Пока смерть не разлучит нас. Книга 1

Впервые за долгие месяцы Луна ощутила покой. В своем исцеляющем сне она парила, подобно птице, над бескрайним синим морем, широко расправив белые крылья и ощущая, как свежий, соленый воздух наполняет ее легкие. Радужный свет, льющийся отовсюду, пронизывал ее насквозь, словно у нее не было плоти, и он становился все ярче и яснее, ослепляя ее своим сиянием. На секунду зажмурившись, она приоткрыла веки и поняла, что разбудило ее. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь кружевной тюль, играли яркими пятнышками на ее лице. Некоторое время она лежала неподвижно, наслаждаясь приятной негой во всем теле, и вдруг поймала себя на мысли, что улыбается. Улыбается новому дню, встретившему ее теплым прикосновением, свежему летнему бризу, что ласкал ее через приоткрытое окно, она улыбается новой жизни, открывшейся перед ней с приездом в этот солнечный пряный край. Цепочка воспоминаний привела ее к мсье Матье, и утреннюю безмятежность как рукой сняло. Резко сев в постели, она с ужасом уставилась на ночную сорочку, надетую на ее голое тело. Глаза тут же тревожно заметались по комнате. Вчера, когда она ложилась в эту постель, на ней было платье и нижнее белье, а теперь лишь эта старая хлопковая ночнушка! Задыхаясь от стыда и паники, она принялась лихорадочно прокручивать в голове события минувшего вечера, но последнее, что она помнила, это убаюкивающий голос Матье и его горячие прикосновения. — О, Господи! — простонала она, схватившись за голову. Он прикасался к ней…. Он трогал ее! Луна закрыла ладонями свое пылающее лицо. Еще никогда в жизни она не обнажалась перед мужчиной, а теперь это произошло без ее сознательного присутствия! И перед кем — перед ненавистным соседом! Разве можно было загнать себя в еще более унизительное положение?! Он ведь даже не скрывал своих намерений! Она сжалась, чувствуя, что к горлу подступил комок, и обхватила себя руками. Несколько минут она просидела, рассеянно блуждая взглядом по предметам в комнате и стараясь этим успокоиться, потом добралась до ванны и стала наполнять ее водой в надежде, что горячая вода расслабит ее. Погрузившись в пену, она откинула голову на бортик и закрыла глаза. Горькая обида от ущемленной гордости и оскверненной чести снова подступила к горлу, и ей показалось, что она вот-вот расплачется. Чтобы слезы не хлынули из ее глаз, она сильно сжала веки и стала глубоко и сосредоточенно дышать. И на что она только рассчитывала, когда согласилась на этот ужин? Отомстить ему, поставить на место? Да разве могла она тягаться с ним…. — Мерзавец! В ее мозгу отдельные детали событий, словно части мозаики, начали складываться в определенную картину — она новая игрушка. Возможно, размеренная жизнь настолько наскучила соседу, что он нашел себе забаву в том, чтобы изо дня в день изводить приезжих. Наверняка, у него уже был богатый опыт таких представлений, и он был прекрасным актером собственного театра. Ведь она успела попасться на его розыгрыши уже несколько раз за последние сорок восемь часов. Всего сорок восемь часов! Перед ее глазами всплыла высокомерная ухмылка соседа и пронизывающий до костей взгляд. И каким же образом она могла сохранить теперь в себе хоть каплю достоинства, когда сама подкинула ему пищу для новых издевательств? Поток ее саморазрушающих мыслей прервал неожиданный стук в дверь. Сердце притихло, пока она прислушивалась к тишине, но когда стук повторился, забилось в груди с удвоенной скоростью. Через минуту она стояла в коридоре, завернутая в белый махровый халат, и тщетно пыталась найти хоть немного мужества, чтобы встретиться со своим врагом лицом к лицу. — Кто? — механически спросила она, хотя уже точно знала, кто стоял по ту сторону входной двери. — Матье. От звука его голоса ее кожа тут же покрылось мурашками. Избегать встречи с ним было бессмысленно, ведь они были соседями, а значит, рано или поздно ей придется столкнуться с ним. Лучше показать поруганное достоинство, чем бежать, трусливо поджавши хвост. Затянув на себе пояс халата потуже и взглянув на образующуюся под ее ногами мыльную лужу, она решительно повернула ключ в замке, сделала панический глубокий вдох и открыла. Их взгляды сразу же нашли друг друга. Его глаза были такими черными, что зрачок сливался с радужкой. Сначала она испугалась и хотела тут же захлопнуть дверь, но потом взяла себя в руки и попыталась принять невозмутимый вид. — Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — непослушная темная прядь упала на глаза Матье, когда он чуть склонил голову на бок, с любопытством разглядывая влажное и раскрасневшееся от принятия ванны лицо девушки. На какое-то мгновение этот взгляд смутил ее, но она попыталась совладать со своей неловкостью. Гнев придал ей сил. — Извращенец! — крикнула она и ударила его кулаком в живот. Мужчина порывисто выдохнул и отшатнулся, но глаза его вызывающе заблестели, а на щеках проступили ямочки. — Вижу, ты пришла в себя. — Вам должно быть стыдно! — Стыдно за то, что сделал тебе приятно? — Да с чего вы взяли, что мне было приятно?! Луна тут же пожалела о своих словах. Самодовольное выражение его лица и блеск в глазах уничтожили последние крупицы ее достоинства. — Я знала, что вы снова выкинете какой-нибудь унизительный розыгрыш! — Неужели? — с деланным любопытством поинтересовался он. — Это как раз в вашем духе. Наверное, вы что-то подсыпали мне в вино! — Чушь. Луна упрямо задрала подбородок, скрестив руки на груди. — Я не впадаю в полуобморочное состояние от двух бокалов вина! — Да ты и без вина еле на ногах стояла, — он снисходительно хмыкнул, — так что нет ничего удивительного, что пара бокалов так подействовала на тебя. — Мне уже все ясно, — глаза девушки сузились в презрительном выражении, — вам просто хотелось доказать мне, что для вас не составит никакого труда уложить меня в постель, и вам это удалось! Можете гордиться собой. Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство в полной мере. Матье медленно вздохнул, с трудом сдерживая настойчивое желание сжать маленькую нахалку в своих руках и пару раз хорошенько встряхнуть, чтобы сбить с нее эту напускную самоуверенность. Ему категорически нравились эти тоненькие трепещущие ноздри и воинственный взгляд. Он чуть склонился к ней и, понизив голос, проговорил: — Запомни, мне не потребуется вино, если я захочу получить от тебя чуть больше, чем тот целомудренный ужин, — она не успела даже рта открыть, чтобы возразить, как он уже отстранился и добавил обычным голосом, — так что, все дело только в твоем физическом состоянии и разыгравшейся фантазии. — Фантазии?! — заикаясь, выдавила она. — Тогда как вы объясните, что уснула я в платье, а проснулась в ночнушке?! — Ах, это…. Да там практически не на что было смотреть, — пожал он плечами, и в темных глазах снова промелькнула насмешка. — Какое же вы чудовище, — унижено процедила она, — мне жаль, что я вынуждена жить с вами по соседству. Ваши поступки аморальны. Мужчина едва ли слушал собеседницу, с пристрастием разглядывая ее лицо. Осознав, что чувство вины Матье вряд ли знакомо, Луна прекратила попытки воззвать к его совести. Выдержав несколько секунд под его изучающим взглядом, она заговорила с холодной вежливостью в голосе. — Верните мне мое платье, и я больше не буду вспоминать вашу грубость. Мужчина, наконец, отвлекся от созерцания ее чувственного рта и обиженно выпяченного подбородка. — Оно останется у меня, — невозмутимо отозвался он, — это будет тебе поводом заглянуть ко мне снова. — Что?! — в округлившихся глазах девушки промелькнул настоящий ужас. — Да как вы смеете! Я больше никогда в жизни не переступлю порог этого логова дьявола! — Логово дьявола? Вполне уютная квартира, и если вдруг передумаешь, ты знаешь, где моя дверь. Высокомерно улыбнувшись, он развернулся на месте и зашагал к лестнице. Луна осталась стоять в дверях, ошеломленно глядя ему в спину, и не в силах поверить в такую неслыханную наглость. У самой лестницы он вдруг остановился и обернулся. — Кстати, ты такая соблазнительная, когда спишь… — небрежно бросил он и, не дожидаясь от нее ответной реакции, зашагал вниз по ступенькам. Луна почувствовала, что краска горячей волной приливает к ее лицу. Гнев отступал, растворяясь внутри. Смущенная и обескураженная, она закрыла дверь и вернулась обратно в ванную. Утренняя стычка с соседом вызвала в ней противоречивые чувства — смятение и в то же время непреодолимое желание вцепиться ему в глотку. И без вчерашнего непредвиденного обнажения она чувствовала себя ничтожеством под его взглядом, а теперь ее гордость и вовсе была растоптана в пыль. Опасаясь остаться со своими мыслями наедине, она решила навестить Беатрис. Учитывая тот факт, что она должна была сделать это еще вчера вечером, Луна стала торопливо одеваться. Роясь в шкафу, она с недовольной миной выругалась и пнула его ногой по дверце. Желая хоть как-то выразить свой протест, она надела самый уродливый и длинный сарафан, который у нее только имелся, и смотала волосы в плотный узел на затылке. Но, к сожалению, эта затея не помогла сделать ее вид отталкивающим, красивые от природы черты невозможно было испортить плохой прической или бесформенной одеждой. Овальное личико, аккуратный, чуть вздернутый, носик и темные выразительные глаза все еще хранили на себе отпечаток невинности. Папа не раз говорил ей о ее уникальной красоте и гордился ее темными длинными волосами, сравнивая их с тяжелым гладким шелком. Только Луну это сравнение не радовало, а беспокоило, ведь именно внешность так отличала ее от собственных родителей! И это было видно даже невооруженным глазом — и папа, и мама имели от природы рыжий цвет волос и светлую веснушчатую кожу. Она и сама уже не могла вспомнить, в какой момент начала беспокоиться этим несоответствием, но где-то глубоко в подсознании она чувствовала, что что-то было не так. Она резко зажмурилась и сделала глубокий вдох в попытке подавить слезы. Как она только посмела подозревать в чем-то родителей?! Они вложили все свое время, силы и любовь, чтобы ее жизнь была благополучной, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Но именно теперь, когда их больше не стало, и ей не у кого было просить покровительства и защиты, появился этот странный опасный человек. И хуже всего было то, что она чувствовала рядом с этим мужчиной болезненное тепло вместо отвращения, и это делало ее особенно уязвимой. Поймав себя на мысли, что снова думает о соседе, она решительно ударила себя по лицу. Зажмурившись от собственного хлопка, она глянула в зеркало проверить, не осталось ли следа от удара и, спешно схватив сумку, выскользнула за дверь. На улице было тихо. На ее спасение в это время года в городе было немноголюдно. Студенты уже разъехались на каникулы, а туристы предпочитали посещать этот южный жаркий регион в конце весны или начале осени, когда температура воздуха не поднималась выше 25 градусов Цельсия. Она быстро шагала по главной улице старого города, кидая спешные взгляды на проплывающие мимо дома и ресторанчики. Наконец, показалась лавка Беатрис. У витрины стоял только пожилой мужчина, лениво разглядывающий уцененные книги. Через минуту в окне появилось загорелое добродушное лицо Беатрис. — А, Луна, доброе утро! — женщина по-хозяйски обвила плечи девушки рукой и прижала к своему горячему мягкому боку. Луна натянуто улыбнулась, немного обескураженная поведением женщины. — Извините, что я вчера так и не зашла… — начала было она свое оправдание, но Беатрис ее тут же перебила. — Не нужно, девочка. Эмилия вчера звонила мне. Она была так обеспокоена. Право, я удивляюсь, как ты вообще добралась до дома! Луна почувствовала еще бо́льшие угрызения совести за вчерашнее недоразумение в библиотеке. Нервно теребя ремешок своей сумки, она осторожно осведомилась, не слишком ли разочаровалась в ней мадам Бенуа. Беатрис рассмеялась. — Она скорее озабочена, чем разочарована. Ты ей понравилась. Да и что тут говорить, главное руки-ноги есть, с работой справишься! Эти слова мало утешили девушку, но чувство вины немного притупилось. — А ну, пойдем-ка, чаю выпьешь. Бледная такая и руки трясутся! Чай у меня на травах, быстро на ноги поставит! Несколько жалких попыток вежливо отказаться от предложения окончились полным провалом, и Луна неуверенно последовала за хозяйкой. Пройдя через широкий дверной проем за прилавком, они оказались в уютной комнате с низким потолком, белеными стенами и деревянными полами. У низкого двухстворчатого окошка стоял потертый дубовый стол, наполовину заставленный книгами. У дальней от входа стены примостился большой старинный буфет с витражными окошечками, заваленный причудливой глиняной