Глава 3. Ужин
15 сентября 2019 г. в 18:46
Облачаясь в хлопковый сарафан свободного кроя, она продолжала скверно ругаться, настолько скверно, насколько ей позволяли знания, извлеченные из английских и французских романов прошлого столетия. Лицо ее все еще горело от стыда и досады. Волосы удалось заплести только с третьей попытки, они без конца лохматились и выбивались из косы.
Уже собираясь выходить, она взглянула на себя в зеркало и застыла. Ее ослепила поразительная мысль. Из-за этого негодяя, живущего у нее за стенкой, она уже несколько часов не вспоминала о родителях. Этот факт сначала напугал ее, и она почувствовала себя виноватой, но немного подумав, постаралась успокоиться. За последние сутки на нее обрушилось столько потрясений, что несложно было забыться в таком состоянии.
Безусловно, этот бессовестный человек — мсье Матье — странным образом возвращал ее к жизни лучше всяких лекарств. Возможно, ей нужна была такая встряска, чтобы очнуться и начать действовать.
Поиграв еще немного с зеркалом в гляделки, она решительно схватила сумку и вышла из дома. За утро она намеревалась обойти книжные лавки на предмет вакансий, а после полудня — заглянуть в университет, чтобы навести справки о возможности обучения.
Погода была не слишком жаркой и благоволила пешим прогулкам. Вооружившись картой, она отправилась в старинный квартал города, в его самое сердце. Вымощенные камнем средневековые улочки, многочисленные часовни и готические башни словно сошли со страниц романов. Проходя мимо небольших уютных кафе и ресторанчиков, она ловила солнечные, пряные ароматы прованских трав: базилик, тимьян, шалфей, розмарин буквально витали в воздухе. От булочных тянуло домашним, сладковатым благоуханием свежеиспеченного хлеба.
Местные жители, которых легко можно было определить по солидному возрасту и бронзовому загару на лице, сидели на раскладных стульчиках около своих кафе и магазинов и неторопливо потягивали кофе или курили самокрутки. Люди выглядели непривычно дружелюбными. Она еще не прошла и двух кварталов, а несколько совершенно посторонних людей улыбнулись ей и даже пожелали доброго утра. Все-таки удивительное это было место. Этот солнечный, яркий, самобытный край был способен излечить даже самую изуродованную душу.
В основном ей встречались люди старшего возраста или туристы, неспешно прогуливающиеся по историческому центру, наглядно демонстрирующие всем своим видом умиротворенность и благополучие южного региона французских Альп. Но такая атмосфера стояла здесь только летом в период студенческих каникул. С наступлением осени город наполнялся суетой и весельем приезжей молодежи.
Девушка прошлась по широкому бульвару, состоящему в основном из маленьких ремесленных мастерских и антикварных лавок. Обойдя несколько книжных магазинов и не обнаружив вакантных мест, утомленная поисками, она вышла на небольшую площадь и присела на бортик фонтана. В городе становилось душно. Время близилось к обеду.
Пожилая дама, владелица одной из книжных лавок, стояла у окна и уже несколько минут наблюдала за туристами, неторопливо прогуливающимися меж сувенирных лавок. Очевидно, молодая пара, выбирающая открытки в лавке напротив, молодожены. Они часто смотрели друг другу в глаза, их руки то и дело соприкасались, а лица светились нежностью. Леди в шляпе с широкими полями, что с тщательностью оглядывала фарфоровое блюдо, была похожа на англичанку. Слишком бледная, слишком прямая, словно манекен.
Беатрис любила наблюдать. Многое можно было узнать о людях еще до знакомства с ними. И большинство было предсказуемо и понятно ей. Но сегодня ее внимание привлекло нечто иное. Странное создание блуждало по площади с картой в руках, и оно не было похоже на туриста, ибо совершенно не интересовалось ни сувенирной, ни ремесленной продукцией окружающих магазинов.
На хрупкой девичьей фигурке болталось бледно желтое платье-сарафан на тоненьких бретельках, надетое поверх белой футболки. Из-под подола ее нехитрого одеяния выпирали почему-то посиневшие коленки. Густые, темные, почти черные волосы, заплетенные в небрежную косу, доходили незнакомке до середины бедра.
Решив, что девочка заблудилась, Беатрис вышла на улицу и направилась к фонтану, где та сидела на бортике и сосредоточенно разглядывала карту.
— Добрый день, мадемуазель, — вежливо обратилась пожилая дама, подойдя к девочке.
Худенькие плечики вздрогнули и, когда склоненная над картой головка приподнялась, на нее уставились огромные темные глаза.
— Извините?
Беатрис заметила, что девочка говорила с акцентом.
— Ты потерялась?
На лице юной незнакомки вдруг появилось виноватое выражение. Ее ресницы часто запорхали, и она, растерянно уставившись перед собой, захлопнула карту.
— Я ищу работу. Я обошла эти магазины… но…
— Работу? — загорелое морщинистое лицо женщины вытянулось от изумления. Она внимательнее пригляделась к собеседнице и с удивлением поняла, что перед ней была не девочка, а девушка. Небольшой рост, хрупкое сложение и вопиющая худоба с расстояния могли быть приняты за признаки ребенка, а прелестное, совершенно невинное личико, и вовсе могло ввести в заблуждение кого угодно.
Луна растерянно взглянула на женщину. Заметив недоуменный взгляд, застывший на ее посиневших коленках, она неловко натянула на них подол сарафана и поспешила прервать затянувшуюся паузу.
— Да. Мне нужно найти работу, чтобы платить за жилье. Я переехала на днях и….
— Что с твоими коленями?
— Я упала, — ответ прозвучал немного фальшиво.
Пожилая дама, подобрав длинную льняную юбку, опустилась рядом с девушкой на бортик фонтана. От ее одежды и волос тянуло ароматом пряных трав и сладкой сдобой.
— В этих магазинах редко предлагают работу приезжим, это семейный бизнес. Лучше загляни в университетскую библиотеку, там охотно берут молодежь на подработку.
Луна удивленно покосилась на женщину, когда та протянула руку к сложенной карте города. Расправив глянцевый лист у себя на коленях, дама указала сухим морщинистым пальцем на выделенную область студенческого комплекса.
— Да-да, — закивала женщина, — одна моя хорошая знакомая работает там и постоянно жалуется на нехватку рабочих рук. Сотни ребят каждый день берут и сдают тысячи книг, и уследить за порядком не так-то легко. А ведь это одна из самых больших библиотек в южном регионе. Она хранит под своей крышей огромное количество бесценных книг и даже древних рукописей!
Беатрис заметила в глазах собеседницы интерес. Пошарив в кармане своего передника, она извлекла оттуда огрызок грифельного карандаша и листок чековой квитанции.
— Как тебя зовут?
— Луна Майер.
Женщина странно покосилась на девушку, поморщила свой загорелый, покрытый конопушками лоб и принялась скрипеть по листку квитанции застарелым карандашом.
— Вот, возьми, — протянула она листок. — Пойдешь в университетскую библиотеку ближе к вечеру, когда закончится очередная смена, и спросишь мадам Эмилию Бенуа, она тебе все объяснит.
Луна растеряно посмотрела на покрытую желтыми пятнами квитанцию и нетерпеливо вздохнула, все еще не веря в происходящее. Удача явно повернула к ней свое лицо. Даже не пришлось прилагать особых усилий.
