Найди меня

*** Солнце освещало детскую площадку, проходя сквозь зеленные листочки и оставляя причудливые тени, начало лета грело замершие в зимней темноте души и тела, с которых сошел былой смуглый загар. Чимин внимательно смотрит за мальчиком которому еще и года нет, он безмятежно посапывает в коляске, пока рядом бегает двух летная малютка, непоседа, за которой глаз да глаз нужен. На Чимине воздушная рубашка, и он чувствует себя невероятно легко, окруженный летним теплом и ветром. Мысли уплывают куда-то далеко, а взгляд падает на обручальное кольцо, которое золотыми бликами играет на его лице, он улыбается, вспоминая супруга, с которым они совсем недавно отыграли свадьбу, Юнги сделал ему предложение красиво, он помнит. Отгремел последний в их жизни концерт, и все они разъехались кто куда, от семьи старших Кимов и след простыл, они сразу же уехали в Пусан, Тэхен с Чонгуком тоже не собирались на долго задерживаться в Сеуле, и сразу после концерта поехали домой, как и Хосок с семьей, было принято решение отгулять окончание их окончание карьеры чуть позже. Чимин был уставший, и облокачивался на своего альфу, немного успевая посапывать, но как только они сели в машину, Юнги повернулся на Пака, выжидая когда тот посмотрит на него. -Минни, — начинает Мин, и Чимин оборачивается. -Да, Юнги-я? — улыбается Чимин. -Мы можем заехать кое-куда? — в глазах альфы было волнение, и некое предвкушение. -Да, конечно. Чимин кивнул, не зная что происходит, он смотрел на лицо истинного, в котором играло волнение и светлая искорка, они ехали по освещенным одинокими фонарями улочкам Сеула, который постепенно теряют свою яркость, как только они выезжали за его пределы, провинциальные домики частного сектора обвивала только появлявшаяся листва, кругом царила середина весны, набирающие цвет бутоны цветков и свежий воздух, проходящий ночным холодком в легких. Чимин смотрел в окно, немного его приоткрыв, сон постепенно отошел, это все же не был душный зал или гримерка, нет, это была свобода. Постепенно они выехали за город, Пак ничего не спрашивал, он видел что сейчас это неуместно, крутой склон годы, и красивые, густые деревья, через какое-то время машина остановилась и Юнги попросил выйти, и как только Чимин встал на ноги, Мин подошел со спины. -Доверься мне, — тихо шепчет парень в самое ухо, закрывая глаза омеги куском плотной ткани. -Хорошо. Чимин кивнул, доверчиво берясь за родную холодную руку, и давая себя довести. Шаг за шагом отдавался по телу, шаги в неизвестность, но Чимин доверял, он доверял шлейфу запаха, рукам, голову, который говорил что они почти дошли, он доверял Юнги. -И, все, можешь снимать повязку. Голос Юнги слышался самодовольно, и когда плотная ткать дала свободу глазам, позволяя открыть века, перед Паком открылась невероятная картина: тысячи огней города создавали отдаленный остров света, переводя свечение в бескрайний небосвод, освещенный тысячами звезд и все это сливалось в одну целую картину из такого далекого света. -О боже, Юнги… Тут так красиво…- вздыхает Чимин. Но Юнги не отвечает и Пак понимает что рядом его нет, но когда он поворачивается, то Юнги стоит перед ним на одном колене, держа в руке бархатную коробочку, в которой красовалось золотое кольцо с маленькой надписью выложено аккуратное «YG», оно чуть мерцает в свете отдаленных софитов, а в глазах альфы, кажется, опять просыпается галактика зимних лесов, и помимо их, сейчас существует лишь ветер, который проходит по коже ободряющей прохладой. -Пак Чимин, согласен ли ты стать моим мужем, и увести эту значимую дату у тэгуков? — говорит Юнги, светло улыбаясь, смотря как на глазах омеги появляются слезы, а руки медленно тянутся к дрогающим губам. -Да! Из воспоминаний о дне, который настиг его более чем год назад, его выводит девочка, подбегающая к коляске, и выжидающие смотрящая на застывшего омегу. Чимин резко вспоминает, что он так-то за детьми приглядывает, и посмеивается, что из него непутевая нянька выходит и за самим бы Мином кто б присматривал, но тут же тепло улыбается побежавшей девчушке, у которой были чуть растрепанны два милых коротких низких хвостика, на что омега смеется и гладит Тэянг по голове. -Да, малышка? — тепло