посудой и прочей кухонной утварью. На потолочных балках, связанные в аккуратные пучки, сушились разные травы и цветы. От их душистого аромата защекотало в носу, и Луна потерла лицо, чтобы не чихнуть. — Это с непривычки, — заметила Беатрис и улыбнулась, — я уже не обращаю внимания… Она усадила растерянную девушку на табурет у края стола и отошла колдовать над чайником у буфета. Спустя пять минут по комнате разлился сладкий приторный аромат травяного чая. Луна почувствовала приступ тошноты, принюхиваясь к подозрительно мутному содержимому своей кружки. Опыт вчерашнего дня подсказывал ей, что не стоило шутить с напитками. — Не бойся, это съедобно, — заверила хозяйка магазина, заметив замешательство гостьи, — может, не очень приятно, но зато самочувствие сразу поправится. Луна недоверчиво поднесла кружку ко рту и, зажмурившись, сделала большой глоток. Новый, еще более сильный, рвотный позыв настиг ее врасплох. Ей показалось, что она проглотила живую лягушку или слизня. Беатрис неумолимо внимательно смотрела на нее, что побудило девушку собрать всю свою волю в кулак и как можно естественней улыбнуться. Беатрис от души расхохоталась, ибо Луна была абсолютно бездарной актрисой. — Ну и лицо у тебя, деточка! Не трудись, я прекрасно знаю, какое это мерзкое лекарство, — воскликнула женщина, покатываясь в новом приступе смеха. Луна, скорчившись, начала давиться, не то от смеха, не то от нового приступа тошноты. Заподозрив неладное, Беатрис моментально сунула ей стакан чистой воды. После нескольких жадных глотков, девушке стало лучше. Она даже довольно заулыбалась. Беатрис перевела дух, тяжело дыша от приступов смеха. Откашлявшись, она выпрямилась и поставила перед девушкой выпечку и обычный чай. От предложенных булочек исходил нежный аромат вишен и абрикоса. Заговорчески понизив голос, Беатрис пододвинулась к гостье ближе. — Теперь рассказывай, где ты обустроилась. Луна в недоумении уставилась на женщину, не понимая, когда это они стали так близки, чтобы перешептываться за чашкой чая. — Я… я живу на западном побережье, в небольшом доме, — с набитым ртом промямлила Луна, настороженно поглядывая на собеседницу. — А.. да, там тихо. Студенты живут в центре или в студенческом городке. Шумные ребята. На западном селятся торговцы, да одинокие приезжие. У тебя уже появились знакомые? — М… пока нет. Беатрис качнула головой и снисходительно улыбнулась. — Ну, ничего-ничего. Ты ведь только приехала, не переживай, ты быстро освоишься и найдешь себе друзей. — Эм… я не уверена… — Луна вдруг поперхнулась и постучала себя по груди. Громко вздохнув, она напряженно добавила, — что это необходимо… Женщина вдруг выпрямилась на стуле и нахмурилась, странно косясь на девушку. — Что значит, не уверена? Ты же не собираешься отшельничать? Я знаю несколько хороших семей, проживающих в том районе, и у них дети твоего возраста. Я могла бы помочь тебе найти новых друзей, — заявила она убежденно. Луна напряглась, осознав, что разговор начал принимать опасный оборот. Надеясь уйти от ответа, она вдруг с увлечением начала поедать предложенные круассаны и рассматривать стопки стоящих на столе книг. Скорее всего, женщина обо всем догадалась, так как не стала настаивать на ответе. — А знаешь, приходи в воскресенье на главную площадь. Там будет ярмарка. Если поможешь мне с торговлей, разрешу взять одну книгу из магазина, любую на твой выбор и …. Она не успела договорить, так как в магазине зашумели колокольчиком, призывая продавца. Беатрис торопливо встала, жестом побуждая продолжать трапезу без нее, и вышла. Луна облегченно ссутулилась на табурете. Ей совершенно не хотелось ни обзаводиться новыми знакомыми, ни огорчать эту милую женщину. Она все-таки была перед ней в долгу за помощь с работой. Решив, что дольше задерживаться здесь не имело смысла, она вышла в магазин попрощаться с хозяйкой. Та уже оживленно беседовала с тем пожилым человеком, что долго рассматривал уцененные книги. Не прерывая их общения, она жестом поблагодарила ее за гостеприимство и тихо удалилась. День она провела в пеших прогулках по городу, вооружившись нехитрым путеводителем. Она обошла центр, отметив расположение наиболее значимых учреждений городка, заглянула в несколько магазинов, пару часов провела в большом парке на западе. Отдыхая на лавочке, она позвонила Майоле и рассказала обо всех хороших новостях — и об удачно подвернувшейся работе, и о доброй женщине из лавки, все, о чем она должна была сообщить ей еще вчера. Про хищника в соседней квартире Луна умолчала. Она даже не представляла, кому она могла бы рассказать об этом. Девушка расспросила, как идут дела в Пассе в книжной лавке, и настаивала, чтобы Майоле поскорее навестила ее в Авиньоне. Ответ был неопределенным, но Луна, надеялась, что рано или поздно она сможет уговорить ее на небольшую поездку. После разговора с опекуном она еще немного прогулялась по побережью и направилась в сторону дома. Ее не удивило, когда на крыльце она увидела соседа, стоящего с таким видом, словно он караулил добычу. На его лице опять играла самодовольная ухмылка. — Что это вас так развеселило? — огрызнулась девушка, подходя ближе. Матье усмехнулся и скрестил руки на груди. — Твоя конспирация. — Что? — Где ты откопала это сокровище? — он смерил ее наряд придирчивым взглядом. Луна высокомерно задрала подбородок и тоже скрестила руки на груди. — Если не нравится, то не смотрите! — В том то и дело, что даже так — нравится. Она недовольно поджала губы, чувствуя легкое замешательство и досаду. Она ожидала немного другого ответа. — По-моему, утром вы сами сказали, что смотреть там не на что. И еще раз прошу вернуть мое платье. Или вы вздумали в нем ходить? Мужчина так внезапно расхохотался, что вспугнул птиц, притаившихся в кустах жасмина. Через пару секунд, сделав совершенно невинное лицо, он пожал плечами: — Если оно тебе так необходимо, то поднимись и забери его. Дверь моей квартиры для тебя всегда открыта. Луна почувствовала непреодолимое желание выцарапать ему глаза, и до боли сжала кисти в кулаки. Ее самолюбие было уже практически похоронено и прикрыто старой крышкой, и если бы она сейчас сорвалась, то это неизбежно означало бы его победу. Стиснув зубы, она быстрым чеканящим шагом поднялась по лестнице. Влетев в квартиру, она так сильно захлопнула дверь, что едва ли косяк