во-вторых, — с утра пораньше, все тот же Сокджин, начал названивать младшим в опасении «чего-то». И вот, после примерно двадцати пропущенных Тэхену и примерно десяти Чонгуку с разбегом по времени около пятнадцати минут, он начал звонить еще и Чимину. Тот ответил сразу, сонный, заспанный, но ответил. Джин сражу же спросил по поводу младших и Пака тот же прошило: он не мог вот так вот просто спалить Чонгука по двум причинам: первая — Чон как никак его друг и они, возможно, вроде как даже неплохо ладят, не считая, что Чимин — язва, а мелкий — нагибатор; и вторая, наиболее важная — ему может нехило попасть от хенов за то, что он отпустил малого одного в Сеул, а сам смотался к родным в Пусан. Нервно хихикая, Чимин сказал, что они с Чонгуком разбежались еще на автовокзале в Пусане, а Тэхен вчера себя плохо чувствовал, и рано пошел спать, так что скорее всего все еще спит. От части это правда, ведь Тэ и в правду писал вчера, что ему нездоровится, но спит он или нет, этого Пак уже не знает. Пока старший Ким названивал «детям», Хосок с Юнги сбежали гулять, желая Намджуну удачи, и прося, чтобы к их возвращению вечерком их нервный хен был в норме и не голосил на пол отеля, что волнуется. Джун мученически улыбнулся и кивнул, все-таки его предназначенный очень странный, но от этого не менее любимый. Любимый… Намджун, бывало, задумывался, что у них все пошло как-то неправильно. Сам он понял, что и в правду полюбил Джина примерно в феврале, когда уже второй месяц наблюдал за ним более пристально и проявлял всяческие, едва заметные, ухаживания, даже вроде покупки любимого печенья старшего, он уже вырастал в глазах Сокджина. Все милости Джина, все это сводило Намджуна с ума, обнимать его вечерами, подходить со спины по утрам, тосковать во время шоу и работы в целом, общаться с ним, когда они сидят в гримерке, и сейчас тихо ненавидеть камеру за то, что она не позволяет лишний раз его целовать в шею или в невероятно красивые губы. Но все это выглядит как-то не так. В какой-то мере Намджун был без понятия испытывает ли сам старший те же волнительные чувства по отношению к нему, или его манила только проявившая себя истинность. Хотя, после разговора с матерью по этому поводу, она говорила, что, по идее, все истинные заведомо любят друг друга, и так называемые «ошибки» встречаются редко, хотя и сам факт найти истинного тоже не особо частый, ведь примерно шестьдесят процентов населения планеты прекрасно обходятся без своих предназначенных, просто напросто их не находя, да и не пытаясь: сейчас не презирается то, что ты можешь полюбить и заключить брак с кем угодно. Но все же, Джуна негласно беспокоил этот момент, ведь заветного «Люблю» еще ни разу не звучало, ни от одного, ни от другого. Из раздумий его отвлекает хныканье и то, что кто-то прижимается к нему, крепко сжимая в объятьях. Намджун только сейчас понял, что все это время просто стоял посреди коридора на протяжении десяти минут, пока Джин метался по комнате, пытаясь дозвонится, а парни спасались бегством. -Джунни, они мне не отвечают… — скулит Сокджина, когда Намджун отвечает на объятья, и омега протирается носом о джунову грудь, когда тот его нежно целует в макушку, а потом поднимает на руки и несет к дивану. -Тише, они возможно еще спят, ты же знаешь, что Чонгук все время намеренно игнорит, если его будят, а Тэ и в правду может сильно устал, почувствовал свободу и несколько дней, в приставку играть мог, как будто ты его не знаешь, — пытаясь успокоить этот маленький комочек беспокойства, говорит Джун поглаживая его спину. -А вдруг что-то произошло? — хнычет Джин, кладя голову на грудь альфы и смотря на Намджуна, ища в глазах поддержку. -Поверь мне, если и случилось, Тэхен бы это уже всем рассказал, — говорит Нам, оставляя невесомый поцелуй на кончике носа, — даже если его убьют, то последнее, что он сделает — напишет в общий чат «Хей! Ребят, смотрите, в меня пырнули ножом! Классно, да?!», — пародирует голос младшего Джун, и когда слышит смешок со стороны Джина, сам успокаивается. И