спрашивает Мин, глядя в большие круглые глаза. -А Джинхо еще спит? — тихо спрашивает она, и Чимин усмехается вечным интересом младшей Чон этим омежкой. -Не-а, — мягко отзывается Чимин, смотря на легко похлопывающего густыми ресницами мальчика в розовой кофточке, который смотрел на него, — но я думаю, нам стоит пойти домой, здесь жарко. Старшая малютка кивает и торопиться к дому. Маленькие ножки эхом отбиваются от пола, малышка скачет около закрытой двери, весело смеясь, показывая свои ямочки у самых уголков губ. -Чимин-оппа! — кричит Тэянг, и Чимин не может сдержать улыбку, — быстрее! -Я иду, Тэнни. Улыбается Чимин, в руках держа маленького Джинхо, который все еще сонно причмокивает пухлыми губками, и смотрит на него теплым взглядом. Чимин любит своих тонсэнов, шумная Тэянг была вся в отца и поразительно имела ту самую черту Боны, умела в раз становиться серьезной и слушать все что ей диктовали взрослые, Джинхо же сейчас многого не мог в силу своего слишком юного возраста, но делал успехи, он едва начинал говорить, чаще предпочитая молчать и произнося слова, делая серьезное, возмущенное личико, от чего больно напоминал Сокджина, и изрекал лишь крайнее недовольство, или общался предпочтительно с родителями иногда растрачивая свой скудный словарный запас, состоящий из: папочка, папа, да, нет и прочих легко-запоминаемых слов, то, что мальчишка так рано вообще смог хотя бы так говорить, и говорить хоть немного, но связно, все просто отмахивались на наследственные мозги Намджуна. Джинхо был очень ласков, скорее всего это было присуще омеге, и Чимин понимал что малыш последует стопам папы, став идеалом омеги, у него был очень мягкий характер, иногда Тэхен играл обиженного когда малыш из них двоих выбирал Чимина, и стоило только Тэ скорчить грустное личико и отвернуться, как ребенок обеспокоенно семенил к нему, падая и обнимая, но это было давно, тогда Джин-Джин было всего полгода, а сейчас Тэхен лишь является образом в экране, у которого за спиной постоянно меняется пейзаж, из-за постоянных передвижений. И в какой-то момент Чимин начал понимать что хочет такого же. Это понимание пришло к нему, когда семейство Ким приехало в Сеул на пару недель по делам, останавливаясь в большом доме младших Чонов, пока они в разъездах, и с ними по работе носились все, Юнги, Хосок, даже Бону припахали к делу, и целыми днями Чимин сидел с их детьми, он был их любимым хеном, тем, кого они слушали, и вот сейчас сердце просто рвется из грудной клетки, потому что жаждет почувствовать где-то чуть ниже еще один ритмичный тихий стук чужого, но родного сердечка. Он выдыхает, вставлять ключ от квартиры Хосока в замочную скважину и проворачивая его дважды, только дверь становится отперта, Тэянг влетает туда с диким воплем, и в голове с таким же криком пробегает тридцати трех летний Хос, который мало чем отличался от трех летней дочери. Она сразу же бежит на кухню, крича, что хочет печенье, которое явно на своем месте на верхней полке, куда она даже со стулом забраться не может, и это единственное что ее собственно останавливает, еще было относительно рано, до обеденного времени порядком пары тройки часов, и Мин на ногах с самого раннего утра, потому что нужно было ехать к Чонам на квартиру. -Нет, Тэнни, — строго говорит Чимин, заходя на кухню с Джинхо на руках, — до обеда никаких сладостей! -Ну Чиминни-оппа! — тянет малышка, падая мордочкой на стол, и растекаясь по нему пухлой щечкой, — Только одну! -Нет, и точка! — надувает губки Мин, и выглядит так же как и сама девочка. Но на удивление, Тэ не долго хлюздит и бежит со всех ног в свою комнату ища новое занятие, Чимин все же сжалился и дал ей пачку сока, и это покрыло все его смертные грехи. Омега хмыкает, садя Джинхо на детский стульчик, и давая ему несколько небольших игрушек, пока он увлеченно играл, Мин начал готовить обед, у Боны в последнее время не было ни сил, ни времени, они с Хосоком приходили в часов семь, и Чимин сразу же обозначился, что готовить теперь будет он, у Чонов они были через день, один день Тэянг с Джинхо вели к ним домой, а во второй Чим ехал на квартиру к одним из Чонов. Домашняя суета была покрытыми звуками тихо играющего омежки, смехом