Найди меня

*** С ухода Седжина прошло не больше полутора часа, но все это время они сидели в полнейшей тишине. Точно так же как и ушел хенним, он просто сказал что ему стоит все обдумать и в ближайшее время, он скорее всего введет несколько дополнительных домашних мер безопасности и предостережений, чтобы обезопасить репутацию группы и самих мемберов. Ребята нервно выдохнули, когда Сокджин проводил самого старшего омегу и закрыл дверь после чего просто пошел на кухню, залпом выпил стакан воды, хотя по его лицу было видно, что хотелось чего-нибудь покрепче и собственно прочитав его мысли и поддержав их ход, Намджун шугнул Хосока с Юнги и они ушли ни проронив ни слова, но в районе двадцати минут принесли пару пакетов с пивом и соджу. Пить в тишине было довольно непривычно, но обстоятельства именно этого и требовали, Чимин смотрел потерянно и забыто куда-то в пол, уместив свою задницу рядом с Юнги, хотя это вышло совершенно неосознанно, но он уже просто не хотел никуда перемещаться, так как был даже далеко не тут, а где-то там, возможно даже Дома, думая что бы было, не рвани он за Тэхеном в этот разлом, но мысли его никуда не приводят, так что он залпом осушает половину бутылки с соджу, когда Юнги даже не посмотрев на него забирает ее и передает апельсиновый сок. Обычно в такой ситуации Чимин начинает возмущаться, но сейчас он так же без малого внимания продолжает пить уже приятно сладкий сок с мякотью, хмыкая понимая, что Мин помнит о его ненасытной любви к этому напитку. Хосок на духу охреневает от произошедшего и просто пишет Боне пару слов, на которые она волнительно отзывается сначала за свою работу, но понимая, что ей ничего не угрожает расслабляется, потом смеется какой же Хосок лошара, защищает Юнги, говоря, что рано или поздно это бы все ровно всплыло, а потом говорит пару нежных слов, желая спокойной ночи и выходит из сети. Сокджин уселся на коленях Намджуна, и просто нежился в его объятьях, чувствуя, как альфа нежно поглаживает его спинку свободной от напитка рукой. Чонгук с Тэхеном в свою очередь тоже предпочитают уйти в аспект тумана, получая пока что меньше всего внимания, по сравнению с Хосоком, Юнги и Чимином на которых косится старшая пара, потому что конкретно старших их похождениями уже не удивишь, но вот сейчас решение Седжина для них может оказаться чумной манеткой. Прерывает столь продолжительную молчанку Сокджин, громко втягивая воздух и размеренно выдыхая его, переводя взгляд на пояс Ориона сегодняшнего ночного неба, решая что с Хосоком можно и позже разобраться. — Вы истинные, — заключает для себя Джин, говоря это вслух, после того как вторил это в голове тысячу раз. — С чего ты взял? — подает голос Юнги и он кажется немного более хриплым из-за продолжительного молчания. — Я фиксирую факт. — Хен, бред, все не так, этот придурок высасывает всякую хуйню из пальца, — так же продолжает отстаивать свое Мин, видя боковым зрением как вздрагивает от его слов Чимин и чувствует себя невероятно плохо. — Слыш! За языком следи! — выкрикивает Хосок, смотря на своего друга пораженно-драматически-обиженным взглядом. — Хен, я тоже об этом знаю, — невинно хлопает глазками Тэ. — Тэхен, заткнись! — все же шипит Чимин, гипнотизируя сок на дне стеклянной бутыли. В один момент Сокджин громко рыкает и встает с колен своего альфы и жестом руки указывает на арку ведущую в коридор, где расположены спальни парней. — Так, вы двоя! Живо в нашу с Юнги комнату! Мне нужно с вами серьезно поговорить, — говорит он, даже не поднимая на них взгляда. — Д-да, Сокджин-хен… - еле произносит Чимин и встает следую за уже идущим в том направлении Юнги. Пак еле разбирает останавливающий жест Сокджина в сторону Джуна и его мягкое покачивание головой, что комментировалось тихим: «Я сам справлюсь, все хорошо». Он тихо шел за Юнги, ведомый даже больше его запахом, нежели собственными глазами, которые смотрели четко в пол, он и в правду не мог признать себе полностью, что ему уже на самом деле сложно находится в разных комнатах и на расстоянии продолжительное время без альфы, наверное он просто ждет конца