***
Руки Не Хуайсана дрожали во время «ходьбы» руками на перекладинах. Его лицо покраснело от напряжения и, казалось, он вот-вот упадет. Впрочем, спустя одну перекладину так и случилось: Не Хуайсан рухнул под турник, приземлившись на мат. Он рвано выдохнул, приподнялся, но была заметна его усталость. К нему подошел Не Минцзюэ, который помог ему подняться. Вэй Ин стоял в конце очереди к турнику, поэтому не слышал того, что говорил Не Минцзюэ млашему брату. Никто не смеялся. Никто даже не думал о том, чтобы насмехаться над чужими «провалами» или «слабостью». Хуайсана проводили сложными взглядами; он ушел к другим тренажерам. — Ну что, вот мы и встретились, да, шиди? — засмеялся Вэй Ин, ткнув Цзян Чэна локтем в бок, а потом приобнял его за плечи. — Как тебе тренировка? Взгляды обоих братьев переместились на Цзинь Гуанъяо, выполняющего задание на большом компьютере, на монитор которого проецировались изображение с сенсорной панели. На ней были расположены клетки со всевозможными изображениями, которые надо было соотнести на время. У Цзинь Гуанъяо это, кстати, отлично получалось. Ум Ляньфан-цзюня восхищал Вэй Ина с самого Низвержения солнца. — Я думал, тренировка будет гавно, но потом ты наделал лужу при виде Суйбяня и я понял, что все не так потеряно, — хмыкнул Цзян Чэн, и Вэй Ин обиженно надул губы от его слов. Но на самом деле Цзян Чэн и Вэй Ин были рады встретиться. Они виделись буквально вчера, но те тяжелые часы Парада и сна казались целой вечностью. Где-то по сетке взбирался Вэнь Нин, но в какой-то момент она перевернулась. Вэнь Нин оказался на грани падения. Он старался вернуться в исходное положение, но все попытки были тщетны и в конечном счете Вэнь Нин упал на маты. Лань Сичэнь взбирался по канату, Лань Чжань тренировал стойку на руках. Цзинь Цзысюань подтягивался на турниках. У Вэй Ина в груди зудело от странных ощущений.***
Когда тренер разрешила практиковаться с оружием, все расформировались по разным секциям. Тренировочный зал состоял из огромного числа таких секций. Тренировочный зал в самом здании, где жили трибуты. Вэнь Цин отправилась в секцию метания. Она была просто лекарем, поэтому выдающихся способностей касаемо боя у неё не было. Но она могла с невообразимой скоростью и точностью метать иглы, особенно в чересчур буйных пациентов, которых нужно было успокоить и обезвредить как можно быстрее. Конечно, ножи и клинки несравнимы по весу и размеру с иглами, но и те были не такими уж маленькими… В общем, Вэнь Цин хотела попробовать. На самом деле ей не было страшно за свою жизнь — страшно было за то, что будет с братом. Вэнь Цин не хотела, чтобы Вэнь Нин умирал. Ему еще жить да жить, он же еще такой… несмышленый, юный… Вэнь Цин жалела лишь об одном: она не смогла его защитить на выборе трибутов. Если бы она могла стать добровольцем вместо него — пошла бы не раздумывая. Но её выбрали еще до того, как озвучили имя Вэнь Нина. Вэнь Цин горько вздохнула, когда увидела и Вэй Ина в качестве трибутов, но, к сожалению, то, что он оказался бы там, было ожидаемо. Как бы там ни было, Вэнь Цин все равно было грустно, что Вэй Ин — трибут. Он пережил достаточно горя на войне: Вэнь Цин лично видела его страдания. Она никогда не принимала участие в Низвержении солнца как воин, но очень часто находилась непосредственно на поле боя, прямо среди огня и ударов мечей. Вэнь Цин помнила, как Вэнь Нин умолял оставить в палатке госпиталя Вэней тяжело раненного бессознательного Цзян Чэна. Помнила, как она прятала его и выхаживала. Помнила, как Вэй Ин, одновременно сражаясь и одновременно беспокоясь за брата, бегал к палатке по ночам, чтобы удостовериться в том, что брат жив. Вэнь Цин никогда не высказывалась о ситуации в мире заклинательства, но она была против политики ордена Цишань Вэнь и Игр под солнцем. Она ясно понимала, насколько эти Игры ужасны и для чего их устроили. И все это было ей отвратительно. В эти пять дней, в эти десять тренировок она хотела стать сильнее, научиться чему-нибудь и спасти Вэнь Нина пусть даже и ценой собственной жизни.***