— Мадам, вы так любезны, что взялись помочь мне… — начала она, но женщина остановила ее знаком руки.
— Я сейчас ей позвоню. А ты иди.
Луна открыла было рот в очередной попытке выразить свою благодарность, но женщина снова перебила ее.
— Беатрис, — произнесла она и, тихо крякнув, поднялась с бортика, — зови меня Беатрис, — затем пожилая дама неторопливым шагом направилась обратно в свой магазин.
Луна стояла в растерянности, сминая листок во влажной ладони.
— Спасибо, Беатрис! — крикнула она вслед.
Женщина обернулась и несколько секунд задумчиво глядела на девушку, затем сдержанно улыбнулась и махнула рукой, — вечером зайди ко мне в магазин. Я дам тебе мазь для коленей.
Сердце девушки зашлось от переполняющих ее эмоций, и едва пожилая женщина скрылась в проеме дверей своей книжной лавки, она сорвалась с места и быстрым шагом направилась прямо в университетский городок. Преодолев три квартала и обогнув городской парк, она оказалась в восточной части города, где все улицы начинали уходить вверх, поднимаясь по склону холма.
На горном плато, залитое лучами яркого полуденного солнца, величественно возвышалось белокаменное здание библиотеки. Огромное количество воздушных сводов и арок, словно белое кружево, окутывало массивный фундамент, придавая ему архитектурную легкость. Узкие высокие витражные окна, пронизывающие здание по всему периметру, переливались на солнце всеми цветами радуги.
От вида этого чуда архитектурного строения туристов обычно охватывало чувства благоговейного восторга. Именно его и ощутила Луна, когда подошла к подножию горы и подняла свое лицо вверх. К библиотеке вела широкая массивная лестница, выложенная тем же белым камнем, что и здание, фигурные перила которой были обвиты цепкими ветвями вьючного растения.
Луна смерила лестницу оценивающим взглядом и, подхватив сумку подмышку, быстро зашагала наверх. Преодолев с небольшими остановками более двухсот ступеней, она восторженная и утомленная, ступила на огромную мощеную светлым камнем площадь перед библиотекой.
По периметру площади она увидела книжные лавки и небольшие лотки с учебной литературой. Здесь было очень оживленно. В сводах арок и на лавочках сидели студенты: одни склонились над учебниками, другие беззаботно проводили жаркие полуденные часы за стаканчиком прохладительных напитков. Неотъемлемой частью этой картины неизменно были голуби, которые, то мерно расхаживали по каменным плиткам, то внезапно разлетались во все стороны от спугнувшего их расторопного студента. На площади было очень ветрено, и гул ветра сливался с гомоном голосов и гульканьем птиц в одно единое звучание, напоминая незамысловатую мелодию.
Луна стояла словно оглушенная, привыкая к этому звучанию. Она словно очутилась в другом мире: гармоничном, светлом, полном жизни и ярких красок. С горного плато открывался потрясающий вид на город — можно было разглядеть узкие извилистые улицы и низкие беленые дома, церкви, большой парк на западе и простирающееся за городом синее море. Она долго стояла, разглядывая окружающий пейзаж и наслаждаясь соленым морским ветром, доносящимся с побережья. Сильный удар в плечо вернул ее к реальности, едва не сбив с ног.
— Эй, не разевай рот, малышка! — игривым тоном пролюлюкал проходящий мимо юноша с компанией ребят. Те довольно зашумели. Парень резко наклонился и подхватил лежащую на земле сумку и протянул ее застывшей девушке. Луна натянула улыбку, непроизвольно становясь пунцовой, резко схватила свое имущество и как можно скорее направилась к центральному входу.
Под сводами арок ее окатила приятная прохлада, исходящая от каменных стен. Это было самое подходящее место, чтобы скоротать жаркое полуденное время до окончания смены. Купив в ближайшем лотке книгу, она присела на скамью, теряющуюся в тени арочного свода, и попыталась читать, примкнув затылком к прохладной стене. Но из-за двух бессонных ночей она практически сразу проваливалась в дремоту, стоило только прикрыть веки, лишь шум на площади и суетящиеся люди не давали ей отключиться окончательно.
Продремав в таком состоянии около четырех часов и заметив, что солнце уже начинает клониться к горизонту, она устало поднялась со скамьи и направилась к высоким темным дверям главного входа. После яркого дневного света ослепленные глаза Луны едва различали ряды огромных стеллажей и столов. С минуту оглядываясь, она стала привыкать к мягкому приглушенному свету зала. Слева в удалении она разглядела стойку для регистрации. Тучная девушка в круглых очках, склонившись над столом, сосредоточенно заполняла какие-то карточки. Луна привлекла ее внимание и осведомилась о Эмилии Бенуа. Та недовольно вздохнула, смерила ее взглядом и, нехотя встав из-за стола, удалилась в глубину зала. Через несколько минут она вернулась в сопровождении женщины лет сорока. Это была стройная невысокая дама с чересчур прямой спиной, в длинной старомодной юбке и такой же старомодной блузе, что могло показаться, что она вышла из прошлого столетия. Под мышкой она держала плотный сверток из пожелтевшей бумаги.
— Луна Майер? — сосредоточенный, изучающий взгляд ясных голубых глаз упал на лицо девушки. Луна растерянно кивнула. — Здравствуй. Я Эмилия Бенуа. Идем со мной.
И не дожидаясь ответа от растерянной девушки, она повернулась и зашагала в глубину огромного темного зала. Луна последовала за ней, попутно оглядываясь по сторонам.
Обогнув несколько рядов стеллажей высотой не менее шести метров, они свернули в длинный узкий коридор в конце зала. Тут было тихо, звуки доносились приглушенно, и слабый свет попадал лишь через маленькие узкие окна, расположенные высоко в стене. В коридоре было множество одинаковых дверей — узких, высоких, из темного лакированного дерева, слегка потертого временем. Они остановились у одной из них, на которой поблескивала золотистая табличка с именем Эмилии Бенуа, и зашли внутрь.
Кабинет представлял собой просторное помещение с высокими потолками. Вдоль покрытых побелкой стен тянулись стеллажи из темного дерева, аккуратно заставленные книгами. В центре стоял большой массивный стол. Обогнув его, женщина неторопливо опустилась в широкое старомодное кресло. Жестом она указала Луне на кресло для посетителей.
— Итак, ты ищешь подработку? — начала она.
Луна отметила, что голос у нее был приятный и мелодичный, и выглядела она довольно моложаво: светлую тонкую кожу пока не тронули явные морщинки, а в темных каштановых волосах, собранных в изящный пучок на затылке, еще не было и намека на седину. Так что, если бы не старомодная одежда, ей можно было бы дать не более тридцати — тридцати пяти.
— Да, мадам. То есть, нет. Мне нужна не временная, а постоянная работа.
— Ты уже где-то учишься?
— Пока нет. Я на днях переехала из Пассе.
— Из Пассе? — женщина внимательнее пригляделась к девушке, сидящей напротив, — с документами все в порядке, разрешение от родителей?
Гостья напряженно выпрямилась на стуле.
— Разрешение? Простите?
— Да. Или ты уже совершеннолетняя?
Луна на секунду растерялась.
— Эм… мне исполнилось восемнадцать два месяца назад.
Мадам подняла брови, став подозрительной. Но воспитание быстро дало о себе знать, и она мягко и тактично улыбнулась.
