* * *
- Не видели Азирафаэля? - Анафема держала под руку своего мужа и обеспокоенно смотрела в сторону дверей ресторана. - Нет, не видели, - ответила за всех стоящая неподалёку Уриил. - Не волнуйся ты так, появится. - Вон он, Анафема, - вдруг воскликнул Ньют, указывая куда-то в сторону дверей, где действительно появился вышеупомянутый. Выглядел Азирафаэль действительно шикарно. Мадам Трейси на этот раз постаралсь на славу, дабы всё меркло рядом с ним. Постоянно торчащие в разные стороны белые кудри теперь были расчёсаны и красиво уложены. Похоже, без лака для волос тут не обошлось. Кремового цвета смокинг подчёркивал его аристократическую бледность и притягивал взгляд, а чёрный галстук слегка разбавлял его ангельский образ. Анафема первым делом подумала, что совершенно не удивилась, если бы увидела за его спиной ангельские крылья, а над головой - нимб. - Всем привет, - Азирафаэль подошёл к Анафеме и её мужу и улыбнулся. - Я не опоздал? - Ты вовремя, - Ньют пожал блондину руку, - выглядишь потрясающе! - Стараниями мадам Трейси, - хмыкнул он, - без неё я бы даже не знал, где искать подходящий костюм. Благо, что я снимаю квартиру у такой чуткой хозяйки. - Тебя сейчас все просто пожирают глазами, - тихо произнесла Анафема, мельком оглядываясь по сторонам. - Особенно Гавриил. Похоже, он сгорит от негодования прямо сейчас. - Пусть сгорает, мне до него дела нет. - А до Кроули дело есть? - Нет, а что? - Просто он тоже смотрит. Он прямо позади тебя, не оглядывайся. - Неужели им настолько непривычно видеть меня таким? - в голосе Азирафаэля проскользнуло недовольство. - Как видишь, да. Начнём с того, что тебя в костюме ещё никто никогда и не видел. А твои безразмерные рубашки и брюки за костюмы, увы, не считаются. - Хорошо, что никто из них ещё не заметил, что я накрасился. - Накрасился?! - Ньют удивился даже слишком громко, однако его вовремя заткнули. - Намазал тональный крем под глаза, чтобы убрать синяки - это не накрасился, Ангел, - Анафема рассмеялась, - однако я удивлена, что получилось незаметно. Даже я не сразу поняла, что это именно тональный крем. - Опять же, стараниями мадам Трейси. Она хоть и красится всегда довольно вульгарно, со мной же постаралась на славу. И даже смогла подобрать под мой тип кожи, хотя и причитала, что я настолько бледный, что ещё не придумали тональников для моего цвета кожи. Ох, и наслушался я от неё про свою бледность многого. Даже стыдно немного стало. - Да ладно тебе, зато дал старушке поквохтать хоть над чем-нибудь, - усмехнулся Ньют. Подошедший с подносом официант на секунду отвлёк их от беседы. Азирафаэль слегка повернулся, чтобы взять бокал шампанского, и, наконец, увидел Кроули. Тот и правда стоял от него в нескольких футах и прожигал безликим взглядом. Конечно, из-за его очков было непонятно, действительно ли он смотрит на Азирафаэля или же просто так совпало, но блондин нутром чувствовал, что смотрят именно на него. Едва все собрались, вечер, наконец, перетёк в нужное русло. Начальство разглагольствовало про величие Бартсы и тех, кто в ней работает. Нескольких сотрудников отличили оглушительными аплодисментами, горячими ("лицемерными", как добавил про себя Азирафаэль) поздравлениями и напутствиями не терять боевой настрой и работать так же ударно и усердно. А ещё позже, к великой радости большинства женщин, начались танцы. Азирафаэль не смог отказать Уриил станцевать с ней, к тому же, многие в Бартсе знали о том, что с самого детства он ходил в балетную школу. Кто об этом проговорился, до сих пор оставалось загадкой. Его умения Уриил оценила по достоинству, Ангел танцевал действительно прекрасно. Позже он станцевал несколько раз с Анафемой, разумеется, с разрешения мужа и самой Анафемы, а ближе к полуночи, когда алкоголь взыграл в каждом из принявших его и танцы стали более активными и даже, в какой-то