— Лань Чжань, давай устроим битву на мечах? Ощущение тяжести меча в руке для Лань Чжаня было непривычным после столь долгого вынужденного перерыва. Он закрыл глаза, концентрируясь на собственных чувствах и эмоциях и постепенно вливая в меч духовную энергию. Ресницы Лань Чжаня дрогнули, веки поднялись, обнажая взгляд, полным боевого духа. Лань Чжань принял стойку, готовый атаковать. Вэй Ин улыбнулся. Перед глазами вдруг вспыхнули воспоминания о давно угасшей счастливой юности. Конечно, Вэй Ин и сейчас был молодым — ему только девятнадцать лет. Но он не могу сказать, что его нынешняя жизнь была такой же счастливой и беззаботной. Когда Лань Чжань и Вэй Ин впервые встретились, Лань Чжань напал на Вэй Ина с целью отобрать у нарушителя режима сосуды с вином. Это были такие теплые воспоминания, от которых по всему телу разливалась приятная патока эмоций. Они провели всю войну плечом к плечу и полностью знали техники боя друг друга, но от этого не становилось скучнее. Вэй Ину все равно было интересно бороться с Лань Чжанем. Лань Чжань рванулся вперед, нанося удар, но Вэй Ин отразил его с огромным удовольствием, наполняющим каждое его движение. Он засмеялся, от мечей посыпались голубые и красные искры, когда они скрестились, но потом Лань Чжань отпрыгнул назад, крутясь в воздухе. Вэй Ин словно наяву слышал и видел развевающиеся полы и рукава его одежд с фестиваля лучников, где все они надели традиционные ханьфу. Лань Чжань нахмурился, просчитывая траекторию движений Вэй Ина и увернулся от удара его меча. Он тоже был доволен сражением, и ему казалось, что он и правда погрузился в те безмятежные годы, в которых тренировочные бои здесь и сейчас не решали чью-то судьбу.***
— Кхм, — Цзинь Цзысюань демонстративно закашлял, чтобы на него обратили внимание. Ло Цинъянь вздрогнула и повернулась. — Позвольте мне помочь… Вы немного неправильно держите меч. Он должен находиться под таким углом. Цзинь Цзысюань взял Суйхуа так, как следовало, и показала Ло Цинъянь. — Оу… спасибо, — ответила Ло Цинъянь и переставила ладонь на рукояти меча, улыбнувшись Цзинь Цзысюаню. Он не осмелился прикоснуться к ней, чтобы поправить руку. Он вообще буквально пересилил себя, чтобы указать на ошибку. Но Цзинь Цзысюань понимал, что в этой ситуации нужно… помогать другим? Как бы там ни было, он не хотел никого убивать. У него не поднялась бы рука. Да и у тех, кого он знал, — тоже. Он был уверен.***
Заклинатели из клана Хэ занимались будто бы сами по себе, причем попробовали они себя почти во всех секциях: они метали клинки, индивидуально занимались с мечом на манекенах, а также сражались между собой. Цзян Чэн общался с трибутами из ордена матери и те охотно шли на контакт, но люди по фамилии Хэ… Они были снова отчужденные и нарочно отгораживались от остальных. Люди из клана Чан наоборот сами начинали разговор, как и совершенствующиеся по фамилии Бай. Они спрашивали совета у Лань Сичэня и Не Минцзюэ, как у глав орденов, были вежливы. Но Хэ…***
Вэнь Нин вдохнул и выдохнул, собираясь с духом. Перед этим он тщательно размял руки и плечи, а сейчас — кисти рук еще раз. Он бросил взгляд на лежащий перед ним лук и замер на несколько секунд, будто бы что-то обдумывая. Он подхватил его, измерил в руке вес, перекинул с левой ладони в правую, словно привыкая. Стрелы тонкие, острые, в руках Вэнь Нина точные и совершенные. Знакомый звук натянутой тетивы отдался эхом в помещении, свист летящий стрел разрезал воздух. Острый наконечник воткнулся прямо в середину мишени. Как говорится, прямо «в яблочко». После нескольких попыток для разогрева мишени начали двигаться, будто настоящие люди, что, естественно, усложняло задачу, но Вэнь Нин раз за разом попадал точно в цель. Он синхронизировался с луком и стрелами так, словно они с ним были единым целом. Его движения были выверенными, в них не было ничего