все-таки он сильно любит. -Верю, — хмыкает Сокджин, но все ровно опускает взгляд, ему беспокойно, он как никак ответственность за этих идиотов малолетних несет, так тем более Тэ до их отъезда жаловался, что у него болит живот и голова, но сбрасывал все это на усталость. Намджуну явно не нравится, что Джин переживает, а по поводу грустит, там не то чтобы «не нравится», он уже всем сердцем ненавидит эту его эмоцию. Сокджину не идет грусть и слезы, и он это знает, поэтому не допустит чтобы они появлялись на его личике. Нам мягко ведет рукой по спине Джина, и поглаживающие доводит до подбородка приподнимая его, прося смотреть прямо в глаза, а затем нежно целует, смакуя сладкие губы. Сокджин прикрывает глаза, он чувствует себя защищенным рядом с Намджуном, и с каждым днем все больше понимает, что они и в правду были созданы друг для друга. Его запах хочется вдыхать постоянно и чувствовать его везде, Джун чувствует его тоску и всегда появляется там, где нужно и делает то, что хочет омега. Без слов. Просто потому, что Сокджин знает, что Намджун любит, и знает, что Намджун однолюб, так же как и сам Сокджин. Мимолетная мысль, хитрая ухмылка в невинный поцелуй, и Джин просит углубить его, приоткрывая губы и постанывая. Намджун может отказать? Очевидно — нет. Характерные звуки разносятся по комнате сразу, но спустя несколько секунд, когда воздух в легких покидает обоих. Сокджин приподнимается на прямых руках, упираясь о спинку дивана, и зависает торсом над альфой слизывая нить слюны, что тянулась меж ними с губ. Ехидно улыбнувшись, он начинает ерзать своей задницей по паху Джуна, на что тот шипит и тянется руками к его талии, сжимая так, что Сокджин уверен: следы его сильных рук там точно останутся еще надолго. Намджун запрокидывает голову назад, сощурив глаза и шипя, показывая клыки, о которые Джин так любит проводить языком во время томных и глубоких поцелуев. -Доиграешься, Джинни, — сквозь зубы цедит Намджун, а Сокджина потряхивает от этого обращения к нему — оно перестало казаться простой ласковой формой и он просто не знает, как теперь будет просить папу называть его по-другому, ведь после простой ласковой формы его имени в голове всплывает кучка развратных картинок. Но он хочет доиграться, и сейчас это его прямая цель — довести альфу и удовлетворить внутреннего омегу, который явно много хочет, но это уже проблемы Намджуна. Сокджин лишь самодовольно улыбнулся, но не прекратил, чувствуя как член альфы встал, и он продолжил с большей амплитудой, облизывая свои пухлые, до безобразия красивые, губы, и смотря на своего альфу затуманенным взглядом. Руки Намджуна перешли с тонкой талии на бедра, сильно сжимая их и переминая пальцами. Прошло около пары минут такого издевательства друг над другом: Сокджин уже не стесняясь картонных стен стонал в полную возможность своего прекрасного и звонкого голоса, а Джун не мог более терпеть и в момент опрокинул омегу назад, меняя позиции. У Сокджина реакция затупилась, поэтому ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что к чему, но как только осознание посещает его влюбленную голову, его тушку подхватывают сильные руки и, с рыком, несут в сторону спальни. Дверь открывается с ноги, а вместо того, чтобы поставить ценный груз на своих руках на землю ровно, Намджун небрежно бросает своего мальчика на кровать, уже после закрывая дверь, и нависая над ним, смотря в омут соблазнительных глаз переполненных желанием. -Доигрался, — рыкнул альфа, больно впиваясь в губы, властно смакуя их, и попутно стягивая одежду с омеги, получая сладостные стоны прямо в губы. Внутри все горело, эмоции и истинность, последнее вообще являлось страшной штукой и негласно сносила крышу. Сокджин окольцевал шею альфы притягивая ближе, по-максимуму сокращая между ними расстояние. За эти дни, после случая в студии Намджуна, Джин вообще не понимал, как раньше мог находится с Джуном по разные комнаты и чувствовать себя нормально, ведь сейчас даже несчастный метр мог поселить в сердце Джина тоску по альфе, и