Тэянг, которая бегала вокруг Чимина, показывая ему разные игрушки и картинки в книжках, шум готовки и старая дорама две тысячи шестнадцатого года. Тэни пробегала на кухне, где откуда Чимину было хорошо видно экран телевизора, и в момент застыла, безмолвно смотря на картинки, а потом протянула пальчик и посмотрела на омегу. -Там Тэхенни-оппа! — сказала она, смотря на красивого молодого парня, с длинными волосами и в традиционном ханбоке. -М? — не сразу понял Чим, а потом взглянул на экран и тепло улыбнулся, — А, верно, это наш ТэТэ. Малышка опустила голову, и задумалась, улыбка с ее личика пропала, и она тяжко вздохнула. Тэхен вместе с Чонгуком уехал когда Джинхо было еще около двух месяцев, и больше она ни одного ни второго не видела, только слышала несколько раз, потому что в основном они звонили ее родителям далеко за полночь, а если и раньше, то ей особо ним не давали побеседовать. -Хей, Тэнни, ну ты чего? — мягко спрашивает омега, приседая рядом с девочкой, которая переминает платьице в руках. -Я соскучилась по Тэхенни-оппе и Чонгук-оппе, — мямлит она, — они скоро вернуться домой? -Оххх, — Чимин и сам не знал когда эти блудные кролики прилетят в Корею, и врать ребенку не собирался, так что приподнял ее отросшую челку и поцеловал в лобик, от чего Тэ засмеялась, — Я уверен что они приедут как только насладятся друг другом на полную. Тэянг этого хватило, и смеясь, она побежала играть дальше. Часы показывали десять вечера, и оба ребенка уже откровенно клювали носом, вот только если Джинхо ничего не мешало уснуть, подползая на диване в притык к Чимину, который лежал с ним, то Тэянни мешало все, отсутствие родителей, вечное беспокойство, гиперактивность и так далее. Чимин не мог смотреть как девочка мечется из угла в угол комнаты, ища тихое занятие чтобы не разбудить младшего Кима, так что ехидно улыбнулся и подозвал ее к себе. -Хей, Тэнни, — мягко сказал он, — хочешь я расскажу тебе сказку? — личико малышки засветилось и она посеменила к дивану, закарабкиваясь на него, и плюхаясь совсем рядом со своим оппой. -Хочу! — шепотом крикнула она, — про что расскажешь? -Про прекрасного принца, который предал родное королевство ради любимого, — мечтательным голосом произнес Чимин, смотря девочке прямо в глаза, видя как в ее шоколадных озерцах просыпается неподдельный интерес. Он принялся за рассказ, обнимая обоих малюток, которые лежали на его руке. Джинхо все еще безмятежно спал, и Тэянг тоже задремала спустя полчаса сказки. Мин любовно смотрел на детишек, он их любил и они его, и сейчас что-то в душе трепетало, просилось сказать и быть понятым, просила того же, просила стать родителем. *** -Намджун, шевели булками! — рявкает Юнги, топчась на одном месте. -Юнги, успокойся, все пучком, — беспечно произносит Бона, ожидая пока Намджун с Хосоком возьмут все пакеты и откроют дверь подъезда. -Вот именно, Юнги, видишь мы с Джунни не волнуемся, а у нас есть повод поволноваться за десяти месячного сына, а Чимину, попрошу, тридцать один, взрослый мальчик уже, — выдыхает Сокджин, хотя ему реально не по себе, Чим не отвечал на звонки с десяти вечера, и эта неизвестность канала. -Да не орите вы все, — выдыхает Намджун, проходя в подъезд вместе с Хосоком, которого подрезал влетевший Юнги. Лифт ехал бесщадно медленно, и Юн прожигал взглядом Хосока, которому приспичило купить квартиру на семнадцатом этаже, и сам Чон за столько лет жизни здесь уже и не помнит сколько раз жалел сам, и сколько раз на него так же смотрели другие (в частности Бона), хоть квартиру меняй, ей богу. Только кабина лифта открывается, Юнги вырывает у Хоса ключ, несясь на всех парах в квартиру, он кое-как ее открывает, и влетая туда, единственное что он не забывает снять обувь, потому что рискует остаться без ног, Бона мыла полы пару дней назад на его же глазах, и несется в зал, замирая на входе, так и не успев крикнуть «Чимин-а!», остальные входят почти сразу и видят то же самое, в углу слышится дуэтное Чоново «Оу-у-у-у!», а у Мина внутри что-то екнуло, Чимин лежал на диване, мирно посапывая, рядом в его объятьях были оба ребенка, Джинхо прижался к нему, и дышал в район шеи, а Тэянг в виде звездочки сопела, лежа на его руке, обнимая одной ручкой