лишнего; в Вэнь Нине во время стрельбы даже было какое-то обаяние. Наблюдать за ним было приятно. Этим Вэй Ин и занялся, когда Лань Чжань попросил закончить бой на мечах. Обычно секции представляли собой вот такие закрытые комнаты, оснащенные специальными механизмами, как, например, здесь — движущимися манекенами. Вэй Ин наблюдал за Вэнь Нином через окошко комнаты, стараясь при этом не выдавать своего присутствия. Почему-то в голову сразу же пришла картина из прошлого, где Вэнь Нин и Вэй Ин познакомились на фестивале. Вэй Ин тогда тоже восхищался стрельбой Вэнь Нина. Эта первая тренировка ворошила так много воспоминаний и прокручивала их, как киноленту, пущенную в обратном направлении.***
В зале никого не было. Первая утренняя тренировка закончилась пару часов назад, после неё сразу же шел обед. Цзян Чэн обождал немного, а потом оповестил своего ментора об уходе на дополнительную тренировку — тот кивнул и больше ничего не сказал. Ментор, который достался Цзян Чэну, был не очень сговорчивый и какой-то угрюмый. Конечно, он сообщал ему и Лань Сичэню важные новости касаемо Игр, давал базовые советы, но просто так не разговаривал, словно не хотел лишний раз тратить энергию. Если честно, Цзян Чэну Лу Фанг нравился больше. Тот, конечно, был тот еще пустомеля и почти всегда провоцировал (чего уж тут, он говорил только для того, чтобы провоцировать), но это нравилось больше, чем тупое молчание. С Лу Фангом было интереснее что ли, пусть и нервы он трепал знатно. Цзян Чэн уже начал свыкаться с мыслью, что этот мудак будет его ментором, но все изменилось в одночасье. Ну, что уж теперь говорить. Их ментор не разговаривал просто так даже с Лань Сичэнем, очень вежливым и располагающим к себе, следовательно, дело не в Цзян Чэне. То, что на дополнительную тренировку еще никто не пришел, было как раз к стати. Цзян Чэн в таком случае мог тренироваться без опаски. Он прошел в секцию с манекенами, которых буквально утром резали на куски утром, но на их место уже поставили новые. Цзян Чэн похлопал карманы, проверяя наличие кольца, и достал Цзыдянь. Он еще раз огляделся, чтобы удостовериться, что, а зале никого нет, надел кольцо на палец. Цзыдянь заискрил и по призыву Цзян Чэна превратился в кнут, полыхающий фиолетовым от духовной энергии владельца. Это был первый раз, когда Цзян Чэн по-настоящему держал Цзыдянь в руках. Поэтому ему нужно было в эти короткие пять день по максимуму обучиться технике пользования кнутом, ведь с Цзыдянем у него будут большие преимущества. Главное, чтобы в эти пять дней никто кольцо не обнаружил, а на Играх уже плевать — там будет все равно у кого что. Цзян Чэн пытался вспомнить, как его матушка орудовала Цзыдянем. Он максимально сосредоточился, прокручивая в голове образ матери, её движения руками и взмахи кнутом. Кажется, она сначала раскручивала кнут в воздухе, а потом… Цзян Чэн сделал все исходя из своей памяти, ударил Цзыдянем по манекену, но в итоге даже не повалил его на пол: удар оказался слабым и манекен лишь покачнулся, как неваляшка, а затем встал в исходное положение. Ни отрубленной конечности, ни даже пореза на нем не осталось. Кажется, Цзян Чэну придется изрядно потеть в эти дни. — Цзян Чэн, ты здесь что ли? — раздался голос в конце зала. Цзян Чэн на мгновение запаниковал, но тут же отозвал Цзыдянь и спрятал его во внутренний карман формы. Тем временем Вэй Ин уже зашел в секцию и встал рядом с Цзян Чэном. — Что делаешь? — Э, ну… Я… Решил позаниматься с оружием. — Оу, здорово, — улыбнулся Вэй Ин, но потом опустил взгляд на пустые руки брата и нахмурился. — Постой, а где тогда Саньду? И тогда тебе нельзя находиться здесь одному, за тобой должны присматривать. Цзян Чэн стиснул зубы от паники и выдохнул горячий воздух через нос. Отлично проебался, что тут сказать! Он перевел взгляд на Вэй Ина и нервно сглотнул: если тот догадается, что у Цзян Чэна есть Цзыдянь, то не миновать проблем, главным образом для Вэй Ина: Цзян Чэн не хотел