этого чертово срока, он ждет девятнадцатое августа, и боится из-за того, что на следующей неделе Юнги уедет на съемки клипа для сольного камбека и пробудет там около пары дней. Но сейчас он не подаст и малейшего вида, на самом деле не зная что говорить старшему омеге и как выкручиваться в такой ситуации с непредсказуемостью альфы в данный момент, как не сорваться и не бросится в его обьятья, ведь его тело так просится быть ближе, а губы уже научились читать немой язык, танцы и все крохотные движения чужих, таких знакомых и родных губ. Он знает что Сокджин умеет добиваться своего, но сейчас с ним Юнги, пожалуй, единственный кто умеет отшивать мать всея бантан, но в этой ситуации он даже в этом не уверен. Секунды что требуются для того чтобы дойти до комнаты старших, дарят будто вечность, и Чимин чувствует как сгорает заживо в кипящей смоле его личного котла в аду. Юнги проходит вглубь комнаты и падает на свою кровать, Чимин сразу же выпрямляется, понимая что прежняя атмосфера отсюда еле уловимо испарилась, нет, не полностью, но какая-то важная часть ее покинула, а если быть точнее — постоянное проживание Сокджин-хена, с тех пор как он перебрался спать к Намджуну в его комнату на когда-то одинокую двухспалку, его вещи в некотором количестве переместились к нему, хоть омега и все еще продолжал довольно много находится в своей комнате, ведь не считал нужным быть в спальне Джуна в дни его отсутствия. Чим вздохнул, немного страшась изменениям в размеренности его жизни, хотя ее вроде бы особо и не было, а затем падает на кровать рядом с Юном, забираясь на нее с ногами и складывая свою голову на руки. Спустя мгновения в комнату заходит Сокджин, присаживаясь на кровать на против и смеряя взглядом парней перед собой, он вдыхает их аромат, что так контрастно смотрится, но как бы это не странно гармонирует меж собой, столь сладостный флер Чимина, не совсем сильно перекрывал терпкий аромат Юнги, хотя и чувствовалось, что аромат альфы тут доминировал, с тяжелым сердцем он выдохнул, прождав пару минут, и если честно Юнги уже хотел озадачить его вопросом какого хрена они молчат, но следующий поступок старшего прояснил все что было нужно и он остыл. Сокджин вновь встал и резким движением открыл дверь ударяя Хосока и Тэхена, что прижимались ушами к деревянной поверхности, смотря на Намджуна, который опирался одном плечом стену, скрестив руки на груки и перенеся весь свой вес на одну ногу, он закрытыми глазами покачал головой и Джин по одним его губам прочитал: «А я же говорил…» так же рядом стоял Чонгук, который всем своим видом уже был готов рвануть к Тэхену, но взгляд старшего омеги его явно останавливал. — Тэхен. Хосок. За подслушивание завтра вы оба без сладкого! Марш по своим комнатам! — шипит омега, с грохотом вновь прикрывая дверь, вслушиваясь в уходящие голоса, — Хосок, я что сказал?! — Ой, да хорошо-хорошо…- слышится тоскливый тембр его голоса и вновь удаляющийся шаг. Сокджин мерно выдыхает, еще раз рассматривая пол, прежде чем присесть на мягкие покрывала постели и переводя взгляд на парней перед ним, чей опустошенный взгляд как один смотрел в пустое пространство где-то между реальностью и мыслями. Старший омега вновь вздохнул, привлекая внимания немного кашлянул в кулак, и это подействовало, двое, что сидели на против, обратили свои взгляды прямиком на него. — Что ж… - немного неуверенно начинает он, — я весь во внимании. — Я могу? Спрашивает Юнги, то ли у Сокджина, то ли у Чимина, но судя по его взгляду, все же у младшего, который плотнее поджимает колени к груди и медленно кивает. — Что именно ты хочешь от нас услышать? — задает спокойно вопрос Мин и Джин немного задумывается о конкретике. — Ну, для начала: «Правда ли это?» — говорит старший, — а затем, если вашим ответом будет «Да», то историю вашего скрытного поведения "от" и "до". — Хорошо, — кивает Юнги,— Да хен, это правда, мы истинные, — лишь пожимает плечами Юнги, принимаясь за рассказ, — Если в кратце, то пол месяца назад, — его прерывает тихий едва уловимый шепот рядом, и он уверен что Сокджин его не слышит: «Чуть больше…», и