— Извини, просто ты выглядишь несколько младше своего возраста.
Луна поджала губы, зная, что собственноручно довела себя до такого состояния. Ее и без того хрупкое тело, доведенное голоданием и лекарствами до истощения, являло жалкое зрелище. Неудивительно, что люди принимали ее за ребенка.
— Да, — вздохнула Бенуа, — внешность бывает обманчива. Ты работала прежде?
— Недолго, но… я быстро учусь. Я буду очень стараться.
Женщина неловко поправила очки в тонкой золотистой оправе, украдкой оглядывая фигуру своей посетительницы.
— Я должна спросить тебя.
— Да?
— О твоем самочувствии.
Луна склонила голову, чувствуя себя униженной и виноватой одновременно.
— Мои родители погибли год назад, и это был… сложный период для меня…
В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь мерным тиканьем старых настенных часов.
— Могу я рассчитывать на эту работу? — едва слышно спросила девушка, не поднимая головы. Наконец, послышался тяжелый вздох мадам Бенуа.
— Завтра утром приходи с документами. Начнем работать. Я объясню, в чем будут заключаться твои обязанности, и познакомлю с другими ребятами, работающими здесь.
Луна напряженно сглотнула и украдкой вытерла о подол сарафана вспотевшие ладони.
— Да, мадам, хорошо и… спасибо вам огромное, — сбивчиво ответила она, поднимаясь с кресла.
Еле передвигая ногами, словно тень, она выскользнула за дверь. Некоторое время девушка простояла в растерянности, все еще не веря, что так быстро нашла работу, что совершенно незнакомые люди вдруг протянули ей свою руку помощи.
Луна вспомнила о Майоле, которой до сих пор не позвонила из-за дурацкой выходки соседа, и почувствовала странную пустоту внутри себя, еще более усугубляемую тишиной коридора. Приглушенные звуки, доносящиеся из глубины зала, показались столь далекими и нереальными, что девушке на миг почудилось, что она теряет сознание. Даже пол под ее ногами, будто бы, потерял свою твердость.
Глухой удар за дверью вывел мадам Бенуа из размышлений о только что состоявшейся беседе, и в ту же секунду она выскочила в коридор. На полу у двери неподвижно лежала девочка. Эмилия немедленно приподняла ее и прислонила к стене. Энергичные хлопки по щекам возымели свое действие. Перед затуманенным взором гостьи предстало расплывчатое лицо Эмилии Бенуа — та сосредоточенно махала перед ней руками.
— Луна, девочка, ты меня слышишь?
Эмилия приподняла бледное лицо девчушки за подбородок и внимательно заглянула в ее темные глаза, но та замотала головой, пытаясь отстраниться.
— Что? Что такое? — Луна вдруг ощутила жгучую боль в животе и вспомнила, что уже двое суток почти ничего не ела. Да и бессонная ночь совершенно вымотала ее.
— Луна, ты в порядке? Ты не ушиблась?
— Нет… кажется, нет, — ясность полностью вернулась ее сознанию, и она попыталась встать. Но едва сделала усилие, как ноги подвели ее. Эмилия заботливо обхватила ее за талию и помогла подняться. Неверным шагом Луна вернулась в кабинет, и женщина, усадив ее в кресло, направилась к кофейному столику, стоящему в дальнем углу комнаты.
— Извините мадам Бенуа, кажется, я доставлю вам немало хлопот… — Луна склонила голову, сгорая со стыда.
Ей пришлось признать, что ее здоровье сильно пошатнулось, и ее пренебрежительное отношение к этому грозило ей в будущем остаться без всякой работы.
Эмилия поставила кружку с чаем и булочки на стол и села в кресло для посетителей напротив своей гостьи. На лице женщины появилась добродушная улыбка, и от прежней строгости не осталось и следа.
— Не нужно оправдываться. Тебе просто нужно отдохнуть.
Луна потупилась и прикрыла подолом сарафана свои ушибленные колени.
— И нормально питаться, — добавила Эмилия, пододвигая булочки ближе к девушке, — неудивительно, что твои колени покрыты синяками, ты едва ли стоишь на ногах, — она сочувственно сдвинула брови «домиком», потом наклонилась вперед и доверительно положила свою ладонь девушке на плечо.
— Луна, тебе необязательно приступать к работе завтра. Отдохни день-другой после переезда и приходи. Работа никуда не денется, здесь забот всегда хватает.
Девушка хотела возразить, но слабость в теле ясно сигнализировала о том, что ей не стоило пренебрегать данным советом. Она покорно кивнула и поджала губы, разочарованная в собственных силах.
— Вы очень добры, мадам. Извините меня. — Луна поставила пустую кружку на стол и с усилием поднялась с кресла. Ей стало гораздо лучше. В животе разлилось пленительное тепло. Эмилия посмотрела на нее и улыбнулась.
— Обещаю впредь стоять на ногах твердо. Мне ужасно стыдно. Простите еще раз. Послезавтра я буду в форме.
Пылкое заявление девушки развеселило мадам Бенуа. В ее светлых глазах заблестел огонек.
— Я ничуть не сомневаюсь, — усмехнулась она.
На стене старые часы пробили шесть. Луна вздрогнула и испуганно взглянула на циферблат. Она вспомнила о назначенной соседом встрече. Ей совершенно не хотелось этой встречи, но если уж ее не избежать, то она должна была хотя бы подготовиться.
— До свидания, мадам. Извините… — торопливо повторила она, исчезая в дверях. Губы мадам Бенуа снова растянулись в улыбке.
— Все в порядке, Луна. До свидания.
Девушка торопливо зашагала через весь зал к выходу, громко топая своими туфлями о паркет и не обращая внимания на удивленные таким кощунственным поведением лица. Она спешила домой. Это случилось впервые, когда она вдруг поняла, что идет домой. В свой дом. В груди потеплело при мысли, что дом там, где она. И это был ее личный уголок, ее убежище. Она уже снова была рада этой перемене мест, даже несмотря на тот факт, что у нее за стеной поселился неуравновешенный сосед.
Жара в городе уже спала, и лицо обдувал приятный вечерний ветерок. От глотка свежего воздуха шаг ее стал легче, движения свободнее, она слегка размахивала руками из стороны в сторону, чувствуя, как тело снова наполняется жизненной энергией.
Несколько кварталов она проехала городским автобусом, с удивлением обнаружив, что здесь было принято, входя здороваться с водителем, а выходя на остановке благодарить и прощаться с ним. Немного обескураженная местными обычаями, она шагала от остановки вниз по улице к дому и так задумалась, что чуть не прошла его мимо. Глупо улыбнувшись, она завернула на свое крыльцо, поднялась и остановилась в коридоре второго этажа. Странное чувство завладело ею, и она подошла к дверям соседней квартиры и, приложив ухо, прислушалась к звукам за дверью. Там все было тихо. Удовлетворив лю-
бопытство, она торопливо шмыгнула к своим дверям.
Двери на балкон остались распахнутыми с самого утра, и соленый воздух с моря пропитал всю квартиру, наполнив ее влагой и свежестью морского бриза. Она глубоко и нетерпеливо вздохнула. Прошел лишь день, а ей казалось, что целый месяц. Эта новая обстановка, другой климат, непривычные запахи и даже вкус еды таким странным образом исказили течение времени.