мог остаться на месте. Уже спустя секунду ей было стыдно за эту глупую несдержанность. Чувствуя невероятный подъем сил и волчий аппетит, она наскоро приготовила себе обед, поджарив яйца и хлеб. Соорудив сэндвичи из сыра, яиц, тостов и зелени, она принялась уплетать их прямо у плиты. Только умяв последний ломтик, она неожиданно ощутила присутствие у себя за спиной. Резко обернувшись, она с изумлением обнаружила Матье, подпирающего косяк ее балконной двери. Скрестив руки на груди, он с хозяйским видом наблюдал за ее трапезой. — Я смотрю, ты идешь на поправку, — прокомментировал незваный гость. Луна молчала, обескуражено глядя на мужчину. Как он перелез на ее балкон так бесшумно? Как долго он тут стоял? — Так накинуться на еду. Боишься снова потерять сознание? Его едкое замечание стало последней каплей. Наплевав на тот факт, что он проник в ее квартиру без какого-либо разрешения, она сжала челюсти и шумом удалилась в спальню. Едва захлопнув дверь и прижавшись к ней спиной, она застыла, уставившись на плоскую длинную коробку, неизвестно каким образом очутившуюся на ее кровати. Медленно приблизившись, она несколько секунд стояла в нерешительности, но затем приоткрыла крышку и осторожно заглянула внутрь. Она уже приготовилась найти там какую-нибудь гадость, но когда рассмотрела содержимое, то поняла, что это платье. Бросив быстрый взгляд на дверь, она в абсолютной растерянности достала находку из коробки и расправила. Луна не разбиралась в моде и уж тем более в марках одежды, но платье выглядело дорогим. Изумительная игра оттенков розового фламинго, абрикосового и жемчужно-лососевого завораживала взгляд при малейшем движении шифонового полотна. Еще несколько секунд она потрясенно рассматривала неожиданную находку, как вдруг опомнилась. Торопливо затолкав платье обратно в коробку, она выбежала в гостиную, но соседа там уже не было. Тогда она выскочила в коридор и, постучав по двери соседа, быстро бросила коробку на пол и ретировалась к себе. Захлопнув дверь, она сразу же прижалась к ней ухом, прислушиваясь к звукам в коридоре. Только теперь до нее дошло, что Матье был в ее квартире и до ее прихода домой! Не мог же он перелезать каждый раз через изгородь, разделяющую их балконы? Или он сделал себе дубликат ее ключей?! Спустя час коробка все еще стояла в коридоре. Хотя она стучалась в дверь соседа уже четыре раза, но ей так никто и не открыл. Один раз она предприняла попытку поговорить с дверью, на случай, если сосед был дома, но не желал подавать признаков присутствия. Но все было бесполезно, и ей пришлось забрать коробку к себе во избежание неприятностей. И хотя странный поступок соседа вызывал в ней неоднозначные чувства, она все же решила примерить платье. Ей немного шокировал тот факт, что платье пришлось ей по размеру, может, лишь слегка было свободно в груди и на талии. Она подошла к зеркалу, висящему над тумбой в коридоре, и покачнулась из стороны в сторону, заворожено наблюдая, как слои длинной шифоновой юбки в пол легким облаком струятся вокруг ее ног. Шелковый лиф платья на тоненьких бретельках был украшен изящной вышивкой и перетянут широкой лентой, подчеркивающей линию талии. — Господи… — она еще раз погладила прохладную ткань и даже немного расстроилась, что платье придется вернуть. Но сейчас у нее было еще немного времени, чтобы насладиться приятными ощущениями. Громкий и уверенный стук в дверь вспугнул ее. В ужасе представив за дверью ухмыляющегося соседа, она попыталась быстро стянуть с себя платье, но вся запуталась в шифоне и едва не порвала его. Немного помедлив, она на носочках подошла к двери. — Что вам нужно? — Ценная бандероль для мадемуазель Майер. Незнакомый голос привел ее в чувства. Она повернула ключ в замке, немного обескураженная своей самонадеянностью. Перед ней стоял молодой парень в фирменной одежде. Видимо, он не ожидал появления девушки в таком наряде и на несколько секунд растерянно замер, но потом сконфужено улыбнулся и протянул планшет, предлагая расписаться в получении бандероли. После этой формальности, курьер занес небольшой деревянный ящик в гостиную и поставил у стены. — Всего доброго, мадемуазель, — парень снова смущенно улыбнулся, приподнимая фирменную кепочку, и вышел за дверь. — Спасибо… Немного растерянная она некоторое время стояла на месте посреди комнаты. И что это ей взбрендило, что за дверью мог стоять Матье? Этот бессознательный порыв оставил в душе горький осадок, и она уже казнила себя за проявленную слабость. Закончив самобичевание, она, наконец, посмотрела на коробку. Посылка была из Пассе от миссис Леа Мертенс. Луна совершенно забыла, что еще до отъезда, просила Майоле выслать ей ценные семейные вещи после того, как она устроится на новом месте. Луна ощутила ноющую боль в груди, как будто прошлое вдруг вернулось в этом небольшом почтовом ящичке. В коробке лежали альбомы с фотографиями, мамины украшения и еще некоторые семейные ценности. В ее памяти снова всплыла просторная светлая квартира, пустующая и заброшенная. Из-за мучающих воспоминаний ей захотелось поскорее избавиться от нарядного платья и залезть в уютную пижаму. Она села на полу, сложив ноги по-турецки, и пролистала старые альбомы. Поначалу она держалась молодцом, даже несколько раз улыбнулась, разглядывая фотографии, но потом все усилия сошли на «нет». Траурный год, длившийся целую вечность, одним взмахом перечеркнул семнадцать лет счастливой благополучной жизни. Избавившись от платья и проглотив сразу несколько таблеток снотворного, она наскоро приняла душ, надела уютную фланелевую пижаму и забралась под одеяло. И практически сразу провалилась в сон. Обнаружив себя стоящей посреди комнаты, она с удивлением поняла, что находится снова в Пассе. Взгляд остановился на высоком узком стеллаже, на котором в ее школьные годы стояли учебники. Только этот стеллаж уже несколько лет как был продан через сеть интернет новому владельцу. Озадаченная, она направилась к двери и выглянула в гостиную. И здесь все выглядело так, словно время отмотали на несколько лет назад. Она медленно прошлась по комнате, погруженной в ночной полумрак, осторожно касаясь кончиками пальцев знакомых предметов. Сначала тишина гостиной показалась ей оглушающей, словно уши заложило ватой, но через несколько минут Луна начала различать отдельные звуки, доносящиеся