его небольшую ладонь. Джин хихикнул, мило улыбаясь и подходя к детям (а их там было три). -Ну вот, а ты переживал что с ними что-то случилось, — говорит Сокджин, приседая на край дивана и гладя омегу по голове, — а они просто уснули, — он наклоняется в уху Чимина, чтобы разбудить его, — Минни, просыпайся, пора ехать домой. Чимин морщится, немного плотнее ежась, а потом открывает заспанные глазки, он смотрин на расплывчатые очертания Сокджина, а потом видит и остальных, когда его зрения возвращается в норму. -Джин-хен? — лепечет он, еле слышно, — Который час? -Пол первого, — отзывается подошедшая Бона, — Чувствую вы сегодня провели очень насыщенный день. -И то верно, — Хосок забирает на руки свою дочь, на ходу чмокая в висок Бону, а сам Чимин аккуратно старается передать чутко спящего Джинхо в руки родителей, — Вы наверное писали, я телефон на кухне оставил, тут его плохо слышно. -О, Юнги обзвонил тебе все контакты. Хихикает Сокджин, а затем Чимин видит и самого альфу, Юнги стоит в проходе, кажется до сих пор немного онемевший от увиденного, но все же встрепенувшись, и подходит в Чимину. -Поехали домой? — тихо произносит он, помогая Чимина подняться. -Угу… Мины вышли из дома первыми, оставляя позади воркующих над своими детьми Чонов и Кимов, Чимин все еще был в состоянии застывшего желатина, и лишь выйдя на улицу прохладный июньский ветер окатил его и позволил немного взбодрится. Юнги все это время молчал, молчал в лифте, по дороге к парковке, и в самой машине, тишина Сеульских многоэтажек престижного района, свет главных улиц, и умиротворенность частных секторов, где жили Чимин с Юнги, дорога отняла приличных сорок минут, что было достаточно быстро. Чимин, успевший проснутся окончательно в машине, пока было открыто окно и сквозняк заставил распаленное сном тело остыть, был обеспокоен тишиной и сосредоточенностью со стороны Юнги, они и в правду молчал, не проронив ни слова, так что когда они приехали домой, Чим посеменил в душ, а Юнги заваривал себе чай, омега конечно знал что принял прохладный душ очень быстро, но когда он вышел, Юнги все еще стоял у кухонного гарнитура, смотря в чашку с чаем, Чимин осторожно подошел со спины, кольцуя альфу руками на его талии, и прижимаясь носом к изгибу шеи. -Юнги-я, – шепчет он, — что-то не так? На работе проблемы? Альфа расслабленно выдыхает, разворачиваясь в объятьях, и притягивает Чимина сам, его успокаивает теплый аромат персика и миндаля, который уже несколько лет не перекрывается блокаторами, и аккуратно гладит спину мужа, он любит Чимина, и не хочет чтобы тот волновался из-за того, что Юнги просто задумался. Альфа поднимает голову Чима за подбородок, заставляя смотреть на себя, и мягко улыбается, когда их губы встречаются в нежном, пропитанном искренностью и любовь поцелуе. -Все хорошо, милый, — тепло говорит Юнги, — просто задумался над кое-чем, — он оставляет легкий поцелуй на кончике носа омеги, — пошли спать, я устал. Чимин кивнул, следуя за мужем, который сразу же пошел в направлении спальни, с завтрашнего дня омега хотел начать операцию «Уговорить Мин Юнги завести ребенка». Отчет двух недель до отчаянья был запущен. *** Утро для Чимина началось не очень обычно, но приятно, за последние пару месяцев ранее время его подобным радовало редко, поэтому омега был готов урчать от счастья. Юнги все еще спал, крепко прижимая к себе, и дышал ему в макушку, за окном играло яркое летнее солнце, которое проходило сквозь ветки и бликовало на светлом полу силуэтами листиков, приоткрытое окно тормошило прозрачные шторы, и на улице смиренно тихо. Чимин обнимает Юнги, улыбаясь и потираясь носом о его сильную оголенную грудь, он уже знает что в такие дни альфу всегда тянет на нежный утренний секс, потом они как обычно это бывает пойдут в душ, а потом варка приятного утреннего кофе, пока омегу обнимают со спины просто так, рассказывая о каких-нибудь мелочах. Пока Чимин задумывается, альфа открывает глаза, и в потоке утренних мыслей омега и не замечает как его глядят по спине, крепче прижимая, и нежно целуют в макушку. -Доброе утро, Минни, — сонно тянет Юнги, смотря ему в глаза. -Доброе, Юнги-я, — сладко улыбается блондин, вытягиваясь за поцелуем. И он его