все внутри начанало гореть жизнью тогда, когда Намджун целовал его, так собственнически и властно, что омега полностью благодарил Судьбу, что они попали в этот мир. Первые пару месяцев все шутили по поводу Тэхена, что это из-за него все попали в мир, где быть геем в Том понимании — норма, ведь они еще до дебюта были в курсе, что их инопланетянин — гей, но сейчас Сокджин думает, что если бы они никогда не попали в Этот мир, то он бы наврятли чувствовал себя комфортно со всеми замашками, которые Тут просто называют «Омежьими милостями», а в Том — пидорством. От таких мыслей становится смешно и он улыбается в тягучий поцелуй, по привычке обводя язычком по острым и длинным клыкам, на что Джун шипит, сжимая одну руку на талии истинного, а второй рывком заносит руки омеги над его же головой, на что тот поскуливает. Сокджин выгибается в пояснице, запрокидывая голову назад, когда чувствует, что от его лица вниз начинает сходит дорожка из мокрых поцелуев, первые засосы остаются на ключицах, низко, но предусмотрительно, хотя Джин знает, что пока они в Бон Вояже, то предоставлены сами себе, а что касается дома, Джун договорился с одной альфой из стаффа, которая в невероятно хороших отношениях с Хосоком и всегда рада помочь. Было даже удивительно, что она так мило выслушала всю ситуацию и без лишних вопросов согласилась помогать. Когда легкие поцелуи доходят до пупка, то Намджун отстраняется, отходя куда-то в сторону сумок, Сокджин недовольно стонет, тоскливо смотря на Намджуна. -Т-ты куда? — поскуливает он, не в силах говорить более четко из-за переполняющего его возбуждения. Когда Джун разворачивается, вновь идя к нему, он всматривается в то, что держит в руках альфа, и распахивает глаза шире: в его руках бутылек ванильной смазки и пачка презервативов, — Ты готовился? -Знал, — хмыкает Нам, стягивая с себя футболку. — Хотя смазка — это всего лишь формальность. С этим у нас проблем нет. Джин заливается краской от этих слов, и снова постанывает, когда альфа развел его ноги и опускается, смотря на него меж разведенных ног. Язык Намджуна проходится от внутренней стороны бедра до колена, а затем вторя свой маршрут оставляет укусы и красноречивые метки, зализывая пестреющие пятна на медовой коже. Грудь Сокджина бешено вздымается и он полностью прогибается в пояснице, когда Намджун оставляет очередной укус, тело изнывает от желания, но омега все предоставляет альфе — так будет лучше. Шлепок. И еще один. На ягодицах Джина алым цветом вырисовываются отпечатки намджуновых ладоней, а затем он чувствует, как Нам ребром ладони проходится между его половинок, как бы проверяя достаточно ли смазки, а потом входит одной фалангой пальца, получая протяжный стон. Сокджин выгнулся в спине, когда палец аккуратно начал входит глубже и увереннее двигаться, сам Джин еще не полностью привыкает к одному пальцу, как чувствует, что к нему присоединяется еще один и начинает двигаться на манер «ножниц». Стоны, от них сносит голову, омега не стесняется стонать протяжно и громко, наполняя каждый стон сладостью своего карамельного запаха с душком корицы, он сходит с ума от всех прикосновений своего альфы и просто не может держать все в себе, даже слыша усмешку с его стороны. -Я представляю какой бы фурор собрал «Trouble», если бы так же стонал и там, — усмехается Намджун, — хотя… Нет. Эти прекрасные стоны могу слышать только я. Сокджин не может ответить ничего кроме новых стонов, потому что Намджун проезжается пальцами по комочку нервов, и от этого Сокджин широко открывает глаза, выгибаясь в спине, чувствуя пустоту. Он приподнимает голову, смотря на хищный оскал альфы, тот поглаживает внутреннюю часть его бедра, обводя каждый засос. -Джинни, присядь, — почти пролепетал он. Рассудок покинул Сокджина еще когда он только подумал о совращении своего альфы, так что он приподнимается, садится на колени перед Намджуном, свесив руки по низ, упираясь на них, и с упоенной влюбленностью смотрит на альфу. Тот сначала опускается до уровня его глаз и целует смакуя губы