степени, безумными, Азирафаэль отошёл к одному из дальних столиков и удобно устроился за ним, созерцая то, что происходило в зале, и попивая принесённое официантом шампанское. Блинчиков, конечно, не хватало для полного счастья, но никто их не готовил так вкусно, как мадам Трейси. Только она знала, как её Ангелу нравится. Кроули тоже не скучал. Он не мог похвастаться своими танцевальными навыками, однако и он танцевал недурственно. Пока ещё все находились в более-менее адекватном состоянии, ему удалось пару раз станцевать с Вельзевул, своим непосредственным начальником и заведующей моргом, и с Дагон, патологоанатомом из западного крыла Бартсы. Во время танца они поговорили о трупах, вскрытиях и всём том, о чём можно было поговорить на работе, а не во время праздника. Но кто этих патологоанатомов разберёт. - Скучаем? - Азирафаэль дёрнулся и повернул голову в сторону Энтони, который сел за столик напротив него. - Да нет, задумался о кое-каких своих расчётах, - непринуждённо ответил блондин, допивая шампанское и беря сразу следующий бокал. - Ты даже сейчас думаешь о работе, - Кроули цокнул языком и, отпив из своего бокала, слегка скривил губы, - ненавижу эту кислятину. Щёлкнув пальцами, он подозвал официанта и что-то прошептал ему на ухо. Паренёк учтиво кивнул, ушёл в сторону кухни и вернулся через пару минут со стаканом, бутылкой односолодового виски и маленьким ведёрком, заполненным кубиками льда. - Принесите и мне стакан, пожалуйста, - мягко попросил официанта Азирафаэль, и уже через мгновение стакан стоял на столе перед ним. Кроули удивлённо поднял брови. - Я могу присоединиться к тебе? - Ещё спрашиваешь, - хмыкнул рыжий, откупоривая бутылку и разливая виски по стаканам. Танцующая в толпе врачей, медсестёр и санитаров Анафема, оказавшись где-то с краю, бросила взгляд в сторону двух мужчин, выделяющихся среди остальных своим невероятным сходством с ангелом и демоном. И дело было далеко не в их смокингах кремового и чёрного цветов. Какая-то странная атмосфера витала вокруг них, её можно было даже прочувствовать, что Анафема и сделала. В какой-то момент ей всё же показалось, что она видит у одного из них белые крылья за спиной и нимб над головой, а у второго - чёрные крылья и извитые рога. Хотя, быть может, всё дело было в алкоголе, ударившим в голову ещё час назад. Азирафаэль изрядно захмелел, но не подавал вида, ведя себя даже слишком адекватно для выпившего человека. Всё же они в общественном месте, где нужно вести себя прилично в любом состоянии. Той же самой политики придерживался и Кроули. Они вдвоём непринуждённо болтали обо всём, что приходило в их отравленные алкоголем мозги. Обо всём, кроме работы. Эта коварная стерва достала их обоих за все эти шесть лет, и говорить о ней не было совершенно никакого желания. Язык Ангела развязался настолько, что он готов был говорить с Рыжим Змием о чём угодно. И Энтони активно этим пользовался, плавно переведя разговор в другое русло. Он начал расспрашивать своего собеседника о том, о чём хотел узнать все эти шесть лет. И Азирафаэль охотно отвечал на все вопросы. Кроули узнал, что больше всего блондин любит книги, классическую музыку, в частности, Бетховена, Баха, Бизе и Берлиоза (странно, что все на "Б"), тишину, красное вино, сладкое какао, кормить уток в Сент-Джеймском парке и блинчики с вишнёвым или черничным джемом. Так же он узнал и о хозяйке с добрейшим сердцем, которой Азирафаэль доверяет, как самому себе, ведь именно она помогла ему, как в шутку заметил Ангел, "из тыквы стать прекрасной каретой". К концу вечера Азирафаэль уже мало что соображал, однако домой ему совсем не хотелось. Ему было настолько хорошо в компании Кроули, что прекращать разговор и, уж тем более, топать одному домой совершенно не было желания, о чём он не преминул сказать. Едва заслышав это признание, Энтони почувствовал, как