Бросив сумочку на тумбу у зеркала, она почувствовала непреодолимое желание погрузиться в горячую пенную ванну и сразу же заснуть, но тут же взглянув на часы, поняла, что времени оставалось лишь на освежающий душ, а о снах не стоило и мечтать. Отметая это огорчающее обстоятельство, она торопливо приняла душ и несколько минут стояла перед распахнутым шкафом. Выглядеть как разрядившаяся идиотка не хотелось, но и облачаться в скучное повседневное платье желания не было. В конечном счете она остановилась на простом, но аккуратном платье из мягкого трикотажа цвета слоновой кости. Оно лучшим образом подходило для встречи с соседом: круглый вырез под самое горло не оставлял ему ни единого шанса снова упрекнуть ее в излишней открытости, а длинные рукава и юбка в пол и вовсе лишали повода для двусмысленных намеков.
Она вышла на террасу под прохладный ветерок. Тело еще горело от горячего душа, и легкое прикосновение воздуха будоражило кожу. Она еще не встретилась с соседом, а сердце уже начало лихорадочно колотиться в груди только об одной мысли о нем. Лицо вспыхнуло, когда в памяти всплыли его темные, вызывающе поблескивающие глаза и издевательская ухмылочка. Выругавшись, она вернулась в комнату и несколько минут мерила ее, вышагивая из угла в угол и нетерпеливо поглядывая на часы. От нервов ее снова начало подташнивать, и накатило чувство беспомощности и гнева. Из-за этого негодяя она могла потерять доверие дорогого ей человека. А хуже этого, Майоле уже вполне могла вообразить, что случилось что-то серьезное, и поднять тревогу. Не сумев справиться со своим состоянием, она схватила с прикроватного столика успокоительное и, проглотив сразу две таблетки, направилась к дверям квартиры соседа.
Здравый смысл кричал во все горло, что ей следовало бежать и держаться подальше от этой двери, и заходить в квартиру к незнакомому мужчине глупое и опасное предприятие. Стоил ли какой-то сотовый телефон такого риска? Здравый смысл говорил — НЕТ. Но какое-то иное чувство заставило ее неуверенно протянуть кисть к двери. В последнюю секунду ее рука дрогнула, и она отошла к лестнице, не решаясь постучать. Минуты до боли затикали у нее в висках, в какой-то момент она даже окончательно решила ретироваться, но за дверью вдруг послышались тихие шаги, и она отворилась.
На пороге с высокомерным, почти дьявольским видом стоял Матье. В темно-синей, почти черной хлопковой рубашке и черных брюках, обтягивающих его ноги чуть сильнее, чем требовали приличия, он походил на воплощение порочного божества. Во всем его облике и чертах лица сквозила какая-то агрессивная мужественность. У нее перехватило дыхание, и подогнулись колени под его прожигающим взглядом, скользившим по ее телу с нервирующей медлительностью.
— Испугалась, — губы Матье медленно растянулись в удовлетворенной полуулыбке. Он шагнул в сторону, открывая дверь шире и жестом приглашая гостью войти.
Кажется, прошла вечность, прежде чем Луна выдавила из себя нервную улыбку и, едва сдерживая дрожь, шагнула через порог. Разум вопил «Прочь, прочь отсюда!». Заходить в дом этого мужчины было равносильно тому, чтобы посетить клетку голодного тигра, но ноги подчинялись не голосу разума, а какой-то иной силе. Под пристальным взглядом соседа она почувствовала себя слабой и ничтожной. Неловко
обхватив свои плечи руками, будто озябнув, она стала робко
оглядываться.
Квартира соседа совершенно не походила на ее сельский уголок, но выглядела уютной. Просторная гостиная с темными дубовыми полами и белыми шелковыми обоями была залита мягким приглушенным светом, исходящим от бра. Выход на балкон закрывал занавес из легкой полупрозрачной жемчужного цвета ткани, обрамленный пологом плотных тяжелых штор. На полу в центре гостиной лежал толстый светлый ковер, белая льняная мебель стояла вокруг низкого резного стола ручной работы, на котором ее уже ожидал пресловутый ужин, слева у стены горел электрический камин, за толстым тонированным стеклом которого синими языками играло пламя. Луна небрежно встряхнула головой. В комнате приятно пахло терпким вином и фрезией, на столе в низких стеклянных подсвечниках мерцали несколько белых свечей.
Наконец, она отвлеклась от изучения обстановки и обернулась к Матье, с ужасом обнаружив, что он внимательно за ней наблюдал. Он стоял в шагах пяти от нее с довольно доброжелательным видом и, казалось бы, не нарушал ее личного пространства, но энергетика этого человека была настолько сильной и поглощающей, что и целого зала было бы недостаточно, чтобы избежать его подавляющего пагубного влияния.
Сжалившись над своей гостьей, он отвел взгляд от ее бледного застывшего лица и прошел к креслу, жестом предлагая ей занять место на широком низком диване. Словно все еще находясь под впечатлением, девушка молча прошла к столу и послушно села на предложенное ей место.
— Ты уже достаточно взрослая, чтобы пить вино? — с наигранной серьезностью спросил он, когда его рука потянулась к ведерку со льдом, в котором охлаждалась бутылка вина.
Луна, наконец, опомнилась и хотела было съязвить, но от нервов лишь поджала губы, злобно покосившись на соседа.
— Я еще раз прошу прощения за вчерашнюю ночь, — его темные выразительные глаза блеснули лукавством, — и я рад, что ты все-таки согласилась составить мне компанию сегодня за ужином.
Луна в ужасе почувствовала, как удушающая горячая волна стыда поднимается по ее шее вверх и предательски заливает лицо, и буквально выхватила протянутый ей наполовину наполненный бокал, чудом не расплескав его содержимое.
— У меня не было выбора, — огрызнулась она в попытке сохранить крупицы самообладания, но быстро поняла, как наивно и глупо было с ее стороны пытаться что-то скрыть от проницательного взгляда этого человека. Словно прочитав ее мысли, он торжествующе улыбнулся и, сделав глоток вина, медленно опустился на спинку в своем удобном широком кресле.
Луна изо всех сил пыталась обуздать свои эмоции, но бокал предательски дрожал в ее руке. Она предпочла бы кипеть от ярости и ненависти к этому негодяю, чем краснеть под его насмешливым взглядом как последняя идиотка, но совладать с собственной физиологией оказалось непосильной задачей.
Несколько мучительных минут мужчина просто разглядывал ее, словно знал ее прежде, но они не виделись какое-то время, и теперь он выискивал перемены, произошедшие с ней за этот промежуток времени. Этот странный изучающий взгляд безумно действовал на нервы. Хотя… Девушка слегка нахмурилась, припоминая. Кажется, еще ночью, когда он погнался за ней… он как будто принял ее за кого-то другого. Луна непроизвольно скользнула любопытным взглядом по его губам, раскрытому вороту рубашки, и вдруг стиснула ножку бокала так сильно, что едва не переломила ее. Уже через секунду она осознала свою ошибку. Темные глаза соседа красноречиво сверкнули, и ее тело мгновенно одеревенело от стыда, будто теперь она сидела перед ним абсолютно голой.
Она торопливо сделала пару хороших глотков и отставила бокал на стол, опасаясь выронить или разбить его. У нее так кружилась голова, что она вдруг испугалась, что сосед мог что-то подсыпать ей в вино. Уперевшись ладонями в край дивана, девушка закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов в надежде успокоить нервы. Когда она снова открыла веки, то обнаружила, что хозяин этого дома покинул свой наблюдательный пост и направился к дверям балкона.