его впутывать в эту ситуацию, чтобы, если Цзян Чэна раскрыли, брат не пострадал и его не посчитали соучастником и не сделали с ним что-нибудь. А ведь Вэни могли обвинить на раз-два. Цзян Чэн ясно помнил, как Вэни обвиняли отца в предательстве, когда Цзян Фэнмянь отказал переименовывать Пристань Лотоса в Дистрикт. Они тогда не устроили целый погром — как моральный, так и физический. Боже, что же делать, что же делать, что, черт возьми, делать? Как выкручиваться? — Цзян Чэн? Ты чего встал столбом? Цзян Чэн должен срочно что-то придумать, иначе тогда будет катастрофа. Но в голове был полнейший хаос и ни для одной здравой мысли там не было места. — Цзян…? — Я решил сначала поупражнять рукопашку, а потом взять меч. Проходил мимо секции и стало интересно, лежат ли тут до сих пор обрубки манекенов, но их уже сменили, — на одном дыхании произнес Цзян Чэн. — А-а-а, вот оно что, — протянул Вэй Ин, почесав подбородок. — Понятно. Вэй Ин выглядел так, будто на самом деле поверил в эту ложь. Хотя почему «будто»? Так действительно было: уж что-что, а за столько лет Цзян Чэн научился понимать брата. Вэй Усянь, ты непроходимый тупица! Как можно было повестись на такую сказку?! — А ты что здесь забыл? — Цзян Чэн постарался перевести тему разговора в другое русло. — А, я? Я тоже хотел потренироваться, но ладно, не буду тебе мешать. Упражняйся спокойно в одиночку. Встретимся вечером. — Но ты же отмечался у ментора для тренировки, разве нет? — Ничего страшного, Лу Фанг если что вычеркнет меня из учетной книжки, — Вэй Ин улыбнулся и махнул рукой Цзян Чэну на прощание и, не успел тот что-то сказать в ответ, как Вэй Ин уже развернулся и ушел. Ладно, этот поход на тренировочное поле был немного неудачным. Конечно, Цзян Чэн не чужой и ему можно доверять, но Вэй Ин не хотел, чтобы с него в случае непредвиденной ситуации спустили три шкуры. Вообще Вэй Ин пришел сюда без спроса и никаких Лу Фангов о своем уходе не предупреждал. Его голову посетила опасная и шальная мысль — украсть Суйбянь. Он хотел сейчас сходить в разведку, чтобы узнать, где хранят стойки с оружием вне обязательных тренировок, но Цзян Чэн опередил его и пришел на поле раньше. Не то чтобы Вэй Ин сильно расстроился, но небольшая доля горечи из-за отступления присутствовала. Честно говоря, Вэй Ин понятия не имел, что бы он делал с Суйбянем, если удача оказалась на его стороне. Куда его прятать? Что говорить Лань Чжаню и Лу Фангу? Что скажут Вэни, если обнаружат пропажу? С другой стороны, если среди двадцати оружий (и еще тысяч и тысяч мечей, кнутов, гуциней, сабель других заклинателей) пропажа одного меча будет незначительной. К тому же Вэй Ин может сбежать ночью из номера для тренировки. Вэй Ин терпел полгода и у него больше нет сил. Он не мог вынести того факта, что Суйбянь находится не с ним. Опять же это было безрассудно и глупо, но Вэй Ин отдавал себе отчет.***
— Эй, а ну стой! Вэй Ин замер фиолетовым обелиском посреди тренировочного поля. Руки тут же вспотели от волнения, а сердце забилось, как раненая птица в агонии. Вот же ж блять. Он пришел сюда спустя час после встречи с Цзян Чэн, снова никому ничего не сказав, а тут… — Куда пошел? — Куда ты пошел, я спрашиваю? — Я… В плечо Вэй Ина впились цепкие женские пальцы. Лицо девушки-тренера исказилось злостью и гневом, взгляд был мрачнее грозовых туч; она словно хотела испепелить Вэй Ина. — Какого дьявола ты творишь?! Откуда у тебя меч?! Она пришла на тренировочное поле, чтобы забрать на заточку затупившиеся клинки, но, придя сюда, увидела его. Просто возмутительно! Вэй Ин хотел бежать, бежать что есть сил, но встал как вкопанный и не мог вырваться. Девушка была очень сильна, поэтому от её руки на плече Вэй Ина точно останутся синяки — как бы она ему кости не переломала. Это было то, чего Вэй Ин опасался больше всего. Скорее всего, девушка сдаст его[1] Цзи — «придворная дама», фамилия правителей Чжоуской династии и Царства Цзинь. «Шу» — справедливая.