Юн вздыхает едва ухмыляясь, понимая насколько же Чимин мил сейчас, он даже больше похож на обиженного котенка, чем на человека, — Чуть больше чем пол месяца назад, мы застряли в моей студии и после того как блоки перестали работать, я это начал понимать, мне правда для этого несколько часов потребовалось, чтобы все расставить по своим местам, но в конечном итоге, мы все обговорили и пока просто ничего не хотим торопить. — Что вы именно имеете в виду под «Не хотим торопить»? — вздергивает бровь омега, пристально смотря на отчужденного Чимина, и тот медленно переводит на него внимание, легонько скользя взглядом на Юнги, видя в его темных глазах доверие и готовность помочь. — Пока мы — просто хен и его тонсэн, — чуть громко говорит Чим, понимая какую неприятную судорогу в груди испытывает при произношении этих слов, — ничего от этого не изменилось, хен, не нужно забивать этим голову… Чимин жмурит глаза, пытаясь скрыть легкую пленку слез, что подступили к ним. Юнги немного чувствует тяжесть внутри и переводит ничего не выражающий взгляд на свою омегу, и что-то внутри екает, когда по одним его губам он читает, кажется такое четкое: «Пока ничего не изменилось» и в этом шепоте Мин видит искрящуюся звездами надежду, окутывающую его с ног до голову. Он усмехается, вспоминая, что в организме младшего почти нет алкоголя, и в таком количестве он на него никак не влияет, но все же именно сейчас, он позволяет Чимину сделать первый шаг, именно тогда, когда он будет готов. Юнги вздыхает, снимая легкую улыбку с лица попутно вставая с кровати и проминая спину, прогибаясь назад. — Сокджин-хен, если это все что тебе нужно, то наверное нам пора по кроватям, согласись со мной, у нас за сегодня выдался сложный день, — размеренно говорит Юнги, и Джин согласно кивает. — Хосок, забирай Чимина, с тобой лично я поговорю утром, — будничным голосом проговаривает старший омега и потирает виски, а с другой стороны двери что-то смачно падает. Предположительно это был Хосок, и в самом деле это был именно он, тихо открыв дверь он с нервным смешком подзывает Чимина и тот послушно встает и идет к нему на встречу. — Споки, народ! — выкрикивает Хо, ловя гневный взгляд Сокджина. — Спокойной ночи, — тихо кивает Минни. — Спокойной, — так же тихо говорит Юнги, провожая парней взглядом, и выждав пару минут переводит взгляд на Сокджина, который явно не договорил и Мин это чувствует ожидая продолжения разговора, — Ты сегодня к Намджуну? — Ага… - как-то не завершено говорит старший, — Что ты сам думаешь по этому поводу? Или точнее сказать чувствуешь? Юнги вздыхает, потирая затылок, ероша белые волосы, и вновь опускается на кровать, но только теперь на мягкую Сокджинову. — Я к нему привязался за последние пару месяцев, возможно больше, теперь мне и в правду его не хватает, что-то чирикающего за спиной на диване в студии и я навряд ли смогу просуществовать без его сонного вида, пока он готовит кофе для меня и отчитывает за отсутствие сна и все поглощаемые мною энергетики, но при этом сам же бегает мне за кофе когда я его прошу, я хочу чтобы он навсегда остался рядом, хен, я и в правду безвозвратно полюбил его и тот факт что мы — истинные, для меня был просто спасительным светлячком во тьме моего запутанного сердца и его чувств, — с опущенной головой шепчет Мин, пытаясь сдержатся от гнетущих эмоций когда чувствует как рука Сокджина опускается на его сжатую в кулак руку, зажимающую подол домашней футболки. Юнги поднимает на старшего глаза и тот смотрит на него мягким взглядом, поглаживая большим пальцев его светлую кожу. В полумраке комнаты, освещенной лишь тусклым светом уличного фонаря, что легко проходил сквозь светлую вуаль белой занавески, лицо Джина было взволнованным, но в какой-то доли оно было полно тепла и света, наверное сейчас старший наконец-то был спокоен за своего взбултошного тонсэна за которого он всегда сильно переживал с его-то образом жизни и мышления, сейчас Сокджин был невероятно рад, что именно Пак стал его истинной парой, ведь с характером Мина была большая удача то, что его омегой оказался Чимин, а за столь