и получает, так же как и продолжение по маленькому списочку приятной будничности выходных дней. Юнги сегодня никуда не надо, как и остальным, они планировали после обеда заглянуть к Намджун с Сокджином на субботние посиделки с печенюшками, которые сразу после распада стали негласной традицией, они уже от части привыкли через неделю ездить в Пусан, но раз уж Кимы сейчас здесь, то почему бы и нет. Утро проходит размеренно, до двух часов после полудня они успевают прибраться, смеясь, разглядывая старые фотоальбомчики коих накопилось много, столько памятных фотографий которые сняли Тэхен с Чонгуком, последний год эти двоя делали особо много снимков, а спустя всего два месяца после рождения Джинхо, оказалось что они готовили их в качестве подарка к своему отъезду. Чимин искренне любил свои цветы, любил здоровые драцены, которые не внушали альфе никакого доверия, любил и свою мини коллекцию суккулентов, и он любил сам дом, который они с супругом приобрели относительно недавно, пожив в собственной квартире всего ничего, а полгода назад пришла мысль о покупке небольшого одноэтажного дома, и собственно говоря мысли материальны. По дороге к дому младших Чонов по радио заиграла кажется такая родная, но такая далекая песня, голос Чонгука разливался в летнем ритме, вещая о своей эйфории, и Чимин невольно заулыбался, он любил эту песню, как бы не стебался над младшим в то время, но песню реально любил. А когда машина наконец-то притормозила, то из дома сразу вылетела маленькая девочка, в красивом белом платьице с мелкими розовыми цветочками, которые явно были вышиты поверх, Чимину особо понравились кружева на воротничке, и рукавчиках-фонариках. -Оппачки! — выкрикнула Тэянг, и Юнги сразу присел на одно колено, ловя непоседу. -Привет, миледи, — мягко говорит Юнги, и Чимин отмечает что для них она барышня благородных кровей, больше чем для родителей, хотя Хосок иногда завет ее принцессой, — как дела? Голос Юнги кажется таким теплым по отношению к детям, ко всем, будь это простой мальчонка, который врежется в его ноги в парке, не заметя препятствий в игре в салки, или дети их друзей. Чимин давно считал их родными, и для его альфы это было таким же простым понятием, но и все же внутри Чимина это гложило, его муж любит детей, это уже плюс для него самого. Тэянни немолчно разговаривала, рассказывала как они с мамой делали какие-то поделки, как родители ругались и ворчали по поводу того, кто поведет ее в садик, потому что у обоих был выходной, а вставать рано не хотелось ни одному, ни другому, и в итоге Тэянг спала с ними до обеда, и еще о всем, всем, всем, включая что Джинхо спит, и ей скучно. Мины вошли в дом Чонов с улыбкой осматривая пространство, Чимин здесь не был уже давно, обычно Кимы приезжали к ним сами, а тут возможность посетить дом друзей, на втором этаже была закрытая комната, ее не открывали уже порядком полугода, потому что так захотел Сокджин и сам Тэхен, стен хранили в себе запахи младших, столько воды утекло, а дом все еще помнил их аромат и дух, стены все еще были обрисованы странными каракулями Тэхена в коридоре второго этажа, там все еще было много картин, фото в рамках, уюта и даже студия Чонгука все еще была в разрухе, как ее и оставил младший, хоть Джин и порывался там убраться, причем не однократно. Когда омега был в доме в последний раз, он был бездыханен, но сейчас в нем кипела жизнь, бегали Намджун с Хоком на побегушках у своих супругов, Сокджин готовил, Бона накрывала на стол и командовала, и пришедших только сейчас парней так же быстро втянули в общую калию работ. Спустя час, когда все уже сидели на небольшой уличной террасе, и пили лимонад сделанный Боной, Юнги заметил важное отсутствие. Рядом нет Чимина, он еще раз огляделся по сторонам, в мыслях было то, что он играет малышкой Тэ, но она весело скакала на коленях Намджуна, прося покатать на плечах, так что альфа пододвинулся чуть ближе к Сокджину, почти на ухо спрашивая. -Джин-хен, ты не видел Чимина? — спрашивает он, когда Джин переводит на него такой же недоумевающий взгляд, и быстро обводит взглядом комнату. -Нет, может он пошел на кухню? — поспешно соображает Сокджин. И Юнги бесславно идет сначала на кухню не находя там