bite of love

– Ренджун! – Джемин хватает внезапно появившегося Хуана за запястье и быстро смотрит то на руки того, то на волков, которые скулят, воют, некоторые буквально извиваются на месте, словно сраженные судорогой. И ни один не может двинуться вперед, словно им мешает невидимая стена. – Черт возьми, что ты с ними сделал?! – шипит разъяренно, тряся за руку. – Ослепил, – цедит Ренджун стальным голосом, не глядя на Джемина, – и не позволяю сделать и шагу никому... Почти всем, осталось лишь... Джено, застыв на месте, с трепетом и ужасом наблюдал развернувшуюся картину и на окончании фразы Ренджуна понимает, что волна вот-вот доберется и до Енджэ, а это значит... – Нет, стой! – рявкает Джемин, тряся Ренджуна. – Не трогай его... И остальных отпусти! Иначе Енджэ решит, что мы первые нападаем... Рен!!! – почти вопит Джемин, и Джено, отойдя от шока, пытается сбить Хуана с ног, к нему поспевают Джисон и Чэнлэ, но вампир даже не сдвигается с места. Джено с Джисоном чувствуют, как силы будто вытекают из них и вынуждены отступить, тяжело дыша. – Никто не посмеет войти в лес непрошенным... И навредить нам, – произносит Ренджун, взглянув, наконец, на остальных. Джемин ослабляет захват на запястье Хуана. Его глаза перебегают с места на место и вдруг останавливаются где-то по ту сторону перешейка. Джено, тяжело дыша, непонимающе смотрит туда же, куда и Джемин, но не видит ничего. А опасная волна повелевания Ренджуна тем временем приближается к Енджэ, который уже ведет носом и рычит грозно. – Ну же... – шепчет На напряженно, и Джено кажется, что ему это послышалось. И в следующую секунду возникает еще одна волна, отбрасывающая стаю назад, подальше от берега. Волки моргают часто, озираются, рычат и смотрят на тот берег с обжигающей ненавистью. Смотрят, осмысленным взором, делают пару шагов вперед, но не больше – Енджэ велит всем оставаться на месте. Он зол. Повелевание Ренджуна снято. – Какого... – у Хуана вздуваются вены на шее, а в глазах – недоумение и злость. – Что происходит?! Еще тень, мелькнувшая как раз с той стороны, куда смотрел Джемин. Тень останавливается прямо возле Енджэ, нечитаемым алым взором оглядывает стаю, которая приходит в себя, и так же глядит на оборотней и вампиров на другом берегу. Задерживается взглядом на Ренджуне, затем бросает короткий взгляд на Джемина. Поджимает губы. Держит тоже руки выставленными впереди. Джено слышит в своей голове удивленный вскрик Джисона. Юкхей. – Ты... – Ренджун неверяще качает головой, кусает губы, но ничего не может сказать, только прилагает больше сил, дабы сдвинуть, разбить щит Юкхея. Вампир выглядит мрачным, и Джено вдруг кажется, что тот мотает головой из стороны в сторону. Что происходит? "Я не могу пошевелиться", – слышит Джено и вдруг понимает, что чувствует то же самое – даже плечом двинуть не может, лапой переступить. Ли смотрит на Джемина и Чэнлэ и по их взглядам недоуменным понимает – тем тоже что-то мешает двигаться. Или кто-то. – Это не я, – шепчет Ренджун им одними губами, когда все его силы уходят только на то, чтобы держать руки перед собой – что-то их хочет опустить, прижать к телу. Джено прищуривается, замечая, что и на той стороне не все так гладко – отчего-то волки, пусть и освобожденные от оков слепоты, тоже не могут сделать ни шага. Енджэ смотрит то на Юкхея, то на Ренджуна и начинает не на шутку раздражаться. Джемин распахивает широко глаза, когда его настигает осознание происходящего. – Мы не можем сражаться, – проговаривает он, завороженно глядя на вампиров, а затем на волков. Прочищает горло и говорит громче: – Мы не можем сделать сейчас ничего друг другу, пока они двое, – Джемин показывает на Ренджуна и Юкхея, – стоят по разные стороны друг от друга. Волки рычат, переглядываются непонимающе. Ренджун бросает быстрый взгляд на Джемина, последний хмыкает: – Повелевание перекрывается щитом, но не полностью. Они будут бороться в попытке ослабить друг друга, а мы тем временем даже шагу сделать не сможем... Так, что предлагаете? – выкрикивает Джемин, качая головой и одарив насмешливым взглядом Енджэ. Юкхей