Найди меня

*** На улице греют первые лучи яркого весеннего солнца, и Джун наверное уверен, что сошел с ума окончательно, конкретно из-за одного слишком красивого парня, с большими глазами и невероятными, но увы сокрытыми от него, губами, которые тот так и норовил постоянно то прикусить, то провести по ним своим языком, оставляя на розовой кожице сверкающий слой слюны. Они сидели на улице, ожидая приезда Седжина уже полчаса, потому что менеджер не изменяя себе опять попал в какую-нибудь из воздуха появившуюся пробку; сквозь легкое пальто дул свежий ветерок, и одарял легкие прохладой, которые уже жутко устали от пыльной студии и вечно закрытых помещений. Сокджин стоял рядом, о чем-то задумавшийся в полуметре от Мона, и Намджун не мог понять, откуда он такой красивый свалился, и как его вообще притащили с автобусной остановки такого невероятного. -Продолжишь так смотреть на него, он точно перестанет таскать тебе жрачку в студию, потому что сочтет тебя ненормальным, — спокойно парирует Юнги, оседая на высокий заборчик рядом с Намджуном. -Я тебя умоляю, — закатывает глаза альфа, — Тэхена я не переплюну, даже если буду ахереть как стараться. -Но ты и не Тэхен, чтобы тебе это так просто сходило с рук, — уточняет Мин. — Ты действовать вообще собираешься? -Да, но сейчас еще рано, — кивает Намджун, отводя взгляд в сторону, вдумчиво всматриваясь в лаконичный поток машин, — время еще не пришло. -А когда придет, Джун? — выгибает бровь Юнги, — он до сих пор понять не может, кто ему присылает по розовой лилии через день, ты серьезно? Как школьник, ей богу… -А ты можешь посоветовать что-то лучше, Ромео? — Недовольно сипит Намджун, поглядывая на друга через плечо, но лицо Мина остается все такое умиротворенное и совершенно не выказывающее эмоционального диапазона более чем чего-то спокойного. -Пойти и сказать все в лицо, как по мне — самый оптимальный вариант, — говорит Мин, поднимаясь с места, видя давно знакомый минивэн, — Черт, как Седжин-хенним иногда опаздывает, лучше бы нас Чонгук или Сокджин возили. *** Намджун украдкой любит наблюдать за повадками омеги, и сейчас понимает, что окончательно влюбился. В нем играли тысячи чувств, что смешивались в одно, громогласное Любовь, и суть в том, что альфа и сам не мог точно сказать, когда именно это произошло, но точно знал, что истинность не сыграла большой роли на него, она просто подтолкнула наблюдать и быть внимательней к деталям, и именно это послужило ожившим чувствам в груди. Он замечал в Сокджине все: милые повадки, шутки, любовь к готовке и самому процессу, все изменившиеся мелочи в его характере, которые имели место быть в этом мире, кропотливость в уходе за комнатным кактусом… Все это сейчас казалось ему невозможными паззлами, которые собирали лик самого Джина, лик его любви. Ему казалось, что он давно заговорил на Языке Мира, на том, который не дано понять никому, кто не слышит сердца и его чувств, и сейчас он понимал с лихвой, что из этой ямы он больше вовек не выползет, поскольку погряз в песках своих чувств по самое горло, однако, ради всеобщей справедливости, он от туда вылезать и не хочет, потому что эти зыбучие пески зовут Ким Сокджин, и утопать он в них готов хоть всю свою жизнь, а может больше если можно. Джин всегда казался мистическим, нереальным, милым, а сейчас эти мысли просто множились в трое, как зайцы по весне. И Намджуну так казалось даже тогда, когда его разбудили, тряся за плечо, во втором часу ночи, и он окончательно осознал насколько его любит, потому что будь на месте Сокджина сейчас кто угодно, даже его родная мать, он бы послал всех, потому что он не спал около двух суток из-за работы, и лег в блаженную постель только часа три назад. Но открыв глаза и увидев перед собой родное лицо и слыша мягкий, сейчас такой тихий