своего омегу, затем заглянул в гостинку, надеясь увидеть его там, разглядывающего старые фото друзей, но и там его не было. Юн решил просто обойти дом, потому что просто так, ничего не сказав, Чимин исчезнуть не мог, поэтому обойдя весь первый этаж, он пошел на второй, он передвигался предельно тихо, потому что на этаже, в одной из гостевых комнат спал малыш Джинхо. Уже идя по лестнице, Юнги почувствовал родной запах персиков и миндаля, и более смело направился, ведомый шлейфом любимого, запах привел его к двери за которой как он понял спал младший Ким, от юного омеги уже исходил очень легкий и слабы запах хлопка и бергамота, а около двери его чувствовалось весьма хорошо. Альфа чуть приоткрывает дверь, слыша тихое напевание мягкого голоса, и видя темноту комнаты: внутри сумрачно, закрытое плотными шторами окно не дает солнечному свету пробиться внутрь, после двухчасового сна ребенка, воздух в комнате пропитался легкостью его запаха и примешавшегося запаха Чимина, сам же омега сидел рядом с его кроваткой, спустя через ее высокие бортики свою руку, и смотря на тонсэна, как он хлопает своими очаровательными ресничками, и играет с пальчиками на руке омеги. Сердце трогает эта картина, и в голове Юнги возникает мысль, что он хочет видеть как его Минни будет так же сидеть над их ребенком. Простояв так минуту в ступоре, Мину кажется, что его супруг его не заметил, так что решает подать голос, чтобы Чимин не сильно испугался. -Он уже проснулся? — мягко спрашивает Юнги, садясь рядом и обнимая своего омегу, который положительно кивает, — он так на Сокджина похож. -Угу, — кратко заключает омега, улыбаясь проснувшемуся малышу, — я уверен, что когда он вырастет будет невероятно красивым, таким же обаятельным как и его папа, и умным как отец. -Я тоже уверен в этом. Они молчали минуту, а потом Чимин решил перейти в наступление. -Как думаешь, — начал он медленно, обращая на себя внимание супруга, — на кого больше будет похож наш ребенок? Юнги застыл в легком ступоре, он слышал в слова омеги откровенный и не скрываемый намек, но в голову пришла идея, играться так же, как и затеял это супруг, которого Мин слишком хорошо знает. -Думаю на тебя, — кивает он, а затем встает с постели, — пошли ко всем, наверное Тэянг уже с ума сошла в кругу этих шумных взрослых. -Угу, — Чимин не доволен, но и сдавать позиции не собирается. *** Прошло ровно двенадцать дней с первой попытки Чимина тонко намекнуть альфе о том, что он хочет детей, и сейчас омега ломается, он просто продолжает смотреть на широкие плечи хена, который хлопочет на кухне, уже в их доме в Пусане, пока альфы на улице готовят мясо на гриле, старшие Чоны не смогли приехать, так как они в Кванджу, навещают стариков, а вот Мины и Кимы решили собраться. Чимин наблюдает за легкими движениями Сокджина, пока тот нарезает овощи, и тихонечко напевает собственную старую песню себе под нос, а младшему лишь остаётся растекаться уставшей от всего этого лужицей на столе. -Сокджин-хе-е-ен, — жалостливо выстанывает Чимин, и Джин оборачивается на него, — я все-е… -Он так и не догнал? — понимающе спрашивает старший омега, вслушиваясь в тишину, проверяя не проснулся ли Джинхо, который спал на улице с альфами, Сокджин конечно доверял Намджуну, но радионяню все ровно поставил, доверяй, но проверяй, как говорится. -Не-а-а, — хнычет Мин, — я намекал на примере Джинни и Тэянг, купил крохотные носочки, но он нацепил их на куклу которую я, к слову, тоже купил как намек, при нем лазил на всяких форумах, говорил о детях, и так далее по километровому списку! — бурчит Чим, надувая щечки, которые он опять немного наел за все это время. -Ох-х, мне как-то с трудом верится, что наш Юнги такой глупый, — опираясь на столешницу позади себя, говорит Сокджин, покачивая головой, — я понимаю ты бы Намджуну пытался что-то такое сказать, но Юнги-то куда? -Вот именно… — немного обиженно кивает омега. -Скажи прямо, -заключает он, — у вас скоро годовщина, ведь верно? -Через пару дней, — кивает Чим, — думаешь? -Уже уверен. На улице было хорошо и тихо, солнце светило не ядовито, а нежно, в люльке на террасе мирно посапывал маленький ребенок, а рядом негромко разговаривали два альфы. -У меня скоро сердце