и покусывая, вытягивая новые стоны, проводит языком по сладким губам. Сокджин пятится вперед на встречу к желанным губам, скуля и ерзая попкой по простыням, от пронизывающего в нем чувства пустоты в теле, которое желает быть заполненным. Природа боится пустоты. А пустоту нужно заполнять. Намджун томно выдыхая разрывает поцелуй, выпрямляясь, в то время как затуманенный утренним туманом разум Сокджина остановил свой взгляд на ремне джинсов, и рука сама потянулась, забираясь пальцами под пояс, захватывая и кромку боксеров Намджуна, а второй рукой он начал расстегивать ремень, чувствуя взгляд сверху и как сильные руки опускаются на его голову поглаживая, и одни эти движения говорят, что альфа позволяет ему раскрепоститься и вытворять все, что его извращенная душонка сейчас пожелает. Трясущимися руками сложно стянуть ремень, но он подавался легко, что упростило задачу, и вот, секунды, и штаны Намджуна падают на пол вместе с бельем, обнажая твердый стояк. Внутри Джина что-то резко приободряется, когда он видит перед своим лицом увитый венами член, и он обхватывает его рукой начиная надрачивать, на что Джун шипит и с силой оттягивает светлые пряди. Войдя во вкус и поддаваясь желанием и буйствам внутреннего омеги, Сокджин поднимает взгляд на альфу, тот смотрит в потолок щурясь и шипя, омега ухмыльнулся и воспользовался столь благосклонным шансом, накрывая головку губами и томно проходясь на ней языком. Намджун шипел от приятных касаний рук омеги, но когда зацелованные пухлые губы начали посасывать его член, он сжал волосы сильнее, и сдавленно простонал. Сокджин воспринял это как одобрение на продолжение, он и сам не знал, что может брать глубоко и уверенно, но после первой попытки взять полностью, он понял, что у него почти получилось. Парень втянул щечки, создавая узкое пространство и начал набирать более быстрый темп, стараясь брать глубже и сдерживать стоны. Постепенно с быстрого, Сокджин переходит на более плавный, выпуская плоть из пут своего ротика, он поднимает взгляд на Намджуна и ехидно улыбается, видя пелену похоти в черных глазах, что смотрели в его собственные с неподдельным обожением, а затем, не отрывая взгляд, проходится языком от основания до головки посасывая ее на конце, и лишь после возвращается к основательному и скорому минету, заходя по самое основание. Джун же, дающий до этого полную свободу омеге, более не мог сдерживать себя и начал трахать Джина в рот оставив все стеснения позади, и уже слыша стоны Сокджина, сдавленные и приглушенные. Запахи столь сильные, что дурманят обоих с двойной с силой, заставляя забыть о приличии и о ином мире. Сейчас существуют только они и никого более. Намджун чувствует скорую разрядку и начинает с большей силой двигать бедрами навстречу в податливый ротик, заходя по основание и кончая в рот с хриплым стоном. Выходя, он переводит взгляд на Сокджина, тот смотрит на него облизываясь, и заглатывая сперму, на его губах блестели белесые капли, точно так же как и слюна, скатывающаяся вспененной вязкой жидкостью по подбородку и падая на грудь, а лицо было кошачьи-довольным. Намджун перевел руку с головы парня, мягко поглаживая его щеку, а затем большим пальцем заходит в рот, проходясь по нижнему ряду зубов, от чего Джин раскрывает рот шире. -Все проглотил? — усмехается он, слыша стон со стороны своего омеги, — какой хороший мальчик. Проговаривает он опрокидывая омегу на спину мягким толчком в грудь и сразу же нависает сверху, нежно целуя и чувствуя, как чужие руки притягивают его ближе за шею. Сокджин приоткрывает рот, легонько облизывая верхнюю губу своего парня, тем самым прося углубить поцелуй, что Джун, собственно, и делает, понимая совершенно невесомо. По комнате разнося чмокающие звуки еще некоторое время до того момента пока Намджун резко не рыкнул и не обернул Джина на живот. Приподнимая его за поясницу, призывая встать в коленно-локтевую, и тянет руку к брошенным на кровать пачкам презервативов отрывая зубами один и растягивает его по вставшему члену. Надеть презерватив