внимательно смотрит сначала на Енджэ, затем на Джено, махнув головой, будто знак подавая. Ли прищуривается, пытаясь сообразить, на что пытается намекнуть вампир – а он явно что-то пытается сообщить незаметно, но в ушах гудит ледяной ветер, а в сознании – полная тишина. Тишина. Ну, конечно. Они ведь так и не слышат друг друга, так может... Ли понимает, что сейчас появилась возможность поговорить, может, потянуть как-то время или даже о чем-то договориться, раз они ничего не могут сделать с силами Ренджуна и Юкхея. "Мне кажется, или Юкхей помогает нам? Он будто специально не дает нам ввязаться в драку", – Джисон озвучивает собственные мысли Джено. Ли косится на Джемина, и тот без лишних слов коротко кивает, едва заметно. "Не кажется". Джено вновь смотрит в почти черные глаза дяди, возобновляя немую борьбу. Ну же. Енджэ хмурится, пытается вновь пробиться сквозь невидимую стену разума, Джено мотает головой – все тщетно. Хмыкает. Все остальные пристально наблюдают за двумя оборотнями. Ветер не ослабевает ни на минуту, и гул так и подгоняет поскорее решить уже что-нибудь. Енджэ хочет поговорить, ему есть, что сказать, Джено чувствует. Дядя соглашается, коротко кивнув. Каждый из них делает шаг назад. Джисон теперь не думает ни о чем – все знают, что сейчас нельзя вмешиваться. В вязкий, окутанный напряжением и тяжелым дыханием воздух врываются два гортанных рыка, которые растворяются в вышине, стоит оборотням приземлиться на ноги. Джено смотрит на дядю, чьих волос уже во многих местах коснулась седина, она блестит в лучах взошедшего солнца, однако все существо волка источает силу, ярость, гнев. Енджэ действительно похож на того, кто мог бы быть вожаком стаи, но Джено знает – все это лишь пустая оболочка, обман. – Как непривычно все-таки не слышать твой голос в голове, Джено, племянник мой, – раздается низкий насмешливый голос, а лицо мужчины искривляет ехидная улыбка. – Соскучился по мне? Я очень хотел вновь увидеть тебя, да только время затянулось, а ты все бегал и бегал от меня... – Ну так вот же, пришел, – произносит Джено, пока на его лице не дрогнул ни один мускул, – а ты нападаешь сразу. – Глупо же вышло, правда? – Енджэ хмыкает, махнув головой на Юкхея и Ренджуна, что так и не давали никому сделать и шагу. – Спасибо Лукасу, что так вовремя подоспел, а то не миновать бы беды... – Хуан хмурится, но Юкхей никак не меняется в лице, сухо кивая Енджэ. – Да только негоже сыну вожака прятаться на чужих землях, да еще и за спинами вампиров, – цокает Енджэ, недовольно качает головой. – А сам-то? – Джено поднимает брови, а Енджэ сверлит глазами остальных, задерживаясь на Джисоне и Чэнлэ, отчего Пак пытается закрыть Чжона собой. – За чужим щитом прячешься. – Ну, приходится идти на крайние меры... – Енджэ хмыкает, разводя руки в стороны. – Я о многом думал, и у меня есть для тебя предложение. – И какое же? – Джено напрягается, чувствуя неладное. – О, все просто, – улыбается Енджэ, – тебе нужно всего лишь склонить голову передо мной, признать мою власть, меня вожаком... И я, как мудрый глава стаи, позволю тебе водиться с вампирами и со всеми, с кем пожелаешь. Будем жить в мире, как тебе, а? Наступают мгновения тишины, и Джено чувствует, как множество пар глаз прожигают его. Даже цветки анемонов – и те неотрывно следят за ним. – По-твоему, – медленно начинает Ли, – я должен поверить предателю, погубившему свою стаю? Среди волков поднимается ропот, облаченный в недовольный рык и злые взгляды – неудивительно. Енджэ отводит взгляд на секунду, усмехаясь, взмахом руки требует от стаи тишину. – Джено, а разве ты не видишь? – снова усмешка. – Да мы все здесь предатели, – он обводит рукой всех вокруг, – ты вот, я погляжу, нашел новую стаю, себе под стать – таких же предателей, как и ты. Шакал – дьявольское отродье, которое я должен был убить еще младенцем, – Енджэ с отвращением смотрит на Джисона, а тот рычит в ответ, – вампиры... О, особенно вот этот, – дядя показывает пальцем на Джемина, – да, я помню, Джено дал сбежать тебе тогда. Кто бы сомневался, – фыркает. – Ужасно выглядишь, Енджэ, – Джемин