продолжительное время их пребывания Тут, он уже полностью согласился с самим собой, что именно Это место — для них всех самое лучшее что просила бы душа. Зная обоих парней, Сокджин мог точно сказать — Юнги из тех, кто любит всей душой и никогда не бросит свое и отстранится от всего мира ради единственного человека, который и в правду будет тем самым настоящим Миром, точно так же как и Чимин, такой же лучик солнца, который будет дарить свет этому Миру, созданному лишь для них. Сейчас им наверное нужно время, или если быть точными — оно нужно Чимину и Джин его в какой-то мере это поддерживает, но и с ним ему хотелось бы поговорить. — Все будет хорошо, — тихо лепечет Сокджин притягивая Юнги в обьятья и прижимая его светлую голову к своему плечу, мягко поглаживая пальцами сожжённые волосы, — у вас обязательно все наладится я в этом уверен, просто скорее всего Чимин пока не готов к этому, ему нужно время, он еще к такому не готов, точно так же как и ты, но все же помни, что ты более зрел, а ему всего двадцать, он еще ребенок, так что все это для него как контрольная по английскому о которой преподаватель не предупредил, — посмеивается Джин, чувствуя как расслабляется в его руках Юнги, — просто выжди, и он обязательно примет тебя, я в этом уверен, как и в том, что он и сам понимает то, что это будут не просто отношения, истинность — это на всю жизнь, и если вы не сойдетесь, останетесь несчастны, но зная вас, вам не грозит расстаться. На мгновения в комнате повисает тишина, и когда Юнги отстраняется, в его глазах был какой-то томный лучик и ребяческая надежда с которой он смотрел на своего хена. — Ты и в правду так думаешь? — Я знаю, Юнги-я. *** Чимин растворяется в собственной смеси мыслей, самокопания и еще многого что сейчас на него навалилось буквально в один день и не хочет отходить и отпускать его грешное бытия. Все его последние мысли сосредоточены на потерянной странице, на той самой последней записи Другого Чимина, и о том что это и в правду то, что сейчас с ним происходит. Наблюдая за Юнги и Хосоком на протяжении недели, все просто не укладывалось в голове, Чимин не делился этим с Тэхеном или самим Мином, не считал это нужным. Хосок был так же предан Боне, и в его глазах было столько любви, что просто невозможно было даже помыслить о том, что он мог бы хоть мысль допустить о том, чтобы посмотреть в чужую сторону или еще что-то в этом духе, с Юнги он себя вел исключительно как и раньше — искренне по-братски, тот же все так же льстился в дружеской манере к Мину, а старший все так же как кот на него шипел и отодвигал в бок иногда поддавая волшебного пенделя чтобы отстал, в его глазах не было ничего сверхъестественного, и уж точно такого, с чем он смотрел на самого Пака, именно это сейчас его столь сильно беспокоило и тревожило какой-то маленький голосок в его душе, но что было еще более странным — в то время как его нутро изнывало от безысходности и путаницы, внутренний омега был совершенно спокоен. Эта внутренняя самодискуссия дело легче не делала, а только сильнее путала юного омегу, заставляя утопать в собственных мыслях, уходя из этого мира куда-то в иное место, за прошедшее время, Чимин старался не подавать вида и не выказывать каши в голове, чтобы никто не беспокоился за него, но с каждым днем это выходило все хуже и хуже. Он до сих пор помнит как Юнги лишь единожды спросил его о том, хочет ли омега рассказать о причине своих слез, но Чимин лишь пожелал молчать и попросил дать ему время, на что альфа согласился и принес ему горячий шоколад, на что Чимин буквально пищал от восторга. Сейчас Чимин просто вздыхал прожигая соседнюю стену взглядом, охватывая обеими руками кружку чая, из-под его кофты были видны лишь кончики пальцев, в то время как лицо почти полностью было покрыто пушистым капюшоном. Часы мирно отбивают третий час ночи, а сон никак ни идет, они приехали домой около двух часов назад с очередного мероприятия где они опять играли из себя ни капли не уставших и счастливых айдолов, на этот раз был особый случай, когда Намджуна и Сокджина попросили буквально разыграть