занимает секунды, а затем Намджун рывком входит в Сокджина на половину, слушая выкрик смешанный со стоном. Омега под ним прогнулся по кошачий, а затем уронил голову на простыни, пряча ее меж сомкнутых перед ним рук на локти, которыми он упирался. Шипя в постельное белье, спустя несколько секунд он повел тело назад на встречу альфе, призывая к продолжению, и Джуну более ничего не было нужно, он вошел полностью, и медленно начал набирать темп выходя на половину и вновь толкаясь, со временем все чаще и чаще попадая по простате. Стоны, шлепки двух разгоряченных тел, что так жаждали друг друга, выкрики, и у омеги уже все плывет в ожидании оргазма. -Джу… Папочка, я скоро… все! — вскрикивает омежка, после того как член альфы вновь уверенно попадает по простате. -Сможешь сам, малыш? — ухмыляется Намджун, и Сокджин сдавленно приподнимает голову и кивает. Для облегчения жизни обоим, Джун ускоряет темп, буквально втрахивая Сокджина в постель. Омегу на долго не хватает и он кончает, сжимая альфу в себе, и еле устаивает на ногах, Намджун делает финальные толчки, входя рывком в омегу и кончая не выходя, а затем падает рядом после быстрого выхода, попутно снимая использованный презерватив и откидывает его в сторону. Они тяжело дышат, и Джин сразу же поворачивается к Намджуну и прижимается к его сильной груди, пока тот укутывает их одеялом, а после обнимает своего мальчика, прижимая крепче. -Джун, — еле слышно бормочем в грудь альфы Сокджин, не поднимая головы. -М? -Поставь ее, — начинает парень немного замявшись, и сначала Джун не понимает о чем тот вообще, но потом до него доходит, — Сделай меня окончательно своим… Намджун бессловно приподнимается, опускаясь к пульсирующие от прошедшего венке омеги на шее и нежно ее целует, поглаживая спину своего истинного, который вздрогнул. -Сейчас нельзя, милый, — вздыхает он отстраняется от шеи, и смотрит в жалостливые глаза, — Поверь, если бы не работа, я бы поставил ее сразу же. -Ты так говоришь, будто вообще меня не… — немного запинается он, понимая, что ни разу не слышал этого от Намджуна, и решает свести все на нет и еще немного поспать, раз утром это не получилось из-за этого чертового предчувствия. -Я совсем тебя не «что»? — интересуется Джун, приподнимая за подбородок Сокджина. -Л-любишь, — почти шепчет Джин, пытаясь уйти от взгляда парня. -А ты сомневаешься? -В чем? — не понимает омега. -В том что люблю? — задает прямой вопрос альфа, смотря как расширились глаза его омежки, — Я не просто люблю тебя, Джинни, я до потери памяти обожаю тебя, — твердо произносит он, целуя сладкие губки, но чувствуя соленную дорожку на щеках, сразу же отстраняется, — Джин? Ты чего? -Я т-тоже люблю тебя, — чуть громче шепота казал Сокджин, мило улыбаясь и прикрывая глаза, — наверное, мне стоит перестать смотреть столько романтических дорам, — усмехается он, прячась в грудь альфы. -И то верно, — говорит Намджун на последок, и целует его в макушку прежде чем уснуть. Хотя мысли о их младших его не покидают и он обещает себе разобраться с ними. Правда потом. *** Чонгуку нравится нести Тэхена на руках, чувствуя его мягкую кожу подушечками пальцев, и нравится его аккуратно, хоть и неохотно, ставить на ноги в ванной, пока он все еще крепко кольцует его шею и смотрит в его глаза, втихаря выжидая поцелуя, нравится, нравиться слушать его стоны и смотреть на недовольное лицо, пока он идет до кухни, и читать в глаз «Черт, Чон Чонгук, я еще не проснулся путем, какого хрена?!», и вообще ему Тэхен нравится. Все его придурковатые замашки, которые иной раз ставили в ступор, но так подчеркивали его особенный характер. Мимика, слова и эмоции, все это создавало сам образ Тэхена, и именно это обожал Чонгук, в его стиле и лике, его искренность с самим собой и людьми вокруг. Еще он знает, что Тэ не умеет долго дуться, поэтому совсем скоро подбежит, семеня босыми ногами по паркету, и поцелует его в щеку, тепло смотря в его карие глаза. А что самое главное — теперь он понимает что не гей, и его внутренний альфа не просто