не остается в долгу, лучезарно улыбаясь и склоняя голову набок, – ты так сильно постарел, а прошло всего-то десять лет... Гнев и ненависть высасывают все соки, не так ли? Такими темпами... Недолго тебе быть во главе стаи. – Молчать, кровопийца! – рявкает Енджэ, а Джено обеспокоенно смотрит на На, тот мотает головой, мол, все в порядке. – Полюбуйтесь! – он поворачивается к волкам. – И это – законный вожак стаи?! Разве мы можем допустить такое?! – волки гудят неодобрением, ненависть перекатывается по ним, как шторм по морю. Енджэ вновь смотрит на Джено, выплевывая: – Ты позоришь наших предков, позор для всего рода, – и замолкает выжидающе. – Это все? – спрашивает Джено спустя минуту. – Оскорбления – это все, на что ты способен? – Енджэ недобро качает головой, сжимая руки в кулаки, а Джено прочищает горло. – Я не был и никогда не буду вашим вожаком, – произносит Ли четко и громко, и его низкий голос ветром доносит до ушей каждого присутствующего. – Мне не нужны трусливые псы, которые лишь боятся, – Джено обводит руками волков позади Енджэ, что так и сдерживаются противоборствующими силами Юкхея и Ренджуна, – но не уважают вожака... Нам нужны лишь те, кто готов защищать лес. И семью, – Джено добавляет это не так громко, но Джисон, стоящий позади, отчего-то чувствует бегущие по спине мурашки. – Кто пересечет границу, будет считаться нарушителем договора, – наконец, произносит Джено. Енджэ смотрит на него неверящим взглядом, будто это кто-то другой, не его трусливый племянник произнес сейчас эти грозные слова. И Енджэ бы не обратить на них внимания, подумаешь, пустые выкрики... Да только мрачная тишина сомкнулась над ними в тот же миг. Джемин косится на лес, который будто бы притих после слов Ли – деревья почти не покачиваются, а гул ветра ослаб. На вдруг замечает, что ноги Ренджуна слегка дрожат, смотрит напротив, где Юкхей разминает шею и его тоже охватывает мелкая дрожь. И, наконец, Джемин видит, как волки трясут головой... И делают осторожные шаги вперед. Джемин готов выругаться. Джено поворачивает голову, почувствовав напряжение того, На машет головой на Хуана. Ли прищуривается, а затем его зрачки расширяются. – Они слишком сильно ослабили друг друга, волки... Защита... – шепчет Джемин испуганно, озираясь на Хуана и Юкхея, и Джено вновь смотрит на ту сторону. Вот только не они одни заметили, что барьер, доселе мешавший врагам сойтись в схватке, быстро таял, и стая вновь оживляется. Енджэ, воспользовавшись замешательством, подозвал уже одного из волков и что-то коротко сообщил тому. Джено не успевает сориентироваться и что-то сказать – дальше все происходит слишком быстро. Пятнистый волк, услышав команду Енджэ, сначала медленно подходит к берегу, проходя мимо остальных, а затем вдруг круто сворачивает, срываясь с места. Прямо по направлению к Ренджуну. И Юкхей понимает это первым, реагируя молниеносно – даже сам Ренджун не замечает, что произошло. Но через секунду кто-то будто вливает в руки и тело Хуана силы, и волк падает навзничь, сотрясая воздух дикими воплями и дергаясь в конвульсиях. А руки Юкхея уже повернуты немного иначе. Глаза Ренджуна расширяются, когда он понимает, что его что-то защищает, снова то ощущение купола. Щит, понимает Хуан, щит Юкхея... – Он защитил Рена своим щитом и тем самым усилил его... – завороженно шепчет Джемин. Зрелище корчившегося на земле волка было воистину устрашающим, но по-своему потрясающим. – Какого хрена?! – Енджэ моргает, отходя от шока и нервно облизывая губы. Смотрит на Лукаса потрясенно, тычет пальцем в него: – Это... Это ты?! – и вдруг моргает сильнее, оступается буквально на ровном месте, чувствуя появляющиеся в глазах темные пятна – в тот самый момент, когда вопли волков усиливаются, а Юкхей направляет ладони прямо на него. – Я... Я... Я чувствовал, что ты предашь меня тоже, тварь! – орет Енджэ, пока его глаза мечутся из стороны в сторону. – Ты не тронешь их, – его голос отдает ледяным спокойствием, но глаза горят яростью. А затем Юкхей просто разворачивается и идет к перешейку. Ренджун подрывается с места, распахнув широко