в его груди поднимается, словно кобра, и окутывает его сердце какое-то странное, но тёплое и, определённо, приятное чувство. - Может, мы всё же рискнём покинуть это место, Ангел? - предложил он, глядя на блондина поверх очков. - Прогуляемся по улице и проветримся? В тишине. - Идём, - Ангел медленно поднялся и, слегка шатаясь, направился к выходу, где его Энтони и нагнал. Выйдя на улицу, Азирафаэль вдохнул холодный ночной воздух полной грудью, и его губы расплылись в блаженной улыбке. - Куда бы тебе хотелось? - спросил стоящий рядом Кроули. Его горячая смуглая рука непроизвольно касалась холодных бледных пальцев, но их обладатель, кажется, не был против тесного тактильного контакта. - Подальше отсюда, - тихо ответил Ангел, прикрывая глаза. - Туда, где есть тишина. Много тишины. - Тогда поехали? - Кроули сделал пригласительный жест к своей "Бентли". - Ты сядешь за руль в таком состоянии? - в серо-зелёных глазах промелькнул страх. - Не надо, Кроули. Давай лучше поймаем такси. - Как скажешь, мой Ангел. Уже через несколько минут такси было остановлено, и мужчины сели вдвоём на заднее сидение. Энтони назвал свой адрес, и "колесница с мотором" повезла их по ночному Лондону. Азирафаэль восхищённо смотрел в окно на мерцающие городские огни, ведь по вечерам он этого всего не видел, предпочитая сидеть в комнате с опущенными тяжёлыми шторами и уткнувшись взглядом в жёлтые книжные страницы. Или в ординаторской спиной к окну, опять же, с закрытыми шторами. Он был настолько поглощён новым зрелищем, что и не ощутил, когда пальцы Кроули сплелись с его собственными. Он только сильнее сжал его руку, когда они проезжали ярко освещённый Биг-Бен, по-детски мило восторгаясь новыми видами и впечатлениями о них. Кроули с усмешкой смотрел на своего Ангела и изредка запрокидывал флягу с виски, припасённую на всякий случай. Этот "эликсир смелости" должен был ему помочь преодолеть барьер, отделяющий его от Азирафаэля, и, наконец, сказать ему всё. Всё, что он таил эти шесть лет. Останавливали его, прежде всего, непонимание и отказ, как и любого человека, который любит. Азирафаэль вполне мог отказать, если знать о его отношении к людям. Он никому не доверял. Ну, почти никому. Но, может, он хотя бы выслушает Кроули и постарается ему поверить. Ведь они не просто первые встречные на одну ночь, как это часто случается с людьми, когда они оступаются. Они давно друг друга знают. А раз давно, то почему бы не попробовать? - Я и не знал, что Лондон ночью такой красивый, - восхищённый взгляд задержался на задумчивом смуглом лице, и Энтони очнулся от своих мыслей и мягко улыбнулся Ангелу, - обычно я не имею привычки гулять по ночам, но это так прекрасно, что я готов теперь ночами гулять по Лондону, чтобы видеть это постоянно... - Ты ещё многого не видел, Ангел, - хмыкнул рыжий, в очередной раз запрокидывая флягу. - А... ты можешь мне как-нибудь показать ещё? - Энтони чуть не поперхнулся, услышав этот странный вопрос. - К-конечно, - прохрипел он, вытирая капли виски с угла губ тыльной стороной кисти. Серо-зелёные ангельские глаза излучали столько неподдельной радости, столько восторга, что невозможно было не влюбиться в этот взгляд. И Кроули влюбился. Ещё шесть лет назад он влюбился в серьёзный и сосредоточенный взгляд взрослого и мудрого, хоть и тогда ещё молодого и неопытного специалиста, только начавшего свою работу в Бартсе, но сейчас... сейчас перед ним был почти ребёнок, которого приводит в восторг любая мелочь. Интимность момента прервало окончание поездки. Кроули расплатился с таксистом и вышел из машины. Азирафаэль, покинувший транспортное средство ранее, застыл посреди тротуара с запрокинутой головой и созерцал ясное звёздное небо. Такое небо нечасто можно было увидеть в туманном Альбионе. И в эту ночь им обоим посчастливилось встретиться с настолько редким погодным явлением. На