разорвется, — выдыхает Юнги, падая на плетенный стул, — он мне так старательно намекает, что хочет ребенка, а я как кретин претворяюсь бревном. -Так в чем проблема? — выгибает бровь Намджун, проверяя сына, — зачем ты затеял эту игру? -Сам уже не знаю, первую неделю это даже весело было, он напокупал всякой детской хрени, а сейчас ходит грустный, из-за того, что я идиот. -И что ты собираешься с этим делать? — все так же с навыками первоклассного психолога спрашивает Джун, — ты ведь знаешь что будет, если Чим обидится, там никому хорошо не будет. -Да знаю я, — гаркает Мин, думая как решить проблему, которую сам, к слову, создал. Он прикрывает глаза, наслаждаясь соленному бризу недалеко находящегося дома, и думает, что совсем скоро годовщине, их первая годовщина с того дня, как Юнги сделал предложение и они тихо-мирно расписались, начав настоящую спокойную семейную жизнь. *** Трасса от Пусана до Сеула была освещенная софитами фонарей, которые провожали машину, отправляющуюся уже в первом часу ночи домой, Юнги и Чимин не говорили, оба были где-то далеко в своих мыслях, вот правда сил не было уже на то, чтобы хоть как-то здраво соображать на эту тему, ведь она занимала их головы уже не первый день. Тихие улочки встречали своими одинокими фонариками у домов, зеленью и лаем собак, тихий звук затормозившей шины колес, скрип гаражной двери, которая открывала с брелка, и синхронные хлопки автомобильных дверей. Чимин не спешно достаёт связку ключей, и отправить дверь в дом, родной дом встречает тишиной и приятным запахом, смесью их природных и свежим, днем был дождь и открытое окно в гостинной взяло от воздуха все, наполняя пространство азотом. Омега сразу посеминил к душу, сна не было, и даже горячая вода не дала этой эйфории сонливости, выйдя из ванной комнаты, за ним сразу же зашел Юнги, успел поймать явно не находящегося в игровом настроении омегу, и поцеловать его в пухлую щечку, от чего тот съежился. Чимин стонет, падая лицом поперек кровати, и уже после заползая на свою сторону, он сразу кутается в одеяло, делая из себя обиженного, на самом деле просто он немного расстроен, сегодня был потрясающий день, но вот под конец, мысли его совсем замучили, они вились вокруг него как вороны вокруг свежей могилы, и именно из-за этого он не сразу замечет как матрас проминается и рядом с ним ложится Юнги, он аккуратно пододвигается ближе, обнимая Чимина, который на рефлексе пристроняется ближе, и тяжело выдыхает когда чувствует тягучий поцелуй на шее. -Минни, — тихо зовет его Юнги, больше не в силах терпеть и ждать. -М? — Чимин понимал, что если Юнги сейчас предложит заняться сексом, то он откажет, сказав что устал, потом что был не в духе. -Прости, — Омега вздрагивает от этого слова, он не понимает о чем говорит его альфа, поэтому в тишине, шурша простынями, поворачивается в родных объятьях, и смотрит прямо в темные глаза, которые он все ровно видел, не мотря на темень комнаты, — я такой дурак, а ты из-за меня грустишь. -О чем ты? — спрашивает Мин, хлопая ресничками. -Я понимал все твои намеки, просто я тупица, и решил что будет занятно потянуть стрелки часов, — выдыхает Юнги, оставляя легкий поцелуй на губах своего супруга, — если ты хочешь детей, мог бы сказать это на прямую, но все эти дни ты был такой милый, что я на тебя наглядеться не мог, как ребенок, который пытался намекнуть матери, что хочет машинку на день рождения, — Юнги хихикает, но потом видит блик слез на глазах лежачего рядом омеги, — Ч-чимин?! Прости, я не хотел, я такой дурак, прости пожалуйста я… Он не успевает договорить, потому что Чимин кидается на него с поцелуями, оставляя лишь легкое «Дурак» и прося сделать его папой до их годовщины, а Юнги дважды говорить не нужно. *** Вновь солнечное утро встречает своими игривыми лучами яркого февральского солнца, Юнги приоткрывает глаза, видя перед собой темную макушку каштановых волос, он улыбается, спускаясь взглядом по мирно спящему лицу, дрогающим ресницам, пухлым губам, которые сладко причмокивали, и невольно заглядывается оставляя поцелуй на щеке мужа. За последние полгода Чимин совсем округлился, если на первых месяцах его беременности это было почти не заметно, то сейчас он