откуда-то из коридора. Какой-то едва уловимый, но хорошо знакомый сигнал. Следуя за ним, она вдруг резко остановилась посреди коридора, ведущего в спальню родителей. Этот тихий монотонный звук — сигнал будильника ее отца. Сердце забилось с такой бешеной скоростью, что она едва смогла устоять на ногах. Слезы немедленно навернулись на глаза, но она сделала над собой титаническое усилие и двинулась в сторону дверей родительской спальни. Звук нарастал по мере приближения и, когда она резко толкнула дверь, он практически оглушил ее. Взгляд почти сразу же выцепил из полумрака широкую двуспальную кровать, стоящую у противоположной стены, и очертания двух силуэтов, вырисовывающихся под одеялом. Она попыталась шагнуть вперед, но ноги словно приросли к полу. От страха она потеряла над ними контроль. — Мама? — от ужаса голос покинул ее, и вместо привычного тембра она услышала только едва различимый шелест. — Пап? Ноги, наконец, пришли в движение, но каждый шаг отнимал столько усилий, как будто она передвигалась в болотной жиже. Заметив на подушке темные локоны, она приблизилась к изножью кровати и коснулась трясущейся рукой одеяла. — Мама? Беззвучно рыдая и обливаясь холодным потом, она сделала еще два шага и замерла у изголовья. Мама спала. На бледном силуэте лица зияли пустые глазницы. Она спала вечным сном. Комната в мгновенье ока наполнилась оглушающим визгом. Луна истерически забилась в конвульсиях, чувствуя, что ее засасывает в огромную черную воронку, и не могла остановить крик, рвущий грудь на части. Кошмар резко оборвался, когда ее окатило ледяной водой. Она отчаянно билась с невидимым противником еще несколько секунд, не понимая, где находится и что происходит. Знакомый голос вернул ее в сознание. Это был голос Матье. — Проклятье… Девушка, наконец, распахнула глаза и уставилась перед собой, потом обвела помещение безумным взглядом. Она сидела в собственной ванне, в пижаме, промокшая до нитки. С одной стороны над ней стоял Матье, сжимая в одной руке лейку душа, с другой стороны застыла незнакомая женщина, лицо которой выражало не меньший ужас, чем испытала Луна. Незнакомка держала ее за запястье, но столкнувшись с ней взглядом, резко разжала руку и сделала шаг назад. Ее одежда, как и одежда Матье, также была насквозь сырой. — Помогите ей переодеться, — хрипло отозвался Матье и вышел из комнаты. Только сейчас Луна почувствовала, что ее знобит. Схватившись за края ванны, она попыталась приподняться, но тут же осела обратно. Ноги не держали ее. Женщина неуверенно шагнула к ней, держа в руках большое махровое полотенце. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы решиться, а затем она протянула к девушке руки и начала расстегивать пуговицы ее пижамы. С помощью незнакомки Луне удалось подняться на ноги и вылезти из ванны. Через несколько минут одетая в сухую одежду и завернутая в огромный белый махровый халат, она вышла в спальню. Из гостиной доносился бодрящий аромат крепкого свежесваренного кофе, и девушка двинулась в след за ним. Там за обеденным столом сидел Матье. Луна прошла в комнату и присела на один из свободных стульев. Незнакомая женщина последовала ее примеру. Перед ними стояли две большие кружки. Одна с кофе, другая с горячим молоком. Женщина молча сделала несколько глотков горького напитка и кинула осторожный взгляд на часы. — Идите спать, Поле́тт, я присмотрю за ней. Полетт обменялась с Матье тревожным взглядом и тут же встала из-за стола. — Спасибо, — на лице мужчины появилась благодарная улыбка, но женщина быстро отвела взгляд и торопливо покинула квартиру. Еще несколько минут они просидели в полной тишине. Девушка судорожно сжимала в руках кружку с горячим напитком, но к молоку так и не притронулась. — Выпей, — хрипло проговорил Матье, мрачно косясь на нее. — Кто это был? — голос Луны сейчас тоже больше напоминал хрип. — Соседка снизу. — Что произошло? Луна взглянула на часы, висящие на стене гостиной — шел третий час ночи, и услышала тяжелый вздох. — Ты кричала так, словно тебя резали живьем. Сколько таблеток снотворного ты приняла, черт побери? Я не мог тебя разбудить! Девушка вдруг резко поставила чашку на стол и закрыла лицо трясущимися руками. Судорожные всхлипы почти сразу перешли в рыдания. Мамино лицо все еще ясно стояло перед глазами, а в ушах отчетливо звенел сигнал будильника. Она услышала скрежет отодвигаемого стула и удаляющие шаги. Матье ушел. Девушка зарыдала еще надрывнее, чувствуя, как отчаяние и боль пронизывают все еще существо. — Пей. Громкий голос заставил ее отнять кисти от лица. Перед ней снова стоял Матье, держа в одной руке стакан, в другой бутылку виски. — Живо! Луна ошеломленно уставилась ему в лицо и судорожно замотала головой. — Хочешь силой? К стакану с янтарной жидкостью немедленно протянулась трясущаяся рука, и тонкие пальцы неуверенно обхватили холодное стекло. Чтобы не струсить, Луна опрокинула все содержимое стакана разом. Крепкий напиток обжег горло, она нетерпеливо схватила кружку с недопитым Матье кофе и сделала пару глотков. Лицо мгновенно вспыхнуло от горячительного напитка. — Умница, а теперь в кровать. Девушка даже не попыталась возразить. С усилием поднявшись со стула, она медленно двинулась в сторону спальни, слегка пошатываясь и запинаясь за длинные полы чужого халата. Припав щекой к подушке, она вдруг поняла, что сосед лег рядом с ней. — Мне страшно, — еле слышно прошептала она, не поднимая век. Мужчина ничего не ответил, но она почувствовала тепло его тела, когда он пододвинулся к ней ближе и прижал ее к своему боку. *** Яркий солнечный луч вновь разбудил ее, выглядывая из-за не задернутой занавески, утром следующего дня. Щурясь, она потерла глаза и оглядела комнату. Она не сразу поняла, где находится. Когда, наконец, до нее дошло, благоговейное чувство умиротворения окутало ее сознание, что она здесь, в этой комнате, в этом доме, в этом городе. Прошлое уходило в прошлое, и могло быть только жгучим воспоминанием в ее голове. Она потянулась и села в постели, оглядывая одеяло. Матье. В памяти всплыли события минувшей ночи, и на глаза снова навернулись слезы. Мамочка, мамочка… Она попыталась немедленно воскресить в памяти ее красивое, усыпанное веснушками лицо, лучезарные карие глаза, чтобы смыть тот леденящий душу образ с бледной кожей и пустыми глазницами. Сделав несколько