глаза, но Джемин хватает его за плечи: – Стой... Подожди, – На видит страх, мелькнувший в глазах Хуана. Джено, Чэнлэ и Джисон даже подходят чуть ближе, глядя, как Юкхей спокойно ступает на перешеек. А затем пересекает его за несколько секунд и в следующий миг останавливается возле Ренджуна. Хуан, как и все остальные, смотрят на Юкхея так, будто увидели привидение. – Ты... Прошел... Пересек границу, – потрясенно шепчет Ренджун, хватая Юкхея за предплечья. Хуан теряется, и повелевающий барьер спадает со стаи. Вон слабо улыбается Хуану, а затем бросает короткие кивки Джемину и остальным. На не сводит взгляда с него, а Джено оглядывает округу. Кажется, стало еще тише. Даже слишком, что жуть берет. Ли чувствует, что лес, как и они сами, замер в напряжении. Но он пустил Юкхея. – Я сделал свой выбор, – произносит Вон, обращаясь к ним и отвечая на немой вопрос в глазах Джено. Ли медленно кивает в ответ. Ренджун, тряхнув головой, резко убирает руки от вампира, задумывается на секунду, глядя на тот берег. Воздевает глаза к небу, а затем закрывает. Джисон чувствует, как становится тепло и очень спокойно, а страх растворяется, взлетая облачком пара к солнцу. Чэнлэ вдруг слабо, но улыбается ему, а затем Ренджуну. Чей купол, что повелевает и призывает к защите от врагов, что мешает кому бы то ни было навредить им, распространяется все дальше и дальше, исчезая в чаще леса. Юкхей смотрит на Хуана с нескрываемым восхищением в глазах, а затем пускает в ход свои силы. – Я не знал, что ты можешь такое, – улыбаясь широко, произносит Джемин, – значит, все это время ты развивал свой дар... Ренджун виновато и немного смущенно улыбается тому. – Я бы перегрыз тебе горло сам, Лукас, – Енджэ вновь привлекает к себе внимание, сплевывает на землю. Волк глядит на Вона с отвращением, его лицо кривится в усмешке. – Да руки только марать не хочется, – Юкхей только хмыкает на этот выпад без особого удивления. – Джено, – оборотень обращается к племяннику, его голос становится серьезным, – не забывай, что вампиры – очень коварные существа – предадут, когда от них совсем этого не ждешь. Джено не отвечает ничего, только нечитаемым, пустым взглядом смотрит на дядю. Тот фыркает раздраженно: – Сколько ты их знаешь, Джено? Месяц? – вопрошает Енджэ, но Джено и эту реплику оставляет без ответа, давая той раствориться в тишине. Енджэ вздыхает, сжимая руки в кулаки. – Не знаю, как тебе, но мне весь этот спектакль уже надоел. Все эти глупые разговоры, бездействие... Давай покончим с этим. Давай решим все по-волчьи. Схваткой, один на один. Все по-честному. Кто победит, тот и будет вершить судьбу. Теперь затихают и сами волки, и, кажется, дыхание каждого перехватывает, а все взгляды обращаются к Джено, который чувствует подкатывающее к горлу напряжение. Вдох-выдох. – Я согласен, – не дрогнувшим голосом. Губы Енджэ ползут вверх в довольной улыбке, а позади слышится тихий удивленный скулеж Джисона, но Джено не оборачивается на того. Сжимает руки в кулаки, чувствуя на себе прожигающий взгляд Джемина. Боится. – Джено, – вдруг произносит Ренджун севшим голосом, обернувшись к нему, – я... Мы с Юкхеем не сможем помочь тебе, если ты сейчас выйдешь из-под купола. – И не нужно, – Ли мотает головой, коротко улыбнувшись Ренджуну и Юкхею, – вы и так сделали все, что могли. Спасибо вам. Джено вновь смотрит вперед, усиленно игнорируя взгляд Джемина, делает глубокий вдох. Шаг. Защита спозлает с каждой частички его тела. Джемин хватает его за руку. Джено обдает холодом, а в сердце что-то екает больно. – Что бы ни было, – шепчет совсем-совсем тихо на ухо Джено, слегка задевая губами мочку, – не переходи границу. Ни в коем случае. Джено, помедлив пару секунд, кивает. Джемин больше не говорит ничего, но Джено смотрит на него долгим, тяжелым взглядом. На и не нужно ничего больше добавлять – Ли все читает в плещущихся алых огнях, от которых кровь в его жилах разгоняется все сильнее. Джемин отпускает руку, возвращаясь обратно под купол, а Джено отворачивается от них. Перед ним – только черные омуты глаз Енджэ, надувающиеся вены под кожей, а в ушах – поднимающийся гул вновь ожившего леса. А в голове на мгновение вспыхивает бледным пятном день, когда Джемин так же смотрел ему прямо в глаза, произнося сакральные слова. "Ты не убийца, Джено. И никогда им не будешь". – Ты еще долго там копаться будешь? – врывается в сознание полный раздражения голос Енджэ, что уже переминается с ноги на ногу от нетерпения. – Страшно небось? – ехидно хмыкает. Джено не отвечает, делает два шага вперед, останавливаясь. Он старается выровнять дыхание, и вдруг подчиняется внутреннему чутью, не спеша превращаться в волка. Енджэ прищуривается, оглядывая его оценивающим взглядом. Джено занимает выжидающую позицию, вновь схлестываясь с дядей в безмолвной борьбе взглядами. Он не должен сорваться. Волки воют, вскинув головы к солнцу. По щеке Джено стекает капелька пота. Сосуды лопаются у обоих в глазах, у Енджэ они уже почти полностью налились кровью, делая того самого похожим на вампира – жуткое зрелище. А ветер будто подначивает каждого из них, ветки раскачиваются, будто ударяют макушками в невидимые гонги. Руки сжаты в кулаки, а ногти больно впиваются в кожу. Ну же, ну же. Вой стаи перекрывает раскатистый, словно раскат грома, рык Енджэ. Лапы с силой ударяют по земле. Джено моргает несколько раз, все внутри сжимается. Несколько секунд, нужно просто отсчитать и превратиться самому. Пять. Енджэ в два прыжка оказывается у перешейка, о который с грохотом разбиваются воды реки. Четыре. Прыжок – и Енджэ уже на середине, переходит на бег трусцой. Три. Енджэ, блеснув недобро глазами, ступает на чужую землю. Два. Выдыхает шумно, и его дыхание заглушается ветром. Один. До Джено – всего несколько метров. Граница пересечена. Невозможно. Но Джено не успевает закрыть глаза и позволить зверю захватить его тело и разум. В следующую, неотсчитанную секунду гул ветра переходит в грохот начинающегося урагана, и Ли как в замедленной съемке наблюдает, как столб воздуха, возникший из ниоткуда, обрушивается на вековые деревья. Высоченные сосны трещат протяжно – будто вопят от раздираемой боли, и Енджэ дергается на месте, завидев, когда одна из них устремляется прямо к нему. Он не успевает спрятаться или укрыться – все происходит слишком резко и быстро, так просто не может происходить взаправду. Одна сосна падает на другую, за ней третья – и все они, как карточный домик рушатся на волка, пряча того под раскидистыми лапами. Забирая жизнь того, кто посмел вторгнуться к ним, кто посмел угрожать их спокойствию. Вскрик волка обрывается, заглушаемый упавшими стволами деревьев. У Джено едва не подкашиваются ноги – он не знает, от увиденного или от дрожи, прокатившейся по земле ударной волной. Но тишина, воцарившаяся следом, длится лишь пару мгновений. А потом Чэнлэ давится воздухом, его резко выкручивает наизнанку, его толкает вперед. Чжон падает на колени, выпуская пронзительный крик – в разы громче, что был раньше. Всех обрушивает к земле новым домино, Джено закрывает уши и сквозь затуманенный взор видит, как от вопля Чэнлэ дрожь грудой камней несется к самому перешейку и будто прочерчивает кривую линию через него вплоть до замерших истуканами волков на той стороне. Вопль обрывается. Линия превращается в трещину, которая расходится быстро. А под ней – темное нутро раскрывающейся пропасти, что крушит клочки земли, словно ненасытный зверь пожирает их, цепляет пастью упавшие сосны. В пропасть врываются доселе сдерживаемые перешейком воды озера и ручья, вспениваются и уносят окровавленное волчье тело, в котором едва уже можно узнать Енджэ, хоронят в себе. Волки воют и пытаются отступать назад, но воды все же успевают зацепить нескольких, сбивая и утягивая в темную толщу воды. Джено закрывает глаза на несколько мгновений – там не слышно криков, только шум реки, которой даровали свободу, и леса, что показывает свою мощь и гнев. Джено дышит глубоко, пока его самого бьет дрожь. До его ладони дотрагивается чужая, прохладная. – Дыши, – вкрадчивый, мягкий шепот Джемина. И Джено дышит. Раз-два, вдох-выдох, раз-два. Гул медленно утекает к западу, и следом воды постепенно успокаиваются. Те, что