Он распахнул широкие стеклянные створки, впустив в комнату влажный морской воздух, и закрепил развевающиеся от ветра портьеры на крючки. Луна совершенно не слушала его комментарии по поводу моря и погоды, настороженно блуждая взглядом по интерьеру в надежде понять, что представлял собой этот человек, и что ему могло от нее понадобиться. Почему-то ее не покидало чувство, что эта квартира была лишь уютным гнездышком для такого рода времяпровождения, а никак не местом постоянного проживания. И это беспокоило ее.
— Не надо так бояться, — тихо проговорил мужчина, склонившись над столом и оказавшись так близко от ее лица, что она вздрогнула от неожиданности. Она напряженно вдохнула и отстранилась, не в силах оторвать взгляд от его гипнотических глаз, в которых так завораживающе танцевали отблески свечей. — Я заманиваю сюда хорошеньких малышек не для того, чтобы их съесть.
Он застыл на несколько секунд, ожидая от нее ответной реакции на свой сарказм, но когда той не последовало, уселся обратно в свое кресло. Луна схватила бокал и сделала еще пару глотков. Сердце предательски било в ребра с такой силой, что ей стало трудно дышать. Лишь на секунду прикрыв веки, она резко потеряла связь с окружающим миром и покачнулась. Матье успел схватить ее за плечи и убрать бокал из ее руки.
— Малышка, ты же совсем выбилась из сил, — донесся до ее сознания бархатный низкий голос, и мужчина осторожно приподнял ее, — ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока твоя тарелка не будет пуста.
Луна судорожно отстранилась от него, вцепившись руками в край дивана, и тщетно пыталась понять, что с ней такое творится.
— Никаких условий. Вы же обещали! — выдавила она, пытаясь совладать со своей слабостью.
— Пока тарелка не будет пуста, — повторил он более настойчиво.
— Верните мне мой телефон, пожалуйста, — Луна попыталась выпрямиться, упираясь в обивку дивана, чтобы не потерять равновесие. От ее упрямства собеседник начал меняться прямо на глазах, всю его доброжелательность как рукой сняло, взгляд стал холодным и резким.
— Немедленно возьми вилку, — процедил он, теряя терпение.
Воспоминания о вчерашней ночи подсказывали гостье, что возражения лучше оставить при себе, в противном случае ее ожидала пищевая пленка или еще что похуже. Поэтому она поспешно схватила вилку и нож и принялась трясущимися руками разделывать кусок мяса. Она делала это долго, так долго, насколько она могла оттянуть процесс принятия пищи. Но это не могло продолжаться вечно, поэтому уже через минут пять она растерянно уставилась на изрезанный в пух и прах кусок мяса.
— В чем дело?
Она затравленно взглянула на мужчину.
— Я не могу это съесть.
— Почему? — глаза Матье подозрительно сузились.
— Я не совсем здорова. Боюсь, от этого у меня начнется рвота.
Он посмотрел на нее как на дивное животное, скользнув любопытным взглядом по лицу и фигуре. Луна уже приготовилась услышать уничижительные комментарии, как вдруг мужчина поднялся и направился к холодильнику.
— А что ты можешь есть?
Она растерянно уставилась на спину Матье, с трудом соображая.
— Не знаю.
— Когда ты в последний раз ела?
Луна напряженно сжалась, но к ее облегчению, он не стал ее допрашивать. Достав из холодильника что-то в подносе, он включил духовку и сунул этот поднос туда. Прислонившись бедрами к краю столешницы, он скрестил на груди руки и внимательно посмотрел на гостью.
— Что у тебя за болезнь?
Девушка склонила голову и прикрыла веки, благодаря всех святых, что он остался на расстоянии. Только отвечать на его вопросы ей совершенно не хотелось.
— Луна.
— Стресс. Вот такая болезнь, — зло проговорила она, метнув на него уничтожающий взгляд.
— Это из-за родителей?
Девушка застыла. Какое ему, черт его подери, дело?! Она настороженно вжалась в спинку дивана, когда после нескольких минут молчания мужчина двинулся в ее сторону. Но он лишь взял со стола свой бокал и снова вернулся к плите, предпочитая наблюдать за гостьей на расстоянии.
Луна первая не выдержала этого нервирующего молчания.
— Что в духовке?
— Рыба.
— Вам незачем так напрягаться в попытке меня накормить.
— Я не напрягаюсь.
Не найдя, что возразить, она встала с дивана и начала прохаживаться по комнате в надежде успокоить нервы. Мужчина с удовлетворенным видом наблюдал за скользящим, словно тень, силуэтом. Было нечто восхитительное, даже трогательное в этой тоненькой, затянутой в светлый мягкий хлопок, фигурке, застывшей перед камином. Она была напугана, страх легко угадывался в ее скованных движениях и настороженно поджатых губах. Малышку слегка покачивало, но она упорно пыталась сохранить равновесие.
Девушка вздрогнула, когда сработал датчик духовки, но не обернулась, делая вид, что сосредоточена на созерцании пламени в камине. Едва дверца духовки открылась, комнату наполнил сладковатый аромат рыбы и пряных трав, и любопытство все же взяло верх. Покосившись, девушка осторожно скользнула взглядом по длинным стройным ногам и широкой спине соседа. Судя по уверенным движениям, мужчина прекрасно чувствовал себя на кухне, и даже знал, как сервировать блюдо. Луна резко отвела взгляд, когда мужчина с тарелкой в руке обернулся.
— Подойди ко мне.
Ей стоило огромного самообладания снова приблизиться к этому мужчине. Недоверчиво взглянув на содержимое тарелки, она взяла предложенную ей вилку и отделила немного белого мяса.
— Филе нежирное. Уверен, пару кусочков ты сможешь проглотить.
Ей пришлось признать, что выглядело все очень аппетитно, но она не была уверена, что сможет проглотить хоть что-то в сложившейся обстановке. Аккуратно поддев вилкой кусочек белой рыбы, она положила его себе в рот, тщательно разжевала и попыталась проглотить. И без того мучительный для нее процесс принятия пищи осложнял сам Матье, хотя она и старалась не обращать внимания на его
пристальный взгляд. Он сосредоточенно смотрел прямо ей в рот. Кажется, он был удовлетворен.
— Съедобно? — уточнил он, когда она проглотила уже третий кусочек, и на его лице появилась снисходительная ухмылка.
— Да, — в ее голосе звучала отдышка. За последний год у нее было немало трудностей с едой, но этот ужин стал настоящей пыткой. Удостоверившись, что она может есть, он отправил ее вместе с тарелкой на диван, а сам сел в кресло и снова продолжил загадочно разглядывать ее, поигрывая в руке бокалом вина.
— Теперь вы довольны?
— Вполне, — дружелюбно отозвался он.
Положив в рот последний кусочек, она поставила пустую тарелку на стол и вежливо, почти искренне, улыбнулась.
— Спасибо. Это, действительно, было вкусно. И я рада, что смогла поесть.
Мужчина лишь пожал плечами, когда она встала и взглянула на него сверху вниз.
— Что ж, теперь ты сбежишь в свой укромный уголок?
— Да. Сбегу. Теперь отдайте мой телефон. Я выполнила все ваши условия.