Чего?! Вэй Ин ослышался? Она сказала что? — Подожди! Ты сказала забрать меч?.. Ты не сдашь меня? — Я непонятно объяснила? — огрызнулась Цзи Шу. — На самом деле я должна рассказать руководству о твоем поступке. Но я не сделаю этого. — Почему? — Тебе мозги отшибло или что?! Ты слышал, что я говорила тебе ранее? — Слышал… — запнулся Вэй Ин и его щеки вдруг покрылись румянцем от смущения. Он действительно жестко тупил. Его сметили слова Цзи Шу. Неужели он правда вдохновляет? — Но разве… не будет недостачи оружия? — Не беспокойся об этом. Как-нибудь выкручусь. — Возьмешь меч, похожий на мой? — Это тебя не касается. — Почему ты помогаешь мне? — снова спросил Вэй Ин. Цзи Шу снова сделала паузу и потом разровняла складки формы на плече Вэй Ина. — Потому что я верю в тебя. — Вот так ответила Цзи Шу. — За плечо извини. Наверное, синяк будет. Но только спрячь меч в самое надежное место. Не попадись! — Я… Я понял. Спасибо. — Иди уже. Вэй Ин неловко улыбнулся, протянул Цзи Шу руку, но та её не приняла. После нескольких секунд ожидания он опустил ладонь, откланялся и ушел, спрятав меч в специально приготовленный мешочек цянькун. Цзи Шу ненавидела Вэней за то, что они сделали с ней. Но сейчас она ощутила заметный подъем сил. Она хотела помочь, внести свой вклад в будущее, двигаться вперед. Она попытается скрыть пропажу меча Вэй Усяня. Может быть, проникнет на общий склад оружия всех заклинателей и возьмет оттуда меч, похожий визуально на Суйбянь. Попробует пробраться сквозь систему охраны, которая в разы сложнее, чем в хранилище оружия трибутов. Попробует наложить на чужой меч иллюзию и исказит его имя. Если душа меча взбунтуется, она попробует создать материальную иллюзию меча из своей духовной энергии. В конце концов, до войны её обучали родители и наставники, специализирующиеся на этом. Этот поход в тренировочный зал стал для Цзи Шу как глоток свежего воздуха.***
У Вэй Ина колотилось сердце, когда он вернулся в свой номер. Он опасался, что его потеряют и Лу Фанг начнет отчитывать его или опять нести чушь. Встав перед дверью, Вэй Ин осторожно и как можно тише опустил дверную ручку вниз, просунул голову в щель проема, но Лу Фанга не увидел. Он вздохнул с облегчением и уже смело вошел внутрь. В комнате находился только Лань Чжань. Он сидел на кровати и читал какую-то книгу. — Ха-ха, привет, Лань Чжань, — почесав затылок, произнес Вэй Ин, стараясь не выдавать своего волнения, но, кажется, получилось плохо. — Что читаешь? — Меню на ужин. — … Вэй Ин привык, что Лань Чжань всегда читал какие-нибудь умные книжки, но меню… Это было необычным зрелищем. Хотя, если учесть то, что, скорее всего, для трибутов не была предусмотрена библиотека, читать оставалось только меню. Но надо уточнить. — Вэй Ин, где ты был? — вдруг спросил Лань Чжань. — А… Я? Я решил прогуляться, но немного заблудился и, пока искал дорогу, прошло много времени, ха-ха. Вэй Ин по дороге в номер просто не придумал хорошего оправдания, и сейчас пришлось выкручиваться и выдумывать небылицы. — Приходил Лу Фанг, стучался, но я не пустил его, сказав, что ты спишь, чтобы он не узнал, что ты ушел