дыхательных упражнений, она снова обвела взглядом одеяло. Когда он ушел? Ее охватила тоска при мысли, что ей удалось спокойно уснуть, свернувшись у него под боком. Приняв горячий душ, она попыталась позавтракать, но желудок решительно отвергал любое принятие пищи. Она честно старалась проглотить несколько ложек мюсли, но побоявшись, что в скором времени все это может попроситься обратно, бросила эту затею. Занять себя делом и отвлечься от мрачных мыслей — было лучшим решением, поэтому она быстро собралась и отправилась в библиотеку. Зайдя под арку центрального входа, она миновала главный зал и сразу завернула в узкий коридор, чтобы встретиться с мадам Бенуа. Она быстро нашла ее дверь и тихонько постучалась. В кабинете раздался шум отодвигаемого стула и легкие шаги, через секунду дверь отворилась. Мадам Бенуа выглядела обеспокоенной. — Доброе утро, мадам, — улыбнулась Луна и протянула ей руку. Мадам поспешила проводить ее в кресло. — Доброе утро, Луна. Что с тобой? На тебе лица нет. Девушка неловко провела рукой по щеке, словно пытаясь стереть следы ночных страданий. Эмилия выжидающе посмотрела на нее. — Я в порядке. Правда! И готова приступить к работе. Сосредоточенный взгляд молодой женщины снова скользнул по лицу гостьи. — Уверена? — Уверена, — кивнула Луна и протянула ей свои документы. — Работа поможет мне быстрее прийти в себя и освоиться на новом месте. Мне это нужно. Правда. Эмилия одобрительно закачала головой, быстро уловив суть ее слов о такой необходимости. Разложив перед собой документы, она стала заполнять необходимые бумаги. Луна разглядывала кабинет. Прекрасный витраж высокого узкого окна играл яркими красками на беленых стенах кабинета, наполняя его мягким приглушенным светом. Благодаря нему, она чувствовала себя комфортно и уютного, несмотря на тяжелую массивную мебель в комнате и отсутствие каких-либо предметов декора. Можно было подумать, что время остановилось в этом небольшом пространстве, только лишь современная посуда на кофейном столике напоминала, что на дворе был двадцать первый век. Наконец, мадам Бенуа покончила с формальностями и, выйдя из-за стола, попросила Луну следовать за ней. После подробных разъяснений и небольшой экскурсии она вручила новой подопечной план залов библиотеки и увесистую папку с подробной информацией обо всем, что касалось этого учреждения, а также пакет с формой работников университетской библиотеки. Потом они снова вернулись в узкий коридор, где Эмилия показала ей комнату для персонала и выдала ключ от шкафчика, а также связку разных ключей от некоторых служебных помещений и архива. — Переоденься, а я буду ждать тебя в зале исторической литературы. Эмилия заботливо пододвинула девушке скамеечку, чтобы та могла положить на нее свои бумаги, и вышла из раздевалки. Луна с минуту стояла, оглядываясь. Комната очень напоминала кабинет Эмилии Бенуа — те же белые стены и узкий узорчатый витраж. Только вдоль стен стоял не стеллаж с книгами, а высокие узкие шкафчики из темного дерева, украшенные резным узором в виде четырехлистника в верхней их части. Между двумя рядами шкафчиков беспорядочно стояли низкие деревянные скамеечки с выпуклой мягкой обивкой из алого сукна. Справа от входной двери Луна обнаружила еще одну дверь. За ней была уборная. Взяв форму, Луна направилась туда. Заперев дверцу кабинки, она развернула пакет. В нем лежали плиссированная юбка длиной до колена из темно-красного джерси, прямого кроя короткая серая вязаная жилетка и белая блуза. На левой стороне жилета золотой нитью был вышит логотип библиотеки в виде раскрытой книги и пишущего над ней пера. Также на дне пакета Луна нашла значок со своим именем. Облачившись в форму, она заколола его на груди и, выйдя из кабинки, краем глаза взглянула на себя в зеркало. Лицо выглядело немного лучше, нежели утром, но веки все еще были красными и припухшими. Глубоко вдохнув, она решила полностью сосредоточиться на работе. Подхватив папку под мышку, она вышла в коридор и направилась в исторический зал. В зале стояла абсолютная тишина, время от времени нарушаемая мерным перелистыванием страниц и тихими шагами. Эмилия сидела в глубине зала за массивным дубовым столом, склонив голову над толстой книгой. Луна неслышно подошла и почти беззвучно окликнула ее. Эмилия подняла глаза. — Начни с подробного изучения каталогов, если увидишь заблудшего студента — попробуй ему помочь, — прошептала она, — если будут вопросы, ты можешь найти меня здесь — я пишу исследовательскую работу и большую часть времени нахожусь в зале исторической литературы. Луна кивнула и неслышными шагами удалилась в глубину зала. Полностью погрузившись в каталоги, она снова и снова проходила по лабиринту стеллажей, временами присаживаясь за широкий стол, чтобы сделать пометки в информационной папке. Эмилия пару раз поднимала голову, оценивая старания новичка, и тут же, удовлетворенная результатом, вновь погружалась в свою работу. Ближе к полудню она неслышно поднялась из-за стола и подошла к Луне, чтобы пригласить ее к обеду. — Время сделать перерыв, моя дорогая, — прошептала она, беря девушку под локоть. Луна удивленно встрепенулась. Она не заметила, как прошло время, и выглядела увлеченной своим занятием. Спешно собрав со стола свои бумаги и папку, она последовала за Эмилией. Миновав уже знакомый узкий коридор, они спустились по широкой каменной лестнице, закручивающейся в спираль, и оказались в большой зале с длинными деревянными столами. Здесь приятно пахло только что приготовленной едой. Она услышала требовательное урчание в животе, как только аромат печеного картофеля достиг ее ноздрей. Луна огляделась. За одним из столов слева, предаваясь разговорам, в библиотечных формах сидела целая компания девушек и молодых ребят, за другим столом, тихо беседуя, переговаривалось более старшее поколение. Эмилия подвела Луну к стойке выдачи обеда и, как только та получила его, проводила ее к столу с молодежью. Юноши и девушки на минуту затихли, обратив свое внимание к мадам Бенуа и ее спутнице. Луна почувствовала жуткое смущение и посильнее вцепилась в поднос, чтобы с позором не уронить его на пол. — Ребята, в нашем коллективе новый работник. Это Луна. Надеюсь, вы вскоре подружитесь и поможете ей освоиться в нашей библиотеке. Эмилия ободряюще похлопала ее по плечу и, подмигнув, подтолкнула к