— К сожалению, — вздохнул он и скользнул рукой в карман брюк. Получив свое драгоценное имущество, Луна крепко сжала мобильник в ладони и быстро зашагала к выходу.
— Но я вас, все равно, ненавижу, — бросила она вслед.
— Я бы не советовал торопиться с выводами.
Обнаружив, что входная дверь заперта на ключ, девушка похолодела. Значит, игра в кошки-мышки еще не окончилась?! Собрав остатки самообладания в кулак, она медленно развернулась и, пройдя обратно, села на диван.
— Что будем делать? — озлобленно поинтересовалась она, глядя на свою пустую тарелку, стоящую на столе.
Мужчина минуту молчал, раздумывая над ее вопросом, потом вдруг пересел к ней на диван, да так близко, что их руки соприкоснулись. Луна подскочила на месте, отстраняясь.
— Что вы задумали?!
— Ничего особенного, — он взял со стола ее пустой бокал, наполнил его и протянул ей, — думаю, теперь это тебе не повредит.
— Решили меня напоить? — огрызнулась девушка, игнорируя предложенное ей вино.
— Да, — честно признался он.
Луна отодвинулась от него еще дальше, а потом и вовсе соскочила с дивана и отошла в сторону, напряженно скрестив на груди руки.
— Забудьте. Это со мной не пройдет.
Мужчина лишь усмехнулся, забавляясь ее самонадеянностью.
— Оставь свои беспочвенные подозрения. Ты выглядишь больной. Я просто пытаюсь помочь.
— Беспочвенные… — повторила она, оскалив зубы в фальшивой улыбке, — может, вы что-нибудь подсыпали в мой бокал?
— Какая чушь, — кажется, он был искренне оскорблен ее подозрениями. — Может принести новый бокал, если тебя это успокоит?
Тонкие ноздри девушки возмущенно вздулись.
— Нет, не успокоит. Что вам нужно?!
Мужчина нетерпеливо вздохнул и откинулся на спинку дивана, равнодушно разглядывая багровое содержимое своего бокала.
— Расслабься. У тебя не все в порядке с нервами.
— С ними было бы все в порядке, если бы не вы! — выпалила она, сжимая пальцы в кулаки.
— Неужели? Разве тебе так уж плохо со мной?
— Наконец-то, до вас дошло! — Ее темноволосая головка с вызовом вскинулась. — Откройте уже эту чертову дверь!
— А может тебе плохо от того, что ты просто не знаешь, как вести себя с мужчиной?
— Все я знаю, — процедила она, теряя уверенность под его проницательным взглядом.
— Все знаешь, значит…
Мужчина угрожающе медленно поднялся с дивана и, приблизившись к ней, остановился на расстоянии вытянутой руки. Его высокая широкоплечая фигура выросла перед ней словно скала, и у нее подогнулись колени. Она не посмела отстраниться, когда его кисть потянулась к ее лицу, только беспомощно приоткрыла губы, задыхаясь, едва его большой палец коснулся уголка ее рта и ласково очертил дрожащий подбородок. От его небрежной ласки тело сделалось каким-то чужим, непослушным, слабым. Она прикрыла веки, чувствуя дрожь и головокружение, кожу словно опалило, она стала такой чувствительной, что собственное платье, казалось, душило ее.
— Ты совершенно не умеешь лгать, — хрипло прошептал он и отстранился. Тихо хмыкнув, он вернулся обратно на диван. Девушка закрыла пылающее лицо руками, едва стоя на ногах от потрясения.
— Ну что? Что еще вы хотите? — простонала она, униженная его откровенностью.
— Я же сказал, расслабься. Как только успокоишься, я тебя отпущу. Сядь, — он указал на место рядом с собой. Но Луна осталась стоять, чувствуя, что не в силах сделать и шага. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и снова начать говорить.
— Мне нужно позвонить.
— Звони.
— Я не могу разговаривать при вас. Это личное.
— Поклонник? — с насмешкой произнес он. Луна призвала все свое самообладание, чтобы с достоинством вынести еще один уничижительный взгляд этого человека. Он забавлялся с ней словно с несмышленой зверушкой.
— Не ваше дело!
Она резко сорвалась с места и ринулась в сторону террасы, надеясь, что прохладный воздух охладит ее пылающее лицо, но едва успела ступить на порог, как ее тело оказалось подхвачено сильной рукой. Она беспомощно открыла рот, пытаясь вдохнуть, когда грудь сдавило, словно ее стянули стальным обручем.
— Нет, малыш, нет, — проговорил Матье, возвращая ее в комнату и шагая к одной из дверей, — сбежать через балкон тебе не удастся. Даже не надейся.
Луна начала ожесточенно сопротивляться, вдруг представив, куда он ее несет.
— Если там ваша спальня, я выцарапаю вам глаза!
— За этой дверью ванная, — он поставил ее на пол и, распахнув дверь, подтолкнул девушку внутрь, — я подумал, ледяная вода немного остудит твой пыл. Но утопиться тебе тоже не удастся, — он ехидно улыбнулся, покосившись на душевую панель.
— Грубиян, — процедила она, поворачиваясь к нему спиной.
Когда дверь захлопнулась, Луна сразу же заперлась и в отчаянии съехала на пол. И что теперь она должна была делать? Она зажмурилась, борясь со слезами, и усиленно задышала. Двери и стены не были преградой для этого человека, стоило надеяться только на его благоразумие. Только опыта общения с такими людьми как мсье Матье, да и с мужчинами в целом, у нее не было. Да и на какое благоразумие она могла надеяться?! Мсье Матье не собирался быть благоразумным, он прекрасно осознавал, что делает, так же прекрасно, как и ее реакцию на все его провокации.
Луна поднялась на ноги и подошла к раковинам. Умывшись ледяной водой, она уперлась руками в белую мраморную столешницу и взглянула на свое отражение в зеркале. И что этому дьяволу понадобилось от нее? Разве не заметно по ее осунувшемуся лицу и запавшим глазам, что ей и без его террора было паршиво? Она отвернулась от зеркала и уставилась на лежащий на полу телефон. Звонить Майоле расхотелось. Вряд ли ей удастся скрыть дрожь в голосе, а волновать женщину еще больше не стоило. Отправив ей сообщение, она решила сделать звонок утром.
— Ты там еще жива?
Голос из-за двери заставил ее вздрогнуть. Сжав мобильник в кулаке, она щелкнула замком и с силой толкнула дверь ногой, надеясь, что та, вылетев, ударит мужчине в лицо. Но когда она шагнула через порог, то обнаружила соседа, стоящим сбоку у стены. Неожиданно ее взбесила такая предусмотрительность и, сощурившись, она ядовито улыбнулась.
— Увы, но еще да.
Движением головы он указал ей на два широких низких кресла у камина и, прихватив чистые бокалы и новую бутылку вина, присоединился к ней. Луна не стала отказываться от напитка, напротив, прохладное белое вино оказалось очень освежающим и мягким на вкус. Несколько минут мужчина снова занимался разглядыванием ее лица.
— Все еще дуешься из-за вчерашнего? — вдруг спросил он.
Девушка, наконец, оторвалась от созерцания огня в камине и изумленно уставилась на собеседника.
— Дуюсь?! Я ненавижу вас!
— Я же уже извинился за свое поведение.