этот раз Азирафаэль сам взял Энтони за руку, чего тот никак не ожидал, но инстинктивно сжал чужие пальцы, боясь, что это всего лишь сон или просто игра его разгорячённого воображения. - Идём? - спросил блондин, немного опуская голову и глядя в тёмные стёкла очков, силясь увидеть глаза Рыжего Змия. - Идём, - Кроули повёл своего гостя в свою квартиру, которая по стилю заметно отличалась от квартиры Азирафаэля. Если в его квартире любое свободное пространство было заставлено сплошными книгами или полками с книгами, отчего она напоминала скорее библиотеку, чем место, где может жить человек, то квартира Кроули представляла из себя сплошной практичный минимализм в серых и чёрных тонах, и это было заметно уже по одному только коридорчику, ведущему в многочисленные комнаты. Азирафаэль избавился от обуви, но проходить дальше без приглашения не решался. Кроули же даже не разулся, проходя в свой кабинет, сбрасывая пиджак на стол и возвращаясь обратно в коридор с флягой в руках. - Ну, чего стоишь? - он подошёл к блондину, отпивая ещё немного виски. - Никаких монстров у меня не живёт, никто из-за угла не набросится. Ангел молча выудил флягу из расслабленных пальцев и приложился к ней, чувствуя приятную горечь в глотке. - Я могу тебя кое о чём попросить, раз уж мы здесь? - Попросить можешь. Не факт, что я это выполню. - Сними очки, Кроули. Я так хочу увидеть твои глаза. - Нет, этого я не сделаю, Ангел. Это недосягаемая зона. Ни для кого. Даже для тебя. - Ещё никогда я не хотел чего-то сильнее. Пожалуйста. Энтони. Блондин впервые за шесть лет назвал его по имени, и это вызвало настоящую бурю эмоций внутри Рыжего Змия. Поднявшаяся в груди ещё в ресторане кобра распушила свой капюшон и утробно зашипела от удовольствия. И Кроули просто не мог отказать. Уже не мог. - Ты можешь сделать это сам, - с придыханием произнёс он, - я разрешаю. Ощущая, насколько сильно трясутся руки в предвкушении, Азирафаэль осторожно коснулся тонких дужек и медленно приподнял очки, надевая их на рыжие, слегка растрепавшиеся волосы. - Боже правый, - выдохнул он, поочерёдно глядя то в правый, то в левый глаз, - это то, о чём я думаю? - Нет, это не линзы... - начал Кроули. - Нет, я хотел сказать о синдроме кошачьего глаза, - тихо перебил Ангел. - Ах, да, это именно он. - Я читал об этом во многих трудах и монографиях, но ещё ни разу мне не довелось это видеть воочию. Те фотографии в книгах и рядом не стоят с твоими глазами. Ты с рождения такой? - Насколько я знаю, да, - горячие ладони легли на бледные запястья, но Кроули не убирал чужие руки от своего лица, наслаждаясь лёгкими и нежными прикосновениями к острым скулам и вискам. Его глаза действительно могли бы стать настоящей находкой для офтальмологов. Они совершенно не были похожи на человеческие. Да, они были тёмно-карие, похожие по оттенку на коньяк, однако узкие вертикальные чёрные зрачки, прорезавшие полностью всю радужку, и окружавшие их ярко-жёлтые ободки придавали его глазам сходство даже не с кошачьими, а со змеиными. - Это самое прекрасное, что я увидел за сегодня, - прошептал Азирафаэль, - и за всю свою жизнь. Соблазн оказался слишком велик для них обоих. Их лица оказались непозволительно близко друг к другу, Энтони, благодаря обострённому обонянию, чувствовал лёгкий аромат виски от блондина и был не в силах сопротивляться своему желанию испробовать его губы на вкус. Потому он первым решился на этот шаг. Их губы медленно соединились, а поначалу лёгкий и осторожный поцелуй быстро перерос в долгий и страстный. От Азирафаэля одуряюще пахло виски и им самим, и Кроули позволил себе окунуться в дивную смесь сплошных чувств, с каждой секундой всё обостряющихся. Азирафаэль тоже оказался не из робких, хотя этому само собой способствовал ранее выпитый алкоголь. Но, тем не менее, ему определённо нравилось то, что с ним происходило. И