сценку женатой пары, на что они получили весьма много шутливых возгласов от остальных, но что окончательно подкосило Чимина — точно так же это попросили сделать его Юнги и Хосока, ну, первое про что прожужжал ему уши Тэхен — это то, что из Хосока вышла неплохая омега, а потом, когда прочувствовал какая убийственная аура играла вокруг Чимина примолк, но вот то, как Юн себя вел — слишком ласково по отношению к другому альфе который тут изображал омегу, и вот это Чимину не особо нравилось, хотя кому понравится если к твоему альфе будет ластится твой же друг и вести себя по-максимуму не подобающе. Внутри Чимина какой раз на дню все переворачивается и сейчас ему уже глубоко плевать на давно остывший чай и компанию в виде удаленной стены. Сам парень не замечает как помимо тихого стрекота сверчков за приоткрытым окном и мерным тиканьем настенных часов, в комнате появляются еще звуки шаркающих шагов. — Чиминни? Ты чего не спишь? — слышится зевающий шепот за спиной и Чимин вздрагивает от неожиданности. — Джин-хен? — поворачивается Чим и сталкивается взглядом с сонным омегой в одной рубашке из-под которой прекрасно видно все соцветья засосов и тоскующее место метки, все еще пустующего и Пак поражается как Сокджин до сих пор ничего не говорил про это, но и выдержка самого Намджуна тоже шокирует, Чимин знает насколько они сильно любят друг друга и метка — это лишь осознанный и грамотный выбор альфы. — Я-я, — кивает старший, — Почему сидишь-то? — Думаю, — сухо вздыхает Чимин, — А ты чего проснулся? — Я пришел попить воды, но похоже я здесь на чуть больше чем планировал, так что могу спросить, чайник теплый? — Чимин кивает и Джин достает свою любимую кружку, наливая чай, — О чем думаешь? Сам ведь знаешь, что я выслушаю. — Да, знаю, хен, — кивает Чимин, и смотрит как Сокджин оседает рядышком, ероша волосы. — Хей, Минни, ну ты чего? — улыбается Ким, и кладет свою руку на лапку Чиминни, — Просто расскажи об этом, прошу, я хочу знать. Чимин упорно отводит взгляд, но его хен очень уперт, и его сегодня сильно беспокоило поведение младшего после того, как та молоденькая ведущая-бета решила что будет неплохой идеей совместить Юнги и Хосока в виде семейной пары, как кажется ее очень вдохновил блеск в глазах ребят когда она методом тыка выбрала их с Джуном, но вот второй раз она не совсем верно все угадала, и это было видно по подавленному состоянию младшего омеги, которого это и в правду сильно задело. — Ты ведь думаешь о Юнги? — в лоб говорит старший и улыбается, видя как меняется лицо омеги перед ним, — Ну, я считаю что прав, так что теперь ты не имеешь права отказывать мне в ответе. Пак с тяжелым вздохом осмотрел светящегося Джин и все же решил что хотя бы ему стоит об этом знать, чтобы его голова отпустила хотя бы часть всех нагрузочных эмоций. — Эх… Ты серьезно? — моргает Чимин, а Джин начинает обильно кивать, — Да, это из-за него, но не из-за происходящего сегодня… Ну, почти… — В смысле? А было что-то еще? — спрашивает Джин. — Помнишь около полуторы недели назад я уснул с Юнги? Хосок еще шутил об этом, — Джин решает просто кивнуть и Чимин за это премного благодарен, — Так вот, в тот день я нашел записи Того себя, и в них было написано кое-что от чего я начал плакать, это было и в праду тяжело для меня, но именно в тот момент когда истерика взяла надо мной верх, в комнату буквально ворвался Юнги и успокоил меня, я тогда уснул на его руках, но все же с того момента я так и не смог оставить эти мысли. — Что именно там было написано? — робко спрашивает Джин, видя как мутнеет взгляд Чимина, но решает продолжить. — Там было написано что Те мы поняли все про истинность еще год назад, но увы Тот Юнги и Тот Чимин не сошлись, они считали друг друга ошибками, ведь у них не было привязанности, точнее ее не было у Юнги… Он любил Того Хосока… - при этих словах что-то внутри Сокджина дрогнуло, но Чимин продолжил, — Даже с тем фактом, что у него была Бона, и что они оба альфы… Меня это сильно подкосило, и я запутан. Юнги с такой любовью смотрит на меня и я это вижу, хен, я не знаю уже просто кому верить и о чем