голос, почти у самого уха, он просто не смог бы разозлиться, даже на микрон, единственное чувство, которое сейчас накрывало с головой — желание просыпаться вот так почаще, вот только желательно не во втором часу ночи, а во втором часу дня. Лицо Джина было скрыто густым покрывалом сумрака комнаты, в которой единственное окно всегда было плотно зашторено, потому что спать при малейшем свете Джуну казалось каторгой, но все же красивые, плавные линии его лица было хорошо видно. Большие глаза, в которых Намджун ни единой доли сна не видел, пухлые губы, по которым он просто вытекал лужицей под дверь, да и сам парень в целом, который был непозволительно близко к лицу альфы, пристально смотря на него, пока тот открыл заспанные глаза и откровенно пялился. -Джун? — еще раз проговаривает Джин шепотом, — Ты меня слышишь? -Что ты забыл в моей комнате в столь поздний час? — хрипит Джун, приподнимаясь на кровати, и продолжая смотреть прямо в глаза, — Иди спать. Или Юнги опять тебя вытурил за то, что ты разговаривал во сне? -Ой, я тебя умоляю, разговаривать во снах, это удел Тэхена и Хосока, да и со мной бывало-то всего пару раз, — закатил глаза омега, а потом отвел взгляд, прикусывая пухлые губки, — Я… Не могу уснуть… Мне было страшно кого-то будить кроме тебя и Чонгука, а Гук ушел в студию, и вообщем вот… Джина мучали бессонницы периодически, и обычно он смотрел сериалы, читал или занимал себя хоть чем-нибудь пока сон не настигнет его, иногда будил Чонгука только потому, что у омеги были действительно дружеские отношения с младшим и Джину было откровенно похер на то, что Чону хочется спать и когда он там лег. Младший конечно ныл и возмущался, но быстро уснуть все так не просто не мог, поэтому коротал с ним время. Так же бывало и такое, что Сокджин будил Намджуна, но это бывало лишь тогда, когда ему было совсем тоскливо, и хотелось бы почувствовать тепло приятной компании, и альфа был лучшим претендентом на подобное. Нет, он бы конечно мог бы разбудить кого-то из комнаты Чимина с Хосоком или Тэхена, но вот только Тэ бы не проснулся, максимум пролепетал что-то несвязное во сне и на этом его полномочия все, а Чимин на пару с Хосоком многовероятно пошлют нахуй, еще и посоветуют на чей именно, причем в один голос и единодушно во мнении. На самом деле Сокджин боялся, что и Джун пошлет, но вот только он услышал усмешку со стороны, и скрип матраца. -Давай прогуляемся, — говорит Джун, подходя к шкафу, — Думаю свежий воздух нагуляет в тебе сон. Сокджин улыбнулся, радостно подскакивая и семеня босыми ножками к комнате, пока Намджун с теплой улыбкой качает головой, и натягивает на себя джинсы. Сокджин возвращается быстро, и тут Джун думает, что Сокджин не зря отвечает за внешний вид всей группы, потому что он выглядел прекрасно: светлые брюки, отлично сочетались со свитером широкой вязки, того же бежевого цвета, и очки, Намджун вообще не знал как он существует такой невозможный. На самом альфе была футболка и простые темные, чуть свободные джинсы, которые прекрасно сочетались с тонкой курткой цвета хаки и родными конверсами, в пороге он закатывал глаза, когда Сокджин кутался в длинный шарф и укоризненно смотрел на альфу, призывая его сделать то же. -Почему ты не застегнут и без шарфа? -Потому что на улице апрель, Джин, — закатывает глаза Намджун, открывая входную дверь. -Там все равно холодно! -Там плюс десять! Сокджин пыхтит, но все же выдыхает и даже снимает свой шарф, шипя, что если он простынет, то вся ответственность ляжет на плечи альфы. После того как они вышли на свежий воздух, Намджуну потребовалось около десяти минут, чтобы окончательно проснуться, посредством свежего ночного ветерка, который был очень бодрящим, и под милые рассказы омеги о всем накипевшем. Он ругался на надоедливых менеджеров, которые