и надолго пропал. Вэй Ин издал удивлённое «Ах?!» в ответ на реплику Лань Чжаня и почувствовал, что тронут. Ему было так приятно, что Лань Чжань не сдал его и прикрыл перед Лу Фангом, чтобы Вэй Ин не схлопотал от него. Это было так мило. Вэй Ин правда очень хотел, но не знать, как выразить весь объем благодарности к Лань Чжаню. В простое «спасибо» оно явно не уместилось бы. Но Вэй Ина хватило только на это. — Не нужно, все в порядке. Просто в следующий раз не пропадай надолго. Вэй Ин активно закивал, соглашаясь и обещая, что больше такого не повторится. Вэй Ин поймал себя на мысли, что Лань Чжань очень хороший. Лань Чжань понял, что Вэй Ин слукавил насчёт прогулки, но устраивать допрос с пристрастием он не собирался. Если человек не хотел говорить правду, Лань Чжань не настаивал. Он чуточку волновался за Вэй Ина, потому что он волновался отсутствовал чересчур долго, но говорить об этом не стал. Именно в тот момент, когда Вэй Ин только присел на собственную кровать, дверь распахнулась и вошёл Лу Фанг. — О, ну, что, открыл глазки, спящая красавица? Ну ты и здоров дрыхнуть, конечно, — усмехнулся Лу Фанг. — Хорошо, что к тебе хотя бы неприменима фраза «Наелся и спит». От слов Лу Фанга Вэй Ину стало немного неприятно, но на этот раз он стерпел их, все ещё немного беспокоясь за стабильность своего алиби. — Господин Лу, вы что-то хотели? — поинтересовался Лань Чжань. — Ох, Ханьгуан-цзюнь, давай на «ты», а то я ещё больше чувствую себя старым, — повел плечом Лу Фанг и плюхнулся в кресло. — Я хотел спросить, как прошла тренировка, но мне уже лень об этом говорить. Что ж, в таком случае Вэй Ин сам выберет тему для разговора. — Почему ты и тренер оба были в белой форме? — Что? — переспросил Лу Фанг, будто не понял суть вопроса. Возможно потому, что сейчас он был в привычной цветной одежде: черный джинсах и футболке. — Почему у вас была белая форма? — Ну, нам сказали так одеться. — И вчера, на Параде трибутов, тебе тоже сказали надеть белое ханьфу? Лёгкая ленивая улыбка Лу Фаега искривилась, он поерзал в кресле и заиграл желваками от, похоже, раздражения. Он вздохнул, будто бы прилагая усилия, чтобы начать говорить. — Ты действительно хочешь об этом знать? — Конечно. — Ханьгуан-цзюнь? — Мгм. — Лань Чжань уже давно отложил книжечку с меню и слушал разговор Вэй Ина и Лу Фанга. Он тоже заметил эту странную закономерность, но не понял, что она означала. — Так наряжают пленников — заклинателей из других орденов и кланов, которые был захвачены Вэнями. Нам дают белую одежду, будто насмехаясь и как бы говоря этим, что в нас больше нет дома. Многие пленники являются менторами, тренерами и другими служащими в Играх. Мы очень хотим взбунтоваться и дать отпор, но у каждого из нас стоят чипы и у каждого разная степень сделки и контроля. — Серьезно, это?.. — Запомните, друзья: Игры под солнцем — это не просто игры на выживание. Это на самом деле машина для убийств почти двух десятков людей в год, но это делается не столько для зрелища. Этим самым они пытаются запугать другие ордены, затянуть веревки на их шеях, лишний раз унизить и показать, кто здесь главный.