— Мне не нужны ваши извинения, — ответила она холодно, — вы совершенно забываете о своем уговоре. Я выполнила ваше условие.
— И я твое тоже. Телефон у тебя, — он лукаво улыбнулся, скользнув по ней взглядом.
— Да. Только когда вы говорили об ужине, то не уточнили, что я буду здесь пленницей!
— Я обещал тебе, что твои руки и ноги будут свободны, а о дверях не было ни слова.
Луна на секунду прикрыла глаза, пытаясь совладать со своим гневом. Эти чертовы ямочки на его щеках, он опять насмехался над ней! Но не успела она подобрать слова для очередного протеста, как он, сделав глоток вина, заговорил снова.
— Забудь про это. Тебе все равно меня не переспорить, и я все равно не открою дверь. Расскажи лучше о себе, — он откинулся на спинку, удобнее устраиваясь в кресле.
— Еще чего! — девушка сердито посмотрела на мужчину, — мало того, что вы меня здесь заперли, так я еще и должна вас развлекать?! Ничего подобного!
— Я никуда не тороплюсь.
Она упрямо поджала губы и пробежалась взглядом по окружающим ее предметам.
— Это плохая идея, — послышался низкий голос, когда ее взгляд остановился на содержимом бокала, — хотя можешь плеснуть и проверить, что за этим последует.
Ее вдруг передернуло от угрозы, сквозившей в его фальшиво вежливом тоне. Ей не нравилась компания взрослого мужчины поздним вечером, тем более в запертой комнате. Так близко она сидела с представителем мужского пола разве что только за партой на уроках. И тогда это было совершенно по-другому! Девушка затравленно уставилась на своего мучителя.
— Что вы хотите? Краткую автобиографию?
Его темные глаза все еще опасно поблескивали, но в голосе уже не было зловещих ноток.
— Ты приехала сюда одна?
— Да.
— Учиться?
— Какая разница, — упрямо пробормотала она и сделала пару глотков, чтобы промочить пересыхающее от волнения горло.
— Учиться? — повторил он более настойчиво.
— Не знаю, — быстро ответила она в надежде закрыть эту тему, — я пока не решила.
— Ты выглядишь так, словно от кого-то прячешься. Переезд сюда — это попытка бегства?
— Вы очень проницательны, мсье Матье.
Она ожидала от него высокомерной ухмылки и едкого замечания, но он молчал. Он опять ее рассматривал! И сердце снова начало колотиться с удвоенной скоростью.
— В чем дело? — не выдержала она, допив остаток вина и протянув пустой бокал мужчине.
Он подтянулся в кресле, достал из ведерка со льдом бутылку и неторопливо наполнил ее бокал, затем внимательно посмотрел ей в глаза.
— Что же произошло с твоими родителями, Луна? Почему ты не осталась с родными?
Девушка застыла, в ужасе уставившись на него. В комнате резко стало душно, и у нее перехватило дыхание. Она хотела ретироваться, но мужчина внезапно схватил ее за запястье, удерживая на месте.
— Я не собираюсь ничего вам рассказывать, — девушка упрямо потянула руку на себя, пытаясь освободить запястье, — отпустите!
В ее глазах заблестели непрошеные слезы.
— Не бойся. Я просто хочу помочь.
— Мне не нужна ваша помощь. Я сама в состоянии о себе позаботиться!
Мужчина резко разжал пальцы и отстранился.
— Я заметил, — раздраженно отозвался он.
Девушка забралась на кресло вместе с ногами, подтянув колени к груди, и обиженно уставилась на мужчину, напустив на себя презрительный вид.
— Вы грубый и жестокий.
— Ты еще не знаешь, что такое грубость и жестокость.
— Почему вы все время запугиваете меня?! Я вас боюсь, вы этого добиваетесь? Я боюсь! Хватит!
— Я не пытаюсь запугать тебя, — он приподнялся в кресле с совершенно серьезным видом, — только ставлю на место.
— На место? О чем это вы?
— С таким характером ты вскоре превратишься в настоящее исчадье ада, если….
— Замолчите! Не смейте разговаривать со мной, словно с ребенком!
— Ты и есть ребенок.
Девушка соскочила с кресла, увидев на его лице высокомерное выражение, зашаталась, поправила на себе платье и, покачиваясь, двинулась в сторону террасы. Она знала, что он ее нагонит, и едва успела пересечь полкомнаты, как почувствовала его присутствие прямо у себя за спиной. Схватив за плечи, мужчина волчком развернул ее к себе лицом.
— Если ты не хочешь, чтобы я обращался с тобой как с ребенком, тогда не веди себя как ребенок. И если хочешь, чтобы я был нежен с тобой, просто скажи.
Она не посмела взглянуть ему в лицо. От его близости и хриплого низкого голоса у нее кружилась голова, и подкашивались ноги. Хотя нет, все дело было в вине.
— Хочешь на свежий воздух?
Девушка кивнула, онемев от слабости.
— Хорошо.
Луна чувствовала опустошение. Прижавшись спиной к дверному косяку, она следила за тем, как мужчина собирает с дивана подушки и относит их на улицу. Следом за подушками туда отправился плед, а затем ведерко с недопитой бутылкой вина и бокалы. Вежливо протянув ей ладонь, он проводил ее на балкон и усадил в один из шезлонгов, очень заботливо укрыв ноги пледом. После чего вложил в ее кисть новый бокал вина.
— Я был достаточно нежен?
— Да, вполне, — ее голос охрип от волнения. Она уставилась на темное море, поблескивающее в серебристом свете луны, и глубоко вдохнула. Свежий воздух дал некоторое облегчение, — я вас боюсь.
Мужчина молчал, но его заинтересованный взгляд заставил ее продолжить.
— Я вас совсем не знаю, уже поздно и вы заперли дверь.
— Это был единственный способ удержать тебя.
— Зачем?
Он улыбнулся, пожав плечами.
— Я здесь один. Ты тоже одна. Почему бы нам не пообщаться?
— У вас странное представление об общении.
— Девочка, прости. Я не хотел тебя запугивать вчера, — он виновато улыбнулся, вытягиваясь на своем шезлонге, — ты так отчаянно сопротивлялась, что я просто не мог остановиться. Должен же был где-то быть предел твоей… — он качнул головой, подбирая нужное определение, — храбрости или глупости, даже не знаю…
Девушка удивленно покосилась на него и закатила глаза.
— Ты накинулась с ножом на здоровенного мужчину, — он усмехнулся и снова качнул головой, стряхивая со лба непослушную прядь волос, — ты представляешь, чем это могло закончиться, если бы на моем месте был настоящий грабитель или маньяк?
Луна непроизвольно улыбнулась, представив его изумление. Хоть что-то ей удалось тогда.
— Да уж. Вы совсем не испугались. Придется потренироваться перед следующим разом.
Мужчина вдруг расхохотался, глядя на нее с большим сомнением.
— Следующим разом? Для начала тебе придется прибавить в весе и заняться спортом.
— Благодаря вашему упорству, сегодня я уже начала есть, — она подняла бокал.
— Есть еще какие-нибудь опасные пристрастия, кроме тяги к холодному оружию? — серьезно спросил он, но в темных глазах плясали бесенята.
— Спички? Я же обещала вас поджечь, когда вы будете спать.