он хотел, даже требовал продолжения, когда слегка трясущиеся бледные пальцы потянулись к чёрной рубашке и начали расстёгивать пуговицы. Едва ненужный элемент одежды был снят и отброшен в неизвестном направлении, холодные ладони прикоснулись к горячей смуглой груди, отчего и Ангел, и Змий синхронно застонали, не ожидая от себя настолько сильной реакции на обычное прикосновение. Порыкивая от нахлынувшего возбуждения, Энтони схватил Азирафаэля за лацканы пиджака и потащил его в сторону спальни, при этом умудряясь не разрывать контакт меж губ. Оказавшись на месте, он толкнул его на застланную чёрным шёлковым покрывалом кровать, а сам навис над ним, запуская пальцы одной руки в белые кудри, растрепав их окончательно. Азирафаэль, сладострастно застонав, притянул мужчину к себе, заставив его практически лечь на себя. - Если ты сейчас же не продолжишь, - жарко зашептал он на ухо рыжего, - я с тобой больше никогда не заговорю.* * *
Утро выходного дня встретило Лондон с распростёртыми объятиями. Солнцу, как обычно, не удавалось пробиться сквозь набежавшие за ночь тучи, потому оно компенсировало эту ошибку ярким белым светом, от которого резало глаза и людям приходилось жмуриться, чтобы увидеть что-то дальше двух шагов. Разумеется, тем людям, которые спешили, несмотря на выходной, на свою любимую работу. Из-за опущенных тёмно-серых штор яркий утренний свет не проникал в окна квартиры Кроули, что дало ему возможность хорошенько выспаться. Разлепив тяжёлые после вчерашнего мероприятия веки, он осмотрел ту часть потолка, которая оказалась в поле зрения. Во рту, судя по ощущениям, кошки нанесли тучу песка из пустыни Сахара и нагадили в эту же кучу. Странная штука похмелье. И кто его только придумал? Энтони предпринял попытку подняться, чтобы найти хоть что-нибудь от головной боли, хоть таблетку, хоть топор, но его левая рука оказалась прижата к постели. Мало того, он её уже практически не чувствовал, настолько она затекла. Рыжий повернул голову, и его взору предстали растрёпанные белые кудри. Их обладатель тихо и мирно сопел на соседней подушке и на чужой руке, укрытый шёлковым покрывалом практически с головой, только вихрастый затылок виднелся. Однако и его Морфей уже был готов любезно выпустить из своего царства. Энтони, не удержавшись от соблазна, практически бесшумно повернулся на бок и прижался к холодной спине, согревая её своим телом. Едва он это сделал, его собственная поясница отозвалась острой болью, ушедшей куда-то вниз. Это очень сильно удивило мужчину, но он решил оставить эту проблему на потом. Сейчас важнее было не напугать Азирафаэля, дабы он не начал жалеть о том, что между ними этой ночью произошло. Сам Кроули помнил все произошедшие ночью события небольшими отрывками, чего с ним раньше никогда не случалось. Похоже, и правда перепил, раз провалы в памяти появились. Азирафаэль медленно приоткрыл глаза, понимая, что последний глоток виски вчера был явно лишним. И, в принципе, виски после шампанского вчера было лишним. Дофамины и фенилэтиламины после бурной ночи всё ещё активно согревали кровь, и приятное тепло, разливавшееся по всему телу, ему определённо доставляло удовольствие. Однако недолго это тепло согревало, стоило только блондину сфокусировать слегка плавающий из-за отсутствия очков взгляд на смуглой руке, на которой лежала его голова. Это определённо была не его рука. Значит... Кроули чувствовал, как всё тело Ангела напряглось. Он его не винил, ведь они сотворили это по пьяни, к тому же, инициатором всё же был сам патологоанатом. Поэтому он просто лежал, прикрыв глаза, и ждал, когда Азирафаэль решится повернуться. - У тебя, наверное, рука затекла, - Азирафаэль привстал, опираясь на предплечье, осторожно переложил онемевшую руку рыжего в сторону, повернулся на спину и сел на постели, чувствуя лёгкую простреливающую боль внизу. Он