походил на круглого пингвинчика, постоянно носил огромные свитера, щеголял по дому в одной огромной футболке, не любил выходить на улицу из-за того, что там холодно, а ему лень одеваться, и Юнги его одевал, смеясь, что его супруг похож на шарик, и получая за это люлей и минутную обиду. Чимин был для Юнги самым драгоценным, что вообще мог себе представить парень, ничего в мире, казалось, не могло затмить его красоту, пока он немного ворчливый вынашивал их ребенка, Юнги помнит как они с трепетом посещали врача, как были счастливы, когда узнали что омега беремен, и как они ходили совершенно недавно по магазинам, и обустраивали детскую. Чимин ведет носом, немного ежась под одеялом, и притягиваясь как можно ближе к мужу. Запах Юнги ему был просто необходим, он спасал от тошноты, когда портилось настроение и когда было без причины грустно, ему нужен был Юнги, потому что он любил. Открыв заспанные глаза, он видит улыбку мужа, его теплые смолянисто чёрные глаза, и чувствует его руки на животике, и сам невольно улыбается, потираясь носом о чужую кожу. -Доброе утро, любимые, — мягко говорит альфа, целуя пухлые губки, — как вам спалось? -Твой сын пинался во сне! — бубнит Чимин под смех Мина, — Вот вы все альфы такие? -С чего ты взял что у на будет сын-альфа? — спрашивает альфа, тепло смотря в глаза. -Я его папа, я чувствую это, — лишь ответил парень, обхватывая шею мужа руками. Юнги смеется, прижимая ближе омегу, и посыпая все его личико поцелуями. Еще когда они впервые пошли к врачу на узи, оба обусловились, что не хотят знать первичный пол ребенка, и для них обоих это все еще оставалось тайной, они решили сделать это сюрпризом, но вот только Чимин своим предчувствием все портил и предсказывал пол малыша, как первичный, так и вторичный, и Юнги это немного пугало, вообще омеги в этом плане пугали немного, он все еще вспоминал Тэхена, который притащил Боне на третьей неделе беременности платьишко с рюшами и сказал что это для их с Хосоком дочери, Хосок еще долго был в шоке и косо поглядывал на Кима, после того как им на первом узи сказали, что у них будет девочка, помнил как омеги в полном составе обсуждали, что из ребенка Джина и Джуна выйдет просто невероятно обаятельный омега, и опять в яблочко, вот только если Кимы и оговаривали все же, что если у них родится омега то первый слог в имени будет Джин, а если альфа, то Джун, вот правда сам Намджун уже и сам поверил на месяце седьмом что их сынок будет омегой. Все это седьмое чувство настораживало и немного пугало, но не сейчас, сейчас его просто радовал выходной и любимый прямо под бокой, а остальное было неважным. *** Март выдался холодным, несмотря на то, что весь февраль стояла теплая погода, март не радовал таким благосклонием к людям, и лишь под самый его конец разошелся теплом и позволил зацвести вишне и персику в садах, Юнги помнил как увидел за окном первые цветки соседского персика, которые свисали к ним через забор и как в этот же день Чимину стало плохо и его срочно повезли в больницу. Роды проходили долго, и Юнги наверное сломался раз пять за это время, он все это время был рядом с Чимином, говорил с ним, помогал и пару раз тайком выпинывал Тэхена, который неизвестно какой магией втискивался в палату, отдавая его в руки Чонгука. Уже смеркалось, за окном расходились последние лучи солнца, и небо покрывалось пеленой фиолетового свечения, как по палате наконец-то через крики Чимина прорезался тонкий младенческий плач, и все пространство вокруг залил запах чистого азота, подобный тому, что бывает после приливного дождя, запах свежести. Чимин улыбался сквозь слезы, Юнги так же не смог сдержать порыв эмоций, и неся их сына на руках к папе, плакал, счастливо улыбаясь. -Мы ведь так и не обсудили как назовем его, — тихо говорит Юнги, слыша гомон со спины и понимая что сейчас в палату ввалятся парни, которых уже после первых родов в одном и том же роддоме не держат потому что бесполезно было, а тут вообще уже забили на них. -Мин Минки, — тихо шепчет Чимин, потому что голос предательски сипел после тяжелых криков, — красиво звучит… -Ты прав. — шепчет Мин, когда новые слезы подступают к глазам из-за тихого зевка их сына, — Боже… Я так люблю вас! ***