Его голова снова откинулась в приступе внезапного веселья, да такого заразительного, что она тоже не смогла удержаться. Теперь, когда она представила себя, махающую ножом, словно самурай, или крадущуюся с канистрой бензина, картинка выглядела до абсурдного комично.
— Откуда только взялись в твоей юной головке такие способы мести?
— Когда я читала об этом, все выглядело правдоподобно.
— И в какой же книге это было? В том списке литературы, с которым ты познакомила меня вчера, я не заметил ничего столь предосудительного.
Луна не смогла сдержать улыбку, вспомнив, как швыряла в него книги.
— Простите. Я так разозлилась. Я никогда так не злилась, и мое поведение было для меня неожиданностью.
— Ох, малышка, — он прижался затылком к изголовью шезлонга и закрыл глаза, все еще улыбаясь, — мы оба были хороши.
Малышка? Луна с любопытством покосилась на мужчину. Его красивое бледное лицо в свете луны казалось голубоватым, а на темных волосах, напротив, золотом играли отблески от комнатных светильников. Поймав себя на мысли, что разглядывает его, она откинулась на спинку и тоже закрыла глаза. Страх, гнев, обида — все эти гнетущие чувства начали медленно растворяться в волшебной ночной тишине, оставляя в душе лишь спокойствие и умиротворение.
Каким бы странным и невообразимым теперь это ни казалось, но ей вдруг стало комфортно в компании этого незнакомого человека — человека, который так внезапно и бесцеремонно ворвался в ее жизнь. Сделав еще пару глотков, она отставила бокал на пол и снова улеглась на шезлонг, наслаждаясь шелестом морского прибоя. Она улыбалась.
— Что это тебя так обрадовало? — вдруг раздался тихий бархатный голос. Луна приоткрыла веки, покосившись на мужчину, неужели он наблюдал за ней?
— Забавно все это.
— Ты уже находишь это забавным? — лукавая улыбка скользнула по его чувственным губам.
— У меня отличные соседи. Теперь, вы счастливы?
— Абсолютно… — медленно протянул он, наблюдая за ее реакцией, и тоже отставил свой бокал на пол, — когда ты расслаблена, ты очень красивая.
Луна смутилась и закрыла глаза, надеясь, что темнота ночи скроет румянец, опять заливший ее щеки. Кажется, атмосфера между ними, наконец, начала разряжаться. Матье сразу заметил это по ее расслабленной позе и спокойному выражению лица. В глазах исчез недоверчивый блеск, губы перестали нервно подрагиваться, и кисти рук стали теплее. Девушка перестала обращать внимание на его пристра-
стие разглядывать ее как статую в музее, и все стало гораздо проще. Луне даже показалось, что вокруг стало тише, она слышала голос Матье как будто издалека, словно ее уши заложило ватой. И теперь он тихо напевал что-то на незнакомом ей языке. Не то на итальянском, не то на испанском. Но это было уже неважно, его песня звучала красиво и убаюкивала, словно колыбельная.
На некоторое время она даже погрузилась в сладкую дремоту. Но ее безмятежный сон неожиданно начал рассеиваться, когда она почувствовала, что с ее телом что-то не так — оно зависло в воздухе.
— Что вы делаете?! Поставьте меня на место, — забормотала она, сообразив, что оказалась у мужчины на руках, и вяло попыталась протестовать.
— Тише-тише, я просто отнесу тебя в кровать, — хрипло прошептал он, шагая через свою гостиную к входным дверям.
— Это совершенно ни к чему… — промямлила она, упорно стараясь отстраниться от его горячего тела. Но тут же почувствовала, что стены начинают плыть у нее перед глазами. Щелкнул замок, и они оказались в темном коридоре.
— Я не собираюсь тебя переубеждать. Просто сама ты уже не дойдешь.
— Мсье Матье… — сдавленно пискнула она, когда он уже занес ее в ее спальню.
— Ноэль, — тихо отозвался он.
На несколько мгновений повисла неловкая пауза.
— Ноэль, — Луна едва выдавила из себя это слово, так как обращение к нему по имени казалось ей сейчас неуместным, почти интимным, — оставьте меня… пожалуйста.
Мужчина аккуратно опустил ее на покрывало, а сам присел на краю и склонился над ней, уперевшись рукой в подушку около ее головы. Луна мгновенно вжалась в кровать, готовая защищаться, только этого не потребовалось, так как он лишь заботливо убрал с ее лица волосы, а затем нежно коснулся губами ее лба. Но после этого родительского поцелуя ее охватило не меньшее напряжение, ведь в последний раз так целовала ее мама лет пятнадцать назад. Этот жест показался более чем странным, учитывая тот факт, что святошей этот мужчина, отнюдь, не казался.
Матье улыбнулся, почувствовав ее замешательство.
— Испугалась? — мягко спросил он. Луна застыла затуманенным взглядом на его лице.
— Почему вы…
— Что? — взгляд ласковых глаз казался искренне удивленным.
— Вы поцеловали меня в лоб.
Мужчина издал какой-то тихий звук, что-то среднее между усмешкой и разочарованным вздохом.
— Куда же еще мне тебя целовать?
Луна тут же пожалела о своих словах, когда в его темных бархатных глазах появился этот странный блеск, совершенно обезоруживающий ее, тем более теперь, когда она была в таком уязвимом положении. Мужчина посмотрел на ее по-детски сжатые губы и снисходительно улыбнулся.
— Не буду я тебя целовать. Не сейчас. Но если попросишь…
— Ни за что, — вяло огрызнулась она, снова начиная проваливаться в сон.
Его губы скептически дрогнули в ответ на ее вызов, и он снова угрожающе близко склонился к ее лицу, широкими ладонями прижимая ее хрупкие плечи к подушке. Девушка протестующе выгнулась, машинально уперевшись ладошками в его твердую словно гранит грудь. Вряд ли она могла оказать достойное сопротивление в данном положении, поэтому ей осталось лишь посильнее поджать губы под его испытующим взглядом. Спустя несколько секунд мужчина отстранился.
— Дурочка, я же сказал, что не притронусь к тебе без твоего согласия, — пролепетал он едва слышно, и лицо его тронула легкая грусть.
Расслабившись и закрыв веки, она ощутила прикосновения его горячих пальцев на своей шее и, к ее разочарованию, бдительность в мгновение испарилась всего лишь от одной нежной ласки этого красивого мужчины. Ее тело наполнилось удивительными ощущениями, сродни легкой эйфории. Прежде с ней такого не случалось. Но прежде она и не напивалась до полуобморочного состояния. Она безвольно обмякла на подушках, едва оставаясь в сознании.
Мужчина намотал ее длинные волосы на кулак и откинул их на подушку, затем прошелся кончиками пальцев по ее пылающему лицу, обводя впалые скулы, маленький круглый подбородок, и застыл на приоткрытых губах. От его близости малышке с трудом удавалось дышать, его тело казалось невыносимо горячим. Она чувствовала жар от его рук, кожа горела даже через одежду от каждого легкого прикосновения.
Но сколько бы она не взывала к голосу разума, тело больше не желало подчиняться ей. Еще никогда прежде ей не приходилось переживать подобные чувства, и она не представляла, какую власть может иметь физическое влечение над доводами рассудка. Физическая красота и странная харизма этого человека притягивали и одновременно отталкивали ее. Как огонь, завораживающий игрой своего пламени, но так больно обжигающий, едва стоит к нему прикоснуться.
И она уже знала, что получила ожог.