you are my universe, and i lost you

Я просыпаюсь и смотрю на часы — 7:30. КёнСу всегда просыпался в это время. Он осторожно открывал и закрывал дверь, с особой нежностью он перед уходом целовал меня в лоб или нос. Ему удивительным образом удавалось передвигаться по квартире тихо, без лишних звуков, словно кот, чего не скажешь обо мне… В полудреме я слышу шипение чайника, мягкие шаги на кухне и тихое пение парня. Лениво потянувшись на кровати, я открыл глаза. Темнота в комнате ударила по лицу, и я пришел в себя. Показалось. Снова. Прошло уже около трех месяцев. А я продолжаю просыпаться в 7:30. В чужой квартире, в чужой кровати… эти три месяца я словно живу чужой жизнью. Мне иногда кажется, что представляя его в своих мыслях, я пачкаю его светлую память. И стоит мне закрыть глаза — передо мной всегда он. Но не задумчивый с глубоким взглядом мужчина, а лежащий на мокром асфальте холодный, неподвижный в луже крови мужчина для которого все кончено. Каждый раз я пытаюсь протянуть руку в его сторону, но при этой попытке все превращается в прах и заполняется тьмой. С тех пор, как не стало КёнСу — не стало меня. Завернувшись в одеяло по самые уши, я пытался оглушить свой же крик. Несколько раз после первых срывов соседи вызывали «скорую», но спустя время они перестали обращать внимание на это, будто я и не существую вовсе. А существую ли я на самом деле? Определенно нет. После того дня моя жизнь оборвалась и это не изменит никто. Уткнувшись в подушку лицом, я уже не сдерживал всхлипы и слезы. Слишком больно чтобы признать. Слишком больно… оторвав голову от подушки, в отчаянии я прокричал в пустоту. Я скучаю. Я люблю тебя… я скучаю… Перевернувшись на спину, я еще раз посмотрел на потолок и поднялся с кровати. Оставив все как есть, я поплелся в ванную. Дома можно выпускать всё, на работе нельзя. Нужно держаться и с противной улыбкой провожать каждого клиента. Вот так и начинается мой новый день в моей жизни без КёнСу.