жить нормально не дают, в следующую же секунду говорил, как любит Седжин-хеннима, а потом ругался на хореографа, который явно сговорился с Чимином и Хосок и теперь пытает Джина и его несчастные попытки танцевать нормально. Джун все это слушал с улыбкой, даже не замечая того, в какой именно момент они начали идти по площади, которая кипела своей жизнью сутки напролет. Там было небольшое скопление людей даже сейчас, когда часы показывали позднее время, в основном это была милующаяся молодежь и женатики, которым не спится и они все еще не пропитались чувством славной юности и влюбленности. Намджун улыбнулся этому, в желании что-то сказать Сокджину, и он повернулся в сторону омеги. -Сокджин, — начал он, но вдруг увидел, как лицо омеги озарено детским восторгом и после, проследят за его взглядом, он увидел игровые автоматы, — Ты хочешь игрушку? — поинтересовался Намджун, и от его слов Сокджин даже вздрогнул. -А, нет! Не то чтобы… — начал махать руками Джин, но Нам уже уверенно шел к автомату, — Эй, Джун-а, ты что делаешь? -Пытаюсь достать тебе вон ту розовую альпаку, а что? — мило проговаривает Джун, кидая в автомат монетку, и пытается джойстиком уловить нужную игрушку. Джун честно пытался, но вот уже пятая попытка обрушивается крахом, каждый раз клешни автомата разжимались в самый неподходящий момент, и он реально был близок к тому, чтобы расстроиться. Сокджин посмеивается, стоя рядышком, и хлопая его по плечику, он изначально понимал, что в подобных автоматах мало что можно выиграть, но и при этом не исключал того, что Намджун его слишком хорошо знает, чтобы сразу взять курс на небольшую пушистую игрушку альпаки, на которую у Сокджина сразу упал глаз. Попытки альфы были милыми и когда Джин уже начал видеть его разочарование, то начал бегать глазами по окружению и искать новое занятие, чем мог бы отвлечь как себя, так и самого Намджуна. В дали он увидел небольшой круглосуточный ларек с мороженым, и сразу улыбнулся. Джун любит подобное, и Джин более чем уверен, что это его отвлечет. -Хей, Джун-а, хочешь мороженое? Тут ларек есть, — по-детски радуясь, говорит Сокджин, — пошли? -Можешь идти, я тебя нагоню, — кивает Джун, ласково улыбаясь. -Почему? -Нужно, — говорит Намджун, — беги. Джин ничего не понимает, и уже было хочет остаться с Намджуном, но теплая улыбка альфы дает понять, что все в порядке, и он бежит к ларьку. Он знает, что Джун любит ванильное мороженое — как говорит сам альфа — неубиваемая классика, а вот Сокджин всегда берет клубничное, потому что оно вкусное, и так сильно напоминает летние ночь, когда можно было с ребятами смотреть на звезды, бегать по небольшому участку около общаги и кушать клубничку, которую покупал Юнги для себя и бычил на остальных посягателей на его лакомство. Так же, он искренне не понимает Тэхена, фанатеющего по шоколадному, потому что шоколадное странное, оно вроде бы шоколадное, а вроде и нет, и эта неопределенность вкуса Джина отталкивала. С детским выражением лица он подбежал к большому окну, и мило улыбнулся мороженщику, симпатичному парню-альфе лет двадцати, который с интересом взглянул на Сокджина, и в ответ тоже подарил ему улыбку. -Чего желает такой красивый парень, такой красивой ночью? — заигрывающе спрашивает парень, от чего Сокджин посмеивается. -Два рожка, клубничное и ванильное, — мило улыбается Джин, у него настроение просто занебесное, и он даже не знает почему, ведь он как минимум прекрасно помнит расписание на завтра, и радоваться там явно особо нечему, но он радуется именно этому мгновенью, когда он гуляет с Намджуном, не думая о проблемах и так хорошо проводя время вместе, что от этих мыслей свет прямо-таки рветься из него, освещая сеульскую апрельскую ночь. Он покачивается на пятках, пока мороженщик накатывает два рожка, как вдруг со