унесли в небытие единственный клочок земли, соединявший земли. Джено открывает глаза, Джемин сжимает его руку. Они оборачиваются к Чэнлэ, который поднимается на ноги, хватаясь за спину Джисона. Шакал смотрит на ту сторону, где еще оставались волки, но лишь те, чьи безумные глаза еще горели местью, и те, кто не мог оправиться от настигшего шока. Чэнлэ гладит Джисона по макушке и делает шаг назад. И последним в это действо кары леса вступает шакал, словно последний штрих – завывает пронзительно, долго и изо всех сил. Его взгляд устремлен в солнце. Это похоже на солнечное затмение – светило чернеет, вместе с ним чернеют и облака – все небо укрывает черной мглой из десятков или даже сотен крыльев – Джено никогда не видел столько птиц сразу. Они смотрят завороженно, с восхищением, как стражи несутся мимо них и последней волной обрушиваются на том берегу. Кто-то пытается бороться, но это слишком глупо – глаза выкалывают сразу, враны подгоняемы местью, яростью и невиданным голодом. А еще волей своего хозяина, что неотрывно наблюдает за ними. Вороны, грифы, орланы и даже стервятники – никто не остается молчаливым наблюдателем. И они добиваются своего – последние остатки стаи отступают, и теперь крылатая стая гонит их далеко на запад, откуда они и пришли, прочь, прочь за холмы и кустарники, за самый горизонт. Чтобы никогда больше не возвращаться и не тревожить их покой. Солнце показывается вновь, и его мягкие теплые лучи касаются кожи, робко, будто неверяще: "Все закончилось?" Джено смотрит, как они путаются в медовых прядях Джемина, так и не отпустившего его руку, и улыбается. И выдыхает, будто вынырнув из давящей толщи воды. На поворачивается к нему, смотрит в ответ, его губы чуть дрожат. А затем Джено сгребает того в объятия, зарывается носом в волосы вампира. Дышит, дышит, дышит. Когда Джено наконец отпускает того, то чувствует, как остальные смотрят на них с любопытством, переглядываются со слабыми улыбками. Джисон уже успел превратиться в человека и подбегает к нему, и Ли теперь его крепко сжимает в объятиях. А затем ерошит светлые волосы парня, заставляя того тихо засмеяться. – Твои родители гордились бы тобой. И я горжусь тобой, – произносит Джено, и Пак прикусывает губы, а затем легонько пихает в плечо, пытаясь скрыть смущение. Они смотрят на Юкхея, что стоит немного поодаль от них, и Ренджуна, что как-то глаза в сторону отводит. И Джемин, что прищуривается, глядя на эту странную парочку. – Рен? – осторожно спрашивает На, положив руку Хуану на плечо. – Ты останешься, с нами? Ренджун молчит, а на лице Юкхея вдруг расцветает грустная и даже будто бы смущенная улыбка, он тихо хмыкает. А в следующий момент Ренджун обнимает Джемина, задержавшись так на несколько секунд и заставив На удивленно охнуть. А затем Хуан отстраняется, смотрит внимательно на Джено, а затем поворачивается к Юкхею: – Знаешь... Я о многом думал все это время, – Ренджун облизывает губы, явно нервничая, – и понял, что не могу принять твое предложение. Не могу уйти с тобой. Повисает тяжелая тишина, и Юкхей опускает взгляд, понимающе улыбаясь, а Джемин хочет что-то возразить... Но Ренджун резко оборачивается к Джено, продолжая четким, уверенным тоном: – Поэтому я спрошу тебя, Ли Джено, – волк удивленно моргает, а Ренджун так же уверенно берет Юкхея за руку, переплетая пальцы и крепко сжимая чужую ладонь. И без того большие глаза Вона становятся огромными от удивления. – Ты примешь в свой клан, стаю, еще двоих? Чтобы служить лесу, служить вам? Джено сглатывает и неловко улыбается, оглядывая присутствующих, а затем произносит с беззлобным смешком: – Ну... Разве это не забавно, что ты, Хуан Ренджун, – Джемин закрывает рот, прыская с выражения лица Ли, – спрашиваешь у меня разрешения? Чэнлэ и Джисон переглядываются и не могут сдержать тихого смеха. Джено улыбается Ренджуну и донельзя растерянному Юкхею, хочет открыть рот, но его прерывает новый гул, тянущийся из леса. Джено прислушивается, но это совсем не похоже на гнев, что звучал совсем недавно. Это ответ. Одобрение. Джисон чему-то улыбается, и все замечают