скамье. — Привет… — выдавила Луна и, стараясь ни на кого не смотреть, присела на краю стола рядом с белокурой девушкой. Ей показалось, что все уставились на нее, но она не сразу решилась проверить так ли это. Стараясь вести себя как можно естественней, она взялась за вилку, собираясь наколоть на нее картофель, но тут же услышала мелодичный голосок слева от себя и повернула голову. — Привет, — белокурая девушка протянула ей изящную тонкую кисть и улыбнулась. — Я Анна. — Привет, — ответила Луна и смущенная обвела взглядом присутствующих. Судя по их лицам, настроены они были дружелюбно и смотрели на нее с любопытством. Парень, сидевший напротив, оживился. — Да ты не смущайся. У нас дружный коллектив. Он протянул увесистую руку через весь стол в знак подтверждения своих слов. — Ларс. Ларс был коренастым молодым человеком с типично скандинавскими чертами лица. Среднего роста, взлохмаченной копной пшенично-русых волос и бледно голубыми глазами. Он любил отпускать шутки по любому поводу, а еще жестикулировать руками, да так энергично, что нередко попадал ими по собеседнику. Так что его друзья, хорошо знакомые с этой привычкой, всегда старались держаться от него на некотором расстоянии. Но Ларс ни на что не обижался, по своей натуре он был весьма добродушным и живым человеком и никогда не впадал в уныние. Справа от Ларса сидел Гаспар. Его смуглое точеное лицо, словно высеченное из камня, ни на секунду не покидала сосредоточенность. Строгий взгляд темных глаз скользнул по новенькой. Он сдержанно представился и продолжил свой обед. Вернее продолжил его игнорировать, предпочтя гастрономическим удовольствиям чтение книги. Ларс успокоил ее, заметив ее замешательство, и заверил, что тот просто слишком сдержан, чтобы выказывать большую радость по случаю ее появления. Анна кивком подтвердила его слова, когда Луна повернулась в ее сторону. Глядя на нее, Луна с трудом могла представить, что делала эта девушка здесь, в темноте залов библиотеки. Светлая, цвета слоновой кости, кожа выглядела гладкой и ухоженной, а платиновые блестящие волосы были уложены голливудской волной. Круглые василькового оттенка глаза украшали длинные черные ресницы с синеватым отливом и аккуратные стрелки, делающие ее взгляд кошачьим. Сходство с этим животным добавлял маленький, чуть вздернутый носик и соблазнительная форма губ. Она была похожа на кинозвезду или модель и, несомненно, была украшением этой темной обители, но совершенно не вписывалась в данное окружение. Луна рассеянно заморгала и посмотрела по сторонам, осознав, что слишком долго и пристально разглядывает девушку. Но Анна, казалось, даже не заметила этого. Она пребывала в беззаботном настроении и без умолку болтала с подругой, сидящей по соседству. Ее соседкой была девушка с восточным именем Лейла, аппетитными формами как у дам на средневековых итальянских фресках и здоровым румянцем на щеках. Она также без остановки говорила, громко хохотала и порывисто откидывала голову назад в очередном приступе смеха. Она напоминала налитую соком сладкую виноградную лозу, обещающую разлиться терпким, пьянящим вином по губам того, кто сорвет ее плоды. Время от времени она пыталась втянуть новенькую в разговор, спрашивая ее мнение по тому или иному вопросу. В этом активно принимал участие и Ларс. В молчаливой задумчивости сидел только Гаспар и еще один молодой человек, время от времени поглядывающий с другого конца стола. Луна только расслышала, что зовут его Дэниэль, а в разговор он почти не вступал. После обеда все разошлись по своим залам, и Луна вернулась к прерванному занятию. Ей потребовалось больше двух часов, чтобы разнести по местам целую тележку сданных книг, но со временем и опытом ей будет достаточно двадцати-тридцати минут на такое поручение. Она намеревалась заучить каталог библиотеки наизусть. В конце рабочего дня она снова встретилась с Анной и Лейлой в комнате для персонала. В помещении стоял гомон от звенящих голосов более дюжины девушек. Это жуткое оживление привело Луну в некоторую растерянность. Извиняясь, она пробралась к своему шкафчику. Анна и Лейла, взобравшись на скамейки, придвинутые вплотную к шкафчикам, что-то увлеченно разглядывали в стене и постоянно переговаривались. Переодевшись и заперев шкафчик, Луна подошла к ним. В раздевалке уже порядком опустело, но две сплетницы продолжали шуметь у стены, не обращая ни на кого никакого внимания. Луна решила узнать причину их интереса. Выяснилось, что стена была примечательна выходом в вентиляционную шахту, которая в свою очередь соединялась с мужской раздевалкой. Слушать болтовню молодых людей было одним из развлечений Анны и Лейлы и поводом для распускания слухов. Увидев огонек интереса в глазах новенькой, они принялись наперегонки, то перебивая, то дополняя друг друга, рассказывать все сплетни и байки, касающиеся обитателей библиотеки. Луна скептически отнеслась к этим увещеваниям, но кое-что приняла к сведению — как можно реже раскрывать свои мысли в присутствии этих милых особ. Луна вскоре распрощалась со своими новыми коллегами и неспешным шагом отправилась в сторону дома. Голова ее была полна самых разнообразных мыслей и новых впечатлений. Ей определенно шло на пользу это занятие и знакомства. Тишина библиотечных залов возвращала ей душевное равновесие, приводила в порядок мысли и чувства, отодвигала на второй план суету повседневной жизни. А в окружении новых коллег, молодых ребят, она вновь начала вспоминать школьные будни. Ее жизнь так стремительно изменилась, что она совершенно забыла, какой беззаботной она могла быть. Ей вдруг снова захотелось окунуться в этот яркий живой мир, не думать ни о чем, пробовать все новое, творить глупости. Поведение Анны и Лейлы вызвало на ее лице улыбку. Размышляя о них, она подошла к дому в мечтательном настроении и, неспешно поднявшись на второй этаж, вдруг остановилась на последней ступеньке лестницы. У ее дверей, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, поджидал сосед. Чувствуя себя не в своей тарелке, она неуверенно подошла к дверям и тихо поздоровалась. — Ты должна прекратить эти эксперименты со снотворным, — хрипло проговорил Матье, продолжая подпирать стену. — Я не хотела, чтобы все так вышло, — промямлила она невнятно, ощущая, как краска начинает заливать лицо. Не поднимая головы, она начала возиться