думать… Сказать что Джин пребывал в культурном шоке — вообще ничего не сказать, подобно тому, если кинуть камень в бездонную пропасть и ждать от него отклика. Вот же, только пару дней назад он выслушивал от Юнги тирады о его любви к младшему, а тут сам Чимин его путает и говорит об обратном, так еще и приписывая в эту запутанную историю Хосока, который для Юна если не равен лучшему другу, то тогда он просто не знает. — А что если мы с Юнги в правду — ошибка? Что если он все же любит Хосок-хена, как и Тот Юнги? А что если… — он не успевает договорить, так как Сокджин его обрывает. — Ох, Минни… - выдыхает Джин с нечитаемым лицом, — Но это Тот Пак Чимин и Тот Мин Юнги, и как ты сказал у них не было чувств, верно? -Угу… — Так что ты можешь сказать об этом Этот Пак Чимине? Что чувствует он? — говорит Сокджин, тыкая чуть скривленным пальчиков в грудь омеги. Чимин смотрит на него со смятением, а затем прячет все лицо за капюшоном, что виднелись только его чуть дрожащие губы по которым можно было сказать что он сильно взволнован. Он приоткрывает их уже готовый сказать, и слова тихо срываются с его губ, и они были полны истинности и искренности. — Я… *** «-Всем спать! Живо! Пол первого ночи, а мы только дома! Особенно ты Юнги, тебе завтра нужно все подготовить и уже после ты поедешь на съемку клипа, а это не шутки, так что шуруй спать!» Бархат Сокджиновского голоса отдавался в голове Юнги когда тот через пол часа сбегал из дома на цыпочках, да так, что все балерины мира бы увидев его стойку, выпали бы в осадок как это великолепно, и открывая двери напрягал руку с самого ее плеча до кончиков пальцев, чтобы при нажатии на рычаг она не дай бог не заскрипела или еще что похуже, что бы могла разбудить хена, да и вообще любую живую душонку в этом доме. Он не смог сомкнуть глаза когда лег на кровать беспокоясь что треки еще не до конца готовы, и резкое желание все переслушать и подделать взяло верх и он сбежал. Спустя полтора часа Мин все же вернулся в общежитие так же тихо и невесомо открыв дверь и шипя маты, тихо развязывает для пущей безопасности шнурки на потрепанных жизнью кедах, открывая их в сторону, как только он делает шаг, то вновь замирает. В гостиной горит свет, хотя точнее он горит на кухне и сердце Юнги падает в низ вместе со всеми внутренними органами, быстро сориентировавшись, он прижимается к самой стенке, сливаясь с ее темной пеленой, и тихо проползая вперед, держа курс на свою комнату, дрож пробегает по всему нутру, когда он видит широкие плечи и знакомую спину Сокджина, что уже не значит ничего хорошего, в один момент он думает что старший ждал его, но потом понимает что это не так, вначале он просто случайно задевает рукой ручку двери, ведущую в комнату младших, Пока он стоит в оцепенении он различает около Джина еще одну фигурку, ранее им не замеченную — Чимин, сидит в плюшевой большой серой кофточке с натянутым капюшоном до самого носика и его руку крепко держит Джин. Когда же сердце Юнги успокаивается, а уши начинают различать звуки, да него доходит обрывок фразы, выпушенной Чимином: —…А что если мы с Юнги в правду — ошибка? Что если он все же любит Хосок-хена, как и Тот Юнги? А что если… — Ох, Минни… Но это Тот Пак Чимин и Тот Мин Юнги, и как ты сказал у них не было чувств, верно? — Угу… — Так что ты можешь сказать об этом Этот Пак Чимине? Что чувствует он? Юнги явно не понимает о чем речь, и нервно сглатывает пока за минуту молчания Чимина, до него доходит все ими ранее сказанное, теперь Юнги начал понимать, что могло послужить такому «Отсутствию» Чимина, но вот он все еще не понимает какое имеют значения слова младшего о Хосоке, ведь Юн к нему ничего и никогда не чувствовал, и с чего бы он это взял. Но сейчас это становится не важным, потому что Чимин вздохнул и робко, едва слышно произнес, но этого хватило чтобы Мин услышал: — Я… Люблю его, хен… И именно в этот момент сердце Юнги замерло, пропуская удары, потому что он в первые услышал эти слова от младшего и это разливалось теплом в его груди, теперь он понимал что все стало немного яснее, все встало на свои места. ***