вернувшегося с запада ворона, того самого главного стража. Птица задерживается на миг перед ними, оглядывает, голову склонив, а затем с довольным карканьем присаживается на Юкхея. Чешет клювом плечо того, и Вон протягивает руку, осторожно погладив ворона кончиками пальцев. Вран каркает еще раз и улетает прочь. – Лес знает, что ты хотел защитить нас, – произносит Джемин, а Юкхей улыбается, качая головой. – На самом деле... Я кое-что не рассказал вам всем, – добавляет Джемин, заставляя всех удивленно воззриться на него. Тот хмыкает. – Если бы не Юкхей, не знаю, что могло бы случиться... Он приходил ко мне вчера ночью, как раз, когда ты спал, Джено, – На улыбается Ли, – рассказал о планах Енджэ, как тот собирал всех волков... И это Юкхей велел мне не дать Джено идти одному и не пересекать ни за что перешеек – Енджэ ждал этого. – Так вот почему ты тогда поймал меня, когда я хотел идти один... – догадывается Джено, Джемин кивает. – Юкхей снял щит, чтобы я увидел два варианта будущего, – добавляет Джемин, нахмурившись, – и чтобы я не дал случиться беде. Ренджун смотрит на Юкхея, и в глазах Хуана стоят слезы, он прижимается головой к плечу вампира. Джено переводит взгляд на Вона и говорит на выдохе, разводя руками: – Тогда у меня нет ни одной причины отказать тебе и Ренджуну, вот только... – Ли призадумывается на секунду. – Как лучше мне звать тебя? – Юкхеем, – Вон улыбается Ренджуну, – просто Юкхеем... И, – он с любопытством смотрит на Чэнлэ и Джисона, – кажется, мы все знакомы... Ну, почти, – неловко смеется, – вы, наверное, много знаете обо мне, а я вот о вас – почти ничего... – Не переживай, мы друг друга тоже знаем совсем недолго, – беззаботно сообщает Джисон, качнувшись на пятках, и Джено смеется, качая головой, – впрочем, это совсем и неважно. – Ну, у нас же будет время познакомиться поближе? – смеется Юкхей. – Целая вечность, – заверяет того Джемин, ярко улыбаясь. Некоторое время спустя. – Ты очень мило смотришься с такими глазами, Чэнлэ, – говорит Ренджун, прижав к себе чашку чая и наблюдая за Чжоном, что макает кисть в акварель, – почти как человек, – Чэнлэ звонко смеется, махнув рукой и просит Джисона сидеть прямо, пока тот пишет его портрет. – Я вот думаю, – продолжает Хуан, – чтобы тоже отказаться от крови людей. Стать таким, как ты, – тепло улыбается, а Чжон только пожимает плечами, игриво улыбаясь тому в ответ. – Но люди же такие вкусные, Рен! – восклицает появившийся в гостиной Джемин, присаживаясь в кресло. На цокает нарочито недовольно: – Тем более, когда кусаешь с любовью... Вот Чэнлэ может подтвердить! – На активно машет руками, подмигивая Чжону, и Ренджуну приходится запустить в друга подушкой. – Укус любви что ли? – хмыкает Юкхей, присаживаясь на диван к Ренджуну, и все смеются, оценив шутку. – А если серьезно, – продолжает Ренджун, задумавшись, – то так можно вести нормальную жизнь... Не прятать глаза под очками и не показываться только тогда, когда уже под глазами темные круги и зрачки совсем черные, – Юкхей прячет глаза, поняв, что Ренджун имел в виду именно его. Джемин прищуривается, выслушав речь Ренджуна, а затем выдает: – Признай уже, что я слишком классно выгляжу в солнцезащитных очках, и ты просто завидуешь мне! Джисон не выдерживает и падает со стула, заливаясь смехом, а Ренджун, отставив чашку, пытается надавать тумаков хохочущему На. Юкхей наблюдает за развернувшейся домашней, иначе не скажешь, картиной, а потом говорит: – Какая вы все-таки, ребят, странная стая... Или клан, я не знаю... – Семья, – поправляет того Ренджун, чуть сжав холодные, как и у него самого, бледные пальцы. Джемин смотрит в окно, за которым разливается новый день, чувствует знакомые нотки в воздухе, проникающем в комнату, и поднимается с кресла, быстренько покидая комнату и выходя наружу. Потягивается, впуская в спящие легкие весну, что пышет теплом и яркими ароматами, жизнью, а затем сбегает по ступенькам и чуть пробегает вперед, наталкиваясь на парня, что уже обернулся человеком и хмыкает довольно, завидев вампира. – Вас слышно даже на границе, – подмечает Джено со