спины кто-то подходит и неожиданно омега оказывается в кольце рук, а перед ним та самая альпака, и удивлению Джина предела нет, а уровень счастья взлетает как азот — в космос. Он оборачивается и видит Джуна, счастливо улыбающегося, и показывающего свои ямочки. -А я говорил, что выиграю ее для тебя, — гордо заявляет альфа, когда Джин счастливо взвизгивает, и вращается на его шею, чуть не роняя их на землю. -Спасибо, Джунни! — визжит он, хватая игрушку и обнимая уже ее, — Боже, какая она классная! Ее будут звать РДжей, и обсуждению не подлежит! -Почему РДжей? — непонимающе спрашивает Намджун. -Потому R — RM, а J — Jin, — самодовольно улыбается омега, — Да, думаю, это прекрасно подходит! В его глазах плещется океан счастья и веселья, и он невольно топит в нем Намджуна, который заражается этим настроением, и забирает у парня два рожка оплачивая их, пока Сокджин веселиться со своим новоиспеченным другом, и чувствует себя по-настоящему счастливым. Намджун уже не чувствует сонливость, он чувствует лишь радость, просто быть рядом со своим истинным, который даже не знает этого, и влюбляться еще больше, каждую секунду. Именно это сейчас греет его уставшую душу, и именно Сокджин его вдохновение и муза. Домой они возвращаются ближе к четырем утра, когда сон наконец-то посещает Джина, и он уже начинает утихать в своем порыве ночного счастья. Придя домой, он почти сразу падает на постель, прижимая к себе РДжея, и Джун невольно улыбается от всего этого, его омега слишком милый и это обсуждению не подлежит. Внутри Намджуна сейчас играет искреннее тепло и умиротворение, он полностью спокоен и счастлив, ведь рядом его семья и любимые, и очень скоро настанет час, когда он сможет почувствовать тепло чужого поцелуя на своих губах или шее, но для этого еще нужно время, а пока, он лишь наклоняется перед спящим Сокджином и нежно целует его в лоб, желая спокойной ночи, от чего омега, улыбается сквозь сон, причмокивая полными губками. *** Сокджин четно обвел в кружочек тот день, когда проснулся от вкусного запаха, и придя на кухню увидел кружащего у плиты Намджуна, который вполне удачно готовил мясо. Поскольку Джин только-только проснулся, он было посчитал, что вовсе не вставал и это ему снится, но нет, Намджун тепло ему улыбнулся и сказал, что все опять куда-то смотались до обеденных съемок, а он решил что-нибудь поделать новенькое. В это же мгновение, Джин пересчитал глазами все свои сковородки, кастрюльки, тарелочки и все прочее, что могло пострадать от рук комнатного монстра, и понял, что все реально на своих местах, а Джун смог сам, без чьей-либо помощи что-то приготовить, и если это не тянет с его стороны на подвиг, то Джин уже просто не знает. -Ты серьезно сам приготовил что-то? — хлопает глазками Джин, смотря как альфа пожимает плечами и выкладывает мясо на тарелки, раскладывая по плошкам рис из рисоварки. -Вроде получилось, — говорит Джун, контрольно пробуя, — Хочешь попробовать? Я конечно не ты, чтобы готовить как бог, но вроде даже ниче вышло. Сокджин недоверчиво смотрит, пару раз моргая, но все же осторожно подходит ближе и захватывает губами кусочек, который Намджун держал на вилочке, протягивая ему, и подставляя ладонь, чтобы ничего не бухнулось на пол, и тут омега вскрикнул, расширяя глаза. Было не то чтобы съедобно, было очень даже вкусно, Джин признал в мясе свои любимые приправы и тонкие нотки чего-то остренького, он закивал, смотря на Намджуна, и когда проглотил с улыбкой выкрикнул: -Вкусно, Джунни! — в этот момент альфа чуть не умер от счастья, он и так чуть в мир иной не отошел когда понял, что все кухонные принадлежности живы, а тут еще и сам Сокджин оценил, — Ты такой молодец, я буквально горжусь тобой! Намджун лишь посмеялся, и они сели завтракать под милые разговоры счастливого омеги. ***