изо всех сил старался хотя бы выглядеть спокойным, хотя на самом деле его изнутри выжигало несоизмеримое чувство стыда за всё произошедшее. Как ни странно, но Ангел помнил всё. Каждую мельчайшую деталь, каждый невесомый поцелуй и нежное прикосновение, каждое рваное и размашистое движение тела, как своего, так и чужого. Он помнил все сказанные в порыве страсти слова, как он стонал имя Кроули, а Кроули шептал, что любит его. И это была далеко не вина алкоголя, гулявшего в их крови в тот самый момент. По крайней мере, самому Азирафаэлю хотелось в это верить. Понимая, что необходимо как-то разбавить затянувшуюся паузу, Азирафаэль уложил руку Энтони на свои колени и принялся осторожно её разминать, надавливая на определённые точки и мягко растирая кожу. Кроули молча наблюдал за процессом массажа и улыбался краем губ. Пускай им сейчас нечего друг другу сказать. Нет, не так. Им много чего нужно друг другу сказать, однако они оба не могут подобрать нужных слов и не знают, с чего начать. - Может, с кофе? - спросил Энтони, только через несколько секунд понимая, что озвучил продолжение своих собственных мыслей вслух. - Не откажусь, - ответил Азирафаэль, мягко улыбнувшись и отпуская руку. Он понял, что Кроули сейчас думал о том же, о чём и он. Так что нет смысла удивляться. Откинув покрывало, Кроули поднялся, разминая руку уже самостоятельно, и в чём мать родила направился в сторону кухни. Когда из глубины квартиры раздался гул включённой кофемашины, Азирафаэль поднялся тоже. Свою одежду он нашёл далеко не сразу. Натянув брюки прямо на голое тело, он внимательно осмотрел комнату в поисках рубашки, но таковой нигде не обнаружил и оставил затею одеться полностью. Обнажённым торсом хозяина квартиры теперь уже было не удивить. Только вот его самого надо бы приодеть хоть в покрывало. На одном из прикроватных стульев висело нечто похожее на домашний халат чёрного цвета. Убедившись, что это был именно он, Ангел перекинул одеяние через руку и направился вслед за Энтони, который уже подставлял чашки в кофемашину. Он слегка вздрогнул, когда позади раздались тихие шаги, а после на его плечи опустилась лёгкая ткань его собственного домашнего халата. Азирафаэль же, с чувством выполненного долга, спокойно сел за высокий узкий стол, который больше напоминал барную стойку. Энтони поставил обе чашки на стол и сел напротив, так и не удосужившись запахнуть халат. - А поцеловать? - Азирафаэль обиженно надул губы, чем спровоцировал непринуждённый смех со стороны рыжего. - Иди сюда, - перегнувшись через стол и едва не свернув с него чашки, Энтони цепко ухватился за слегка уже колючий подбородок и вовлёк Ангела в долгий утренний поцелуй, на который тот ответил со всей нежностью, на которую только был способен. Хотя куда уже больше, но он смог. Бледная рука легла на рыжий затылок, собирая пряди в кулак, Кроули повторил за Ангелом этот жест, опустив свою ладонь на белые кудри. - Вот теперь это точно доброе утро, - произнёс Азирафаэль едва поцелуй прервался, - тебе сегодня надо на работу? - Только в ночь. А тебе? - Тоже в ночь. Какое чертовски дьявольское совпадение! - Для тебя старался. - А после смены мне куда? - Можешь перебраться ко мне. Если хочешь. - Думаю, после того, что сегодня произошло, это даже не обсуждается, - Азирафаэль хмыкнул, - к тому же, теперь ты просто обязан на мне жениться. - Я согласен. Но у меня есть один вопрос. - Какой? - Я не очень хорошо запомнил, что сегодня было. И потому спрашиваю: кто из нас был сверху? Азирафаэль, пару секунд посидев в ступоре, разразился настолько диким хохотом, что чуть не сбил со стола чашку с недопитым кофе. Кроули непонимающе смотрел на него, но этот смех оказался настолько заразительным, что и он не удержался. - Оба были сверху, Энтони, - наконец, отсмеявшись, ответил Ангел, - оба. Оказалось, мы очень падки на эксперименты.