так сходил с ума, и это уже как факт радует. Сейчас Чонгук довольно смотрит на то, как Тэхен заваривает зеленый чай, дефилируя в одной белой футболке и напевая себе под нос какую-то мелодию, выглядит это все очень уютно. О блокаторах и не вспоминалось, так что Чон с упоением вдыхал запах вишни, прикрывая глаза, а когда он вновь открывает их, то видит Тэ, такого красивого и любимого, что хочется прямо сейчас обнять его и более никогда в жизни не отпускать из своих рук. -Тэхен, ты так и собираешься в одной моей футболке носиться? — ухмыляется Гук, — совратишь меня, и мы пойдем на второй круг. -Ой, какие мы смелые стали после того, как поняли, что я — омега, — наигранно высказывает Тэ, запрыгивая на столешницу и по-детски болтая ногами, — Можешь делать, что хочешь, а мне так удобнее. -Тц, — цокнул Чонгук, — На тебе неплохо смотрится, — кидает он на Тэхена, и тот не понимает о чем он. -Что «неплохо смотрится»? — опрокинул голову на бок Тэ, делая глоток чая. -Все засосы и метка, — кратко заключает Чонгук с улыбкой, а Тэхена прошибает. Он почти и не помнил этого, так как только что проснулся и боль полностью ушла, когда Чонгук зализал рану, тем самым оставляя на ней свои ферменты, и с утра он расцеловывал это место в душе, и именно поэтому сейчас смотрит ошарашенно на Чона. Чонгук буквально присвоил его себе, а они даже не истинные! Или подождите… А с каких пор Тэ вообще пьет зеленый чай? С каких пор, он так пытается найти этот чертов запах во время каждой течки? Да и вообще, Тэхен только сейчас вспомнил, что перетащил почти все вещи Чонгука себе, пока его рассудок помахал ему ручкой в порыве накрывающей купалом течки!!! Какого черта он проигнорировал это все, ведь знал о запахе Чона еще за долго до этого и вот недавно же он разговаривал с Чимином о предназначенности по поводу Намджуна с Сокджином… И какого хуя, внутренний омега Тэхена, который лишний раз с кем-то из альф стаффа наедине боялся остаться так легко раздвинул ноги и подставил шею Чонгуку, ведь даже во время, казалось бы, вечно безрассудных течек, он боялся, что, не дай бог, тут появится какой-нибудь альфа и разложит его? Да его даже мысль замутить с Чимином привлекала куда больше, чем все это дерьмо! «Блять.» — Разумно заключает сознание, хлопая непонимающего Тэхена по плечику и уходит. Чонгук не особо хорошо понимает подобной реакции со стороны Тэ, замершего и положившего руку на метку. -Тэ ты чег… -Ты хоть понимаешь что буквально присвоил меня себе? — с пустым и одновременно озадачивающим лицом пробормотал Тэхен, — Метки никогда не заживают. Ты понимаешь? Они на по-жизненное, их только обновлять для свежести можно! Ты совсем идиот, только одной головкой думать можешь? — Чонгук явно хотел что-то сказать, но ему не дали, — А если бы не были истинными?! — рыкнул Тэхен. -Я бы ее не поставил, — пытаясь спокойно сказать, проговаривает Чон, а Тэхен охренел еще больше. — Я знал. Знал, что мой истинный — вишневый омега, но я не знал, кто это, а после того, как я увидел тебя и понял, что именно ты — тот омега, то решил, что просто не позволю чтобы ты достался еще кому-либо. — немного зажато сказал Чонгук, потирая шею, но потом поднял голову, смотря ровно в чужие глаза. — Я — собственник, Тэхен, поэтому хотел чтобы ты был только моим и об этом знали все, близ присутствующие за километра три, — уверенно сказал Чон, вставая из-за стола и направляясь к Тэ, который вжался в столешницу, и все еще шокировано смотрел на Чонгука. Альфа, подошел в притык, кладя свои руки на ляжки, а затем потихоньку начал поднимается к талии обнимая омегу и нежно целуя в губы, смотря прямо в глаза. -Потому что я давно неравнодушен к тебе, Тэ, — с улыбкой шепчет Гук, — и поверь, я это понимал еще до того как мы попали Сюда. -Чонгук… — прошептал Тэхен, обнимая его за шею и сильно притягивая к себе и зарываясь лицом в ворот футболки, ощущая сильный дурман его запаха. -Это больше чем истинность, Тэхенни, — усмехается Гук, гладя его по спине и целуя метку и шею вокруг, — И в правду больше. ***