смешком, и Джемин пожимает плечами, оглядывая оборотня и останавливаясь близко к нему. – Что? – интересуется Джено, который не может не заметить пристального и изучающего взгляда На. – Ты стал носить эту безрукавку чаще, – подмечает Джемин, приподняв бровь и хитро улыбнувшись. – Ну, тебе же нравится, – просто отвечает Джено, облизнув губы. Джемин все так же близко стоит к нему и проводит пальцами по горячей оголенной коже, чуть рассеянно наблюдая, как от прикосновений по коже Ли разбегаются мурашки. Когда рука вампира достигает чужой, На сцепляет их руки в замок и вновь внимательно смотрит в темно-шоколадные глаза оборотня, чувствует горячее дыхание волка. – Ты же знаешь, – шепчет На, – что отношения вампира и оборотня под запретом, – Джено поднимает брови, а затем чуть наклоняется вперед, сузив глаза. – Плевать я хотел на твои запреты, – жарким шепотом. В глазах Джемина играют задорные огоньки, и сейчас он придумает острую фразу для ответа... – Как думаешь, они поцелуются когда-нибудь? – в эту тягучую атмосферу вдруг врывается недовольный высоковатый голос, который вряд ли бы был услышан человеческим ухом. – Не в этой жизни, – категорично отвечает ему другой, чуть басовитый. – Но Джемин бессмертен, Джисон! – Да и Джено, считай, тоже... – Ужасно... – Вы в курсе, что мы вас слышим? – не выдержав, раздраженно гаркает Джено, вперив глаза в сторону дома, где на веранде виднеются макушки Чэнлэ и Джисона, которые только и делают вид, будто они ни при чем. Джемин тихо смеется, касаясь лбом лба Джено. Они видят, как рядом с младшими на веранде оказывается Ренджун, укоризненно качает головой и говорит что-то шепотом, велит Чэнлэ и Джисону возвращаться домой. Джемин хмурится на секунду, почувствовав, что Хуан пытается применить повелевание. – Нет, нет, нет, – рядом с Хуаном появляется Юкхей, выставляя руки в примирительном жесте и накрывая всех своим щитом. – Никакого давления, Джуни, ребята, пойдемте, – ласково говорит он, приобняв Ренджуна и поцеловав в висок. – Продолжайте, ребята! – громко обращается Вон к Джено и Джемину, подмигивая, и Джисон взрывается смехом. Джемин уже сам кривится и закатывает глаза, понимая, что их так просто не оставят. – Пошли отсюда, – говорит он и тянет Джено за руку. Они несутся старыми тропами, и Ли держит ладонь крепко – в человеческом обличье нужно прилагать больше сил, чтобы поспевать за вампиром, но Джемин ведет уверенно и осторожно, а Джено уже знает, куда. Как и в первую встречу, несколько камешков срываются в пропасть и их грохот тонет в шуме реки, а Джемин подставляет лицо солнцу, чьи лучи все так же отскакивают от белоснежной кожи. – Теперь мне кажется, будто это было так давно, – признается Джено, и Джемин поворачивается к нему. Лучи мягко обрамляют его голову, словно нимб, и Ли запускает пальцы свободной руки в мягкие пряди На, играя с ними, чуть взъерошивая. Джемин наблюдает за его действиями, подставляя щеку под чужие теплые пальцы, которые затем пробегают по подбородку, невесомо касаясь губ. – Ты ведь помнишь, – чуть хрипло произносит он, – что я тогда пропустил вас с Джисоном через границу, велев убраться потом поскорее? Джено хмыкает, показывая на тот берег: – Мне пора идти? Джемин качает головой: – Теперь я прошу тебя остаться. Навсегда. Что скажешь? Джено видит, что даже сейчас На взволнован, пусть и сердце того не колотится, но Ли точно знает. Он сокращает расстояние между ними до минимума, выдыхая краткое: – Тогда вот тебе мой ответ, – и накрывает его губы своими. Джемин тут же обнимает Джено за шею, приоткрыв рот, а волк прижимает того крепкими руками к себе. Чтобы никогда больше не отпускать. Джемин улыбается, не разрывая поцелуй, а его пальцы путаются в волосах Джено, который дарит тепло каждой частичке тела и души вампира. И ради этого мгновения стоило ждать столько лет. Ворон, прятавшийся от любопытных глаз, сидя на пушистой лапе ели, тихо снимается с нее и летит в сторону дома. Воды реки своим шумом дают ему упорхнуть незамеченным, а тень черного стража растворяется среди молчаливых хвойных красавиц. Он сообщит хорошие новости.