с замком, вдруг став неловкой. У нее тряслись руки, и ей с трудом удалось прокрутить ключ, но едва она взялась за ручку, как перед ее лицом выросла огромная рука, преграждая ей путь. Луна вздрогнула и подняла голову, вопросительно взглянув мужчине в лицо. — Почему бы нам немного не прогуляться? — он слегка улыбнулся, будто извиняясь. — Свежий воздух лучше всякого снотворного. — Я… я устала. — Может легкий ужин? Он шагнул в сторону, загородив собою весь дверной проем, и теперь до нее начало доходить, к чему все шло. Недоверчиво покосившись на соседа и не сводя с него глаз, она медленно попятилась к лестнице, с тревогой наблюдая, как доброжелательность в его глазах стремительно тает. — Ты не посмеешь сбежать, — оскорблено процедил он, делая скользящий шаг в ее направлении. — Оставьте меня в покое. Ее голос задрожал, и она резко развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы сбежать, но едва сделала шаг, как ее запястье оказалось зажатым в стальном кольце его пальцев. Он дернул ее, разворачивая лицом к себе с такой силой, что она вскрикнула от боли. — Отпустите! — взвизгнула она, выкручивая руку, — вы не имеете права принуждать меня! Матье схватил ее за плечи и встряхнул, пытаясь сломить сопротивление, затем придавил к стене. Встряска возымела свое действие, и девушка притихла, но огромные темные глаза красноречиво заблестели, наполняясь слезами. — Что вам нужно? — хрипло прошептала она, потеряв от страха голос, — вы сломаете мне кости… — Ужин. — Это уже было. И вы обещали оставить меня в покое. — Я солгал. Он чуть ослабил хватку, но не отпустил. Луна молчала, ошеломленная его заявлением. От странного нездорового блеска в его глазах по ее позвоночнику поползли ледяные колючки, и кожа покрылась мурашками. — Я вас боюсь. — Ночью ты не боялась. Луна несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Спорить с ним было бесполезно, но, возможно, ей удастся его уговорить. — Я вам очень благодарна за вашу помощь, но сейчас у меня совершенно нет сил. И я не голодна. Умоляю, отпустите меня, я очень устала… — Ты устала от того, что ничего не ешь и не спишь. — Я обещаю, что завтра поужинаю с вами, — она пыталась держаться храброй и сосредоточенной, но голос предательски дрожал. — Обещаешь? — Да, обещаю, — как можно убедительней произнесла она. Несколько секунд мужчина прожигал ее лицо тяжелым взглядом, и было не похоже, что он был удовлетворен ее ответом. — Ты совершенно не умеешь лгать. И я тебе это уже говорил. Его глаза опасно поблескивали в полутьме коридора, и Луна уже жалела, что солгала. — Зачем мне вам лгать? — Ты просто ищешь повод, чтобы снова сбежать. — Да куда же мне бежать, — в ее голосе послышались истерические нотки, — мы живем через стенку! — Что тебя так пугает? — Я не понимаю, чего вы от меня хотите. — Я же сказал — ужин. — Неправда. — Конечно, неправда! — прорычал он, сдавливая ее плечи сильнее. Матье несколько секунд недвусмысленно смотрел на ее дрожащие губы, борясь с желанием немедленно впиться в них. Ее хрупкое девичье тело трогательно трепетало под его руками, сводя с ума. — Ноэль, пожалуйста… я не буду никуда убегать, — ее голос осип, и как она ни силилась, мужество покинуло ее, и по щекам покатились слезы, — только отпустите меня… Слезы ли или обращение по имени заставили Матье смягчиться. Он, наконец, разжал пальцы и сделал шаг назад, позволяя ей удалиться. Несколько секунд девушка недоверчиво косилась на него, ожидая подвоха. — Завтра. В восемь. Я буду ждать тебя здесь. С трудом сглотнув вязкую слюну, девушка шагнула к своей двери, но едва взявшись за ручку, бросила еще один напряженный взгляд через плечо. — Предупреждаю, не играй со мной, — медленно проговорил мужчина, пристально глядя ей в глаза, но потом вежливо добавил, — и постарайся выспаться. Луна молчала, чувствуя, как по позвоночнику гуляет холодок, а затем быстро скользнула в квартиру и сразу закрыла дверь на ключ. Едва щелкнул замок, как она, словно обессилев, прижалась к стене и съехала на пол. В груди сдавило. Она опустила голову и зажала себе рот ладонью, не сумев подавить рыдание. Ей показалось, что она попала в какой-то кошмарный сон. Одному Богу было известно, зачем этот опасный мужчина так изводил ее угрозами, а потом нянчился, словно со смертельно больным ребенком. Немного отойдя от первого шока, она тяжело поднялась и, опираясь о стену, добралась до кухни. Затем набрала стакан воды и достала упаковку с успокоительным. Постояв еще немного над раковиной, она отправилась в спальню, надела пижаму и залезла в кровать. Ни о каком сне не могло идти и речи. Подтянув кисть к лицу, Луна осмотрела красные следы на запястье и спрятала руки под одеялом. От пережитого ужаса ее немного знобило и, перевернувшись на бок, она свернулась калачиком. Она уже жалела, что нагрубила соседу. Похоже, что ей не стоило играть с огнем. Девушка постаралась успокоиться, думая о новых знакомых и первом рабочем дне, но легкий стук в дверь уничтожил все ее старания. Она быстро натянула одеяло на голову, тихо молясь, чтобы мучитель ушел. Но стук повторился. Ей пришлось встать. Завернувшись в одеяло, она вышла в гостиную. — Что? — Малыш, прости, — приглушенный голос за дверью звучал искренне. — Испугалась? Луна подошла к входной двери, опустилась на пол и прислонилась затылком к стене коридора. Наверное, успокоительное уже начало действовать, потому что ее охватила слабость. — Не молчи, Луна, иначе я вынесу эту чертову дверь. Она выводит меня из себя! — Да, испугалась… — тихо отозвалась девушка и сильнее закуталась в одеяло. От нервного перенапряжения у нее снова начался озноб. — Ты же понимаешь, что никакая дверь меня не остановит, если я захочу тебя? Луна прижалась ухом к двери и прислушалась. Тяжелый вздох донесся с той стороны. — Я не хочу снова оказаться запертой в вашей квартире. — Мы можем встретиться в любом общественном месте. — Правда? — Конечно. Это немного успокоило ее. Немного. — Нам обязательно нужно встречаться? — Луна. Тот факт, что у него, безусловно, был ключ от ее квартиры, но он все же предпочел постучаться, немного обнадежил ее. — Хорошо… где мы встретимся? — Здесь, — голос Матье снова стал прежним, — а дальше, куда захочешь. И надеюсь, мне не придется ловить тебя за руку. — Не придется… — Луна закрыла глаза, разочарованная своей быстрой капитуляцией.